Сэм появился в моей жизни совершенно неожиданно. Так же неожиданно, как и мой дядя Роберт, который приехал из далекой южной Америки вскоре после смерти моей мамы. Он долго расспрашивал меня о том, как мы жили с мамой после гибели папы, шумной вздыхал, целовал меня в макушку и плакал. Однако, его весёлый нрав не давал ему возможность долго пребывать в печали. Вскоре он весело смеялся и радовался тому, как я похожа на свою мать, его сестру.

Дядя Роберт был очень богат, особенно по моим меркам скромной служащей плохо преуспевающей фирмы. Своей семьи у него не было, да, по-видимому, она ему и не была нужна. Весёлый, добродушный дядя Роберт много путешествовал, имел множество друзей и увлечений, редко бывал даже у себя дома в Южной Америке, и потому совсем редко приезжал к нам. В последний раз я видела его, когда мне было девять лет. Были Рождественские каникулы, и наш дом был ярко украшен цветными лампочками и гирляндами. Огромная ёлка поднималась до потолка, а под ней стояли подарки для меня и моих двоюродных сестер, гостивших у нас. Я была совершенно счастлива в новом платье, в ожидании подарков и чуда. Мои родители радовались приезду на Рождество, «в семью», дяди Роберта. А он, рассказывал нам, детям, интересные сказки.

В один из праздничных дней дядя Роберт подмигнув мне одним глазом, отвел к новогодней ёлке и тихо, словно не хотел, чтобы его кто-то услышал, пообещал подарить подарок, который принесет мне счастье. Я смотрела на его немигающими от восторга глазами и верила, что он обязательно сдержит свое обещание. Как хорошо, что тогда, в такой счастливый и веселый вечер я не знала того, что в следующий раз увижу своего дядю много лет спустя, и причиной нашей встречи станет смерть.

- Бедная сиротка, – который раз повторял дядя и, вдруг, подмигнув мне, с таинственным видом сказал. – Не плачь, я подарю тебе нечто такое, что принесет тебе счастье.

Эти слова я хорошо помнила и часто повторяла про себя с самого детства, с того самого веселого Рождества и, услышав их от него теперь, я совершенно расстроилась, и на плечо дяди Роберта пролился целый поток моих слез.

Надо отдать должное моему дяде он не забывал меня, и, несмотря на свою занятость, часто ко мне приезжал. Каждый его приезд был для меня приятной неожиданностью, поскольку, расставаясь с ним, я думала, что увижу его не скоро. Он шумно появлялся в моем маленьком домике, и если у меня были гости, то первым делом он спрашивал:

- А, что вы пьете? Вот это? Эй, молодые мои друзья, сейчас я угощу вас… - и дядя Роберт доставал темную, на мой взгляд, совершенно невзрачную бутылку.

– Сейчас я угощу вас не только прекрасным вином, но и удивительной историей о том, как я… - и тут дядя Роберт, разливая вино по бокалам, рассказывал действительно удивительную историю из своей скитальческой жизни. Причем, и, что самое замечательное, все его истории были правдивы и не нуждались в преувеличении и приукрашивании.

Мои гости обожали дядю Роберта и потом хвастались другим моим знакомым тем, что им посчастливилось провести с ним вечер. Конечно, каждый его приезд был для меня праздником. Вёселый и шумный, он вносил радость и разнообразие в мою, совершенно однообразную, жизнь, которая, фактически, заключалась в хождении на работу и редких встречах с клерками моей фирмы. Не совсем уверенные в себе молодые люди, весьма красноречиво отдавали должное моим достоинствам, но становились глухи и немы, когда я заводила разговор о своих планах на будущее. Никто из них не делал мне серьёзных предложений, и потому в свои двадцать три года я была не замужем, жила одиноко в маленьком домике с крошечным садиком и иногда вспоминала дядюшкино Рождественское обещание Чуда.

И вот, однажды, дядя Роберт приехал в день моего рождения. На этот раз я знала о его приезде и основательно к нему готовилась. Даже гостей я пригласила, учитывая его симпатию к моим знакомым. Был июль, и я накрыла стол в саду. Но сперва мне пришлось довольно долго повозится с моими кустарниками и травой, прежде чем их внешний вид меня вполне устроил. Я помню свое волнение и ожидание того, когда же придет дядя. И тут я поймала себя на мысли о том, что, все-таки, лучше его неожиданные визиты. По крайней мере, меньше волнений. Однако, дядя остался верен себе, стоило мне немного отвлечься, как я услышала его голос:

- Элли, а вот и я!

Я оглянулась и увидела, как всегда улыбающегося, дядю Роберта. Рядом с ним стоял высокий молодой человек атлетического телосложения, которое не скрывал даже прекрасный костюм. Он кивнул мне головой и улыбнулся, показав белоснежные зубы. Я кивнула ему в ответ и посмотрела на дядю.

- Элли, посмотри, кого я тебе хочу подарить, – тихо произнес дядя, и показал рукой на своего спутника.

Я смотрела на дядю, не совсем понимая, что он хочет этим сказать. А он, хлопнув по плечу юношу, тихо прошептал:

- Сэм, это твоя хозяйка. Остальное ты все знаешь. Элли, его зовут Сэм. И я его тебе дарю. Помнишь мое обещание?

Я совершенно недоуменно переводила взгляд с улыбающегося Сэма на дядю, стараясь понять, что же тут смешного, как, вдруг. вспомнила. Я видела нечто подобное по телевидению. Это показалась для моего неискушенного ума слишком удивительно и невероятно. Я смотрела на экран совершенно круглыми глазами, но, поскольку. подобное было для меня чересчур потрясающим и дорогим, вскоре забыла об этом. И вот теперь молодой красавец Сэм стоял рядом со мной и был моим.

- Я вижу, он тебе нравится, - дядин голос вывел меня из состояния потрясения. – Идите, дети, идите, веселитесь. Смотри, Сэм, ты – кавалер Элли, – произнес дядя, делая особой ударение на слове кавалер.

– Да, сэр, - сказал Сэм и протянул мне руку.

Признаться, мне было даже страшно коснуться его, но рука Сэма оказалась сильной и теплой, я взяла его под руку и шагнула к гостям.

- Да, Элли, вот это, - и дядя потряс в воздухе какой-то черной папкой, - я положу в твоей комнате, что бы никто ни увидел. Ты понимаешь? Ну, идите же, танцуйте, танцуйте, – и дядя сам припрыгивающей походкой пошел к дому.

Я даже не знала, радоваться мне или нет. Я шла, механически передвигаясь по дорожке сада, и только видела удивленные лица моих друзей.

- Госпожа, простите, но я думаю, вам следует быть более естественной. Иначе у ваших гостей могут возникнуть вопросы. Для них – вы и я - старые знакомые, - слова Сэма коснулись моего сознания, как и его горячее дыхание моего уха.

Я посмотрела на Сэма, на слегка завистливые лица своих подружек и, улыбнувшись Сэму своей самой лучшей улыбкой, громко сказала:

- Познакомьтесь, это Сэм, мой старый друг.

Вокруг прозвучали приветствия, и вечер продолжался. Вскоре всем захотелось танцевать, зазвучала музыка и я услышала звуки танго. Признаться, мне очень нравилась эта мелодия, но, к сожалению, я практически не умею танцевать. Стоя под большим деревом, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Сэм внимательно смотрел на меня, и, казалось, читал мои мысли. Тут ко мне подошел Дик, милый, но очень робкий юноша. Поправив указательным пальцем на носу очки, он тихо, с надеждой в голосе, сказал:

- Элли, а ты потанцуешь со мной?

Я не успела ему ответить, как за моей спиной раздался голос Сэма:

- Прости, дружище, но Элли танцует со мной.

Кивнув головой в знак согласия, Дик быстро отошел.

- Сэм, - сказала я, - я тебе ничего не обещала.

- А этого и не нужно. Пойдемте, вам ведь нравиться эта мелодия.

Сэм взял меня за руку, и мы пошли. Мне не хотелось признаваться ему в том, что я не умею танцевать, но, по-видимому, он это уже понял. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Я танцевала так, словно не сходила с танцевальных подмостков. Мое тело было послушным в его руках, и, когда я посмотрела себе под ноги, то к своему ужасу увидела, что они почти не касаются пола. Сэм танцевал со мной, словно я была куклой, наклоняя и поворачивая меня, как того требовал танец. Так я начала знакомиться с достоинствами моего Сэма. Однако, гости этого не замечали и, перестав танцевать, с удивлением смотрели на нас. Когда кончился танец, все стали хвалить наше мастерство, и одна моя подруга шепотом спросила меня:

- Элли, какой замечательный парень. Ты можешь меня с ним познакомить? А, почему ты никогда не говорила о том, что знаешь его?

Мне пришлось ответить, что мы знакомы довольно давно, что теперь он приехал в наш город и, по-видимому, жить мы будем вместе. Оставив свою подругу с широко раскрытыми глазами и ртом, и совершенно воодушевленная «таким подарком», я прошла в дом за мороженым.

Дядя Роберт ушел незаметно, наверное, ему стало слишком тесно с нами а таинственную черную папку я нашла в своей спальне, но открыть ее я так и не решилась. После ухода гостей Сэм вызвался убрать всю посуду, а мне осталось только сесть в кресле на кухне и наблюдать, как ловко и быстро он управляется с тарелками и бокалами. Сэм только изредка спрашивал меня о том, что и куда нужно поставить. А я сидела в сторонке и наблюдала, как Сэм, сняв пиджак и надев мой передник, закатав рукава рубашки, мыл посуду. У него были большие и сильные руки, с такими руками надо заниматься физическим трудом, думала я, а не мытьем тарелочек.

Сэм неожиданно прекратил мыть посуду и повернулся ко мне.

- Мое присутствие вам неприятно? – спросил он.

Сэм вытирал руки о полотенце с розочками и виновато на меня смотрел. В эту минуту он показался мне трогательным и смешным. Довольно необычно выглядел этот молодой атлет в передничке в горошек и розовым полотенцем в руках.

- Почему ты решил, что ты мне неприятен? И, по-моему, ты умеешь читать мысли или нет?

- В некотором смысле, да.

- Так. Я не могу отказать от твоих услуг?

- Отказаться? Ваш дядя очень тщательно выбирал кандидатуру, надеясь сделать вам приятный сюрприз. Если вы откажетесь от меня, это будет для моей карьеры печальным фактом.

- Сэм, я хотела бы отказаться вовсе не потому, что ты мне не нравишься. Видишь ли, я не могу представить себе, что мне с тобой делать. Моя жизнь долгое время была однообразной и размеренной, и такие перемены не входили в мои планы. Мой дядя слишком эксцентричен! Подумать только. А, что я скажу своим знакомым?

- Утро вечера мудренее, Элли. Кто знает, быть может завтра вы по- другому отнесетесь ко мне. Я могу быть очень полезен.

- Где же мне вас разместить, Сэм?

- Где будет вам угодно. Если в вашем доме не найдется для меня места, я могу довольно хорошо и быстро сделать пристройку к вашему дому. Могу перестроить весь ваш дом, если будет вам угодно.

- Если будет мне угодно? А, где я возьму материалы для перестройки дома? Видите ли, Сэм, в отличие от тех людей, которые позволяют себе иметь таких помощников как вы, я человек довольно бедный. Оплатить ваши услуги мог позволить себе только мой дядя. Моего же жалования едва хватает на то, чтобы содержать себя. Впрочем, что это я. Вашей вины в этой ситуации никакой нет. Просто мне не с кем поговорить. На службе разговаривать на темы, не имеющие отношения к работе, не желательно. А моим приятелям нет дела до моих проблем.

- Вы одиноки? Вы можете говорить со мной. На любые интересующие вас темы. Я могу даже читать вам, если вечером после работы ваши глаза устали.

Я фыркнула, еще не хватало, чтобы он меня жалел.

- В самом деле? – переспросила я. - Впрочем, вашим образованием должны были хорошо заниматься. А что, Сэм, может быть даже и хорошо, что у меня будешь ты? И, зачем нам пристройка? У меня в доме есть хорошая комната для тебя. Пойдем, я тебе ее покажу. Бросай эту посуду и пойдем со мной.

Так, постепенно моя жизнь начала изменяться. Утром меня ждал вкусный завтрак, и с Сэмом было очень интересно побеседовать на темы утренних газет. А вечером я спешила домой, зная, что меня ждут не только ужин, но и друг. Да, мы подружились. В выходные дни мы с удовольствием вместе гуляли. Сэм никуда не спешил, никогда не смотрел на часы, всегда был рядом, и я могла рассчитывать на любую помощь с его стороны.

Мои соседи не проявляли особого интереса к моей жизни, и мне не приходилось никому объяснять, кто этот могучий детина, который вырывает траву в моем саду. Те немногие приятели, что у меня были, довольно быстро привыкли к Сэму и, считая его моим парнем, перестали меня куда-либо приглашать. Таким образом, я приобрела слугу, но потеряла последние возможности погулять с молодыми людьми. Я пробовала убедить их в том, что Сэм мой родственник, но мне никто не верил. Не могу сказать, чтобы все это способствовало моему хорошему настроению. Однако, с другой стороны, я получила полную возможность оценить всех своих прежних кавалеров, которые, увидев Сэма, тут же исчезали. Постепенно я привыкла и к Сэму, и к своему «одиночеству».

У Сэма был довольно хороший характер – спокойный и веселый. Милый дядя, нужно признаться, я не раз вспоминала его с мыслями благодарности. Довольно скоро после своего «подарка» он пришел ко мне в гости. Как всегда шумный и веселый, он ворвался и буквально засыпал меня расспросами о Сэме.

- Вот увидишь, Элли, Сэм принесет тебе счастье, - сказал напоследок дядя, и исчез в очередной поездке.

Несмотря на то, что Сэм, по сути, выполнял свои обязанности, я стала замечать, что он относится ко мне не как к работе. Что я при этом чувствовала? Возмущение и удивление. Кто такие были эти Сэмы, чтобы позволять себе смотреть на свою хозяйку чересчур преданными глазами. Мой прямой и, временами, несдержанный характер позволил мне сразу же поставить его на место. К тому же, я была абсолютно уверена в том, что никаких чувств ко мне Сэм испытывать не может.

- Не стоит Сэм так переусердствовать в своем служении мне, - сказала я ему.

В ответ на это Сэм ответил мне, что помимо выполнения различной работы и поддержании светского разговора со мной и моими гостями, он может быть мне интересен и в ином смысле.

- Сэм, я выставлю тебя за дверь, если ты еще раз позволишь себе даже намекнуть мне на подобное. Ты не получаешь жалование, к чему ты так стараешься? Меня не интересует физическое выполнение мужских обязанностей. Мне интересны чувства.

- У меня есть чувства, если вы меня ударите, я почувствую боль, - ответил Сэм.

- Этого мне только не хватало. Во всяком случае – запомни, что я тебе сказала.

Однако, Сэм был умен и деликатен, он видел, что ко мне не приходили мужчины, я не ходила на свидания, и делал из всего этого свои выводы. Началось все с того, что у меня сломалась на платье молния, и, как я ни старалась, освободится из него я не могла. Порвать же платье мне казалось сверх преступлением, поскольку для моего жалования купить его было просто невозможно. Мне ничего не оставалось, как призвать на помощь Сэма. Впрочем, я не придавала этому никакого значения. Для меня Сэм не был мужчиной. Как всегда невозмутимый и улыбающийся, он появился на пороге моей комнаты и довольно ловко справился с молнией.

- Всё, Сэм, можешь идти, спасибо, - сказала я и, повернувшись к нему спиной, подошла к шкафу.

Что произошло в следующий момент, мне трудно описать. Я почувствовала на своей спине его горячие руки, повернувшись, я готова была обрушить на него весь свой гнев, но вместо этого оказалась в его объятиях. Мои губы соприкоснулись с его губами, и вместо ругательств я издала стон. Голова моя кружилась, и очнулась я только на следующий день в своей постели. Открыв глаза, я пыталась себе отругать за неосторожность, но у меня ничего не получилось. Сэм лежал рядом со мной и спал. Я смотрела на его красивое тело, и только одна мысль и была в моей голове: «Милый дядя». Обняв Сэма, я снова заснула.

Так началась моя новая, ни на что не похожая, жизнь. Дни и ночи для меня превратились в сплошной праздник и сказку. Никто и никогда не относился ко мне так, как относился ко мне Сэм. Длительное время меня мучили угрызения совести, но, видя счастливое лицо Сэма, моя совесть умолкала.

Дни сменялись днями, но суровые будни просачивались сквозь розовые облачка моего праздника. Моего скромного жалования хватало на жизнь все меньше и меньше. Мой дядя просто не подумал о том, что содержание Сэма будет стоить недешево. Я все чаще стала задерживаться на работе. Уставшая, я приходила домой, и все меньше меня радовал ужин, виртуозно приготовленный Сэмом.

- Ты превращаешься в лошадь, милочка, - говорила я своему измученному отражению в зеркале.

Утром я вставала не выспавшаяся, и уже со злостью смотрела на Сэма, который оставался дома и мог позволить себе отдохнуть, когда вздумается.

Однажды на работе у меня был полный аврал, дел было столько, что, казалось, я не переделаю их и за неделю, а не то, что за вечер. Подумав о том, что поздно ночью мне еще ехать домой, я позвонила Сэму и осталась на работе. Уснуть я смогла только под утро. Мой шеф застал меня совершенно вымученную в кресле. Неизвестно, сколько времени он рассматривал меня, но, разбудив, он сказал только одно:

- Ступай домой. А, завтра, в 8.30, в хорошей форме, чтобы была у меня.

Не дойдя до дома, я опустилась в своем саду на скамейку и сказала сама себе: «Увы, так дальше продолжаться не может. Мне очень жаль, но Сэм мне больше не по карману. И лучше я сама буду готовить себе обед, но, может быть, проживу немного дольше». Я решила не ходить вокруг да около, и все сказать Сэму прямо, что я и сделала:

- Дорогой Сэм, - начала я несколько торжественно, - я должна сказать тебе нечто важное, и, быть может, для тебя не совсем приятное.

Сэм стоял, выпрямившись, с неподвижным выражением лица и, казалось, что он все уже от меня услышал.

- Не нужно ничего говорить, Элли. Я все понял.

Сэм вышел из комнаты, а я села в кресло с твердой убежденностью в своей правоте. В конце концов, что же мне оставалось делать. Найти более высокооплачиваемую работу было для меня слишком большой проблемой.

- Элли, послушай, тебе больше не нужно ходить на работу, - Сэм ворвался в комнату так стремительно, что вначале я подумала, что без него на кухне случился пожар.

- В самом деле? – спросила я его не без иронии.

- Да! Зачем тебе работать, если есть я.

- Что ты имеешь в виду?

- Работать могу я.

- Но ты уже работаешь у меня.

- Это ничего не значит. Никто не будет знать, что я делаю в свободное от своих прямых обязанностей время. Послушай, Элли. Я силен, я могу выполнять любую работу – физическую или интеллектуальную. Нужно подобрать наиболее высокооплачиваемую работу, и я сумею ее добиться. Вот увидишь. Как же эта мысль не пришла мне в голову раньше. Ну, конечно! Зачем тебе сидеть в своей конторе с утра до вечера и получать гроши.

Эта идея показалась мне довольно заманчивой. Еще бы. Но, как это сделать? Тем временем Сэм бросил недоваренный на кухне суп и умчался, сказав на ходу, чтобы я доварила его сама. Прошла неделя, и я с независимым и гордым видом, попрощавшись со своим начальством и знакомыми клерками, покинула свою контору.

Начался следующий этап мой жизни. Сэм нашел работу. Ему удалось убедить начальника отдела по продаже недвижимости взять на службу именно его. Жалование было у Сэма большое, и прежние денежные проблемы у нас больше не возникали. Теперь я могла свободно проводить свои дни, делать, что хочу и идти, куда хочу. Однако, не могу сказать, что теперешняя жизнь стала для меня вполне благоприятной. Я стала скучать. Сэм целыми днями проводил на своей работе, а я ухаживала за садом и читала. Мне не хватало Сэма. Если прежде я ходила на работу, и мои мысли были заняты делами, теперь же я могла думать на любые темы. Конечно, теперь я могла позволить себе ходить по магазинам и выбирать себе платья, а не их цену.

Безделье утомительно для того, кто привык работать. И я стала искать себе какое-либо занятие. Однажды мое внимание привлекла заметка в газете о том, что будет проводиться выставка экзотических садовых растений. И я подумала: «Почему бы мне ни обновить свой сад?» Я поехала на выставку и долгое время, ходив среди растений, выбрала чудесные цветы алого цвета с бархатными зелеными листочками. Мне захотелось их купить, и я хотела узнать у продавца, как следует ухаживать за этими цветами. Но продавец куда-то отошел и ко мне подошел главный консультант выставки. Проговорив с ним о цветах и купив несколько этих чудесных растений, мы решили встретиться у меня дома, так как он сказал мне, что занимается дизайном сада и цветочными композициями.

Когда вернулся с работы Сэм, он увидел меня в саду, с перепачканными в земле руками, а рядом со мной стоял главный консультант выставки и говорил о цветочных газонах. Поздоровавшись, Сэм прошел мимо нас, затем остановился, и медленно повернувшись, долгим взглядом посмотрел на моего гостя, потом он перевел взгляд на меня, отвернулся и пошел в дом. Я всегда подозревала о том, что Сэм был слишком чувствителен и мог предугадывать дальнейшее развитие событий. Но я не предполагала, что слуга Сэм может оказаться ревнивым. Мне не понравился его взгляд, и, когда цветочный консультант ушел, я решила поговорить с Сэмом.

- Сэм, могу я узнать, почему мое желание перепланировать сад вызвало твое недовольство? – начала я издалека.

Сэм смотрел на меня, но, что он видел – мне было непонятно.

- Разве я могу быть чем-то недоволен, - ответил Сэм, и в голосе его прозвучали металлические нотки. Прежде я такого не слышала.

- Однако, я успела немного изучить твой характер. Я спрашиваю тебя не просто так. Я, конечно, могу понять… Наши отношения нас сблизили, но, согласись, я имею право на личную жизнь.

- Он уже пригласил вас на ужин? – спросил Сэм.

- Да, пригласил. И я не вижу в этом ничего плохого. Перестань меня ревновать, это глупо, - я старалась придать разговору шутливый тон.

- Безусловно. Я не должен. Но, видимо, я слишком чувствителен, госпожа.

- Ну, Сэм. Называй меня Элли. Зачем эти условности. Ты работаешь на меня. Благодаря тебе моя жизнь изменилась, но пойми я – живой человек, и…

- Не продолжай, не надо. Я должен выполнять свои обязанности. Если понадобится, я приготовлю для вас романтический ужин. А теперь я должен идти.

Милый и добрый Сэм, он очень переменился с того дня. Каждый раз, когда я на него смотрела, я видела, что его что-то мучит. Но больше мы на эту тему не говорили.

Цветочного консультанта звали Майкл. Он неоднократно приезжал ко мне, и его усилиями мой сад приобрел более красивые очертания. Я была довольна не только садом, но и обществом Майкла. Постепенно отношения с Сэмом сошли на «нет», я была увлечена своим новым знакомым, и вскоре перестала даже вспоминать о том, что когда–то связывало меня с моим верным Сэмом. А сам Сэм, встречаясь с Майклом был сдержан и вежлив. Ничто не предвещало мне тех бурных событий, которые произошли вскоре через месяц после моего знакомства с Майклом.

Никто и никогда не делал мне официального предложения «руки и сердца». Моя бедная мама, как жаль, что она не дожила до того дня, когда у меня появился Майкл с роскошным букетом белых лилий и сделал мне предложение. Я вовсе не любила его. Но само присутствие этого спокойного и рассудительного человека вселяло в меня уверенность, что с ним моя жизнь будет застрахована от неприятностей, и я обрету, наконец, свой дом и спокойную размеренную жизнь, к которой всегда безрезультатно стремилась. Я ответила согласием на его предложение, и начались завораживающие приготовления к свадьбе. Именно в эти суматошные дни и случилось то, что в корне перевернуло мою жизнь.

Нужно признаться в том, что я, помимо служения в фирме и разведения садовых растений, увлекалась литературой. В том смысле, что мне нравилось придумывать невероятные, фантастические истории, и я даже пыталась несколько раз передать свои мысли бумаге. Плохо у меня получалось или хорошо, я не могу сказать, потому что никому свои сочинения я не показывала, считая это чем-то вроде юношеских забав, не заслуживающих внимания. Но, кроме своих собственных «произведений», я с большим удовольствием читала книги писателей-фантастов прошлого века и современников. Зачитываясь очередным романом, я удивлялась тому, как писатели могут создавать такие удивительные сюжеты. Надо ли говорить, что после этого я совершенно точно была убеждена в том, что сама я никогда не смогла бы придумать и написать ничего подобного. От таких мыслей мое настроение надолго портилось и проходило довольно много времени, прежде чем я снова бралась за свое «сочинительство».

И вот, совсем незадолго до своей свадьбы я получила по почте приглашение на литературный вечер. В красиво иллюстрированном приглашении было сказано, что на вечере будут присутствовать известные писатели и даже обещалась продажа книг с автографами авторов. Приглашение принес мне Сэм, и я спросила его:

- Сэм, как ты думаешь, почему именно мне прислали приглашение?

Как всегда грустный в последнее время Сэм помолчал и сказал:

- Я думаю, это госпожа N решила сделать вам приятное.

Госпожа N была маминой подругой, которая знала о моем пристрастии к литературе, имела связи в театральном и литературном кругах, и, действительно, могла послать мне такое приглашение.

- Да, как я могла о ней забыть. Госпожа N, милая дама с беленькой собачкой. Надо будет пригласить ее на свадьбу. Сэм, сделай милость, напомни мне, о том, чтобы я послала ей приглашение на брачную церемонию.

Что ответил Сэм, я даже не стала слушать. Весело напевая, я открыла шкаф и стала выбирать себе костюм. И тут мне пришла в голову мысль о том, что не плохо бы взять с собой Майкла. Я тут же позвонила ему на работу, рассказала о литературном вечере и приготовилась услышать в ответ нечто вроде: «Какая замечательная идея. Ну, конечно, я с удовольствием пойду». Однако, в ответ я услышала недовольное сопение, а затем он произнес неуверенным голосом:

- Эл, ты не могла бы пойти без меня. Вечером у меня должна состояться важная встреча, и я не хотел бы ее отменять.

Вот тебе раз. Никакой важной встречи у Майкла не должно было быть, это я знала точно. Возможно, его планы поменялись, но я слишком в этом сомневаюсь. Просто ему совершенно не интересно идти со мной на встречу с писателями. В отличие от меня Майкл совершенно не интересовался литературой, он даже не читал детективов. Хотя с упоением читал о произрастании и уничтожении садовых сорняков. Надо признать, что увлечения моего будущего мужа не пересекались с моими увлечениями. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что я еще и пытаюсь что-то сочинять. Да, к сожалению, чем больше я узнавала своего жениха, тем больше я убеждалась в том, что у нас не так уж много общего. Я тяжело вздохнула и тут увидела Сэма, который стоял передо мной с набором свадебных приглашений.

- Какой рисунок вам больше нравиться, - спросил Сэм и разложил передо мной красочные пригласительные открытки.

Я вдруг поняла, что в лице мужа я вряд ли найду друга. Мне стало грустно и, одновременно, очень жаль себя.

- Какая разница, Сэм, выбирай сам, мне все равно, - ответила я.

Сэм с удивлением на меня посмотрел.

- Элли, что-нибудь случилось?

Еще минута и я готова была разрыдаться. Мне было стыдно оттого, что я использую Сэма в своих интересах, и совершенно не интересуюсь его чувствами. А ведь он любит меня. Как мне не странно было это для себя признать, но я была абсолютно уверена в его отношении ко мне. Мы были с Сэмом не просто любовниками, но и большими друзьями. И, зачем мне понадобилось пренебрегать им хотя бы в качестве друга. Большими усилиями я справилась со слезами и спокойно ответила.

- Ничего не случилось, Сэм. Я ухожу на литературный вечер. Не волнуйся, если задержусь.

- Вы идете одна?

- Почему ты говоришь мне Вы? – ответила я вопросом на ответ и ушла в свою комнату.

Вечер был очень интересным, и, что самое удивительное для меня, посвящался он исключительно фантастике. Это меня весьма обрадовало, поскольку я не люблю читать детективы с кровавыми убийствами, нескромные дамские романы и стихи о безвозвратно прошедшей молодости поэта. Я купила книгу своего любимого автора, с удивлением отметила про себя, что он выглядит гораздо моложе, чем я о нем думала, получила от него автограф, дежурную улыбку, и была совершенно довольна.

Устроившись в мягком кресле, я пила кофе, услужливо предложенное мне официантом, и рассматривала публику. Мое внимание привлек высокий молодой человек, сидящий за небольшим круглым столом, на котором были разложены книги. Он производил впечатление уверенного и спокойного человека, с явно благородным манерами. Что-то в его облике было такое, что наводило на мысль о его высоком происхождении.

Должно быть, он почувствовал на себе мой взгляд, потому что повернулся и посмотрел в мою сторону. Наши глаза встретились, и он мне улыбнулся. Почти автоматически я улыбнулась ему в ответ. Очевидно, он кого-то ждал, потому что взгляд его задерживался на стенных часах, и каждый раз, когда кто-то входил в комнату он поворачивался в сторону входящего. Следуя его примеру, я тоже взглянула на свои часы и решила, что мне пора идти. Проходя мимо стола, я еще раз взглянула на молодого человека и увидела, что он что-то подписывает в книге. Отложив ее в сторону, он открывал следующую и писал что-то в ней. Точно также он поступил и со всеми остальными книгами. Что он делает? Подписывает книги? Неужели он писатель? Очевидно, на моем лице отразилась крайняя степень удивления, потому что молодой человек поднял на меня глаза и, вдруг, рассмеялся.

- Что вас так удивило? – спросил он.

- Простите, я просто вас не узнала, - врала я, - вы писатель?

- В некотором роде.

- Простите?

- Это моя первая книга, и я не совсем уверен, что она понравится читателям.

- Отчего вы так думаете? О чем ваша книга?

- Видите ли, я пишу в довольно редком жанре – я сказочник.

- Отчего же вы думаете, что этот жанр – редкий? Сейчас довольно много детских книг.

- Детских – да. Но, я взрослый сказочник. Я пишу сказки для взрослых.

- Надо же, как интересно.

- Позвольте предложить вам стул, - сказал незнакомец и подвинул мне стул.

- Спасибо, - произнесла я, плавно опускаясь на мягкое сидение. Черт возьми, я старалась произвести на него хорошее впечатление. - Это ваши книги? – спросила я, показывая кивком головы на лежащие на столе издания.

- Да. Хотите, я подарю вам ее? Будет у вас свободное время – почитаете.

- Спасибо. Если можно, с вашим автографом.

Сказочник сделал какую-то надпись в книге, поставил свою подпись и протянул мне книгу. Книга была довольно большой и очень красочно иллюстрирована.

- Я непременно ее прочту. Если я правильно вас поняла, вам интересно мнение читателей о вашей книге, как я могу сообщить вам о своих впечатлениях?

- Я оставлю вам свой телефон, - сказал сказочник и протянул мне свою визитку.

- Я обязательно вам позвоню. Желаю вам успехов. - сказала я, поднимаясь, и, попрощавшись, пошла к выходу. Пока я шла через комнату я чувствовала на себе его взгляд.

Выйдя на улицу, я села в стоящее у входа такси и поехала домой. Довольно странные чувства переполняли меня. Что-то доброе и волнующее поселилось в моем сердце. Только, подъехав к дому, я заметила, что всю дорогу я прижимала к груди книгу, внутри которой лежала визитная карточка «Взрослого Сказочника».

Дома никого не оказалось. Я прошла в свою комнату, села к столу и стала рассматривать книгу неизвестного мне писателя. Впрочем, теперь у меня была его визитка, на которой красивыми буквами с завитушками было написано: Мартин Дойлс.

Прошел день, потом второй, а приятное впечатление о встрече с молодым писателем меня не покидало. Я с удовольствием прочла его книгу так быстро, словно она была не увесистым томом, а утренней газетой. Мне просто не терпелось, как можно скорее позвонить ему и сказать несколько приятных слов, чтобы воодушевить, на мой взгляд, талантливого писателя. Набрав его номер, я потерпела фиаско, поскольку к телефону никто не подошел. Та же история была на второй и третьей попытке. Никогда не думала, что такой пустяк может меня расстроить. И, когда вдруг зазвонил телефон, я бросилась к нему с такой скоростью, что чуть не сбила с ног Сэма. И только, столкнувшись с ним, я остановилась и поняла, что мчалась на звонок телефона, как будто мой новый знакомый мог мне позвонить. Совершенно расстроенная, я уже спокойно прошла остальной путь, от удивленного Сэма до телефона, и подняла трубку. Это звонил Майкл, но мне было совершенно безразлично, что он мне говорит, более того, я поймала себя на том, что меня начинает раздражать затянувшийся с ним разговор.

С четвертой попытки в трубке раздался приятный мужской голос, и я смогла, наконец, поговорить с Мартином Дойлсом. Я проявила должно быть слишком большую заинтересованность профессиональными буднями писателя, потому что он, вдруг, спросил меня, а не пишу ли я сама. Мне бы сказать неправду, но я призналась ему, что иногда пишу, но это сущие пустяки. В ответ я услышала, что он с удовольствием прочел бы мои рукописи и предложил мне встретиться. Не успев подумать как следует, я согласилась.

Опустив трубку, я очнулась. Какие у меня могут быть рукописи? Я даже не называла словом «рукопись» то, что иногда выходило из под моего пера. Но идея пойти погулять с приятным молодым человеком была для меня заманчива. Я подошла к своему письменному столу и довольно долго перебирала свои бумаги, прежде чем извлекла из вороха ненужных заметок, писем и прочей макулатуры, то, что называется «незаконченные повести и рассказы», на произведения большего объема меня просто не хватало.

Мы встретились с Мартином Д. в парке, у небольшого озера, по голубой глади воды которого плавали белые лебеди. Наш парк был просто чудесен летом. В тени огромных деревьев было множество лавочек и беседок. Над цветами, поднимающими из травы свои головки, летали бабочки и шмели. В ветвях деревьев пели птицы. Большие деревья, уносящие свои кроны чуть ли не в небо, придавали парку необычайно таинственный вид. Если в нашем городе и живут гномы и другие милые маленькие человечки, то обитают они именно в этом парке.

Пока я шла по одной из тропинок парка к месту нашей встречи, я невольно вспомнила о том, сколько раз я гуляла здесь вместе с Сэмом. Сколько приятных часов мы провели вместе. Как жаль, что мой Сэм – это Сэм, слуга и только.

Вскоре я увидела своего нового знакомого, который, как не странно, меня узнал и теперь торопливо шел мне на встречу.

- Добрый день, мисс Элли, - приветствовал меня молодой человек, сняв передо мной шляпу.

- Добрый день.

- Хорошая погода, не правда ли?

- Да, правда. К обеду обещали дождь, но пока погода, действительно, хорошая. С утра на небе не облачка, просто удивительно, из чего наши синоптики делают свои выводы о предстоящей непогоде… - Я замолчала, и мы рассмеялись.

- Если вы не против, давайте немного погуляем? – предложил Мартин Д.

- С удовольствием, - ответила я.

- Я благодарен вам мисс Элли, за то, что вы так быстро прочли мою книгу и позвонили мне. Даже мои знакомые откладывают чтение на потом и не торопятся огорчить меня своей рецензией. А мои родители не объективно относятся к мои сочинениям, особенно мама. Мой отец называет ее «Очаровательный большой ребенок». Так что, как вы сами понимаете, моя книга ей очень понравилась. И она решительно не хочет замечать в ней каких бы то ни было изъянов.

- Я думаю, что у вас, мистер Дойлс, большие способности, я даже сказала бы, талант. И, даже, если все ваши знакомые и друзья станут в один голос убеждать вас не писать больше, не слушайте их. Пишите, обязательно пишите. Я получила большое удовольствие от чтения.

- Если когда-нибудь, сомнения начнут стучать в мою дверь кулаками, и требовать, чтобы я их немедленно впустил, я вспомню ваши слова.

Я думала, что он шутит, но, посмотрев на него, я увидела, что он абсолютно серьёзен.

- Вы принесли свои рукописи? – спросил Мартин.

- Да, но мои скоромные труды вряд ли заслуживают вашего внимания.

- Позвольте мне их прочесть, и, если вы не против, я покажу их моим товарищам по перу.

- Ни в коем случае. Мне стоило больших усилий преодолеть в себе робость и смущение, отдавая эти глупости вам.

- Как вам будет угодно. Ваши родные, наверное, тоже большие любители фантастического жанра.

- Я сирота, полтора года назад умерла моя мама, и я осталась одна. Но, у меня есть родной дядя, он живет в Южной Америке. А, любили ли мои родители этот жанр? Я думаю, правильнее было бы сказать так – они любили меня и благосклонно относились к тому, что я пыталась найти себя посредством литературы.

- Мне очень жаль, мисс Элли, что своим вопросом я невольно причинил вам боль.

- Ничего. У меня остался дядя, и он иногда навещает меня. Он у меня большой оригинал и много путешествует. Когда его спрашивают о том, когда он перестанет носиться по белу свету, он отвечает, что еще недостаточно собрал материала для своих мемуаров. А, когда он поймет, что материал уже собран, он никуда больше не поедет, останется дома, и будет переживать свою бурную жизнь заново, но уже на бумаге.

- Так у вас с дядей есть общее стремление к перу?

- Выходит, что так.

Поболтав еще немного самим светским образом, мы расстались, и, к моему удовольствию, Мартин спросил мой номер телефона и даже поинтересовался, где я живу. Домой я вернулась в прекрасном настроении.

Прошло несколько дней, на протяжении которых я прислушивалась к телефону и изводила Сэма вопросами о том, кто мне звонил. Мой невозмутимый Сэм отвечал мне то, что я меньше всего хотела бы услышать – портниха, подруга, страховой агент, Майкл. Ага, вы обратили внимание? Майкл стоит последним в списке. Он звонил мне редко и то по делу, хорош жених. Сэм тоже был не лучше и с каждым днем становился всё невыносимей своей колючестью и односложностью в разговоре. Я думаю, что, если бы я была мужчиной, то непременно слышала бы от Сэма только одно: «Да, сэр. Нет, сэр».

Мои встречи с Майклом тоже были не на высоте.

- Дорогой, мы пропустили премьеру в опере.

- Ну, и что же, это не последний спектакль.

- Почему ты не пришел к ужину?

- У нас впереди будет еще много возможностей поужинать вместе.

- Как ты думаешь, может быть, мне пойти работать цветочницей в один из ваших магазинов?

- Что еще за глупость?

- Тогда мы виделись бы гораздо чаще.

- Нет.

- Майкл, если ты думаешь, что, став моим женихом, ты больше не должен быть со мной любезным, то ты сильно ошибаешься.

- Но, Элли… - пытался оправдываться мой жених.

Однако, я, собрав всю свою смелость, сказала:

- Если ты сейчас такой противный, то, что с тобой будет дальше? Зачем мне такой муж, как ты?

- Элли, как ты можешь? Неужели я так уж плох? – спросил Майкл, адресуя последние слова наверное самому себе.

- Ужасен, невыносим. Ты совершенно не уделяешь мне никакого внимания.

Да, хорошая будет у меня семейная жизнь. Муж, которому всё равно, какое настроение у его жены, а рядом Сэм – живое воплощение укора моей совести.

На следующее утро я была разбужена Сэмом, который сообщил мне, во-первых, о том, что уже 11 часов, а во-вторых, что для меня посыльный принес какую-то коробку.

- Какую еще коробку? – переспросила я и увидела в руках Сэма нечто розовое, перевязанное роскошным красным бантом.

Наверно, Майкл решил загладить наш вчерашний «маленький конфликт», как он выразился, провожая меня домой. Он так и сказал:

- Надеюсь, что этот маленький конфликт не повлияет на наше большое чувство друг к другу.

- Надейся, - ответила я и ушла спать.

И вот теперь я держу в руках симпатичную розовую коробочку и гадаю, на что может размахнуться фантазия Майкла и поместиться внутри коробки. Развязав бант, я особым чувством поняла, что Майкл здесь не причем. Он сидит у себя в кабинете, и даже не догадывается о том, насколько я хорошо о нем думаю, решив, что подарок принадлежит ему. Внутри коробки лежало письмо, коробка шоколадных конфет и маленький плюшевый котенок.

Письмо было от Мартина. В нем он писал о том, что мои рассказы ему понравились, и, если я решу заняться сочинительством всерьез, то успех мне обеспечен. Своим маленьким презентом он надеется угодить моему вкусу и просит о свидании с ним.

Я сидела в своей постели и смотрела в зеркало, висевшее на противоположной стене. Мое отражение имело взлохмаченные волосы и глупо счастливый вид.

- Доброе утро, моя дорогая, - сказала я своему отражению.

- Доброе утро, милочка, - вполне вежливо ответило зеркало.

- Спешу вас поздравить!

- С чем? - довольно откровенно удивилось зеркало.

- С тем, что вы влюбились.

- Благодарю вас за поздравление, - кокетливо кивнуло отражение.

- Я также спешу заверить вас в том, что большей дуры, чем вы, я не видела.

- Это почему же я – дура? - обиделось зеркало.

- А я вам сейчас объясню.

- Сделайте одолжение, - ответило зеркало, которое уже начинало самолюбиво на меня обижаться.

- Объясняю. Вначале вы заводите роман со своим слугой. Заметьте, с влюбленным слугой. Это раз. Затем, вы знакомитесь с Майклом и бросаете Сэма, как отработанный материал. Это два. Потом вы, ничуть не любя Майкла, собираетесь за него замуж. Это три. Далее. Накануне собственной свадьбы вы заводите довольно компрометирующее вас, как невесту, знакомство. Это четыре. Потом… Мне продолжать.

- Довольно, - испуганно ответило мое отражение.

- Ну, и как это все называется? И как, позвольте, называть вас саму?

- Я не знаю, что теперь делать? - плаксиво сказало отражение.

- А я знаю.

- И вы мне подскажите?

- С большим удовольствием. Вам нужно сделать так, как вы сами того хотите.

- Так просто?

- Именно так. Разберитесь со своими чувствами к трем мужчинам и сделайте для себя один, единственно правильный, выбор.

- Да, да, именно так я и сделаю, - сказало отражение и попыталось вылезти из-под одеяла. - Однако, что же я скажу Майклу? Представляю, какой будет скандал.

- Ничего. Лучше пережить один скандал, чем мучиться с нелюбимым человеком всю жизнь.

Мое отражение застыло в тапочке на одной ноге и проворковало:

- Должна сообщить вам, что вы тоже весьма наивная особа, лишенная здравого смысла.

- Это еще почему? – удивилась в свою очередь я.

- На что вы рассчитываете, хотела бы я знать? На то, что этот молодой человек заинтересовался вами всерьез? Дурочка. Да ему просто льстит ваш восторг вокруг его персоны. Он наверняка еще не привык к дамским комплиментам. Да пройдет год, другой и он начнет воспринимать весь шум вокруг себя, как должное. А таких, как вы, он просто не будет замечать, а, увидев, забудет, раньше, чем высохнут чернила его автографа. А вот Майкл, он другой. Он надежный и серьезный человек. Пусть он не настолько вам интересен, но вы мужа выбираете, а не компанию для вечеринки.

- Какой бред ты несешь? – крикнула я своему отражению, и со всей злости запустила в зеркало снятой с ноги тапочкой. - Всех к черту, всех до одного.

- Мне тоже уйти? – спросили за моей спиной.

- А? Сэм, что ты здесь делаешь?

- Вы разговариваете сами с собой или обращаетесь ко мне?

- Сама с собой.

- Вы странно выглядите.

- Насколько странно?

- Настолько, что я хотел бы спросить, не сделать ли вам чай с мятой?

- Вполне возможно, - произнесла я, рассеянно глядя мимо Сэма.

Не прошло и часа после моего разговора с собственным отражением, как я шла по улице по направлению к конторе Майкла. Решение вполне сформировалось в моем сознании. Так, зачем откладывать этот разговор на потом. Быстро вбежав по лестнице на второй этаж, я открыла дверь в кабинет Майкла. Он был один и сосредоточенно смотрел на монитор компьютера. Вот его взгляд оторвался от компьютера и удивленно остановился на мне.

- Элли? Как хорошо, что ты пришла ко мне. Я очень тебе рад. А я уже думал, что ты всерьез на меня обиделась. Не сердись, детка. Много работы. Но зато после свадьбы мы поедем с тобой в свадебное путешествие.

- Вот именно по этому поводу я и хотела бы с тобой поговорить, - сказала я и уселась напротив Майкла.

- Хорошо, давай поговорим.

«Бедный Майкл», - подумала я, и тут же отогнала от себя не уместную уже жалость.

- Майкл, милый, я пришла поговорить с тобой. Разговор нам предстоит очень серьёзный и для тебя неприятный, - твердым голосом произнесла я.

- Девочка моя, что же ты пугаешь меня уже второй день подряд?

Майкл выглядел растерянным и даже жалким. Ничего, ему будет больно теперь, но потом он мне только спасибо скажет, - думала я и приступила к решительному штурму.

Прошло ещё два часа, и я сидела на скамеечке, в моем любимом парке, совершенно счастливая и свободная от каких бы то ни было обязательств перед Майклом. Господи, как хорошо! Неужели, для того, чтобы почувствовать такое облегчение, мне нужно было пройти через период сватовства. Теперь я могла сколько угодно встречаться с Мартином и не испытывать при этом никаких неудобств со стороны светской морали. Меня влекло к этому человеку, я радовалась каждой нашей встрече, а что будет дальше – там посмотрим.

Мартин мало о себе рассказывал, но я знала о том, что он был из довольно обеспеченной семьи, жившей на юге страны. И в далеком городе Л. его ждала семья. Его отец занимался производством бытовой техники. А мама, которая очень гордится своим замечательным сыном, сейчас с удовольствием варит для него варенье из клубники, никому не доверяя этот священный процесс.

Мартин был филолог по образованию и мечтал писать книги, которые будет читать весь мир. Но, я думаю, что даже одной Европы было бы достаточно для того, чтобы считать себя состоявшимся писателем.

К счастью для себя с каждой нашей встрече я убеждалась, что Мартин проявляет ко мне искренний интерес. Мы гуляли, ходили в театр, ездили к морю, совершали много больших и маленьких глупостей (о которых я напишу позже в своих мемуарах). Но, самым незабываемым событием была для меня прогулка на паруснике по морю. Где Мартин смог достать яхту, для меня тогда было совершенно не понятно. Но, как я заметила, он любил создавать таинственность собственными руками. Мы вышли в море вечером. Наша яхта тихо качалась на волнах и паруса окрасились розовыми красками заходящего солнца. Мы стояли на носу яхты и смотрели вдаль. А впереди, далеко перед нами начинала просыпаться ночь.

Я смотрела в синие глаза Мартина и читала в них слова любви.

- Я люблю тебя, Элли.

- Я люблю тебя, - подхватили эти слова чайки и унесли их своим криком в море.

- Я люблю тебя, Мартин.

- Я не могу и не хочу больше с тобой расставаться. И, прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

- Я должна подумать.

- Я даю тебе время до рассвета.

- А, если к восходу солнца я ещё не решу?

- Тогда я исчезну, растаю от горя, как тень ночи.

- Я не дам тебе умереть, любимый. Я согласна.

- Ты уверена в этом? Ты согласна стать женой сказочника и уехать с ним в его далекий край?

- Когда отходит наш корабль?

- Мы полетим самолетом.

- Замечательно…

Мы решили совершить брачную церемонию в его родном городе Л., в кругу его семьи, поскольку мои родных у меня не было. Кроме, конечно, дяди Роберта. Мне предстояло еще знакомство с семьей Мартина, и я боялась им не понравиться. Но на мои страхи и сомнения Мартин отвечал шутками. А я решила, что, если понравлюсь его семье и не передумаю выйти за него замуж, то буду ждать из Южной Америки дядю Роберта столько, сколько потребуется. Даже, если придется отложить свадьбу на год. Но мой внутренний голос мне подсказывал, что узнав о предстоящей свадьбе своей единственной племянницы, дядя Роберт прилетит немедленно.

Мне еще предстоял разговор с Сэмом. Но с ним было разговаривать гораздо легче, чем с Майклом.

- Сэм, дорогой мой Сэм. Я хочу поблагодарить тебя за все, что для меня сделал, но я отпускаю тебя. Ты свободен. А я уезжаю довольно далеко отсюда и выхожу замуж.

- Как, разве ваше бракосочетание состоится не здесь? Вы ведь хотели пригласить госпожу N?

- Нет, Сэм, мадам N я пригласила бы в том случае, если бы выходила замуж за Майкла. Но теперь я выхожу замуж совсем за другого человека.

На лице Сэма пронеслась целая гамма чувств.

- Но, я так к вам привык, - начал было Сэм.

Ну, какие бывают, однако, слуги.

- Сэм, ты станешь свободен. Разве это не замечательно?

- Но, может быть, я могу остаться в твоем доме, и вести хозяйство, пока ты не вернешься или до твоих других распоряжений?

- Пожалуй, мы так и сделаем, Сэм. Если тебя это не затруднит.

- Элли, а ты помнишь, что было между нами? Скажи мне правду, если бы я не был Сэмом, ты смогла бы полюбить меня и выйти за меня замуж? Ответь мне, Элли? Все дело только в том, что я слуга?

- Не мучь меня, Сэм, пожалуйста. Ты единственный, кого мне будет недоставать, и кого мне жаль оставлять в этом городе.

- Это правда?

- Да, правда. А теперь иди, я должна собраться.

Мои сборы не были долгими, решение было принято окончательно и бесповоротно. Оставалось только привести в порядок мои личные бумаги и документы. В кабинете горел камин, и я бросала в огонь все ненужные мне бумаги.

Накануне нашей поездки мы с Мартином гуляли по городу. Мне хотелось еще раз пройти по знакомым улицам, на которых прошли мое детство и юность. Увидеть школу, в которой я училась. Почему-то у меня была твердая уверенность в том, что я больше не вернусь сюда. Мы ходили по нашему парку, в котором петляли дорожки, уводя нас все дальше и дальше от шумных городских улиц. Мне очень хотелось как можно скорее уехать из этого города, но свой любимый парк мне было откровенно жаль покидать.

- Надо же, - думала я. – Все, что мне жаль, это Сэм и эти деревья, у корней которых, в густой траве обязательно живут маленькие человечки.

- Элли, нас ждет не близкий путь, и я хотел бы еще раз спросить тебя – ты действительно хочешь уехать со мной? – вдруг спросил меня Мартин.

- Почему ты спрашиваешь? Я так люблю тебя, что готова даже умереть в одну минуту с тобой.

- Но ты меня так мало знаешь?

- Ты меня тоже мало знаешь.

- Элли, если умрешь ты, я умру вместе с тобой. Но моя любовь не позволяет мне обмануть тебя. Даже, если ты отвернешься от меня, после того, что узнаешь, я не пожалею о том, что сказал тебе правду.

-Какую правду? – спросила я, чувствуя, что земля покачнулась, и начала медленно уходить из-под моих ног.

- Я не совсем Мартин Д.

- А, кто же ты?

Мартин провел рукой по своему и лицу, и я увидела перед собой… Сэма…

Самолет набирал высоту, далеко внизу оставались дома, улицы и очертания моего города, который вскоре скрылся за розовыми облаками. Я сидела в кресле, положив голову на плечо Сэму. Моя рука была в его руке. На душе было спокойно и весело.

Многие вопросы, возникшие у меня после того, как я отошла от потрясения, объяснились очень просто. Мой милый дядя Роберт имел непосредственное отношение ко всем чудесам. Оказывается, он поддерживал отношения с Сэмом и во многом ему помогал. Стоит ли удивляться, что вдвоем они покорили мое сердце. Я больше не буду называть его Сэмом, для меня он – Мартин. Единственный и любимый. Я прижалась к его плечу и почувствовала, как теплая рука Мартина сжимает мои пальцы.

Перед моими глазами пронеслись картинки – медленно исчезают в огне камина, один за другим, листы из черной папки, текст которых начинался словами: «Сэм – многофункциональный биоэнергетический киборг». И, словно из детства я услышала добрый голос дядюшки Роберта: «Элли, я подарю тебе то, что принесет тебе счастье».