Троеравен: Бог, человек и сын, Сей младенец, спящий в воловьих яслях. Но настанет срок - и уйдет босым По крестам дорог в мир, погрязший в распрях. Будет всё потом, а пока– темно И горит звезда над окошком хлева… –Симон, брось свой челн и иди за мной, Я отдам тебе свой небесный невод Для спасенья тех, чьи сердца глухи. Вопреки всему– жизнь любовью свята. Так, не льют вина в старые мехи, К ветхости одежд не пришить заплаты. Спит младенец–царь без земных прикрас, И небесный хор славословит чудо… –Здесь один из тех, кто меня предаст,– Он со мной свой хлеб обмокеает в блюдо. Под теплом живых материнских рук Неизвестный мир в простоте нестрашен… Гефсиманский сад. –Этих крестных мук, Всеблагой Отец, да минует чаша! Смерти, как любви, не вместить объем, Но вместит ладонь роковые «тридцать». Поцелуй в щеку обожжет огнем. –Делай, что должно по Писанью сбыться! Болью и мольбой так глаза полны, Но спасти себя не имеет права… –Никакой за ним не признал вины! Отпустить Его? –Отпусти Варавву! Тишина вокруг. Навевает сон Взмах вселенский век над зрачками ночи… И пронзит простор страшный крик сквозь стон: –Для чего меня ты оставил, Отче!? Троеравен: Бог, человек и сын… И увидит мир, что пуста гробница. И уйдет душа за лучом косым К роднику– любви ключевой напиться. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
