Она уже сидела в кафе. За столиком с зеленой скатертью, у окна.

Он торчал в пробке. И опаздывал на пять минут.

Она ждала. Всякое бывает… Достала сигарету, щелкнула дорогой зажигалкой, медленно затянулась.

Он в очередной раз обматерил весь свет. Со всей дури треснул по рулю. Достал сигарету, достал зажигалку, которую она ему подарила, повертел в руках, закурил.

Она потушила сигарету.

7 минут.

Машины вокруг него неистово гудели. Полил дождь.

Она поежилась. В окна стучали капли.

10 минут.

Она заказала мороженное. Как обычно, когда кого-то ждала.

Он подумал, что она, должно быть, уже ест мороженное.

15 минут.

17 минут.

Он продвинулся на метр вперед. Появилось огромное желание бросить машину и пойти пешком.

Она уставилась в окно. Быстрым взглядом опытного художника она отметила странное сочетание серых потоков дождя и неоновое свечение фиолетовой вывески на другой стороне улицы. Между собой эти два цвета никак не гармонировали, но все-таки было красиво.

Она была в фиолетовом платье, без рукавов, до колен. Свой бардовый плащ она давно повесила на спинку стула.

22 минуты.

Он продвинулся еще на пару метров. Достал телефон, надо хоть позвонить, сказать, что он в пробке, что скоро приедет, и чтобы она его дождалась.

24 минуты.

Ее мобильник не отвечает. А он, наконец, поехал.

29 минут.

Она стала собираться. Поезд отправлялся всего через час.

33 минуты.

Она вышла из кафе. Раскрыла зонт. Тоже, к слову, фиолетовый. И, стуча каблучками, пошла прочь.

34 минуты.

Перед тем как войти в кафе, он в очередной раз поправил свой серый костюм и провел рукой по волосам.

Ее уже не было. Он чертыхнулся. Ее поезд отправляется через час. И он обещал, что проводит ее…

На вокзал они приехали одновременно. Только с разных сторон.

Она сидела на старой скамейке, он бегал по залам, пытаясь ее найти.

До поезда оставалось ровно 26 минут.

Она опять закурила. Стало холодно. Она начала дрожать.

23 минуты.

Он нервно курил сигарету, не зная, что ему теперь делать.

20 минут.

Его отвлекла ругань каких-то двух бабулей. Или, может, это была не ругань, а они просто так разговаривали.

16 минут.

Он продолжил свои поиски. Еще раз пробежал по залу ожидания. Подежурил возле женского туалета. Но ее нигде не видел.

9 минут.

Она уже совсем продрогла. Но в зал идти не хотелось. Вполне возможно это ее последняя осень в родной стране.

8 минут.

Уныло задул ветер. Листья закружились вихрем. Ей хотелось плакать. Германия хорошая страна. Там признали ее талант, скоро будет выставка c ее работами. Но Германия – это не Россия. И он не пришел.

6 минут.

Его сердце отчаянно гулко билось в груди. Где она? Неужели он так и не увидит ее? Почему она уезжает? Из-за картин? Но ведь Германия – это не Россия…

4 минуты.

Она прошла в купе. Он бежал вдоль поезда.

3 минуты.

Она закурила. Плащ висел на крючке. Чемодан стоял рядом.

2 минуты.

Он вдруг заметил ее фиолетовое платье в окне одинокого купе. Подбежал.

Минута.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь сохранить в памяти малейшие детали его облика. Растрепанные волосы, потерянный взгляд, крепко сжатые руки. И серый костюм.

Он смотрел на нее, глазами умоляя не уезжать, не бросать его одного. Совсем одного, без нее…

Поезд тронулся. Они смотрели друг другу в глаза. Она уехала. И они больше никогда не встречались.