(Отрывок из рассказа"За детство счастливое наше-спасибо, родная страна!"из книги "Аттракционы чувств")

 

Чистое мирное небо над советской страной. Раннее утро в маленьком провинциальном городке. Еще спят спокойно уставшие от трудовых пролетарских буден неутомимые строители коммунизма и видят в своих счастливых снах светлое коммунистическое будущее.

Молодому рабочему снится, как разрабатываются и осваиваются советской промышленностью экономичные гнутые и прокатные профили и как, «сознавая необходимость работать на общую пользу, он и весь советский народ «активно участвует в управлении производством».

Инженер-технолог молочного завода видит в прекрасном эротическом сне, как поднимаются все выше и выше, растут, увеличиваются размеры пищевых производств и как направит его родной завод в Москву, прослушать новый курс лекций «Процессы и аппараты».

Ткачиха, товарищ Семенова, вдохновленная сном-воспоминанием о выступлении 31 марта 1971 года на 24 съезде КПСС, громко выкрикивает под утро в забытьи, пугая сонного мужа, заученную наизусть и отрепетированную перед зеркалом речь: «Наша партия, как опытный ткач, день за днем ткет прочное полотно нового общества, имя которому – коммунизм».

Улицы, дома, автобусные остановки обвешены, обклеены содержательными плакатами: «Сбылись мечты народные!», «Партия - наш рулевой!», «Больше овощей и фруктов – советским городам и промышленным центрам!», «Содержать быков в общем стаде опасно!», «Выполним и перевыполним пятилетний план развития народного хозяйства СССР!», «С именем Ленина живем и побеждаем!».

Заголовки газет, журналов пестрят идеологически полезными словесными сочетаниями: «неутомимая преобразовательная деятельность Центрального Комитета», «создание материально-технической базы коммунизма», «рост национального дохода и совокупного общественного продукта», «всесторонняя интенсификация общественного производства», «существенное улучшение народно-хозяйственных межотраслевых, внутриотраслевых пропорций».

Скоро шесть часов утра. Зазвучит по радио Гимн СССР, и проснется весь советский народ, спеша занять рабочие места на заводах и фабриках, обкомах и профкомах, облисполкомах и райкомах, профсоюзах. А вечером, после работы, дружно замрет в сладостном статичном напряжении в «Гастрономе» или «Универсаме» в очереди за колбасой по два сорок или три пятьдесят, не пренебрегая при этом послетрудовым коллективным общением на предмет «Больше одной палки в руки не давать!» или «Вы впереди меня не лезьте!».

В магазинах - пустые полки, но счастливые, одухотворенные лица советских покупателей, всем своим видом призванным подтвердить, что в стране, победившей капитализм, нет места буржуазному изобилию, мещанству и обжорству! Пусть, народные кастрюли пусты! Советская жизнь полна и содержательна! Пусть нечего есть, обуть-одеть! Наша пища – духовная! Ведь уже завтра пройдет партийное собрание! Или заседание профкома! Или выборы в Верховный Совет! А может ……и ноябрьская, ……..и первомайская демонстрации!

Народ с трепетом несет на своих трудовых, мозолистых руках руководителей партии и страны, выкрикивая на парадах выдавленные из рабоче-крестьянского нутра слова любви и признания: «Слава партии и правительству!», «Слава Коммунистической партии Советского Союза!», «Народ и партия – едины!».

Партийный билет греет душу и внушает почти религиозный страх. Согрешить, поступившись коммунистическими идеалами и принципами, – значит навлечь на себя гнев и возмущение.

Еще никто не слышал о перестройке, гласности. Дети читают книги о жизни Ленина, вступают в октябрята, пионеры, комсомол, летом отдыхают в пионерских лагерях.

Каждый пересчитан, учтен и навсегда, на веки вечные, гарантирован работой. Можно с оптимизмом записаться в очередь на «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы», строить небольшие дачные домики и всю жизнь откладывать со 120 или 80 рэ на «мечту». Можно летом отправиться «дикарями», а если повезет, по профсоюзной путевке в свой очередной отпуск на Черное море.

Каждый стремится завести блат, чтобы достать дефицит. Народ сдает макулатуру, ходит на субботники, кушает салат «Оливье», шепчется на кухне, обсуждая новинки самиздата, и дискутирует на тему: «А на западе…..», «А у нас …..».

Наверное, вы, мой читатель, так и жили. Или так жили ваши родители, дедушки, бабушки. Все спланировано, запрограммировано партией и правительством, притворено в жизнь профкомом, парткомом, месткомом, горкомом, Советами народных депутатов.

Но вот в одной очень- очень партийной семье коммунистов Чугуновых-Терпелкины, по какой -то неизвестной никому причине…… все сложилось иначе. И среди общей плоской стабильности привычного ровного застоя и предсказуемой на пятилетку жизнью произошла просто невероятная! Фантастическая! История, не объяснимая ни одной из существующих научных теорий! Даже марксистско-ленинской! Но, прежде чем рассказать ее, мой читатель, хочу поближе познакомить тебя с главой семьи Чугуновым, его женой Терпелкиной и главным героем всех этих удивительных событий - их малолетним сыном Митрофанушкой.

 

2.

 

1 сентября 1978 года. У Чугуновых – Терпелкиных праздник! Сегодня их единственный сын Митрофанушка готовится пополнить ряды первоклашек. Впервые в его жизни прозвенит школьный звонок, и он, как многие советские мальчишки и девчонки, сядет за школьную парту! Развитый, сообразительный малый спешит поскорее покончить с детством и вступить в школьную, взрослую жизнь. В свои 7 с хвостиком Митрофан говорит на английском, монгольском, урду и пушту. Ведь все эти годы он провел с родителями за границей, а в Советский Союз вернулся лишь неделю назад!

В возрасте одного месяца мать и отец увезли Митрофанушку в Великобританию, в графство Уилтшир, в старинный город Брадфорд-на – Эйвоне. Родителям приходилось много работать, и потому к Митрофану была приглашена профессиональная няня - англичанка Мэри Синглтон. Она имела все необходимые рекомендации, но по-русски не знала ни слова! Мэри Синглтон читала мальчику в оригинале Уильяма Мейклиса Теккерея. Бекки Шарп из «Ярмарки тщеславия» была ее любимой героиней. Первые слова Митрофан произнес на английском языке.

Когда Митрофанушке исполнилось три года, Чугуновы-Терпелкины жили уже в Монголии. В городе Кобдо, недалеко от озера Хаара-Ус-Нур. Митрофанушка быстро сдружился с местной детворой и с удовольствием слушал, как дедушка Ахтан, собрав во дворе ребятишек, читал произведения сына тувинского шамана Галсана Чинага и пьесу Салчака Калбакхорековича Тока «Три года на посту секретаря ячейки».

Прожив два года в Монголии, Чугуновы-Терпелкины переехали в Пакистан,в город Лахор, на реке Равви - крупном притоке Инда. Там, общаясь со сверстниками, Митрофанушка освоил язык урду и с удовольствием слушал рассказы принятого в дом гувернера Имрана об истории первых индоарийских государств: Мадара, Гандхара, Саувира. Имран читал Митрофанушке Джоша Малихабади и Сайда Рахана Захейли, Амира Хамза Шинвари и Санаубар Хусейна Моманда.

Когда Митрофану исполнилось шесть, семья переехала в Афганистан, в город Андхой - прекрасный старинный город, основанный еще Александром Македонским. Митрофан здесь быстро нашел друзей среди местной детворы, освоил язык пушту, самостоятельно читал Баязида Ансари и выучил наизусть на пушту особенно полюбившиеся романтические легенды, обрядовые песни и причитания.

По долгу службы, родители часто отсутствовали дома. И, оставаясь в чужих странах только с нянями и гувернерами, Митрофанушка научился неплохо считать, прикидывая в уме, сколько денег экономится на питании и кладется в карман, если он три раза в день ест ненавистные каши. Мать и отец не догадывались об этих нянькиных секретах, а Митрофан их не раскрывал, так как понимал, что няни и гувернеры могут быть и хуже. Но, видимо, с этих самых каш рос он богатырем.

Чем больше малыш постигал культуру и традиции разных народов и стран, тем сильнее тосковал по неизвестной ему, никогда не виденной, милой маленькому сердечку России. Мать читала Митрофанушке на ночь русские былины и сказки. Представлял он, будто наяву, молочные реки с кисельными берегами, дороги прямохожие – прямоезжие, мосты калиновые, шелковую траву, чудесные наливные яблочки с серебряными блюдцами, раскрывающие и прошлое, и будущее. Хвастался он своим друзьям-ребятишкам деревянными, резными, высокими русскими теремами! Рассказывал, как на Руси цвет лазоревый цветет, а в лесах грибы прячутся, как ключи бьют, а на заводях лебеди поют! Про бесстрашных, могучих святорусских богатырей! Россия была для него одновременно родной и незнакомой, простой и таинственной! С сердечными, сильными и цельными людьми!

И вот наконец-то Митрофанушка дома! Среди родных по языку, духу и вере!

Утренние сборы окончены. С букетом красных георгинов и астр, в накрахмаленной белоснежной рубашке и настоящей синей школьной форме малыш идет с родителями на первый в своей жизни урок.

 

3.

 

-Мам! А какая она школа, в которой я буду учиться? Как школы в Брадфорд-на-Эйвоне?

-Еще лучше, мой хороший! Наша школа богата культурными традициями дружной семьи народов! Ведь ты знаешь, что мы живем не просто в России, а еще и в самой большой стране мира! В Союзе Советских Социалистических Республик! С населением 260 миллионов человек, говорящих на 130 языках! В нашей стране проживает более 100 наций и народностей! Множество традиций, связанных с многонациональностью, еще больше сплачивают большую дружную семью. Знаешь, сыночек, наверное, самая интересная из них – это традиция ежегодно отмечать День рождения СССР. К 30 декабря каждый школьный класс готовит выступление со стихами, песнями, танцами, национальными костюмами. К этому дню приглашают гостей. Зрители собираются в актовом зале и с нетерпением ожидают начала праздника. Дети за кулисами волнуются. Ведь им предстоит рассказать о великой семье народов! Помню, классу, в котором училась я, предложили представлять Украинскую ССР. Девочки наплели из цветов настоящие украинские венки, прикрепили к ним длинные, как косы, яркие разноцветные ленточки. Моя мама - твоя бабушка, сшила мне кошулю с подполицей. Ну, это такая украинская рубашка с каймой! Откуда - то достала клетчатую плахту, вышитую шерстяными и шелковыми нитками, шерстяную юбку андараку и подвеску дукачи. Я вышла на сцену, как самая настоящая украинка! Помню, мы пели очень красивую украинскую песню. Как же она называлась? А! «Безмежнеэ поле»! И Терпелкина запела:

 

Неси ж мене, коню, по чистому полю,

Як вихор, що тутка гуляэ,

А тень утечу я вiд лютого болю,

Що сердце мое розриваэ.

 

Митрофанушка с отцом любили слушать, как поет Терпелкина. Когда она затягивала задушевную песню, голос ее разливался и собирался в нем воедино весь Советский Союз! И хохлы в лице прабабушки, и латыши в лице дедушки, и бабушка армянка, и прадедушка -грузин. У Терпелкиной был очень глубокий многонародный голос с переливами и необыкновенно красивыми перекатами. Она твердо и уверенно брала самые что ни на есть высокие ноты и с легкостью могла спеть хоть лиричную народную песню с «охами» и «ахами», хоть отрывок из оперы или оперетты.

-А папин класс, - продолжала Терпелкина,- представлял Латвийскую ССР. И он с одноклассниками пел песню «Ветер гуляет».

Чугунов нежно обнял жену.

-Да! Я слова до сих пор помню! – сказал он и тоже запел.

 

В вечернем ветре ты дотронешься до меня,

Скажешь тихо: «Слушай, как ветер звучит!»

В вечернем ветре медленно танцует серебристо-золотой месяц,

Тени и зима танцуют вслед

 

Так и шли они- по-семейному, все вместе, взявшись за руки. Чугунов обнимал Терпелкину за плечи и тихо, наслаждаясь словами и мелодией, пел. Митрофанушку переполняло чувство гордости за Родину! За семью! Он чувствовал себя защищенным от всех невзгод на свете! И казалось, ничто не может разрушить эту крепкую стену, за которой было так спокойно и хорошо. «Да! За границей тоже неплохо!- размышлял Митрофан. - Но таких чувств не испытываешь! Наверное, оттого, что в глубине души знаешь, что это все - не твое. А здесь! И это русское небо! И облака! И березка у обочины пыльной дороги! И этот мелкий осенний дождь! Все это и есть – моя Родина»!

В сердце Митрофанушки было так горячо! Он размышлял о своей стране. Такой могучей! Сильной единством и дружбой всех населяющих ее народов, когда- то решивших жить вместе! Бок о бок! Плечом к плечу! И в горе, и в радости! Митрофанушке вдруг захотелось узнать каждого, кто живет в СССР! Подружиться со всеми мальчишками и девчонками! «Но как это возможно, если не знаешь их языка»?- задал себе вопрос малыш. И тогда Митрофан решил, что выучит за один год все 130 языков! Но потом посчитал, что почти по десять языков в месяц запомнить сложно! Ведь он теперь – первоклассник, и в школе учителя будут задавать разные задания: в прописи, в букваре. А потому Митрофанушка поделил 130 языков на количество лет обучения. У него получилась цифра 13. «Ну столько -то языков в год я запросто выучу»! – решил он.

 

В вечернем ветре, когда в городских окнах горит огонь,

Мечты прочь из домов бегут, из домов бегут,

Скажи мне, пожалуйста, какая твоя мечта, что прервало утро

Бери свои мечты и иди со мной.

 

-Пап! А меня в школе научат таким красивым песням, когда будет День рождения СССР?

-Конечно,сынок, научат! А еще, скажу я тебе, в школе будет и много другого интересного! Например, достойных учеников посвятят в октябрята и каждому вручат октябрятские звездочки, а потом, когда вы станете чуть старше, вас уже примут в пионеры и выдадут пионерские значки, красные пионерские галстуки и пилотки ( отец нежно потрепал Митрофанушку за кучерявый чуб). В школе будут проходить праздничные линейки! И походы с песнями под гитару! Ты научишься правильно и быстро разжигать костер! Ставить палатку! Готовить настоящий походный ужин!

Душа Митрофанушки зашлась! Восторгаясь такими собственными грандиозными перспективами, маленький мальчик вытянул трубочкой губки и повторял шепотом: «костер», «посвящение», «пионерские походы». Эти волшебные слова щекотали радостью и заставляли сердце биться сильнее. Полный восторга Митрофанушка продолжал выспрашивать.

-Мам! А что такое октябрятские звездочки?

-Это такие медальки, сыночек. Они похожи на кремлевскую звезду, только гораздо меньшего размера, а в самом центре такой звезды изображен Владимир Ильич Ленин.

-Мам! А кто такие пионеры?

-Это, ребята, любящие свою страну, готовые прийти на помощь каждому в трудную минуту. Они справедливые, честные, смелые и достойные стать комсомольцами.

Вот, послушай! Есть такая песня.

И Терпелкина снова запела:

 

Есть слово «пионер» и память - как награда.

Есть песни и мечты, рожденные зарей….

И с нами навсегда те первые отряды,

И Павлик Морозов живой.

И Павлик Морозов живой.

 

Чугунов подпевал жене

 

И нам не все равно, куда лететь ракетам,

И нам не все равно, где битва началась.

И верит молодым усталая планета-

Мы тоже Советская власть!

Мы тоже Советская власть!

Мы знаем - никто не сумеет, не сможет

Ни песню, ни хлеб у народа украсть

В сражениях быть беспощадней и строже

Учила Советская власть!

Учила Советская власть!

("Мы тоже советская власть".Муз.А.Пахмутовой,сл.Н.Добронравова)

Митрофанушка внимательно слушал песню, стараясь не упустить ни слова. Его душа, широко распахнутая миру, была уже и октябрятской, и пионерской. Малыш с гордостью представлял, как и на его синей школьной форме красуется самая настоящая заслуженная им награда - октябрятская звезда с портретом Ленина. И идет он по городу, а все: и военные, и моряки, и милиционеры, и пожарники, и водители больших машин, и даже маленькие дети смотрят на него, удивляются, завидуют и говорят: «Посмотрите! Это идет октябренок! У него на груди – настоящая октябрятская звездочка!» А потом, через некоторое время, Митрофанушка передаст свою звездочку малышам, а сам уже повяжет красный галстук и вступит в пионеры.

……Словно звезды, падали с неба большие, пестрые резные кленовые листья, выстилая дорогу ярким осенним ковром. Ночью прошел дождь, и белый, пока еще теплый туман ранней осени заволакивал все вокруг. Асфальт был влажным, с маленькими лужицами, в которых ракушечным перламутром переливались пролитые бензиновые капли и, покачиваясь, словно маленькие кораблики, плавали сорванные ветром листики берез. Чугуновы-Терпелкины шли по старому парку, любуясь неповторимым и печальным очарованием пышной русской осени.

Вот они свернули на старую липовую аллею, за которой находилась школа. Чугунов еще в детстве слышал, что эти липы посадил здесь, давно, еще задолго до революции, некий таинственный граф. Деревья высоко взмывали вверх крепкими ветвями и нарядным, акварельным куполом закрывали туманное, утреннее небо. Митрофанушка чувствовал необычность этого места и впервые в жизни видел такую сказочную красоту. Ему казалось, что он в таинственном лесу! Он не мог наглядеться на самые кроны осенних лип, обрамленных пушистой пелериной! Листьев было так много! И они были такого необыкновенного цвета! Будто кто-то с неба пролил солнечную краску, а потом, напустив густую белую дымку, приглушил цвета!

Деревья словно замерли. Но иногда дул легкий ветерок, и ветви, и листья в забытьи тихо перешептывались друг с другом.

(Вот и приблизились мы, дорогой читатель, к самому началу невероятной истории, о которой я тебе говорила. Не удивляйся и не думай, что то, о чем я тебе сейчас поведаю, неправда. Я и сама вначале так считала, но, когда присмотрелась кругом повнимательней, поняла, что и нет в ней ничего невероятного).