Влад Яхонтов

 

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОМОВОГО ГРИШАНИ:

Первое знакомство

 

Гришаня огляделся. Ничего себе домишко! Хороший, просторный. Надо же, как ему повезло! Первое назначение и на тебе – не какая-нибудь захудалая развалюха, а аж двухэтажный современный дом. Хозяев пока видно не было.

«Это к лучшему», подумал Гришаня и пошел осматривать хоромы.

Кухня просторная, хоть бал устраивай. Но бардак на ней жуткий! Грязная посуда чуть ли не вываливалась за край мойки. Грязные тарелки стояли и на столе.

- Неряхи какие-то! Ну, ничего, разберемся.

Просторный холл первого этажа. Он не был загроможден мебелью. Стенка, забитая книгами, и небольшой диванчик, около которого стоял круглый стеклянный столик. На столике стояла ваза с давно засохшими цветами.

- О, - сказал Гришаня сам себе, - хоть здесь относительный порядок! А цветы-то, видать, для женщины… Хотя, и мужчинам, говорили, тоже цветы дарят…

Туалет, ванная комната… Все прилично. Относительно чисто. Ничего. Приемлемо.

Он стал подниматься по винтовой достаточно широкой лестнице на второй этаж. Приятно удивил скрип деревянных степеней.

- Прям, как в замке…

Первая дверь налево привела Гришаню в спальню. В центре стояла большая кровать с разбросанными по ней спальными принадлежностями.

- Ого! Кроватка на целую толпу! А вот заправлять-то ее не научились. Ладно…

Над кроватью висели два ночника в виде свечей. На противоположной стене картина. У Гришани аж дух перехватило. Настолько поразило его изображение средневекового замка, над которым парил дракон. Вокруг замка был ров, заполненный водой. Перекидной мост был опущен. Из ворот в сторону леса двигалась кавалькада рыцарей на лошадях. Гришаня немного приблизился и опять застыл пораженный. Картинка не была плоской. Казалось, она живая. При изменении угла зрения дракон смещался в сторону, а кавалькада делала следующий шаг.

- Ух, ты! Здорово! А дракон-то – копенный Гошка! Как же хозяева смогли его увидеть, чтобы изобразить так похоже?

Он вышел из спальни. Холл второго этажа был небольшим и, практически, пустым. Следующая дверь привела Гришаню в каминный зал. Он напоминал старинные рыцарские залы. Здесь стояли рыцарские доспехи, по стенам висели мечи, арбалеты и луки. Пара гобеленов, похожих на старинную работу, украшала две стены. Ну, и конечно, камин у центральной стены. Гришаня подумал, что камин не настоящий и притронулся к решетке.

- Ай! – воскликнул он и стал дуть на руку. – Настоящий, однако…

Гришаня обиженно посмотрел на камин и отвернулся. Прямо перед ним на тумбочке стола какая-то прямоугольная штуковина. Он обошел ее вокруг. Ничего, кроме провода, подключенного к ней. Он ощупал прямоугольник, но тот остался черным. Гришаня потерял к нему интерес. Подошел к стене и осторожно погладил оружие, висящее там. Словно боялся, что и оно сделает ему больно. Потом вышел из комнаты.

Перед ним осталась только одна дверь, которая была заперта на ключ. Да для Гришани не существовало препятствий. Он просочился через дверь. В комнате было темно. Но темнота не помеха домовому. Гришаня все прекрасно видел. Только вообще ничего не понял. Стол, кресло. На столе такой же прямоугольный предмет, что и в зале, только меньше размером. Но он… светился. И на нем было что-то написано.

Перед прямоугольником лежало нечто, состоящее из различных кнопок. На некоторых Гришаня разглядел точно такие же символы, что и светились в прямоугольнике.

- М-дааа… Интересно, а почему нас не научили разбираться в этих загогулинах?

Неожиданно, прямоугольник потемнел, а потом Гришаня увидел… себя в нем. Он смотрелся один раз в зеркало и знал, как выглядит. Теперь он видел, словно в зеркале, точную копию самого себя, растерянно хлопающего глазами. Он потрогал изображение. Оно ответило ему точно так же. Гришаня поежился и выскочил из комнаты.

- Уфф! Пронесло. Хорошо, хоть этот домовой не выскочил оттуда! Стоп! А почему это еще один домовой в доме? Так же не должно быть! Надо при случае жалобу настрочить кое на кого за недосмотр.

Он грустно присел на диван, не заметив, что сидит на каком-то предмете. В тот же миг темный большой прямоугольник засветился. В нем Гришаня увидел какую-то громадину на колесах, громко рычащую и мчащуюся прямо на него. Он в ужасе вскочил и вылетел на лестницу. Прислушался. Из комнаты еще доносился рык незнакомого чудовища, но звук удалялся.

Он осторожно выглянул из-за косяка двери. В прямоугольнике сидел самодовольный дядька, который говорил:

- Вот это – машина! Все ралли теперь наши! КАМАЗ – он же танк. И не боится ни песка, ни грязи!

- Камаз? – удивленно произнес Гришаня. – Какое странное имя у зверюги. И чего это у него вместо лап какие-то круглые вращающиеся штуковины? Нет… - он покачал головой. – С таким лучше не встречаться на темной дорожке. А глазищи-то! Так и сверкают. И аж целых шесть штук. Куда там нашему Гошке… – Он поежился. – Нет! Надо чем-то полезным заняться. Потом разберемся. Времечко придет…

Он скатился с лестницы на кухню и занялся уборкой.

- Во, хорошо, что хозяев нет. Хоть никто мешать не будет.

Гришаня скинул свою курточку, засучил рукава и начал мыть посуду. Спустя полчаса вся посуда была протерта и сияла на полках в посудном шкафу. Потом еще немного поработав, Гришаня с удовольствием осмотрел результаты своего труд.

- От, это другое дело!

Неожиданно заверещала какая-то штука, лежащая на подоконнике. От испуга Гришаня чуть не выскочил в холл, но переборол свой страх, решив посмотреть, чем все это закончится.

Тут из этой штуки раздался щелчок и он услышал голос мужчины:

- Сори, меня сейчас нет дома. Если вы хотите оставить сообщение, то после щелчка продиктуйте его. Я вам перезвоню. Спасибо!

Раздался еще один щелчок. И из штуковины уже послышался женский голос:

- Вадим! Ты – порядочная сволочь! Я для тебя просто не существую. Ты погряз в своих чертовых исследованиях, а меня совсем игнорируешь! Если ты не позвонишь мне сегодня вечером – считай, что меня больше нет для тебя!

Черная штуковина щелкнула еще раз и замолкла. Гришаня перевел дух.

- Что же здесь такое творится? Мне никто не говорил, чем может мое назначение обернуться. Ну – люди, ну – не такие, как мы…

В это время Гришаня своим чутким ухом услышал щелчок замка входной двери. Он тут же влип в стену и затаился. Но ничего страшного не происходило. Он с любопытством высунул голову из стены в противоположную сторону и увидел мужчину лет сорока, который, захлопнув дверь, скинул с себя куртку и бросил на диванчик.

- Понятно, - прошептал Гришаня. – Вот кто здесь беспорядок наводит…

В тот же миг мужчина вздрогнул и оглянулся по сторонам.

- Фу ты, черт! Мерещится всякое… - Он поежился. – Надо кофейку испить с холодрыги.

Мужчина направился в кухню. Гришаня осторожно наблюдал за ним. Домовой радостно улыбнулся, когда увидел реакцию хозяина при входе на кухню.

- О, черт! Какого… - Он стал судорожно озираться по сторонам. Потом достал из кармана очки и напялил их себе на нос. Спокойно оглянувшись еще раз, он уставился на Гришаню.

- Вот оно что! Понятненько! Ну, выходи! Знакомиться будем.

Гришаня непонимающе смотрел на хозяина. Но тот и не думал отводить свои глаза. Губы его приподнялись в доброй улыбке.

- Выходи, выходи, не бойся. Не укушу. Кстати, свою курточку забыл на стуле. Или она не твоя? – Хозяин указал на стул, где, действительно лежала курточка Гришани.

Домовой опешил. Такого не могло быть – хозяин видит своего домового? Гришаня осторожно выбрался из стены и сделал один робкий шажок.

- Ну, вот. Совсем другое дело! Садись, - хозяин выдвинул один стул, а сам уселся напротив. – Будем знакомиться?

Эта… - растерянно промямлил Гришаня. – Вы… этого самого… Хозяин тутошний, али как?

Хозяин расхохотался.

- Хозяин, хозяин, не сумлевайся, господин хороший! Да садись же ты в конце концов! В ногах правды нет.

Он с любопытством оглядывал домового. Тот был ростом немного ниже хозяина дома, но более коренаст. На нем была одета коричневая рубаха, заправленная в серые штаны. Домовой был бос. Лицо нормального человека, нос картошкой, черные лохматые волосы, из которых торчали немного вислые уши, покрытые шерстью.

Гришаня осторожно приземлился на краешек стула.

- Эта… Хозяин, а как же ты меня….

- Видишь? Так я всю жизнь свою на это положил, чтобы видеть то, что не видят другие. Как видишь, я тебя вижу. Черт! Тавтология какая-то…

- Это вы меня ругаете? – сжавшись, спросил Гришаня.

- Нет, - отмахнулся хозяин. – Это я про свои слова. Повторяюсь, значит!

- А, - успокоился Гришаня.

- Вот тебе и «А», - устало сказал хозяин. – Ну, говори!

- Чево? – встрепенулся Гришаня.

- Чево-чево… Имя свое хоть назови.

- Гриша меня кликают…

Хозяин серьезно посмотрел на домового:

- Гриша! Имей собственное достоинство! Кликают собак и воров. Ты же, насколько я понимаю, ни то, ни другое.

- Собак? Нет, я не собака, хозяин! Я же хожу на четырех лапах, да и лап у меня, собственно нет… - растерянно сказал Гришаня. – Да и не вор я! Никогда, ничего, ни у кого…

- Да, ладно, Гриша, успокойся. Это я так. Не обижайся. Гриша, так Гриша.

- Ну, а для друзей я – Гришаня.

Хозяин повеселел.

- Гришаня? Здорово! Я, конечно, пока еще тебе не друг, но Гришаня мне нравится больше.

- Можете так и звать меня, хозяин…

- Стоп! Давай доворимся так – меня зовут Вадим. Вот и обращайся ко мне именно так. Ты же согласился, чтобы я звал тебя Гришаня?

- Согласился… - Гришаня был в полной растерянности. Он совсем не ожидал, что его так примут в этом доме. – Как прикажет, хозяин.

- Ну, вот. Снова-здорово… - расстроено сказал Вадим. – Я же только что сказал…

- Извини, Вадим, оплошал, хозяин…

Вадим махнул рукой.

- Ладно. Привыкнешь еще. Давай-ка мы отметим наше знакомство!

- И где надо это отметить? – в готовности подскочил Гришаня.

- Да сиди ты, уж… - улыбнувшись сказал Вадим. – Вас что там не учат ничему что-ли?

- Учат, хо… Вадим. Только, эта… я тут осмотрелся – ничего не понимаю…

- Ясненько. Все с вашим высшим образованием понятно. Фигня, а не образование…

- Фигня?

- Фигня, фигня… Это значит, что вас ничему толковому не учат. Ай, ладно. Не об этом речь! Отметим, - Вадим поднял вверх указательный палец правой руки, - это, когда есть торжественное событие, и его надо отпраздновать.

- А у нас что, торжественное событие? – удивленно спросил Гришаня.

- Еще бы! – Вадим вскочил и подошел к буфету. Достал какую-то бутылку с коричневой жидкостью, правда уже начатую. – У меня за всю жизнь не было домового, где бы я ни жил. А теперь – есть!

- Такое разве может быть? – удивился Гришаня.

- Ты хочешь сказать, что я вру? – насупился Вадим.

- Нет… Просто я думал, что во всех домах должен быть домовой.

- Думал он, - сердито пробурчал Вадим, наполняя бокалы из бутылки. – Это у ваших начальников думалка отсохла. Ладно. За знакомство, Гришаня!

Вадим поднял свой бокал. Гришаня тоже поднял свой. Вадим чокнулся с ним и опрокинул содержимое бокала в рот. Гришаня тут же последовал его примеру.

В глазах домового взорвался фейерверк. Ему казалось, что искры сыплются прямо из его глаз. Он поперхнулся и начал судорожно вдыхать воздух.

- О, как у вас все запущено, - с участием сказал Вадим. – Коньяк, как я понимаю, в вашем мире отсутствует, как таковой?

Гришаня, отдышавшись и освободившись от фейерверка в глазах, ответил:

- Коньяк? Это то, чем ты меня отравил?

Вадим хохотал до тех пор, пока не стал икать.

- Да, нет! Не отравил я тебя, Гришаня! Коньяком можно отравиться только тогда, когда пару-тройку бутылок примешь!

- Пару-тройку? – изумленно спросил, отдышавшись, Гришаня. – Так что, это возможно?

О! И не такие люди в нашем мире есть! Бывает и поболе принимают, только потом их белая горячка съедает.

Гришаня неожиданно почувствовал, что першение в горле прошло, а в теле пошло внутреннее тепло. И ему, вдруг, стало уютно здесь, в мире людей. Все страхи и неприятные ожидания отошли на второй план. Он откинулся на спинку стула.

- Белая горячка? А, что это?

- Это, когда столько алкоголя влил в себя, стал совсем белый и совсем горячий.

Гришаня непонимающе посмотрел на хозяина.

- Ну, это так в одной комедии говорили. На самом деле отравление организма наступает. Внутренние органы человека уже не справляются с таким количеством алкоголя. Человек бледнеет и бредит. Короче! – Вадим бьет кулаком по столу. – Без моего ведома – ни капли. Понял?

- Без проблем, - с трудом ответил Гришаня. Что-то язык у него стал заплетаться. – Вадим! Можно я прикорну тут на диванчике в холле? Чуточку…

- Э, братец, - сочувственно сказал Вадим. – Конечно. Отдыхай. Кстати! Спасибо за порядок на кухне.

Гришаня, устраиваясь на диванчике в холле, успел еще сказать:

- Там, эта… Штуковина звенела на кухне… Женчина какая-то тебе грозила…

Темнота поглотила сознание Гришани…

 

Сознание медленно возвращалось к Гришане. Но он чувствовал себя достаточно комфортно. Гришаня отдохнул и готов был что-то снова делать. Вот это – удача! Классный хозяин. До его слуха доносились какие-то слова… Он прислушался.

- И хватит мне трезвонить! Нет у меня денег на твои тряпки! Мне программу зарубили. Тебе это известно?

Пауза.

- Неизвестно? Ну, и ладно. Пока! – раздается громкий звук, словно что-то бьется об что-то.

- Чертова стерва! – голос Вадима.

Гришаня отрывает свое тело от дивана и перемещается в кухню, где сидит Вадим.

- Эта, хозяин! Что-то случилось?

- Да. Наконец-то разобрался со своей пассией.

- Это, типа, хозяйкой?

- Какой, к черту, хозяйкой? Только такой хозяйки мне и не хватало! – воскликнул Вадим.

- Я могу чем-то помочь, Вадим? – поинтересовался Гришаня.

- Лучше не трогай меня хоть минут адцать!

- Адцать? – Гришаня начал судорожно перебирать в своей памяти все цифры, но цифры «адцать» не нашел. Впрочем, двенадцать. Тринадцать, и так далее… - Так сколько именно? – спросил он хозяина.

- Отстань! – раздраженно махнув рукой, сказал Вадим.

Гришаня понял, что к хозяину лучше всего сейчас не лезть со своими глупыми вопросами. Он поднялся и поплелся на кухню.

- Ты куда? – настороженно спросил Вадим.

- Кофе хочешь? – ясными глазами смотря на Вадима, сказал домовой.

- Кофе? Давай кофе… - безразлично ответил Вадим.

Домовой проследовал на кухню. Пошарив по шкафчикам, он обнаружил две баночки - «Якобс Монарх» и «Нэскафе-Голд».

- Только не «Нэскафе»! – раздался из холла голос Вадима.

- Как прикажете, барин!

- Эй! Откуда это у тебя? Ты же из параллельного мира. Какие там у вас баре? А?

- Так, эта… ликбез…

- Вот уж, точно «без»… - хмыкнул Вадим.

 

Домовой притащил две чашки с кофе и поставил на прозрачный стеклянный столик.

- Спасибо, дружище, – грустно сказал Вадим.

- А чё так грустно, хозяин?

На этот раз Вадим не обратил на обращение никакого внимания.

- Скотство! Вокруг сплошное скотство! – хозяин раскипятился не на шутку и стал метаться по комнате. – Эти старые перы! Сидят, ни хрена не делают. Темы рубят направо и налево…

- Темы? Это што такое?

- Темы, Гришаня – это такая…как бы тебе сказать… Ну, в общем, такая штука. Вот, например, ты придумал что-то необычное…

- Необычное? – Гришаня наморщил лоб. – Да што я могу придумать-то?

- Э, брат! Ты себя не умаляй! Ты такое можешь напридумывать – век никто не расхлебает! – Вадим аж подпрыгнул.

- Эта, хозяин… Ой! Вадим! Я ж не придумщик какой-то там…Чё я придумать-то могу?

- Да, ладно, - Вадим махнул рукой. – Это я так, к примеру. – Он пометался по холлу и продолжил: - Ну, вот придумал ты, что на земле… А, кстати! Ты знаешь, что наша матушка планета зовется Земля?

- Обижаешь… - скромно потупился Гришаня. – Я ж не двоешник какой-то…

- Отлично! Ну, так вот! Придумал ты, что на земле существует параллельный мир…

- Пара… что? – удивился Гришаня.

- О, мать твою! Вас еще и математике не учили! – в сердцах воскликнул Вадим.

- Нет! Извини. Нас учили мать свою уважать. А матюки ваши мы учили тоже…

Хохот Вадима потряс стены дома.

- Чё ты смеешься, хозяин? Ты же сам сказал «мать» и «матюки»… - обиженно произнес Гришаня.

Откашлявшись, Вадим наконец, смог сказать:

- Математика, Гришаня, это такая наука, которая точно умеет считать все.

- Слушай! – воскликнул Гришаня. – Хорошая наука! Это ж можно посчитать… - домовой наморщил лоб, - все?

- А то! – воскликнул Вадим. Потом, нахмурившись, приблизился к Гришане. – А у тебя есть, что считать?

Домовой растерялся.

- Не-а…. Чё мне считать? Волоски на ухах?

- Ты что! Классные у тебя ухи! – воскликнул Вадим. – Ну, вислоухие немного. Бывает… А так – симпатичные ушки. И, вообще, я думал, что домовые – типа медвежат маленьких. Мохнатенькие такие, смешные…

- Ничего смешного… - насупился Гришаня. – Кто кем родился… Тут уж не до выбора…

- Это точно… - Вадим что-то взгрустнул и потянулся к бутылке с коньяком.

- Эй, хозяин! – остепенил его Гришаня. – А повода-то нету.

Вадим удивленно посмотрел на домового и рассмеялся.

- Ну, молоток! Хвалю!

- Вадим! Ты хочешь меня обидеть, сравнивая со строительным инструментом?

Вадим удивленно посмотрел на домового.

- А что там, у вас, и преподают основы строительства?

- Много всякого преподают. Только, что такое молоток – я знаю.

- Хреновые у вас преподы, Гришаня. – Вадим плеснул немного из бутылки в бокал. – На самом деле есть еще такое понятие, как сленг. Разговорная речь. Понимаешь?

Гришаня отрицательно покачал головой.

- У нас, россиян, образный язык. Ну, например, без труда не вытащишь и рыбку из туда… Ой, из пруда.

- Конечно. Трудиться надо, - сказал Гришаня.

- Или семь раз отмерь – один отъешь. Блин.. отрежь, то есть…

- Вадим! Мне кажется, что пора тебе уже отдохнуть…

- Ты мне не указ! – Вадим вскочил с диванчика. Его тут же занесло, и он чуть было не грохнулся на пол.

- Во-во, и я говорю, - спокойно ответил домовой. – Я тебе не указ, а – подмога.

Гришаня подхватил хозяина на рука и отнес на второй этаж. Пихнув дверь ногой, он ввалился в спальню и уложил хозяина на кровать.

- Спокойной ночи, - сказал он.

- А? Ну, да спи спокойно, Гришаня…

Домовой спустился вниз. Посмотрел на полу опустошенную бутылку коньяка и грустно покачал головой.

- Ох, и беда с вами, люди.

Он взял бутылку и опрокинул ее в раковину.

- Теперь получше будет!

Гришаня устроился на диванчике в холле и закрыл глаза…

 

- Гришаня!

Домовой открыл глаза.

- Где тебя черти носят? – бушевал хозяин.

- Дак нет никаких чертей, Вадим.

- Как это нет? А какого черта бутылка с «Наполеоном» пуста? Не черти выпили? А, может, ты?

- Хозяин, - скромно потупившись вставил Гришаня. – Опрокинул нечаянно, ты уж прости…

Вадим подозрительно посмотрел на доиового.

- Сомневаюсь, однако. Домовые, насколько я понимаю, существа очень аккуратные.

- Это не всегда. – Возразил Гришаня. – Есть такие нерадивые домовые, которые хозяевам вредят. Хулиганят, разбивают посуду, мебель роняют…

- Так что ж их отсюда ваши начальники не заберут?

- Забирают, когда слухи доходят… Только начальников у нас в мире нет. Есть те, кто дают нам знания…

- Ученые, значит. Типа, как я.

- Так ты – ученый? – изумился Гришаня.

- Я-то себя считаю ученым, а вот мое начальство институтское – шарлатаном. Тема, говорят, у тебя нереальная. Какая ж она нереальная? Вот ты тут сидишь и реально со мной разговариваешь, кофе с коньчком попиваешь. Эх, видели б они… Стоп! Идея!

Вадим бросился на второй этаж. Вскоре он скатился с лестницы. В его руках была какая-то коробочка.

- Гришань! Встань, будь другом.

Домовой поднялся с диванчика.

- Стой спокойно и ничего не бойся.

Вадим приложил коробочку к глазам. От вспышка коробочки Гришаня зажмурился.

- Все, - глядя в коробочку, сказал хозяин. – Теперь они у меня попляшут.

Он подошел к Гришане и показал ему обратную сторону коробочки. Домовой с удивлением увидел там себя.

- Это что?

- Это такая штука, фотоаппарат называется. Что видит, то и запоминает. Потом снимок можно смотреть.

- Так этот фопотарат тоже меня видит? Люди же не должны нас видеть!

- Так то люди, - самодовольно произнес Вадим. – Я ж тебе сказал, что я ученый. Вот и разработал такое оборудование, которое позволяет видеть невидимое. Очки мои и фотоаппарат специальный. – Он бросил фотоаппарат в сумочку. – Ладно. Мне надо слетать в институт. А ты тут не скучай. Пошли наверх. Я тебя научу, как телевизором пользоваться. Это тебя развлечет. Там много нового для тебя откроется.

Они поднялись на второй этаж. Вадим взял маленькую коробочку в руку.

- Это – пульт управления вот этим телевизором. – Он показал пультом на тот черный прямоугольник, который испугал Гришаню.

Домовой вздрогнул.

- Не, хозяин. Этот тезиливер мне не нравится…

- Это еще почему? – удивился Вадим. – Последняя модель, между прочим. Пятьдесят дюймов диагональ…

- Там чудища какие-то на меня чуть не набросились…

- Ты что, уже включал телевизор?

- Не включал я никакой телевизор, он сам включился. Только я сел на диван…

- А, понятно. Ты просто сел на пульт. Не волнуйся. Телевизор – как фотоаппарат. Он просто показывает то, что люди снимают на пленку. Иллюзия. Понимаешь?

- Так он не живой? – облегченно вздохнул Гришаня.

Вадим улыбнулся.

- Это просто техника. Не живой. Смотри сюда. Эта красная кнопочка включает телевизор. Она же выключает, когда надоест смотреть. Вот эти стрелки – переключение программ. Понял?

Гришаня согласно кивнул.

- Вот смотри.

Вадим нажал включение, и на экране появилось изображение. Гришаня смотрел, как на зеленом поле несколько мужчин играют в мяч. Вадим переключил канал. Теперь какой-то мужчина за столом с серьезным видом рассказывал, почему падает доллар.

- Ну, и так далее… - Вадим выключил телевизор и протянул пульт Гришане. – Все, пока. Я побежал. Не скучай.

Дверь захлопнулась за хозяином. А Гришаня уселся поудобнее на диване и включил телевизор…

 

(Продолжение следует)