Сны

 

- Мне снятся странные сны, - начал свой рассказ мужчина лет тридцати. Выглядел он не лучшим образом. Его сальные слипшиеся волосы местами торчали, а щёки не видели бритвы неделю как минимум. Единственное что говорило о его приличном социальном положении – это его дорогой костюм. – Я вижу эти сны на протяжении полутора лет. По началу я не придавал им значения, так как видел их редко. Но со временем мои сны стали появляться всё чаще и чаще…, - мужчина замолчал. Он чуть наклонился вперёд, чем вызвал скрип кожаного кресла, и закрыл лицо ладонями. Послышался нервный вдох и лишь спустя несколько секунд мужчина резко выдохнул.

- Роман, - доктор Георгий Витковский, не отводя взгляда от своего пациента, снял очки, аккуратно сложил их и убрал в футляр. – Расскажите мне о своих снах, - мужчина чуть откашлялся и приготовился слушать.

Прошло несколько минут, прежде чем Роман проявил минимальные признаки жизни. Он резко откинулся на спинку кресла, чем невольно заставил содрогнуться Витковского, но последний мгновенно вернулся в своё обычное состояние – состояние «удава».

- Я вижу девушку…

 

«Городской парк благоухающий сотнями цветочных ароматов собрал в себе толпы людей. Пожилые пары медленно прогуливающиеся по чистым асфальтовым дорожкам, восторженный девчачий визг доносящийся с игровой площадки, лёгкий гул создаваемый молодыми мамашами и их прелестными младенцами, тихий романтический шёпот юных пар обнимающихся и целующихся в тени густых крон, велосипедисты, роллеры и просто случайно проходящие мимо люди, казались Роме чем-то не реальным, чем-то далёким, чем-то существующим вне его сознания. Он знал, что находится в парке, что сидит на самой обыкновенной лавочке и что люди, которых он видит и слышит, никак не могут быть не здесь… «…Какого чёрта я сижу здесь и думаю не понятно о чём?..» Дикие мысли сменялись бредовыми мыслями.

В голове стало то ли шуметь, то ли звенеть – короче ощущения не передаваемые. Вдруг, в какой-то момент, перед глазами всё буквально расплылось. Что-либо разглядеть стало просто не возможно. И Роме захотелось исчезнуть, испариться или забиться вот под эту самую «самую обыкновенную лавочку» и ничего не видеть, ничего не слышать, не ощущать и самое главное – ни о чём не думать!

- Привет! – это короткое слово почему-то вызвало у Ромы образ некой дубинки, функция которой, приводить людей в чувство, возвращать в реальный мир…

Помогло!

- Привет! – как только треклятый «туман» рассеялся, то Рома обнаружил перед собой «нежнейшее создание» - это первая мысль, что посетила мужчину, едва он успел прийти в себя.

Перед ним стояла девушка одетая в легкое голубое с белой отделкой платьице. Она держала руки за спиной, мило улыбалась…Её длинные тёмно-русые волосы игриво теребил лёгкий ветерок… «Такая лёгкая, такая хрупкая, нежная…», - Рома хотел встать…»

 

- Но тут я понял, что лежу в своей постели и передо мной лишь белый потолок. Я повернулся на бок, обнял свою жену, и как мне тогда казалось, благополучно забыл о «нежнейшем создании». Это был самый первый сон.

 

«Мужчина шёл быстро. Шоссе, по которому он шёл, уходило далеко-далеко, до самого горизонта. По обеим сторонам одинаково скучный пейзаж. Осенние серые поля наводили тоску. Небо тоже не радовало. Оно потемнело и не предвещало ничего хорошего.

Сверкнула молния. И спустя мгновение где-то, пока ещё далеко, громыхнуло.

Мужчина прибавил шаг.

Метрах в ста показалась автобусная остановка. В то же мгновение мужчина ощутил первые холодные капельки.

Вот уже до остановки пятьдесят метров, тридцать метров… да, теперь уже точно… На остановке кто-то был…»

 

- Когда я увидел её, то понял, что шёл именно… к ней! В снах всегда оказываешься в каких-то не понятных местах и при этом никогда не задумываешься об этом. Как-то даже в голову не приходит, что находишься непонятно где… А тут, я вдруг осознал всю нелепость моего положения. Я как-то по новому взглянул и на шоссе, и на поля. Наверное, это похоже на выход из гипноза! Я не знаю, я только читал об этом…в книгах. Однако тогда, мне всё же не пришло в голову, что это сон! На самом деле мне было безразлично где я. Я видел только её. Я видел её хрупкий стан, её лёгкое, теперь уже красное платье, её «кричащий» взгляд «Ну наконец-то!» и её радостную улыбку! Знаете, доктор, я тоже почувствовал, что улыбаюсь…

 

«Мужчина и женщина прижались к друг другу. Он – большой, сильный. Она – нежная, хрупкая. Ей было холодно, и она пыталась согреться в его объятиях, а ему хотелось согреть её… Они молчали. Их сердца так сильно бились, что слова просто были лишними…»

 

- Я помню, что обнимал её и что я видел её волосы и сильный дождь…Однако мои глаза почему-то оказались закрыты. Я знал, что не закрывал их, но они были закрыты. Но так было даже лучше. Ощущения такие, будто бы мы единственное, что есть во Вселенной! Только вот счастье моё длилось не долго. Земля содрогнулась! Я не смог удержаться на ногах. Когда я открыл глаза, то ясно увидел, что шоссе, поля и остановка ушли в прошлое и под ногами вовсе не земля…

 

«Маленькую деревянную лодочку качало из стороны в сторону. Вокруг бушевали волны. Мужчина успел лишь взглянуть на свою спутницу. Гигантская волна накрыла их…»

 

- Я помню, что лежал в своей постели весь сырой. Мне было холодно. Меня лихорадило. Моя жена держала меня за руку. Я не мог её видеть, но чувствовал… Ещё я чувствовал… Она плакала. Эта ночь, на тот момент, была уже не первой.

- Хорошо, - доктор Витковский пометил что-то в своём блокноте. – Роман, давайте немного отвлечёмся от ваших снов. Расскажите мне о ваших отношениях с женой.

Роман вздохнул и встал.

- Мою жену, мою бывшую жену зовут Аня, - мужчина медленно подошёл к окну. – Она очень милая, добрая девушка. Красивая. На самом деле таких людей как она мало. Мне кажется, что она даже в мыслях не способна причинить какой-либо вред. Она любила меня и, скорее всего и сейчас любит…,- Рома повернулся лицом к Витковскому. Тот спокойно, как и раньше, смотрел на него, и что-то писал в блокноте. - Я сволочь! Мы прожили вместе два года. К тому моменту, когда я её встретил мне было уже за тридцать. Я все два, нет, полтора года, искренне считал, что люблю её. Однако, всё это время, я чувствовал, что что-то не так. Всю свою сознательную жизнь я чего-то искал. Временами мне казалось, что вот оно! Всё! Но нет. К тому моменту, когда я встретил Аню, я уже просто устал. Мне хотелось иметь свой дом, иметь семью, быть любимым и любить самому. Я женился. Я был счастлив. Хотя сейчас, вспоминая прошлое, я понимаю, что просто запретил себе быть не счастливым, я велел себе смириться со своей судьбой и любить того, кто рядом, - Рома снова сел в кресло.

- А что вы чувствуете при встрече с девушкой из снов?

- Я влюблён!

- Вы счастливы рядом с ней?

- Поначалу я был счастлив. Когда же я стал осознавать себя в этих снах, то…, - мужчина снова закрыл лицо ладонями. – Эти сны! На самом деле они вовсе не похожи на сны. Скорее это другая реальность…

 

«Мужчина вылетел из воды словно пробка. Он беспорядочно бил руками о воду пытаясь тем самым удержаться на поверхности, но разбушевавшийся океан, казалось, не желал отпускать свою жертву. Всё новые и новые волны обрушивались на Рому. С каждой секундой силы предательски покидали молодое тело, а огонёк надежды блекнул в его широко открытых глазах. Но вот оно! Спасение!

«Лодка!»

Рома ухватился за скользкий край и наконец-то смог немного успокоиться.

«Девушка!»

Мужчина всматривался в сумасшедшую стихию, но незнакомки нигде не было видно. Рома уже приготовился нырять, но на другом конце лодки появилась рука… Девушка отчаянно старалась ухватиться, но пальцы упрямо скользили по сырому дереву. Рома едва успел ухватить её. Ещё мгновение и незнакомка исчезла бы в толще воды».

 

- Я затащил девушку в лодку и залез сам. Прижавшись к друг другу, мы легли на дно лодки и… я снова проснулся. Но я долго не мог прийти в себя. Я заперся в ванной и долго сидел под душем. Просто сидел. А в это время моя бедная Аня плакала за дверью и звала меня. А я сидел и не мог пошевелиться. Не знаю сколько прошло времени, но когда я всё же вышел из своего убежища, то на улице уже светало. Аня спала в кресле. Она в который раз спала в кресле! Я осторожно укрыл её пледом, тихо оделся. Мне не хотелось будить её, поэтому я оставил записку с извинениями… Я решил, что мы должны развестись. Так просто не могло больше продолжаться. Аня не заслужила такой жизни. Я уехал в свой загородный дом.

- Вам хотелось быть одному?

- Да. Нет. Мне пришла в голову жуткая мысль. Я хотел вернуться в тот сон. Я знал, что когда придёт ночь, то я засну и снова буду с той девушкой. Но мне не хотелось ждать ночи! Я купил снотворного… Мне не хотелось ничего знать о реальности. Я стал одержимым моими снами.

- Итак, вы приехали в свой загородный дом, приняли снотворное и …

- Я уснул…

 

«Пенящиеся волны то жадно поглощали белый песчаный берег, то брезгливо выплёвывали его, обнажая дно. На небе ни облачка… Только безжалостное палящее солнце!

Выброшенная на берег старая деревянная лодка была полна воды… Рука!.. Мужская рука возникла из неоткуда и жадно вцепилась в правый борт. Через пару мгновений, сквозь боль и с большим трудом, мужчина смог сесть. Тут же, другой рукой, он схватился за голову. Острая боль пронзила от затылка до самого лба и Рому… вырвало…

«Чёрт!»

С силой жадно он втянул морской воздух, с усилием встал на колени и сплюнул, пытаясь избавиться от остатков содержимого своего желудка и соответствующего привкуса… «Гадость!» Не помогло.

До воды было не более метра... Корчась от «дубасящей» в затылок боли, которая при каждом малейшем движений охватывала и виски, и лоб, и макушку, используя колени и запястья, Роман всё же добрался до цели. Вот ОНА – ВОДА! Хоть и солёная, но – вода.

Освежившись, мужчина немного пришёл в себя. Он сел на берегу так, что волна чуть доставала до его ног, до пальцев. Рома смотрел на свои обнажённые части тела… «А в лодке я был в ботинках… Но когда я ложился спать, то снял обувь. Значит всё правильно… Опа! Я сплю и я знаю что сплю!» Поймав себя на этой мысли, он, забыв о головной боли вскочил на ноги, о чём сильно пожалел. К счастью приступ был непродолжителен».

 

- Я встал. Картина была такая: пустынный песчаный пляж справа, слева и позади меня на многие километры. Впереди бескрайний океан. Сверху палящее солнце. Очень хотелось пить. Я закрыл глаза, несколько раз повернулся вокруг себя и пошёл… Шёл я долго. Представляете! – Рома вдруг немного оживился, чуть улыбнулся, так, по-детски, - я несколько раз оборачивался, чтобы посмотреть сколько же я уже… и следов не было! Первый раз я удивился, а потом как-то так просто оборачивался, - он снова сник. – В общем, ощущение было такое, что я топчусь на месте. Ещё через какое-то время стало совсем грустно и я уже думал остановиться, лечь, уснуть и проснуться в своей кровати. И тут случилось невероятное! – мужчина снова оживился. – Вдруг пляж просто резко оборвался, и я оказался на краю пропасти! Чуть не сорвался! – он взглянул на доктора. Тот без слов попросил продолжить. – Я стоял, смотрел в голубую даль, в пустоту… Потом вдруг подумалось: «А чего терять-то?» И я шагнул в неизвестность…

 

«Мужчина, зажмурившись и скукожившись, стоял на твёрдой земле, точнее на песке. Поняв это, он чуть расслабился, но глаза не открыл. Мимо кто-то прошёл, послышались голоса…

Что-то больно ударило по ноге. Рома мгновенно открыл глаза и попытался удержать равновесие, но было уже поздно. Раздался детский смех, но разглядеть удалось только «убегающие» пятки.

Держась за пострадавшую конечность, мужчина, странное дело, улыбался! Вскоре видать отпустило, и он продолжил свой путь… с трудом, стараясь не наступить на загорающих граждан. И он продолжал улыбаться. А что? Голова больше не болела, и пить расхотелось, и было ощущение того, что он вот-вот достигнет своей цели.

Да! Она сидела на небольшом возвышении чуть в стороне от народа. На ней было то самое красное платье. Волосы её теребил ветер. Она была прекрасна! Девушка держала в руках альбом и карандаш. Она что-то рисовала. Рисовала быстро, уверенно, увлечённо. Рома подошёл и присел перед ней на корточки. Незнакомка замерла, её рука остановилась, дрогнула, и… карандаш сломался. На лице появилась грусть.

- Прости! Я напугал тебя?

Молчание.

- Я искал тебя.

Молчание.

- Я люблю тебя!

Девушка подняла взгляд. Она смотрела широко открытыми голубыми глазами в глаза Романа. Сперва, мужчина уловил в них нечто детское, такое живое, любящее и безгранично счастливое, но через мгновение глаза наполнились слезами…

- Почему ты не придёшь ко мне?

- Но я пришёл! Я здесь. Рядом! – Рома придвинулся чуть ближе и взял её руку.

- Нет. Ты должен искать. Я так давно жду тебя. Мне одиноко и грустно. Страшно порой… ты мне нужен! – почти выкрикнула она.

И в эту минуту раздался гром! Мужчина резко обернулся. Небо потемнело. Пляж оказался пустым… Закапал дождь, океан взбесился…

Придя в себя от столь резкой смены погоды, он повернулся обратно, и … девушка исчезла. Всё что напоминало об её былом присутствии, так это лежащий на песке альбом прикрытый чёрной кожаной папкой.

Досадно.

Рома медленно, затаив дыхание, наклонился и… то, что он увидел в этом альбоме, повергло его ещё в больший шок. Картины из предыдущих снов – парк, шоссе, лодка, пляж и другие… Роман их пролистнул. Но, добравшись до последних работ... он застыл в изумлении. На этих рисунках была изображена сама девушка. На первом она грустно смотрела в окно. На втором она в панике куда-то бежала. На следующем она сидела в тёмном помещении с одинокой тусклой свечёй. На последнем её держали какие-то люди, держали силой. Она вырывалась и кричала: «Освободи!» - донеслось с ожившего рисунка.

Мужчина в ужасе выронил альбом».

 

- Я проснулся, но перед глазами ещё долго стояло её лицо, - Рома вздохнул и вновь посмотрел на Витковского, - после этого я пару дней не спал вообще. Но организму нужен сон. Я это понимал и снова принял снотворное. Засыпал я в некотором страхе… Однако в ту ночь ничего особенного и в тем более ужасного мне не приснилось. Я видел что-то не понятное, не логичное и самое главное никак не связанное с моими предыдущими сновидениями. И, кроме того, на утро я практически ничего не помнил. Так, в относительном покое, я прожил в загородном доме до конца недели. Успокоился, пришёл в себя… Я решил, что нужно вернуться в город. Работа, друзья, Аня… Вернувшись домой я обнаружил квартиру пустой. Всё было чисто. Вещи аккуратно были расставлены по своим местам, зеркала блестели… Всё было вроде бы как всегда, но не так! Во-первых, очень многих вещей не было. Не хватало вещей моей жены. Я даже не стал заглядывать в шкаф. Я знал, что найду лишь свою одежду… Аня ушла. Чуть позже на кухонном столе я обнаружил записку: «Я согласна. Аня».

Мы развелись примерно около месяца назад. Тогда же возобновились и сны… Я должен признаться, что скучал по ним, вернее по девушке. Я часто думал о ней. Мысленно прокручивал наши «встречи».

 

Рома замолчал. Задумался. Он встал и снова подошёл к окну. На улице моросил дождь.

 

- Сначала видения были короткие, незначительные, - продолжил он глядя в окно. – Я видел лишь её образ и больше ничего. Но со временем сны стали ярче, и событий в них стало больше. Я не буду рассказывать все… Слишком долго, - мужчина повернулся лицом к доктору. – Итак, судя по погоде - это была осень, а если точнее конец сентября. Собственно тогда и был конец сентября! Я ощущал небольшой ветер. Он теребил мои волосы. Это несколько раздражало. К тому же ветер был холодный, северный. Я постоянно кутался в своё пальто, постоянно пытался повыше поднять ворот.

 

«Под ногами шуршали листья… Горы листьев.

Мужчина шёл. Просто шёл. У него не было цели, не было конкретного места назначения».

 

- …Я особенно не разглядывал то, что находилось вокруг. Были деревья, с которых слетали те самые листья, что ложились мне под ноги. Из-за огромных туч временами выглядывало солнышко… Редко, - Роман присел на подоконник. - Я был, что называется в забытьи. Однако ровно до тех пор, пока…

 

«…Большая чёрная птица появилась казалось из неоткуда. Бесшумно, легко и быстро птица пролетела над Ромой, чуть задев своим большим и мягким крылом его правое ухо. Мужчина резко поднял голову, но птица уже исчезла… Она скрылась в густых золотистых кронах деревьев, что окружали его. Теперь он находился в лесу. Теперь ветер утих, а вокруг стояла абсолютная тишина. И лишь кое-где сквозь листву просачивались солнечные лучи…»

 

- …Меня вдруг охватила такая тоска! К горлу «подкатил комок» и в мыслях я закричал!.. упал на колени и сник… На самом же деле я стоял и смотрел далеко-далеко в бесконечность…

 

«Рома стоял на лесной тропе. Ей не было конца и это его пугало. Ему совсем не хотелось бесконечно идти в никуда. Он это ясно осознавал. Тут под властью ветра или ещё чего, то ли сами по себе, листья зашевелились, закружились, явно призывая мужчину сойти с тропы. Не долго думая, он сорвался с места и устремился в чащу. Он бежал с огромной скоростью, едва успевая перепрыгивать через сучки и пеньки. Тоненькие веточки хлестали по рукам, по лицу».

 

- Вскоре я ощутил, что больше не могу сдерживать слёзы и через мгновение я уже ничего не понимал и почти ничего не видел. Всё расплылось… я споткнулся и обо что-то больно ударился. По-видимому, я отключился…

Открыв глаза, я тут же вспомнил, как бежал и как упал. Доказательством было то, что я лежал уткнувшись носом в рыхлую землю и сырые листья. Пахло лесом, всё тем же лесом.

Я поднялся. Позади меня возвышался огромный дом, вернее что-то среднее между большим домом и каменным средневековым замком. Я насчитал четыре этажа. Здание было симметрично. По центру располагались массивные железные ворота с диковинными и устрашающими существами. Слева и справа на мощных колоннах восседали огромные львы. Их рычащие морды и озлобленный взор буквально требовали скрыться, провалиться сквозь землю, раствориться… От этого взгляда нельзя было спрятаться. Бывает такое, что смотришь на чей-то портрет, и в какую бы точку ты не встал, этот человек с портрета всё равно будет смотреть прямо тебе в глаза. Вот и здесь было также. По бокам здания возвышались башни. По центру, прямо над воротами, тоже была башенка, но гораздо меньше по своим размерам.

Таким я его запомнил.

 

«Мужчина неподвижно стоял и смотрел на диковинное сооружение. По выражению его лица можно было думать, что он абсолютно потерян в той действительности, что окружала его сейчас.

Его взгляд соскользнул по вычурным каменным стенам вниз. Листья, до сих пор покоящиеся на земле, как и в прошлый раз, безропотно подчинившись невидимой и неощутимой силе взмыли в высь. Они мягко кружили вокруг Романа поднимаясь всё выше и выше… И вот они уже над головой! Через мгновение в хаотичном движении мужчина уловил логичность всего происходящего. Листья, подобно деталям огромной мозаики, формировали некий образ. Через некоторое время на фоне огромного мрачного здания возникло…лицо. Ещё немного и Рома чётко увидел ЕЁ!.., но лишь на мгновение. Листья, подобно пчелиному рою, сорвались с места и молниеносно облетев вокруг него устремились к малой башне. Лишь немного не долетев до огромного окна «пчелиный рой» в мгновении ока рассыпался подобно огням фейерверка».

 

- Когда листья рассыпались, я смог разглядеть в окне её силуэт. Она сидела на подоконнике обхватив колени руками. На ней были белые одежды. Она грустно смотрела на меня. Я вспомнил что видел подобную сцену… Помните, я говорил про чёрную папку с рисунками? – мужчина немного разнервничался и несколько раз прошёл вдоль окна. - Там был такой образ… Я хотел было войти в здание, но проснулся, - Роман снова уставился в окно. «Ничего не изменилось», - отметил он про себя. Вздохнул. – Следующие несколько ночей я спал спокойно, но был сам не свой, - мужчина сел в кресло. - Я снова не мог думать о делах. Все мои мысли были только о ней… Всё время кто-то звонил, кто-то приходил: «С тобой всё в порядке?», «Ты себя хорошо чувствуешь?» - Роман говорил несколько громче чем до сих пор и несколько раздражённо. - Со всех сторон сыпались подобные вопросы. Это сейчас я понимаю, что эти вопросы и излишнее внимание к моей персоне были абсолютно адекватны, - он снова успокоился, - но тогда я психанул, нагрубил близким и дорогим мне людям, и никому ничего не сказав снова уехал за город. Это было две недели назад… Можно мне воды?

- Да, конечно, - Георгий Викторович указал на столик где стоял графин с водой.

- Спасибо, - Роман очень торопился и поэтому был страшно неловок. Немного воды пролилось на стол. – Извините.

- Ничего страшного. Не торопитесь.

- Я знал, что нахожусь в том доме, в который не смог попасть в предыдущем сне…, - продолжил Роман, сделав несколько глотков.

 

«Мужчина находился в начале длинного коридора. Вдоль его стен стояли канделябры. Из всего множества свечей горела лишь половина… Царил полумрак. И в этом полумраке отчётливо ощущалось то, насколько безжалостно время. Потолок обсыпался. Стены, казалось, вот-вот рухнут вместе с висевшими на них картинами. Впрочем, картин как таковых уже и не было. На полотнах лишь кое-где проглядывали потускневшие образы, и в целом разобрать что-либо было не возможно.

В конце коридора виднелась дверь. Она была приоткрыта. В щёлочку просачивался дневной свет. Мужчина осторожно, затаив дыхание, сделал несколько шагов вперёд. Остановился. Прислушался… Тишина. Он пошёл дальше уже увереннее и быстрее…

Рома взялся за дверную ручку и толкнул дверь от себя. Последняя подчинилась… Просторная, круглая комната, полностью залитая дневным светом, была совершенно пуста. За огромными окнами виднелся уже знакомый осенний лес. Мужчина понял, что находится в той самой малой башне, где в прошлый раз была девушка…

Вдруг пространство заполнилось душераздирающим женским криком. Роман инстинктивно обернулся. Звук доносился с другого конца коридора. Через мгновение в проёме, где этот коридор переходил в перпендикулярный, появился женский силуэт. Девушка в панике металась на распутье. В её взгляде отчётливо читался страх. Всё её существо было охвачено ужасом… Создавалось впечатление, что девушка плохо понимает где находится и что вообще происходит.

Однако же вся эта сцена произошла настолько стремительно, что задолго до того как Рома сообразил, что же делать дальше, девушка исчезла. Он побежал за ней, завернул за угол и едва успел заметить как в темноте скрылся последний кусочек её белых одежд. Мужчина решительно был настроен не упустить девушку, но обстоятельства были против. Ноги заскользили и, Рома не успев за что-либо ухватиться (впрочем, хвататься было не за что), спиной «впечатался» в стену, а затем, корчась от боли, сполз всё по той же стене вниз. Своей рукой он почувствовал, что холодный каменный пол залит какой-то вязкой жидкостью. В тусклом свете, что создавался несколькими догорающими свечами, Роман понял, что эта жидкость есть ничто иное как кровь! Море крови… Но мужчина не успел прочувствовать весь кошмар окружавший его, так как там, где-то в темноте кто-то был. И этот кто-то был большой и очень злой. И он приближался… Огромная чёрная тень скользнула по стене… и всё погрузилось во тьму…»

 

- Я проснулся, наверное, от собственного крика. Было темно и холодно, и я никак не мог понять, где же нахожусь. Одно я знал точно, что не в своей постели. На какой-то момент я подумал, что всё ещё сплю, что просто поменялись «декорации» как это обычно бывает во сне. Однако, чуть придя в себя, я понял, что нахожусь на улице в метрах пятидесяти от моего дома. Следующее что я осознал, было то, что я ужасно замёрз и было бы неплохо пойти и согреться. Это был мой первый опыт хождения во сне! Правда, тогда я даже об этом не задумался, - Рома провёл рукой по волосам. - Потом, я видимо автоматически пришёл в дом, поднялся в спальню и снова уснул. Только, если честно, я не помню как я это сделал.

- Может то, что вы проснулись на улице было сном?

- Нет! Мои ноги и моя одежда были в земле. Вся моя постель была в земле…, - мужчина допил воду. - Следующие несколько дней я постоянно ходил в лес. Очень уж он походил на тот, где я «гулял» в своих снах. Не знаю зачем я это делал, чего я хотел найти… просто бродил целыми днями среди деревьев в полном одиночестве погружённый в свои раздумья.

И вот пару дней назад, как выяснилось, я вообще не вернулся из леса. Вероятно, я отключился. Дело в том, что все эти дни я ничего не ел и, наверное, даже не пил… В общем, я отключился и… снова попал в тот дом. Это была тёмная комната…

 

«В тёмной комнате на полу одиноко стояла свеча. Она была уже на половину сгоревшей. Вторая её половина таяла на глазах. Однако же её света хватало на то, что бы разглядеть тех двоих, что находились в этой комнате. Пусть не полностью и не очень чётко, но всё же было возможно это сделать. С одной стороны сидела девушка. Она обхватила колени руками, положила свой подбородок себе на руки и грустно смотрела на пламя свечи. С другой стороны в той же позе сидел мужчина. Он смотрел на девушку, на её босые ноги и на ту часть лица, что была освещена…

Свеча таяла. Свет тускнел.

Вдруг откуда-то послышалась тихая музыка. Играла скрипка. Но никто из молодых людей не обратил на неё внимание, казалось бы…

Музыка становилась всё громче.

Свеча становилась всё меньше…

…и в последнюю секунду он увидел её улыбку и… грустный взгляд.

Свеча погасла».

 

- Меня кто-то тормошил за плечо. Было очень холодно. Я никак не мог открыть глаза. Я слышал разные голоса, но не мог разобрать ни кто говорит, ни что говорят. Потом я почувствовал, что меня подняли и куда-то понесли. Я не сопротивлялся.

Я пришёл в себя уже в машине по пути в больницу. Рядом сидела моя старшая сестра. Она кутала меня в одеяло и прижимала к себе. За рулём сидел её муж, а рядом с ним был мой друг Виталик…

Я тогда вдруг заплакал… Сестра обняла меня крепче.

 

Георгий Витковский заметил как заблестели глаза его пациента. Рома готов был разрыдаться прямо здесь и сейчас. Он очень устал и физически, и душевно. Он был на грани. Он готов был сойти с ума. Эта девушка сводила его с ума, но она же и не давала ему пропасть… Она стала смыслом его жизни.

 

- Роман, что вы думаете по поводу девушки из ваших снов? Кто она?

- Я не знаю. Порой мне кажется, что она реально существует. А порой я даже уверен в этом! Ей плохо и она ждёт меня.

- У вас есть негативные чувства по отношению к ней? Она доставляет вам столько неприятностей.

- Да, неприятностей хоть отбавляй. Но всё же я отношусь к ней положительно и никак иначе. Если б она предстала передо мной, я бы сказал ей, что люблю её! Вы думаете, что я сумасшедший?

- Ещё слишком рано делать какие-либо выводы. Лучше скажите мне вот что… Э-э, вы по профессии фотограф?

- По-совместительству… Фотография это скорее хобби. Вообще я профессиональный музыкант. Играю на скрипке и фортепьяно. А что?

- Вы, Роман, умеете рисовать?

- Рисовать?! Ну, когда-то в юношестве я посещал занятия в художественной школе. Не скажу что я сильно талантлив в этой области, но кое-что получалось. Однако мне больше нравилась музыка… Много позже я увлёкся фотографией. Фотоаппарат заменил мне кисти и карандаши.

- Я вот к чему клоню. Вы бы могли нарисовать эту девушку? Или может вы уже когда-либо рисовали её?

- Нет, я не рисовал. Я даже как-то и не думал об этом! Смог бы я нарисовать? Если честно, я не знаю. Однако если это каким-то образом поможет мне, я готов попробовать.

- Да, попробуйте… и наверное закончим на сегодня, - психиатр поднялся. - Роман, сегодняшнюю ночь вы проведёте здесь. У вас будет всё необходимое. Увидимся завтра.

- Хорошо. До свидания, Георгий Викторович.

 

Смеркалось. Вечер охотно использовал отведённое ему время. На улице зажглись фонари. Из холла психиатрической клиники в окно было видно как моросит дождь. Капельки поблёскивали на фоне тусклого света; они стекали по большим стёклам всё стремительнее… Вероятно дождь усиливался.

Всё в том же холле, возле большого кожаного кресла стоял Рома. Он смотрел на карандаши, что держал в левой руке, и изредка поглядывал на сестру, что стояла рядом. По выражению её лица было видно, что она очень переживает. Нелли совсем не хотелось оставлять брата одного, но больничные правила не позволяли остаться ей на ночь.

- Вот, бумага как ты просил, - она протянула небольшой свёрток.

- Спасибо.

- Ну, ты как?

- Я и не помню когда рисовал в последний раз, - тихо проговорил Рома глядя в пол. – Как думаешь, что-нибудь получится? – он поднял голову и вопросительно посмотрел на сестру.

- Обязательно! – Нелли улыбнулась. – Ты же у меня умница! У тебя всегда всё получается, мой дорогой, - она обняла брата и нежно поцеловала в лоб.

- Тебе пора.

- Да.

- Осторожно веди машину. Дорога скользкая…

 

Медицинская сестра проводила Романа до его палаты. Удостоверившись, что мужчина далее может позаботиться о себе сам, она удалилась.

Рома несколько секунд стоял возле двери. Затем, сунув бумагу под мышку, он выдохнул и повернул ручку… Это была одноместная палата, достаточно просторная и с хорошим освещением. Над дверью мужчина обнаружил видеокамеру. «Это хорошо», - подумалось ему.

Возле небольшого окна стоял стол. Роман подошёл к нему, выдвинул стул и сел. Он разложил бумагу и карандаши, но приниматься за рисунок не спешил. Он задумчиво смотрел в темноту сквозь окно. Дождь всё ещё шёл. Где-то вдалеке виднелась дорога с мчащимися по ней автомобилями…

Прошло довольно много времени, прежде чем карандаш оказался в руке Ромы. Сначала он делал неуверенные штрихи, но очень скоро на листе бумаги начал появляться некий образ… всё ярче, всё быстрее…

 

Утро.

Утро нового дня оказалось подстать вечеру. Отличалось оно отсутствием дождя и наличием неторопливого рассвета, настолько не торопливого, что и в эти 7.30 по местному времени ничегошеньки не было видно. В палате всё ещё горел свет. Мужчина спал поверх покрывала. Он был в одежде и лежал на животе. Его левая рука свисала с кровати, а на полу, прямо под ней, лежал рисунок… Тонкие черты лица, тёмные длинные волосы… да, это была девушка из снов Романа.

За дверью что-то то ли лязгнуло, то ли стукнуло, затем куда-то покатилось… Мужчина медленно открыл глаза. Жмурясь, он лениво перевернулся на спину. Чуть потянулся. Сел. Посмотрел немного в окно, изучил стол (на нём лежали чистые листы бумаги и карандаши). Грустно вздохнув, Роман встал. Конечно же, он заметил лежавший на полу рисунок и, конечно же, пусть не очень внимательно, рассмотрел его. Но сон всё ещё брал верх над сознанием… Небрежно кинув рубашку на кровать, Рома отправился в душ… Тёплые тоненькие струйки воды ласково коснулись красивого мужского тела. Мужчина закрыл глаза. Впервые за долгое время ему было хорошо. Его лицо было расслабленно, но только несколько минут…

- Санька! – Рома резко открыл глаза. Он рванул из душа… Что бы не упасть схватился за шторку. Сорвал несколько петель… и плечом впечатался в дверь. Замочек никак не поддавался. Напряжённо-возбуждённое состояние овладевало Романом с невероятной быстротой. – Ааа…, - он чуть отпрянул от двери, набрал побольше воздуха и с первой же попытки выбил непокорную… Абсолютно голый и далеко не сухой мужчина влетел в палату, запнулся за собственный ботинок, что так непредусмотрительно оставил посреди комнаты, и приземлился на четвереньках возле рисунка. – Санька!

Вошедшая (просто «влетевшая») в палату медицинская сестра легко обратила внимание Романа на себя. Он, опомнившись и осознав всю нелепость своего положения, судорожно стащил с кровати покрывало и обернулся им.

- Что случилось? Вы в порядке? – спросила женщина, глядя на сорванную с петель дверь. Рома неподвижно стоял, придерживая импровизированную тунику. Он часто дышал. С его волос на пол текла вода. – Вы в порядке? – снова повторила свой вопрос медицинская сестра и подошла чуть ближе.

- Да, - наконец-то выдавил из себя Роман. – Я могу увидеть Георгия Викторовича? – чуть погодя добавил он.

- Я узнаю… А что случилось с дверью?

- Я за всё заплачу, только сначала мне нужно поговорить с Георгием Викторовичем!

- Хорошо, хорошо…, - женщина развернулась к выходу, но чуть замешкалась. – Думаю стоит вытереться и одеться, а то простудитесь, - добавила она.

- Да, - Рома поднял с пола рисунок и сел на кровать. – Санька... Да, это ты. Только ты здесь взрослая… почти…

 

- Слышал, вы малость разгромили палату?! – Георгий Витковский слегка улыбнулся садясь в своё кресло.

- Было такое, - несколько виновато пробормотал мужчина. – Я сам толком не понял как это случилось. Просто я выполнил ваше задание и… Эта девушка… Кажется я знаю кто она!

- Отлично! Э-э, вы присаживайтесь.

- Да,- Роман сел напротив Георгия Викторовича, но прежде протянул ему свёрнутый в трубочку лист бумаги. – Я стоял в душе и вдруг осознал, что я знаю эту девушку.

- Красивая! – Витковский вновь улыбнулся. Рома ответил ему тоже улыбкой и кивнул головой в знак согласия. – Расскажите мне о ней, не томите.

- Её зовут Санька, то есть Александра. Санькой мы её звали по-дружески во дворе. Когда-то мы были очень близки, но так случилось, что наши пути разошлись, - Роман встал и подошёл к излюбленному окну. - Мы познакомились в художественной школе. Мне тогда было лет пятнадцать, а ей двенадцать. Я к тому времени уже отлично владел скрипкой и уже довольно хорошо играл на фортепиано, ну и искал чего-то нового. Остановился на живописи. Однако художник из меня получался так себе. А вот Санька - она была виртуозом в области живописи. Преподаватель часто говорил, что она родилась с кистью в руке! Её рисунки поражали своей живостью! Ей очень нравилось рисовать карандашом… Сейчас, вспоминая рисунки из моих снов, я узнаю её стиль… Нам было очень хорошо вдвоём. Она любила, когда я играл на скрипке…для неё. Я любил играть для неё, - Рома предался воспоминаниям.

- Как случилось, что ваши жизненные пути разошлись?

- Мы были вместе около трёх лет. А потом мои родители сделали мне и мой сестре подарок. Летние каникулы в Париже! Я уехал, пообещав Саньке много-много подарков. Я помню, что ей было очень грустно… А знаете, ведь у неё можно сказать я был один. Родителей у неё не было, а жила она с двоюродной тёткой. Недалёкая женщина была… непутёвая. Ни разу не видел что бы она обняла Саньку или приласкала. Грустно…, - Рома вздохнул и повернулся к Витковскому спиной. На улице снова моросил дождь. – В Париже мы провели две незабываемые недели. Мы были счастливы. А потом в одночасье всё изменилось…Огромный грузовик появился из неоткуда. Отец вывернул руль, но шёл дождь, и дорога была скользкая. Я помню как всё вокруг закружилось, как машина наполнилась криком… Я очнулся уже в больнице. Я был в коме около двух недель. Тяжёлая ЧМТ, множественные переломы… Рядом с моей кроватью сидел мой дядя, брат моей матери. От него я узнал, что родители погибли на месте, что сестра получила тяжёлую травму позвоночника… Выздоравливали мы долго и тяжело. Особенно сестра. Мы думали, что Нелли никогда уже не будет ходить, но Бог миловал! У неё, конечно, есть небольшие проблемы, но это ерунда по сравнению с тем что было, - Роман улыбнулся. – Выписали нас из больницы спустя пол года. Мы с сестрой остались в Париже с дядей Николаем и тётей Катрин. Я написал Саньке несколько писем, но ни на одно из них ответа не получил. Началась новая жизнь… И до сего момента, как-то так получилось, я забыл о её существовании… казалось бы…

- Я так понимаю, что вы не знаете, где сейчас эта девушка? Что с ней?

- Да, я ничего про неё не знаю. Я и Нелли приехали в Россию полтора года назад. Я был уже женат на Ане. Да и жили-то мы раньше в другом городе…, - мужчина вдруг замолчал. Его длинные пальцы вонзились в тёмные густые волосы. – Господи! Она любила меня! – Рома повернулся к Георгию Викторовичу. – Я же не думал о любви… Она знала, что любит меня! А я… я не знал, что… любил! Я до сих пор не знал, что любил именно её! Я искал, я долго искал…, - он опустился в кресло. – Я думаю, что должен найти её…

- Да.

 

В доме, где раньше жила Санька, жили абсолютно незнакомые люди. С трудом удалось выяснить, что хозяйка умерла много лет назад. А про девочку, жившую с ней, никто ничего не знал вообще. Было впечатление, что она просто испарилась. Записей о её смерти тоже не нашлось…

К вечеру Рома и Нелли снова вернулись в свой родной двор. Они надеялись встретить хоть кого-нибудь из старых приятелей, но двор предательски пустовал, а в знакомых квартирах жили незнакомые люди. Ещё немного посидев в машине и поглазев по сторонам, решив, что дело это бесполезное, Роман повернул ключ зажигания. Машина медленно съехала вниз по дороге, проехала мимо берёзовой рощи и остановилась возле большого пруда. Там плавали утки. На другом берегу виднелось небольшое двухэтажное здание. «Художественная школа!» - мужчина прибавил газу.

Да, это всё ещё была художественная школа. Её стены, как и прежде, украшали рисунки воспитанников. Как и раньше здесь было много детей. Они весело шумели одевая свои курточки. Вероятно закончилось занятие. Рома окликнул одного из ребят.

- Здравствуйте!

- Здравствуй. Помоги мне, пожалуйста. Я ищу Игната Юрьевича Лукашова. Ты знаешь его?

- Конечно! Он у себя в кабинете. Пройдите до конца коридора, а там увидите табличку.

- Спасибо! – Роман улыбнулся и бодро зашагал в указанном направлении. В конце коридора было несколько дверей. На одной из них действительно висела табличка с именем нужного ему человека. Рома тихонько постучал.

- Войдите!

За большим столом сидел пожилой мужчина. Он говорил по телефону. У него была седая голова и такая же бородка. Этот человек был совсем не похож на того Игната, которого когда-то знал Рома. Седой мужчина поднял голову и посмотрел на вошедшего. Их взгляды встретились… Нет, взгляд не изменился. Это действительно был Игнат Юрьевич Лукашов. Последний застыл в изумлении.

- Добрый вечер.

- Роман? Роман «Скрипка»?! – Лукашов приподнялся.

- Да.

- Не может быть! – мужчина поспешно вышел из-за стола и подошёл к гостю. Взял его руку в свою и крепко сжал. – А мы то тут думали, что ты погиб…, - его глаза наполнились слезами.

- Ну что вы, Игнат Юрьевич! Всё хорошо, - он обнял старого художника.

- Ты проходи, присаживайся. Рассказывай!

- У меня всё хорошо. Я занимаюсь музыкой. Долго жил в Париже, а теперь вот вернулся в родные края. Я тут по делу…

- Я слушаю, - Игнат Юрьевич достал чашки и включил электрический чайник.

- Я ищу Саньку…, - Лукашов на секунду застыл, после чего продолжил приготовление чая. – Такое впечатление, что её никогда не было! Никто ничего не знает, никто ничего не видел… ни жива, ни мертва! Вы моя последняя надежда.

- Бедная девочка, - Игнат Юрьевич поставил на стол чашки с чаем и вазочку с шоколадными конфетами. – Как ты правильно сказал: «Ни жива, ни мертва». А от чего ты именно сейчас решил её найти? Ведь столько лет прошло.

- …

- Ладно, не отвечай. Бедная девочка… Любила она тебя! Глупая… Как пришла весть, что вся ваша семья погибла, так на ней лица не стало… За пару месяцев исхудала… Не верила она. Всё весточки ждала. Потом пропала вдруг. Пошёл я к тётке её, а она и говорит, что девка, мол, таблеток наглоталась. В больницу увезли…, - Лукашов замолчал.

- Игнат Юрьевич, она…

- Откачали её. Только тело то спасли, а душу то не смогли!

- То есть?

- А то и есть. Ни словечка не проронила за все эти восемнадцать лет. Сидит, смотрит куда-то… Одной ей ведомо куда. Только рисует иногда…, а картины страшные такие…, - глаза художника снова наполнились слезами. – Хожу я к ней иногда, разговариваю. Да только всё бесполезно.

- Где она?! – Рома встал.

- В больнице она психиатрической, где же ещё-то ей быть в таком состоянии, - Лукашов вдруг как-то по-другому посмотрел на Романа. Так пронзительно… - Собирайся давай! Поедем к ней. Думается мне – ждёт она тебя. Верит… Может отреагирует, - добавил он шёпотом.

- Да. Я на машине.

- Отлично.

- Я писал, Игнат Юрьевич, - Рома остановился перед дверью. – Правда.

- Знаю я. Тётка её уничтожала всё. Перед смертью своей созналась. Всё сжигала. Только вот не сказала, что и после аварии письма приходили… Она, окаянная, и слух то пустила, что якобы все вы погибли! Видать ей из Парижа-то звонили… Кто ж знал что она такая…

- Отчего ж она так жестоко поступила?

- Этого знать нам не дано…, - вздохнул. - Пошли уже!

 

Место, куда Игнат Лукашов повёз Романа и Нелли, находилось за городом. Дорога заняла около получаса. Правда, если бы не сумерки, ветер и дождь, то было бы гораздо быстрее. Зато было время поговорить. Художник рассказал, что навещает Саньку два раза в неделю и что кроме него к ней никто не ходит. Никто не ходит по той причине, что некому. Родственников-то нет, а приятели из детства выросли, разъехались кто куда и позабыли. А у него, у Игната, то же никого не было, ну, разве что любимая работа… Санька всегда была для него одной из любимых учениц. Талантливая… Он рассказал, как время от времени устраивает выставки её картин, и что эти выставки пользуются успехом. Работы её мрачноватые, порой непонятные, но очень интересные… Рассказал Лукашов и то, как читает Саньке книги, журналы разные, как новости рассказывает… Мол, что бы девочка в курсе событий была. Врачи-то сказали, что мозг у неё нормально функционирует и что слышать она должна и понимать вокруг происходящее должна, а вот вывести из того состояния, в котором Санька пребывает, у них так и не получилось до сих пор.

- Смотри! – Нелли указывала на свет по правую сторону. Подъехав ближе, Рома узнал здание. Именно его он видел в своём сне, но только здесь в реальном мире оно выглядело много проще. Никаких тебе замысловатых ворот, никаких тебе диких животных… В окнах горел свет.

Нелли осталась в машине, а Рома и Игнат Юрьевич вошли в здание. В просторном холле было мило и симпатично. На полу паркет, на стенах картины. У входа сидел охранник. Он узнал Лукашова, пожал ему руку. Роме он тоже подал руку, а затем вопросительно посмотрел на старого знакомого.

- Это Роман. Он когда-то был моим учеником. Он друг Саньки.

- Друг? Роман?! Так ты ж говорил парень погиб! Или это не тот парень?

- Тот самый… Живой вот оказался… к счастью, - охранник улыбнулся. – Сергей Анатольевич здесь ещё?

- А то как же! Он в ночь сегодня. Вы пока поднимайтесь, а я тем временем сообщу ему о вас, - мужчина поднял телефонную трубку.

 

Астахов Сергей Анатольевич наблюдал Саньку уже десять лет, с тех самых пор как поступил на работу. Он испробовал всё… Наука оказалась не всесильна. Он конечно расстраивался, но всё же питал надежду на то, что когда-нибудь… И сейчас узнав о том, что Игнат Лукашов пришёл не один (как обычно), а вместе с молодым человеком по имени Роман, которого считали погибшим много лет назад, он просто подпрыгнул от радости… Сергей Астахов полагал, что только тот кто стал причиной (пусть и не по своей воле) подобного состояния его пациентки способен всё исправить. Он не хотел терять ни минуты. И как только припозднившиеся посетители поднялись наверх, Астахов сразу же повёл их в палату.

Саньки на месте не оказалось. Дежурная сестра объяснила, что девушка принимает ванну. Было решено ждать. В палате Роман обнаружил уже знакомые ему рисунки, после чего он кратко поведал Сергею Астахову свою историю. Последний на протяжении всего рассказа не проронил ни словечка. Он слушал и недоумевал. Он не мог объяснить… себе, но и не поверить тоже не мог.

В палату заглянула медицинская сестра и сказала, что Саньку вот-вот привезут. Роме велели встать у двери так, что бы сразу его увидеть было невозможно. Астахов боялся. Он не знал какова будет реакция и таким образом решил перестраховаться. Сам же Сергей Анатольевич вместе с Игнатом Лукашовым, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, встал у окна. Через некоторое время дверь в палату открылась, и медсестра вкатила кресло-каталку. На нём сидела худенькая девушка с длинными тёмными волосами. На ней была тёплая розовая пижама и тапочки-собачки. Руки она держала на коленях, сложив их в «замок». Голова её была опущена.

- Вот мы и дома, Санечка! – ласково сказала женщина и закрыла дверь. – Смотри-ка сколько у тебя сегодня гостей! – девушка никак не отреагировала.

- Здравствуй! Какая ты сегодня красивая! – Игнат Юрьевич подошёл ближе и присел на корточки. Доктор тоже сделал шаг вперёд.

- Мне сказали, что ты сегодня начала новый рисунок? – с улыбкой спросил Астахов. Ответа, конечно же, не последовало.

Стоявший позади Саньки Роман едва-едва сдерживался. Ему очень хотелось подойти к ней, назвать по имени… Доктор, видя это, чуть заметно кивнул (мол, можно!). Мужчина сделал шаг. Одновременно с этим Санька вдруг сделала резкий вдох, немного подняла голову, крепче сжала пальцы. Роман остановился и вопросительно посмотрел на Астахова. Тот велел продолжать.

Мужчина подошёл к девушке на расстояние вытянутой руки.

- Санечка, - почти шёпотом произнёс он и едва дотронулся до её плеча. Сначала девушка опять-таки никак не отреагировала, но спустя некоторое время она чуть повернула голову в сторону того плеча, где была рука Романа. Затем она тут же встала и, пройдя мимо Лукашова и доктора села за стол. Взяла карандаш, и что-то быстро начала рисовать. Астахов подошёл чуть ближе, не очень близко, но так чтобы видеть рисунок.

- Скрипка?! – тихо произнёс он, когда образ стал более ясным.

- Она рисует скрипку? – переспросил Игнат Лукашов. Доктор кивнул. В ту же минуту тихонько хлопнула дверь.

- Куда это он? – прочитал художник во взгляде Астахова и пожал плечами.

Роман вернулся через несколько минут. В одной руке он держал скрипку, а в другой смычок. Немного отдышавшись, мужчина прижал инструмент к плечу: «Твоё желание – закон! Я буду играть для тебя, как и раньше!» - произнёс он достаточно громко, чётко и вместе с тем спокойно и ласково. Мгновение… и маленькое помещение наполнилось чарующим звуком скрипки.

Санька прекратила рисовать. Она закрыла глаза… Так, совершенно неподвижно, она просидела минуту, вторую, третью… Медленно встала, повернулась и внимательно посмотрела на Романа. Он продолжал играть… Она не сводила с него взгляда… Ещё мгновение и девушка стояла уже совсем рядом. Она протянула руку. Роман опустил скрипку. Он боялся произнести слово, боялся двинуться… А Санька подошла ещё ближе. Она прикоснулась своей ладонью к его щеке и закрыла глаза.

- Санечка. Это я, Рома, - собравшись с мыслями прошептал мужчина. – Я пришёл. Я здесь, - глаз она не открыла… Её рука соскользнула вниз. Коснулась плеча, груди. Снова мгновение… и девушка отвернулась; вернулась к столу, села.

Медсестра вздохнула и вышла из палаты. Сергей Астахов последовал её примеру, захватив с собой Игната. Роману он велел остаться. Тот послушался. Плохо представляя себе, что же делать дальше, он сначала решил просто тихо стоять, смотреть и ждать. Он остался стоять всё на том же месте. В его руках по-прежнему были скрипка и смычок.

Прошло довольно много времени, но ничего не происходило. В одной позе стоять было уже невмоготу, и Рома решился сесть на кровать, и ждать чуда уже сидя. Прошло ещё какое-то время. От тишины и однообразия мужчина, сам того не замечая, немного задремал… Погас свет. За окошком присвистывал осенний ветер. Набравший силу дождь пытался пробраться внутрь сквозь едва приоткрытую форточку. В коридоре послышались шаги. Шли двое. Они о чём-то разговаривали, но понять о чём именно было не возможно… Прошли мимо. Мгновение спустя Рома ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Он медленно, нехотя открыл глаза и, на несколько секунд, потерял дар речи. В тусклом свете, что пробивался сюда из коридора в щёлочку между дверью и порогом, стояла Санька и смотрела на него. Она слегка улыбалась и вообще в целом она выглядела очень счастливой.

Мужчина чуть подался вперёд. Улыбнулся. Девушка медленно подняла руку и прикоснулась к его щеке.

- Ты так изменился, - задумчиво в пол голоса произнесла она. – И я изменилась.

- Ты очень красивая! – Рома приложил свою ладонь к её. – Я искал тебя, - он медленно поднялся.

- Я ждала тебя, - они взялись за руки.

- Я пришёл к тебе.

- Не оставь меня!

- Никогда! – мужчина прижал к себе «хрупкую» Саньку.

- Я люблю тебя…, - она посмотрела ему прямо в глаза. Она увидела – нежность…

- Я не могу без тебя, любовь моя! – Рома прикоснулся своими губами к её губам. Они слились в поцелуе…

Ветер!! Ветер собрал всю свою мощь воедино! Форточка с грохотом распахнулась. Задребезжало стекло… Мужчина открыл глаза. В палате по-прежнему горел свет. Он всё так же сидел на кровати, а Санька сидела за столом.

- Нее-ет! – Рома вскочил и в мгновении ока оказался подле девушки. Он развернул её лицом к себе и присел рядом. Взял её руку в свою. – Санька! Пожалуйста, ответь мне! Я умоляю! Я уверен, что ты знаешь, что я здесь. Я искал тебя! Я нашёл! И я люблю тебя!! – его глаза наполнились слезами. Он обнял девушку и прикорнул к её коленям. – Ответь…, - как сладки были ощущения, что испытал он чуть погодя… Рука нежно коснулась его спины, плавно поднялась выше и, пальцы, робко, проникли в густые мягкие волосы. Рома медленно неуверенно поднял голову. Санька смотрела на него. Её рука лежала на его плече. – Это не сон?! – тихо с надеждой спросил он.

- Это не сон, - девушка улыбнулась. – Мне больше не нужны сны…