Wir kommen aus dem Herbst

 

От моего дома до станции несколько минут хотьбы. Я неторопливо шла, разгоняя толпившиеся вокруг опавшие листья и лавируя между лужами - остатками вчерашнего ночного ливня. Было тепло, как обычно бывает в середине сентября. Осень захватывала город постепенно, и некоторым деревьям все же удалось пока сохранить свою одежду в приличном виде. Было еще рано, и туманный воздух легкой серой дымкой охватывал собой высокие холодные дома. Я шагала в сторону платформы, перебирая в мыслях теплые, и чуть запылившиеся, как старые фотографии, воспоминания.

 

***

 

Мы оба родом из осени, мы брат и сестра с самого детства. Мы оба появились на свет в один день, в первый день, когда невольно осознаешь, что лето уже отступает, что хоть природа еще не состарилась, но не за горами время холодных дождей и первых снегов, и несмотря на то, что наши матери были абсолютно разные и непохожие друг на друга женщины, связанные друг с другом лишь дружбой своих детей, мы с ним привыкли считать друг друга родными.

Мое первое детское воспоминание о Женьке наполнено обидой. Я помню, что мне тогда было не больше четырех, Женя был старше меня на целый год, этот мальчуган с огромными карими глазами поначалу не мог меня терпеть, так же, как и я его, вероятно оттого, что нас друг к другу тянуло простое любопытство.

Мой любимый мяч мне подарил папа, мяч был просто замечательный, мне он нравился, и я им дорожила. Дорожить в понятии ребенка - ни в коем случае никому не давать играть, вдруг кто-то сломает. Я так же дорожила своим мячом. Он был яркий и непременно бросался в глаза детям, возившимся со мной в одном дворе, но как только кто-то из моих сверстников с интересом поглядывал на мое сокровище или даже осмеливался подойти, я тут же прятала мяч за спину, сжимая его обеими ручками, словно боясь,что кто-нибудь может выхватить его. Но дети не решались попросить, возможно, из-за моего грозного вида, я ведь защищала от всех любимую игрушку. Женька один оказался такой отважный и наглый. Он просто подошел и отнял у меня мяч, спустя мгновение уже плававший в луже, ведь мальчишке нужен был не мяч, а мои слезы. Которые впрочем не заставили себя ждать. Мой звонкий плач был слышен на весь двор. И что поразительно, как сейчас помню, что обидно мне было вовсе не за испачканную игрушку, а за то, что именно Женька вырвал ее из моих рук и бросил на землю.

Так состоялось наше с ним необычное знакомство.

 

***

 

Ты обещал мне, что приедешь сегодня. А я совсем забыла сказать тебе, где живу. С тех пор, как я несколько лет назад переехала в город, мы ни разу не виделись, и ты не мог знать дороги. Именно поэтому я сейчас двигалась в сторону станции, где время от времени был слышен уносящийся вдаль ритмичный, но чересчур резкий стук колес. Я подожду тебя, надеюсь недолго, ведь ты даже точно не сообщил во сколько собираешься выехать. Но это не так важно, главное - мы встретимся.

 

***

 

Наша школа находилась в двух шагах от дома. Обшарпанное трехэтажное здание было почти не видно из-за зелени окружавших его плотным кольцом деревьев. Когда я пошла в первый класс, мама пару раз проводила меня, а потом мы с Женькой стали ходить вдвоем.

Наши дома тоже были расположены по соседству: мой чуть дальше, его чуть ближе. Женя уже целый год ходил в школу и обратно один, и ему, как большому, поручили заботиться обо мне. Эту обязанность провожать меня сто метров туда и оттуда, он принял с важно, с достоинством, ему льстило, что он старше и сознательней.

Но несмотря на его "сознательность", мы никогда не могли просто дойти до дома, по пути обязательно придумывали новую игру, смеялись. Бывало, что наш пятиминутный маршрут затягивался на целый час, когда мы заворачивали в парк и резвились там, как вырвавшиеся на свободу птенцы. Дома нам здорово доставалось за это, особенно Женьке.

Он никогда не стыдился дружбы с первоклашкой-девчонкой, а я очень гордилась тем, что у меня есть старший брат. Действительно, когда мы узнали, что у обоих день рождения в один день, первого сентября, мы не захотели считать это случайностью. Необычное совпадение, которое так удивляло других, было для нас каким-то знаком, мы нашли тысячу объяснений этому, подтверждающих, что мы с Женькой не просто друзья. У нас было бесчисленное количество общих тайн, которые мы с ним же придумывали, и хоть все секреты забывались через неделю, мы давали обещание друг другу, хранить их до гроба.

Столько незначительных крохотных событий складывались воедино в невероятные чувства.

Трудно представить, как давно все это было, а я все еще улыбаюсь, вспоминая наше с ним детство, а оно было общим, ведь мы оба родом из осени.

 

***

 

Две недели назад у нас с тобой был день рождения. Я совсем забыла про нас, я помнила только о своем. Но все-таки, через несколько дней купила тебе подарок и решилась позвонить. Мне вдруг отчаянно захотелось услышать тебя, я чувствовала, что половина всех ниточек, которые так плотно связали нас друг с другом в детстве, истерлась и пообрывалась, а другая половина не способна выдержать расстояния и время. Три дня назад я задумалась над тем, что теряю тебя. И знаешь, Жень, я испугалась...

 

***

 

Этот случай произошел ранней весной, снег уже начинал подтаивать, а лед на озере постепенно становился все тоньше. Мальчишки с соседского двора нашли себе забаву, они носились по льду, который со дня на день должен был треснуть. Женька, разумеется, не отставал от них, и как-то раз, когда мы с ним проходили место развлечений, он неожиданно предложил:

-Сонь, а пошли на озеро!

-Ты что, это же опасно! Лед ведь тонкий! - благоразумно ответила я.

-Трусишь? - насмешливо приподнял бровь мальчуган.

Да, Женя знал наизусть все мои слабые места. В жизни я действительно была ужасной трусихой, боялась всего подряд, но чтобы лишний раз не дать повода для подшучивания над собой, мне ничего больше не оставалось, как поддаться ему, а это происходило не впервые.

-Вот еще! - с гордым видом отрезала я.

-Ну так пошли!

Выбирать не приходилось, и я пошла за ним, но лед вопреки моим ужасным опасениям, казался довольно прочным, что меня немного успокоило. Женя смело прошагал по озеру, как бы показывая, что бояться нечего. Я робко шаг за шагом двигалась за ним. Но вдруг на середине я оступилась, проехала несколько метров на спине и... Ну, конечно же, одной ногой я была в ледяной воде. Я закричала во все горло, Женя подлетел ко мне, за капюшом оттащив от образовавшийся благодаря мне пробоины. Я лишь замочила левую ногу по калено, но испугалась до полусмерти.

Мы плелись до дома в хмуром молчании. Я ужасно обиделась и дулась, а Женька испугался не меньше моего. Когда мы поравнялись с дорожкой, которая вела к его дому, он не свернул, как обычно, а пошел вместе со мной вперед.

-Забыл, где живешь что ли?- угрюмо спросила я.

-Нет, просто не могу же я так... Сонь, ты права была... Прости, ладно? Надо было тебя слушать, и вправду опасно... - робко пролепетал он.

Я ничего не стала говорить, я уже предвкушала мамину истерику, которая вот-вот должна разразиться, когда она узнает, что я ходила по тонкому льду, намочила ноги и чуть не провалилась в воду.

Мама открыла дверь, и Женя с порога сбивчиво, но смело заявил:

-Тетя Люба, это не Соня виновата, это я ее потащил, она не хотела сначала...

Удивленное выражение маминого лица, как я и ожидала, сменилось на выражение крайнего ужаса. Что было дальше, думаю, рассказывать бессмысленно. "Охи", "ахи", крики. Меня сразу же усадили в горячую ванну, чтобы не дай Бог не заболела, Женьку отвели домой и устроили серьезный разговор с его родителями, что "мальчик плохо влияет на нашу Сонечку". Когда вернулись, мне стали говорить, что "он хулиган, но у меня-то своя голова на плечах должна быть", ну и все, что говорят в подобных случаях.

Жене очень досталось, отец выпорол его, но несмотря ни на что, мой друг во всем винил только себя: он предложил, он потащил, он заставил... Это тронуло меня, но я была слишком мала, чтобы оценить его отважный поступок.

Разумеется, на следующий же день я слегла с ангиной. Женька, когда устал ждать меня утром под домом, зашел, и с порога ему сказали, что Соня больна. Он ушел в школу один, а сразу же после уроков примчался ко мне, неловко извиняясь за вчерашнее. Я давно уже не сердилась, и все вернулось на свои места.

Я пролежала в постели почти месяц, и не было ни дня, когда Женя не приходил бы ко мне. Он таскал мне апельсины, шоколад, ловил в школе моих одноклассниц и заставлял их объяснять, что задано. Из всех моих "подруг" за целый месяц никто так и не пришел проведать меня, спросить, как я себя чувствую, но мне это по сути было не нужно, каждый день ко мне в комнату влетал Женька, раскрасневшийся от холода и быстрого бега, смешно рассказывал мне о том, что происходит в школе, всегда придумывал что-то новое. Эта болезнь, в какой-то мере была переломным моментом наших отношений, именно тогда я четко определила для самой себя, что же значит настоящая дружба.

 

***

 

В этот ранний час на станции было не так уж много народу. Несколько человек в ожидании поезда расхаживали взад-вперед, нервно сцепив руки и поглядывая на горизонт, на рельсы. Две бабушки, сидя на скамейке, разговаривали, сетуя на жизнь. Я прошла мимо, не торопясь, спешить мне было некуда, зато было, кого ждать.

 

***

 

Однажды Женькина собака Зита, любимица всей семьи, захворала и осунулась. Она была уже совсем старая, старше меня и Жени. Она перестала есть, мало двигалась и медленно приближалась к смерти. Женькин отец, чтобы животное не мучалось, отвел ее куда-то и там пристрелил.

Я помню, что Женя очень трудно переживал то время, я знала как сильно он любил животных, но Зита выросла вместе с ним, она была другом. В те дни Женино хмурое настроение и угрюмое молчание, как я ни старалось, постепенно переходило и ко мне. Но я никогда не покидала его, старалась отвлечь, поддержать. На самом деле, я имела довольно смутное представление о том, что значит потеря, но я точно знала, что обязательно должна быть рядом, я чувствовала, что Женя нуждался во мне как никогда.

После смерти Зиты родители Жени приняли твердое решение, никогда никого больше не заводить. Я понимала, что это довольно сложно для него, ведь он вырос с собакой, он рос с любовью к ней, с любовью ко всем животным.

Как-то раз вечером, спустя пару месяцев, я выходила выбросить мусор, и на помойке увидела крохотного рыжего щенка. Накрапывал мелкий дождик, и тоненькие струйки стекали по взъерошенной шерстке. При виде этой жалостливой картины, у меня, как у настоящей девчонки, конечно же, вышибло слезу, я схватила несчастное животное и притащила домой. Мои мама и папа были не против, и Баффи, так я назвала щенка, остался жить у меня.

Когда Женя впервые увидел моего любимца, в его глазах отчетливо отразилась смесь восхищения и зависти. Он стал все чаще наведываться ко мне домой, играл с Баффи, и я заметила, что щенок тоже привязался к моему другу.

-Вот везет тебе, - с досадой и горечью говорил он. - А я как ни принесу кого-нибудь, родители сразу вышвыривают за дверь, покормить не дают, говорят привыкнет, потом не отстанет.

Когда я смотрела, как Женя радуется моему щенку, внутри меня созревал небольшой план, ведь близилось наше с Женькой тринадцатое день рождение.

Утром первого сентября, вопреки обычному, я зашла за Женей, как полагается: с цветами для учителей, с книгами. И с Баффи на поводке.

-Ты...ты это мне что ли? - не веря своему счастью, заикаясь пролепетал Женя. - Но Сонь ты же знаешь... Тебе не жалко?.. Я... Спасибо, сестренка...

-Что за пса опять привели? - донесся до нас из соседней комнаты голос Жениной мамы, строгой, занятой женщины.

Она вышла в коридор с недовольным видом, намереваясь что-то сказать, но я успела опередить ее:

-Тетя Таня, но ведь это же подарок...

Несколько секунд на ее лице отражалась внутренняя борьба, а затем она вздохнула, махнула рукой и ушла в кухню, сказав:

-Ой, да Бог с вами...

Женькиной радости не было предела! Не могу сказать, что я так просто распрощалась с полюбившимся зверьком. Мне было безумно жаль, я проплакала полночи, но все же решила, что Женя мне дороже, чем пес, и я хочу, чтобы он был счастливым. Я смогла перешагнуть через себя.

 

***

 

Мы просили не забывать друг друга, когда я уезжала. Но приехав в Москву, я сразу же с головой окунулась в незнакомый большой город, нашла огромное количество новых знакомых, и звонила все реже и реже. Ты понимал, какие перемены происходили в моей жизни и, возможно, посчитал себя навязчивым. Ты перестал звонить, а я однажды поймала себя на том, что те цифры, которые в детстве я могла набрать с закрытыми глазами в любое время, что бы ни случилось, начинали потихоньку стираться из моей памяти, как ненужная, отслужившая информация. Разговоры наши становились холоднее, короче... И в один обычный день они прекратились.

 

***

 

Тогда нам было по 15 или 16, сейчас уже и не вспомню. Но разговор, который случился у нас в тот день, прочно врезался в мою память, я могу воскресить его в своем сознании так точно и ярко, как будто это произошло вчера.

-Сонь, ты ведь мне поможешь, да? - краснея, нервно перебирая пальцами страницы книги, спросил Женя.

О чем речь? Мы всегда приходили друг другу на помощь, всегда. Но эта вопросительная интонация говорила о том, что он крайне неуверен в том, что хочет попросить.

-Что-то случилось? - тут же отозвалась я.

-Понимаешь, тут такое дело... - он замялся, не зная как продолжить. - Так получилось, что мне очень нравится Оля... Но я даже понятия не имею, что делать, что сказать...

Если бы Женин лучший друг был мальчиком, Женя бы ни за что не поведал ему этого. Но его лучшим другом была я, а первая любовь, Оля, по совместительству приходилась мне подругой. Я оказалась в сложном положении.

Я не могла не помочь Женьке, я видела, что ему действительно нужна моя помощь, что он искренне на нее надеется. Но делить Женю с кем-то... Разве это возможно? Я ведь любила его с самого детства, как друга, как брата, как человека. Мы были неразлучны, и нас было двое. А теперь мысль о том, что его сердце принадлежит уже не только мне, заставляла меня содрогаться. Первый раз за всю жизнь мое сердце прожгла холодная ревность. Причем поняла я это только спустя несколько лет, тогда же я не задумывалась над тем, а что же это новое поселилось во мне? Я просто действовала, как последняя эгоистка. Женя, наверное, до сих пор так и не понял, почему я тогда резко отказалась ему помогать, рассорилась с Олей и не разговаривала ни с кем из них целую неделю. Мне и самой трудно было понять это. Я не смогла, в этот раз не смогла переступить через свои чувства.

 

***

 

Три дня назад я все-таки осмелилась, набрала твой номер дрожащими пальцами.

-Алло?

-Женя?

-Сонь, ты? - я слышала, как ты переменился в голосе.

-Я, - это был самый короткий возможный ответ.

-Уфф, не ожидал тебя услышать... Как поживаешь?

-Да вроде хорошо, - почему-то больше слов не было.

-А мама как?

-Тоже нормально.

Возникла неловкая пауза, пропасть. Если между нами когда-то и возникали паузы, то они никогда не казались нам неловкими. А сейчас трубка медленно раскалялась, рвались последние нити, и я сказала то, что должна была бы уже давно сказать, то, что как мне казалось, могло снова сблизить нас...

-Жень, я скучаю.

Ложь. Ты не ответил, ты не стал лгать в ответ. Мы уже не скучали друг по другу, было поздно скучать.

-Ты приедешь?

-Я...не знаю...занят очень... - на другой ответ я и не рассчитывала, но почему-то безумно захотела спросить именно это.

-Пожалуйста...

-Ну, может в воскресение? - чужим, неуверенным голосом спросил ты.

-Воскресение? - радостно выдохнула я. -Конечно, я буду ждать.

-Я...постараюсь.

Я сидела в полном одиночестве в темной квартире. Короткие отрывистые гудки в телефонной трубке, которая валялась рядом на диване отдавались эхом в моей голове. В эту секунду я, как никогда остро, ощутила невыносимую пустоту и оглушительную тишину внутри себя.

 

***

 

Это была последняя осень, которую я провела рядом с ним. Мне исполнилось 17, Женьке - 18. Жизнь была беспечной и безмятежной, а я другой и не желала.

Однажды за ужином мои родители сообщили мне страшную новость. Вернее новой она была только для меня.

-Сонечка, мы переезжаем, - радостно сказала мама, не обратив внимания на то, что я поперхнулась. - Папа нашел в Москве отличную работу и неплохое жилье.

Это был удар. Удар в спину, резкий, неожиданный, болезненный...

-Стойте-стойте, а как же я? У меня же здесь все: друзья, знакомые, учеба... Я же не могу так бросить все... - сбивчиво запаниковала я.

На самом деле это можно было заменить одной фразой: У меня здесь Женька.

-А что знакомые, друзья? Новых найдешь. Смена обстановки никогда не мешает, в конце концов во всем нужно находить плюсы. Переезжаем на следующей неделе, - отрезал отец.

Какая смена? Какие плюсы? О чем они? Почему так быстро?

Из всех вопросов я озвучила только последний, на что мне ответили, что хотели сделать сюрприз.

Что ж, сюрприз удался, я была шокирована.

Следующая неделя пролетела как во сне, и я все время лихорадочно пыталась очнуться из этого кошмара. Но у меня так и не получилось.

На вокзале у меня уже не осталось чувств и слез, я была опустошена. Мы с Женей молчали, у обоих не было слов. Мы провели вместе с ним все детство и всю юность, нас ничто раньше не могло разлучить, и сейчас говорить какие-то слова, которые все равно ничего не изменят, казалось глупым и бессмысленным.

Когда я уже поднялась в вагон и взглянула на него, я была поражена, в его глазах стояли слезы. Он нагнулся, за сумкой, и незаметным движением руки вытер их. Возможно, он просто не хотел, чтобы я знала, но я-то видела, что Женя страдал не меньше меня.

-Ты меня не забывай, хорошо? - это были последние слова, которые мы сказали друг другу.

Наверное, где-то на уровне подсознания, мы оба чувствовали, что это был конец, хотя я так и не смогла даже спустя много лет объяснить себе, почему же.

 

***

 

Когда я спускалась со станции, было уже совсем темно. Я прождала тебя весь день, и до последней минуты я почему-то не сомневалась, что ты приедешь. Этот день в ожидании я переживала заново все, когда-то пережитое вместе с тобой.

Теплый ночной воздух дул мне навстречу, когда я медленно шла, вслушиваясь в звуки улицы, звуки ветра и проезжающих машин. По сути, этот день ничего не изменил в моей жизни, просто я вдруг ясно поняла, что ты - мое прошлое. Прошлое - часть нас самих, от него невозможно избавиться, равно как и невозможно воскресить его, но о прошлом нужно помнить, его нельзя забывать.

В этот момент я почувствовала на щеках горячие струйки слез. Я плакала и улыбалась. Плакала, потому что все прошло, а улыбалась, потому что все было. И еще я неожиданно осознала для себя одну простую вещь: куда бы ни бежало время, что бы оно ни делало с нами, мы с тобой все равно по-прежнему оба родом из осени.

 

30.11.2009