Дрожащими от нетерпения и избытка эмоций руками достать пачку сигарет из самого дальнего и закрытого под замок кармана куртки. Глубоко вдохнуть, чтобы немного успокоиться, и, не нервничая, выудить застрявшую ткань плащевки из-под собачки, зажевавшей ее. Взглянуть голодным взглядом на почти полную пачку легких Marlboro, и негнущимися пальцами достать одну, уронив при попытке несколько штук на сырую после осеннего дождя землю. Потом, тихо шепча ругательства, долго пытаться поднять разбросанные сигареты, но в итоге плюнуть на бестолковую затею и выудить зажигалку. Затоптать выпавшие сигареты в землю, чтобы скрыть от посторонних глаз маленькую оплошность. Почему нельзя также запрятать глубоко в себя свои эмоции и не показывать их миру? Растоптать ошибки и стереть неудачи? Выкинуть из головы ненужные воспоминания, а из сердца - приносящие лишь боль чувства? Духовное всегда туманнее и запутанней материального.

Долго крутить колесико черной зажигалки, проклинать ее производителей за качество просто потому, что замерзший на холоде палец соскальзывает по ненужной ребристой поверхности, не задерживаясь, и ругать себя за то, что купил ее, и обещать выкинуть. Облегченно и рвано выдохнуть, когда яркое пламя вырвется, озарит своим светом ночную темноту и обожжет кончик сигареты огнем.

Как все это похоже на любовь… ты долго ждешь ее, ищешь, видишь в каждом встречном, чтобы потом понять нелепость всего тобою сделанного. И когда она появится, разгорится яркое пламя, ослепит тебя своей силой, но также быстро потухнет, принесет лишь разочарование и неуверенность в себе, в том, что ты вообще способен любить. Но эта стандартная и заезженная каждым вторым схема не подходит мне. Как всегда – исключение приходится на меня. Моя любовь не была вспышкой, сносящей голову; осознание этого чувства приходило постепенно, с каждым прожитым днем проявляясь четче на фоне расплывчатых эмоций обычных будней, я распробовал на вкус момент ее прихода. И когда я осознал, что она надежно завладела моим сердцем, я почувствовал эйфорию: да, я смог, это случилось. Но эйфория, как ей и подобает, быстро прошла, оставив за собой привкус горечи.

Судорожно сделать первую и самую мной любимую затяжку и, задержав дым в легких на три секунды, выдохнуть сероватое облако. Опереться о кирпичную стену спиной, почувствовать ее холод даже сквозь несколько слоев одежды и не придать этому значения. Откинуть больную голову назад, удариться ей о твердую поверхность и взглянуть в небеса, взглянуть в душу вселенной и… ничего не увидеть, кроме сероватых облаков на фоне пронзительно синего неба и блеклой луны. Подумать, что я всего лишь обычный человек, но не поверить своим мыслям. Я всегда имел смелость возносить себя над другими, смеяться над чувствами других, а теперь - принимать страдания от собственной же надменности и холодности, но быть слишком гордым, чтобы принять чью-либо помощь.

Зажмурить уставшие и воспаленные глаза, чтобы светлые полосы, подобно кругам на воде, расходились в стороны. Курить с маниакальной страстью. Делать затяжку за затяжкой, глубоко вдыхая едкий дым. Морщиться от саднящей боли в глотке, но продолжать курить, также как терпеть ломящую боль в сердце, но продолжать любить. Смотреть, как тлеет сигарета, зажатая между посиневших пальцев, и сероватый полупрозрачный дым поднимается вверх, в небеса, растворяясь в глухой темноте ночи.

Я смог влюбиться. Я до сих пор не могу поверить в это. Я, всегда только принимавший и не дающий ничего взамен, упал в чувство и погряз с головой, как в тину, и теперь цепляюсь за любую соломинку, чтобы выплыть, чтобы спастись, и гоню от себя мысль, что хочу это чувство в себе, в каждой живой клеточке своего тела. Принимаю каждый твой взгляд, как недействующее лекарство и жду избавления, но оно играет со мной, не приходит ко мне. И я бьюсь о стены, как в ломке, и кусаю сжатые до побеления костяшек кулаки.

Снова делать затяжку крепких сигарет. Жмуриться от попавшего в глаза дыма и продолжающейся боли в горле. Растирать выступившие слезы по лицу и чувствовать, как влага быстро высыхает на коже от несильного холодного ветра. Стиснуть зубы от обиды на судьбу, которая не позволяет нам быть вместе. Негромко жалобно застонать от осознания этого. Звук вырвется из горла, и ударится о равнодушную тишину, даже не превратившись в эхо, не напомнив о себе.

Кинуть обгоревший фильтр на землю, затушить подошвой и отвернуться. А потом долго и яростно жевать две подушечки мятной жвачки, глядя в одну точку, чтобы заглушить приторный вкус сигарет. Я люблю тебя.