Я б убежал туда из настоящего, в уютное и доброе тогда, где телевизор называли ящиком, и не текла горячая вода неделями во время профилактики, где папиросы вместо сигарет, где дети в землю зарывали фантики под стеклышком. И это был секрет.

Где на углу мерзавчик было можно и- позавчерашний пирожок при нем, где громыхали кости доминошные, и жарко обсуждался ход конем.

Где точно знали: есть такая партия, а господи- еси на небеси. И были не законы, а понятия, и, кто себе позволить мог, носил спортивные костюмы из эластика, и где у всех районных королей предел мечтаний- шерстяная мастерка, за семьдесят, по- моему, рублей.

Где постоянно не хватало третьего, а два вторых- увы, не все могли... Где суммою трехмесячной стипендии оказывался Wrangler или Lee, где из Союзпечати глазки строили одни и те же мордочки актрис, где верили в сквозняк и санатории, и что от кед бывает ревматизм...

Когда б они там стали дурью маяться, и взяли интервью на злобу дня, я бы сказал, что времена- меняются...

А то они не знали без меня!