РАФАЭЛЬ САНТИ Великий живописец и архитектор скончался от разрыва сердца во время акта любви. Из биографии художника Нет, жить вполсилы не умел Он, растворившийся в таланте. Смерть в тридцать семь – таков удел Маэстро Рафаэлло Санти. Он каждый час себя сжигал, Нередко доходя до транса, Жить не умел – и вот финал. Скорби, эпоха Ренессанса! Остались – смятая постель, Базилик стройные колонны, Застывший в страсти Рафаэль И безутешные Мадонны. ВИНСЕНТ ВАН ГОГ - Каким-то бесом надоумлен Отрезал ухо! Вызван брат! Да он безумен! Он безумен! Вокруг все нынче говорят. - Ну что ж, что он в портретах мастер? В них всюду затаенный страх! И вот – искусаны запястья, Хранит безумие в глазах. Молчит… Лепечет междометья… Не вырваться… Стена крепка…. Но к нам дойдут через столетье Его палитра и рука? И характерный профиль парня, И серый у дороги стог, И красный виноградник Арля, И подпись скромная: Ван Гог ФЕДОР ВАСИЛЬЕВ Совсем мальчишка, а каков фавор! Казалось бы – открыты все пути. Висит в столице «Деревенский двор», А автору-то нет и двадцати! А «Оттепель»! Какой чудесный вид! Все говорят: «Картина из картин!» Все в совершенстве – тема, колорит. А мастеру – всего двадцать один! Сдержать попробуй сердца перестук – Перед тобой – волшебная трава, Васильевский прелестный «Мокрый луг», А живописцу – только двадцать два! Все отдано работе для людей – В музеях на творения смотри! Скончался от чахотки чародей, А было чародею – двадцать три… КАРЛ БРЮЛЛОВ Искусства мирные трофеи Ты внес в отеческую сень,- И был последний день Помпеи Для русской кисти первый день. Евгений Баратынский Разом все оказались в плену У Брюллова, попав в его сети. В реку времени на глубину Он нырнул на семнадцать столетий. Разгорался Везувия пыл В неуемной и адовой пляске. Кто тогда в темноте осветил, Кто зажег те волшебные краски? Кто вдохнул в эту гулкую смерть Воскрешенье в торжественном зале? Как сумел он такое узреть? Сколько раз сей вопрос задавали! Только нет нам ответа пока, Разве версии, впрочем, немного. Знать, была у Брюллова рука Указанием Господа Бога. АЛЕКСЕЙ САВРАСОВ «Эх, махнуть бы нынче к Ярославлю, Как когда-то в голубом апреле. Говорили, я природу славлю – Так оно и было в самом деле. Был и знаменит, и уважаем, Создавал просторам синим оды. И любим, и даже обожаем, Только унеслись куда-то годы…» Не сбежать, к окошку не пробиться, Не увидеть радуги и света. Здесь Вторая градская больница Вечное пристанище Поэта. Врач, на шатком табурете сидя, Покачает грустно головою – Прилетят грачи, да не увидят Своего певца под Костромою. АМЕДЕО МОДИЛЬЯНИ Молодой Модильяни, Ни сантима в кармане, Постоянно в капкане, Презирает уют. Проживает в мансарде, День и ночь в «авангарде», Но за все «авангарды» Ни гроша не дают. Молодой Модильяни, Островок в океане, Дремлют стрелы в колчане, Не уходят в полет. Нет в окне занавески И знакомой Франчески, И художника резко Жажда творчества жжет. Молодой Модильяни Пребывает в нирване, Пыль на старом диване, Неухоженный вид. Здесь в мундире картофель, Хлеб и жиденький кофе, Но ахматовский профиль На мольберте стоит. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
