Для разбега , Сол , вот такая мини дрючка:

 

К ИСТОРИИ ОДНОГО ОДЕССКОГО ПАМЯТНИКА или НАД КЕМ СМЕЁТЕСЬ , ГОСПОДА - ТОВАРИЩИ!.

 

В городе , где я так удачно родился много-много лет тому назад , поставили памятник ПИСАТЕЛЮ . Не-е , не Жванецкому ! И не Ильфу с Петровым ! И не Бунину ... Наберитесь терпения ...

Десятки тысяч людей и нелюдей проходят мимо него.

Экскурсовод даёт пояснения - вот он-то вам и объяснит что почём!

- Товарищи и друзья, панове и панёнки, фрау и джентльменчики, прямо перед вами ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ ПИСАТЕЛЮ МИХАИЛУ ЛЕЗИНСКОМУ.

Шум, хай, гам, переполох среди экскурсантов.

- Какой же он неизвестный, если фамилия вами озвучена?!

- Отвечаю.Известно , что жил на свете такой человек, даже ухитрился родиться в Одессе, но никому не известно был ли он писателем...

 

За Одессу ничего плохого не скажу, но она была только местом моего рождения: детство и юность провёл в ссыльном посёлке, ставшем городом Сегеже (Карелия)… И первыми моими литературными учителями, - это я только недавно осознал! - были политические и уголовные зэки. Оттого и появился мой мемуарный роман, полное название которого «ЕСЛИ Б ИЗ МЕНЯ НЕ ВЫШЕЛ ПИСАТЕЛЬ, СТАЛ БЫ УГОЛОВНИКОМ».

 

 

Да ты чо, корешочек Сол! Это в принципе почти невозможно. Особенно с публикациями. Меня сейчас активно печатает «ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА – Крым», которая выходит в Севастополе. (Филиал российской «Литературки). Главным редактором её - Татьяна Воронина, которая будучи ещё Куликовой ходила на Севастопольское городское Литературное объединение Имени Новикова-Прибоя и Иосифа Уткина, где я свирепствовал не один десяток лет, - был заместителем Председателя.

Да вот, кстати, в Чикаго вышла Антология «РУССКОГО ГЛОБУСА», где есть и мой рассказ.

Да всевозможные израильские журналы, где я активно публикуюсь много-много лет.

Кстати на ЧХА есть такая рубрика, на которой я и обозначил свои опусы. Перенеси её в «ФАНЕРУ» или в «ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ» - самое для неё достойное место.

 

 

Счастливых моментов было множество. Первая премия на конкурсе короткого рассказа, объявленного газетой «ПРАВДА УКРАИНЫ», и «баснословный гонорар» премии в сумме две тысячи рублей. Это при том, что я получал за работу свою (работал электриком) 600 рублей. И не только радовала «сумма прописью» , но и то, что 2-ю премию получил известный в то время прозаик, автор книги «И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН» Юрий Дольд-Михайлик .

Этот факт в моей литературной биографии сыграл заметную роль.

Счастливых моментов было много и в Великую Отечественную войну, когда я с гоп-кампанией беспризорничал… Но для этого надо прочесть мой мемуарный роман, который есть на ЧХА…

Последняя радость, которую я назвал бы крайней, что ещё жив. Мне предложили участвовать в медицинском эксперименте, который проводится братьями-американцами сразу в 35-ти странах. Не отказался, прошёл курс, и … мне стало намного легче.

 

 

Долго перечислять. Но самый дубимый – МАРК АЗОВ.

 

 

МАРК АЗОВ, который ещё для Аркадия Райкина писал и для меня.

Вот образчик его работы:

 

Марк Азов

 

1

Ты скажи, какая сила

Породила Михаила

И потом как с неба манну,

На него спустила Анну,

Чтоб вести и направлять,

И кому было угодно,

Чтоб в апреле ежегодно

Михаила поздравлять?

Кто завел такую моду,

Чтоб ему строчили оду,

Непременно каждый год,

Чтобы ради этой цели

Ягодицы в кресле прели

Обязательно в апрель,

Когда все вокруг цветет?

Чтобы Азов, словно Веллер,

Завертелся, как пропеллер,

Чтоб народ услышал глас:

Кто в апреле «нам родился»,

Кто в пеленки помочился

И покакал в первый раз.

Кто нас криком разбудил,

Кто истории столь ценен?

Только двое: некто Ленин

И Лезинский Михаил.

Оба родились в апреле,

В крепкую завязь пошли,

Когда низы захотели,

А также верхи смогли.

 

2

Ленин действовал не слабо:

От германского генштаба

Ленин баксы получил,

Революцию устроил

И Антанты план расстроил,

И буржуев замочил.

С Лениным мы слезли с ветки,

Стали строить пятилетки,

Жили «с Лениным в башке».

Разучились думать даже:

Верный путь всегда покажет

Ленин с кепкою в руке,

Стоя на броневике.

А, сойдя с броневика,

Подарил нам ВЧК,

ГОЭЛРО он создал план,

Скушал пулю от Каплан,

Основал Союз Советский

И концлагерь Соловецкий.

И теперь он всех живее,

Отдыхает в мавзолее.

Этой сказке нет конца,

Ламца – дрица – оцаца…

 

3

Но не тем апрель мне ценен,

Что в нем Ленин был рожден…

Ведь Лезинский - то не ленин,

Уж скорее Анин он.

С ней живет он, как при НЭПе,

Как буржуй при ней живет:

И вареников налепит,

И сметанкою польет…

И ошибки, и проказы

Она Мишеньке простит,

А припрётся в гости Азов –

Его тоже угостит.

Миша буен в Интернете,

Берегись его, не трожь,

Но, по мне, на целом свете

Тише Миши не найдешь.

Пишет байки и заметки,

Книжек скоро будет сто,

Иногда строчит «Минетки »

( Вы подумали не то! )

Севастополь украинский -

У России отнят он -

Но оставил там Лезинский

Свой словесный бастион.

Нет, не сдал он равелины,

Он им верен до конца…

Даже «рыжие дельфины»

Помнят крестного отца.

Тщу себя я мыслью дерзкой:

Среди ржавых батарей

Встанет он с «Крестом Бизертским» -

Старый бронзовый еврей.

Но пока сочтемся славой,

Как сказал другой поэт.

Ты еще имеешь право

Жить и жить сто двадцать лет.

И пока не обесценена

Жизнь никем, как таковым,

Чем Лезинский хуже Ленина,

Чтоб не быть всегда живым?..

Я не лезу в современники,

Но, мой друг, имей в виду,

Я к вам с Аней на вареники

Через двести лет приду.

 

 

Что значит БЫЛ на ЧХА?! Я и там сейчас есть. А когда я был моложе, то работал с корефанами, - с тобою, мой друг Сол, и с Ларой Галь в «Вытрезвителе » и в «Фанере». Только не делай вид, что ты об этом слышишь впервые!

 

 

"... А кто из великих нуждался в прикрытии своего величия

званиями – академика, мыслителя, специалиста или даже

писателя районного масштаба? Это жулики и проходимцы

обвешиваются регалиями со всех сторон, а вот у Чехова ни одной

регалии не было, и Лев Толстой обходился без почётных ярлыков… "

 

Вот почему я не Чехов и не Толстой, - у меня четыре основных

награды: дипломант премии имени Льва Толстого, Юбилейная

медаль к 100-летию В. И. Ленина, Почётный Знак "Отличник

ДОСААФ" и Почётный знак "Крест Бизерты", и все четыре

награды за литературную деятельность. А не было бы их, я бы

был Чеховым, Гоголем, Достоевским или самим Львом Толстым.

 

 

За меня уже придумали, вот он:

 

 

- То, что я и сказал! В Севастополе, где я жил, у меня начало болеть сердце, но врачи, обследующие меня, говорили: «Не сердце у тебя болит, а остеохандроз тебя донимает! Смотри, все показатели в норме!».

В больницу меня положили с совершенно другой болячкой, а перед тем тоже взяли анализ крови и сняли кардиограмму – всё было в норме! А ровно через два часа после кардиограммы, я потерял сознание и очнулся через энное количество времени в реанимации - случился первый обширный инфаркт.

А перед тем моя первая жена Анна, была уже прооперирована по поводу рака… Не буду вдаваться в подробности, скажу только – она умерла. И уже после её смерти у меня случился второй инфаркт.

Мал-мала подлечили меня, но сердце уже ныло постоянно, и врачи, - кстати, мои очень хорошие знакомые, но как врачи - плохие! – продолжали настаивать: боли дают остеохандроз и, чтобы ты хотел – у тебя ж было два инфаркта!..

А в Киеве, тем временем, в издательстве «Веселка» готовилась к выходу моя очередная книжка, переведённая на украинский язык, и мой редактор позвонил мне и просил приехать, чтобы утрясти кое-какие моменты.

И я приехал в Киев… Не буду говорить, как мы несколько дней с ним пили «горькую»… Даже сердце переставало в эти минуты ныть…И так, как моя Аннушка лежала в могиле, дожидаясь меня, я познакомился с другой Аннушкой, которая и стала моей второй женой…

А у второй Аннушки – был родственник, работавший хирургом у Амосова, имя у которого было Юра, а фамилия – Кучер…

Да, да, этот тот самый Юрий Борисович Кучер, которого я вывел под собственной фамилией в документально-фантастической повести «НАД ФОРОСОМ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО»… и в рассказе, посвящённом лично ему – «Я УМЕР ПОД НОЖОМ»…

Юрий Борисович и сделал мне операцию на сердце. Самолично! После которой он сказал: «Больше не буду оперировать близких родственников!»

И я его понимаю - хлопот я доставил ему много – на операционном столе я…умер… Лопнули кровеносные сосуды, и вся кровь вылилась из меня… Можно было влить и чужую кровь, но ту, которую ему привезли, была желтушной – многие прооперированные, которым вливали кровь, заболели желтухой…Так вот, Юра собрал вытекшую кровь горстями, пропустил через сепаратор и снова влил мне её…

Доставил я ему хлопот и в послеоперационный период - он на три дня отменил собственные операции и превратился в медсестру, вытаскивая меня с того света… И все эти три дня сегодняшняя моя Аннушка не выходила из больницы – ко мне её не допускали, я же в реанимации лежал! – а, когда Юра появлялся перед её глазами, она просила его сказать хоть несколько слов:

«Он будет жить?» и Юра отвечал «Не знаю »… Через три дня он сказал – «будет».

Анна Первая, своей смертью спасла меня в буквальном смысле слова, а Анна Вторая, уже почти мёртвого, привела к Юре Кучеру.

Вот почему я посвятил книгу свою очередную, - не последнюю, надеюсь! – двум Аннам.

 

***

 

Большое спасибо, Михаил! Крепкого тебе здоровья. И не забывай писать: помни о многих тысячах читателей на твоих страницах сайтов Проза.ру и ЧХА. И все мы любим тебя.