Они подъехали. Он, в ее далеком детстве - самый большой, сильный, добрый отец. Она, в его затянувшейся старости - теплый лучик, безумно любимая, взрослая и самостоятельная дочь. «Ну, вот, это моя дача. Проходи в дом, папа, а я авто припаркую». Помогла выбраться из машины, подала трость...

 

Вечером, с трудом усевшись в машину, старик еще раз окинул взором огромные вычурные строения за высокими разномастными заборами. Ощущение тесноты и задавленности не покидало его весь день:

- Как отчужденно вы, молодые, живете. Мы в коллективных садах только общую территорию огораживали заборами. На межах в наше время никогда изгороди не ставили. Каждый летний праздник отмечали на дачах сообща. А вы – каждый сам по себе. На корпоративах своих гуртом вина попьете, и - по домам. Ни друзей, ни общих интересов. На дачах, вон, друг от друга отгородились, за глухими заборами попрятались.

- Папа, вы же сами нас учили, что в капиталистическом обществе человек человеку – волк. По вашим заветам и живем.