В 1565 году политическая жизнь Европы была обыденной. Во Франции король Карл IX, путешествующий с семьей и Генрихом Наваррским, чуть не был захвачен в плен гугенотами, впрочем, все закончилось мирно. В Англии Елизавета активно вела тайную переписку с Папой Римским, чтобы отстоять протестантство на Альбионе. В Германи, герцог Альбрехт V основал Виттельбахскую сокровищницу, ставшую крупнейшей в Европе. На Руси Иван Грозный отрекся от престола и укатил в Александровскую слободу. Ватикан учредил епархиальный архив, нормализовав свое делопроизводство. В Испании утвердили административное образование под названием Ост-Индия, включавшее в себя острова азиатско-тихоокеанского региона: Марианские, Гуам, Каролинские и Филиппинские. К тому времени уже прошло 44 года со дня гибели Фернана Магеллана, открывшего "Западные острова", которые позднее были названы в честь принца Испании Филиппа II. Это имя 7107 островов носят и поныне благодаря сеньору Руи Лопес де Вильялобос. В 1541 году он возглавил вторую экспедицию на Филиппины, чтобы закрепить за Испанией открытый Фернаном архипелаг, где он и был убит. Впрочем, у Руи тоже была несчастливая судьба. Он основал пару поселений на Лусоне, но на родину так и не вернулся, погибнув три года спустя на острове Амбон в Индонезии.

Это была эпоха удивительных открытий и завоеваний. Именно тогда королем Испании даже был учрежден титул аделантадо (первопроходец). Многие мечтали его получить, но список счастливчиков был невелик. В него не попали великие корсиканцы Колумб и Наполеон, один родился слишком рано, другой поздно. Кортес, завоевавший Мексику и уничтоживший ацтеков, умер всего лишь маркизом. Магеллан, Писарро и Легасли вошли в историю, став обладателями титула аделантадо. Фернан - за остров Пряностей, Франсиско - за Перу, а Мигель - за Филиппины. Именно последний считается одним из основателей страны из 7107 островов.

Долгое время Мигель Лопес де Легаспи не отличался особой храбростью и не слыл счастливчиком. Он прожил семьдесят лет, но лишь в 62 поймал птицу удачи за хвост. Это произошло в Мексике, куда он последовал за Кортесом в надежде разбогатеть. Почти сорок лет конкистадор провел в стране ацтеков, дослужившись до управляющего Мехико. А этот город был в то время столицей Новой Испании, куда помимо Мексики входили юго-западные штаты США, Гватемала, Никарагуа, Сальвадор, Коста-Рика и Куба. Все, что касалось Филиппин, номинально подчинявшихся вице-королю Новой Испании было достаточно зыбко. Опытному Мигелю дали пять кораблей и поручили решить вопрос "Западных островов".

Он прошел путем, открытым Магелланом более сорока лет назад, и высадился на острове Себу, недалеко от того места, где погиб Фернан. Учтя уроки своих предшественников, Мигель не стал полагаться на силу испанских клинков и мушкетов. Он был дипломатом, если так можно назвать конкистадора. Обойдя остров Мактан, ставший роковым для Магеллана, Легаспи направился к южным островам архипелага, рассчитывая встретить доброжелательных туземцев. Обстоятельства задержали его на Бохоле. В местечке Баклайон будущий аделантадо встретился с местным вождем по имени Дату Сикатуна. Выбрав правильную тактику ведения переговоров с островитянами, Мигелю удалось убедить их, что он совсем не похож на агрессивного португальца Магеллана и его вояк.

Сам того не подозревая, Легаспи выбрал очень удачное место. Дело в том, что Бохол частенько подвергался нападениям с расположенного южнее большого острова Минданаю, где господствовали мусульмане. Да и о жестокость португальских колонизаторов здесь тоже была известна. Сдержанными манерами в разговоре и обещаниями покровительства со стороны испанской короны Мигель сумел склонить Сикатуна к союзу.

16 марта 1565 года состоялся Сандуго - ритуал местных индейцев, которые европейцы назвали кровным договором. Дату и Мигель полоснули свои вены на руках, и окропили привезенное вино кровью испанца и островитянина. Осушив кубок с этим вином, оба поклялись в верности своих народов. Много лет спустя в Баклайоне, почти у самой воды, был поставлен памятник событию, которое считают началом истории нового государства. Несколько капель, пролитой в тот день крови, спасли многих.

 

Мы с Лу очень хотели побывать на том самом месте вдвоем, без экскурсоводов, часто повторяющих шаблонные фразы. Нам было интересно увидеть и понять все самим. Оказалось, что знаменитая церковь в Баклайоне, которая считается самой старой на Филиппинах, совсем рядом с памятником в честь Сандуго. Буквально - наискосок. Спускаемся от шоссе вниз по лестнице к большой площадке, в центре которой на пьедестале установлен монумент. Вылитая из какого-то металла группа в пять человек у стола, покрытого скатертью. Все пропорционально и естественно. Тщательно проработаны лица, детали одежды, доспехи и складки ткани. За столом на табуретах сидят двое с большими граненными кружками, рядом стоят еще трое. Все мужчины в латах, при оружии и бородатые. Сразу не могу разобрать, кто есть кто. Присматриваюсь. По логике, с кружками должны быть Легаспи и Сикатуна. Трое стоящих рядом, судя по одежде и оружию, явно испанцы. Это сопровождающие лица.

Теперь ищу Дату, но двое, сидящих за столом, в моем понимании, мало походят на индейцев. Оба бородатые, вооружены мечами, у одного шлем на голове, второй положил его на стол. Рядом с ним на скатерти листы бумаги с какими-то знаками. Похоже на карту. Пытаюсь рассмотреть обувь, может, это послужит подсказкой. Но ступни всех мужчин, как и ножки стола залиты раствором, составляющим основание пьедестала. У меня мелькает в голове шутливый тост - за то, чтобы все оставались на местах.

Лу заметила мои изыскания и кивает на кружки - посмотри, как они их держат. Ба! Вот, что значит взгляд фотографа. Сидящий за столом в шлеме, своей левой ладонью просто поддерживает кружку снизу. Ему это явно непривычно. Второй, сидящий за столом без шлема, уверенно держит свою кружку правой рукой, как это сделал бы любой европеец. В восторге развожу руками, но еще не признаю свое поражение в процессе опознания.

Лу улыбается и советует мне присмотреться к лицу мужчины в шлеме. Соглашаюсь, он выглядит моложе испанца, которому по описаниям тогда уже было за шестьдесят. Я упорно не сдаюсь, спрашивая, а индейцы носили бороды? Лу пожимает плечиками и еще раз кивает на голову в шлеме. Да, это наповал! Как я мог не заметить, что у бородатого две серьги! Одну серьгу в средние века носили пираты, как символ захваченного корабля, воришки и цыгане в знак непокорности церкви, запрещавшей любые действия над телом (как и наколки), еще моряки носили серьгу, если огибали мыс Доброй Надежды. А вот две серьги уважающий себя европеец не нацепил бы - еще с древней Греции повелось, что так себя украшали те, кто торговал свои телом.

Это, конечно, аргумент, но меня так просто не возьмешь. С ходу, кидаю еще несколько козырей - бородатый, сидящий за столом, не только в шлеме, но и в латах, в плаще, со щитом, с мечом, какая-то короткая юбчонка, наподобие пышных штанишек у пожилого с картой... И тут сам натыкаюсь взглядом на еще одно доказательство своего проигрыша. У всех испанцев одежда с длинными рукавами, а у нашего бородача только мощные бицепсы едва прикрыты, а на обнаженном правом запястье солидный браслет. М-да. Как я мог не заметить!

Вот он Дату Сикатуна. Приглядываюсь к нему тщательнее, благо, он не возражает. Красивое спокойное лицо азиата, с чуть раскосыми глазами, нос немного приплюснут, лицо округлое. Во всем облике чувствуется уверенность и сила. Такой мог быть вождем, и ему бы верили. Мелькает мысль, что никто из современных политиков такой внешностью не обладает. При более тщательном осмотре вижу, что меч с Дату не испанский - широкий, чуть изогнутый, с массивной рукоятью. Возможно, это военный трофей. Латы на его груди, скорее всего, сделаны из толстой кожи и переплетены жилами. Искусное литое позволяет разглядеть и детали щита у ног вождя - он круглый и плетенный, а не стальной, как у испанцев. Все мои сомнения исчезли.

Я еще долго хожу вокруг стола, где сидят Сикатуна и Легаспи. Прикасаюсь к деталям одежды и вооружения. Лу делает снимок на память - я в шутку приобщился к истории. А если серьезно, то прикосновение состоялось. Мне очень понравилось изображение Дату, почему-то верится, что он был именно таким. С Мигелем, вернее его памятником, мы встретились еще раз, чуть позже. У форта Сан Педро, в Себу, установлен монумент Легаспи. Там он выглядит гораздо моложавее, чем в Баклайоне - нет залысин, а вот карта в правой руке, похоже, та же. Правда, пальцы на левой руке отломаны. Возможно, к времени написания этих строк, их уже восстановили. Еще мне запомнилась одна деталь, характеризующая этого испанца. После подписания договора на Бохоле, Мигель вернулся на Себу и занялся строительством. Именно под его началом построили форт Сан Педро и переименовали местечко Сан Мигель, которое позже получило имя Себу. Не захотел Легаспи оставить в истории страны двух Мигелей. Впрочем, позже на севере острова Лусон появился небольшой городок, носящий имя Легаспи.

На прощание еще раз медленно обхожу монумент, посвященный подписанию кровного договора. Прикасаюсь к Дату и Мигелю, ставшими за короткое время хорошими знакомыми. Так иногда бывает в жизни. Уходя, оглядываюсь и представляю, как в июле здесь собирается много людей, чтобы участвовать в шумном и веселом фестивале Сандуго.

 

Филиппины. Бохол. 2010.