Ее ноги увязли в горячих и зыбких песках, Она шла, не скрывая от солнца палящего плечи, Она шла, нежный, трепетный лотос держала в руках, Поднося лепестки, словно дань, к алтарю первой встречи. И скользила фигура как стройный и гибкий тростник – Дочь Египта, нежна как луна, что манит зноем ночи, Она будто плыла по спокойной реке в этот миг, Оторвавшись кувшинкой от стебля, что был так непрочен. Ей минуло семнадцать – она была так хороша! Она пела любовь, пела жизнь, пела рай, - просто пела. В каждой песне ее аж до слез ликовала душа, Очищалась душа, возрождалась и к небу летела. Ее голос, чуть хриплый, надрывный, зовущий, живой, Как вино молодое – пьянящий, густой, сладковатый. Она шла к пирамидам, веками хранившим покой, Чтобы песню девичью свою подарить Клеопатре. Ее песня летела под сводами в толщу времен, Она пела молитву, упав на колени в гробнице, «Что ты хочешь, дитя?» - «Свое имя из сотни имен Славить песней», - ответила юная дева царице. «Будет так, будешь петь и бессмертной во славе умрешь Лишь любовь умертвив, как когда-то Далила Самсона, Будь Далилой и пой! Только помни – мужчины не трожь, Всяк мужчина погибнет в лучах твоей славы амвона ». Призрак в дымке исчез, обдав холодом сумрачных плит, Из ладоней дрожащих девицы вдруг выскользнул лотос. Она станет прекрасной Далилой и мир покорит Навсегда ее сильный, чарующий, трепетный голос. Покоряя обложки журналов своей красотой, Покорила распутный Париж своей песней Далила, Она пела, влекла миллионы людей за собой И ночами страдала, когда слишком сильно любила. Она молча несла вслед за каждым из гробов цветы, Все мужчины, любимые ею, увы, погибали, Она корчилась от окружившей ее пустоты, Одиночеством, словно бокалом шабли упиваясь. Элегантна, шикарна, желанна до первых седин, Популярна до одури, словно гюрза смертоносна, Она словно сама погибала, теряя мужчин, И стенала ночами сквозь робкий дымок папиросы. Но однажды, уставши нести этот тягостный крест – Яд глотнув на тахте в светлой комнате в центре Парижа Она тихо ушла навсегда в зыбкий омут небес. Мир скорбел и склонялся в почтенье все ниже и ниже. Мир стоял на коленях пред телом прекрасным ее, Мир не плакал, мир выплакал слезы, мир встал на колени. Мир воздвиг монумент на Монмартр, где она как живьем – Далида иль Далила, любовью купившая гений. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
