По желтой дороге сомнений летит бесконечная пыль, В пространстве иных измерений колышется снова ковыль, Зеленое солнце лучисто качает полуденный дым, И, кажется, что-то случится со мной, совершенно иным. Стирая подошвы сандалий, иду по колючей стерне, вдали очертанья Италий неясно рисуются мне. Оливковых листьев кинжалы блестят, на ветру шелестя. И снова становится жаль мне, что время – ненужный пустяк. Курится Везувий, проснувшись, и гуси кричат ни о чем. Придется однажды вернуться, укрывшись дорожным плащом, С кровавым, как небо, подбоем: мне свыше назначен маршрут. И встретят меня, как героя, и Цезарь, и Кассий, и Брут. Шуршат белоснежные тоги, И преданно смотрят глаза. Мне с этой проклятой дороги Свернуть ни на йоту нельзя. Пространство петляет безбожно, Свивается время в пращу. Ножа, позабытого в ножнах, Я им никогда не прощу. |