Четверо на пути, не считая остальных

 

из серии рассказов «Ахмед, Мамед и Самед»Рассказ №6

После того, что случилось с ослом Ахмеда, соседи решили больше не оставаться в селе, а поехать на заработки в Россию. И год выдался урожайным, некуда было девать виноград, не хватало рук собрать его, да и покупателей-то не было. Потому и соседи Ахмед, Мамед и Самед, прихватив с собой прекрасных сортов винограда, килограммов по пятьсот каждый, отправились в Россию. Путь для них был необыкновенным, загадочным и устрашающим, так как ни Самед, ни Мамед не бывали за пределами своей республики. Но выхода тоже не было, как говорится лучше глупо поступать, чем плохо жить, к тому же Ахмед обещал, что все будет хорошо, что он, Ахмед, собственными глазами видел, правда, по телевизору видел, что наши президенты обнимались, и, может даже, поцеловались. Так что, Россия не такая уж и чужая.

 

* * *

В Дербенте поезд стоял долго, за это время путники обежали по киоскам и магазинам, набрались провизией, чтоб в дороге «оторваться» как следует и хоть немного отойти от головомойки, которую устроили им азербайджанские и российские таможенники.

Выпили за удачу, за судьбу, за дружбу, за страну, стало на душе легко и приятно, а тело отяжелело.

Самед с трудом поднялся, держась за ящики, которые были разложены по всему купе, оперся о дверь и едва удерживав равновесие, выглянул из купе в коридор.

- Будто за керосином в очередь стоят, - недовольно бросил он в сторону коридора.

- В Росси народ любит стоять в очереди. - Ахмед, закусывая свежим помидором, мудро разъяснил. - Сколько раз я бывал в России, постоянно замечал, что они стоят в очередях. Бывает, смотришь, приходят в магазин за покупками, а в руках у них газеты, журналы, а некоторые даже книгу прихватывают. Любит этот народ в очереди стоять. Хлебом не корми, дай постоять в очереди. Ты думаешь, что они и в самом деле в туалет хотят? Ань нет, просто так балуются. Азарт у них. Так что, иди, ты тоже займи очередь. Без очереди они тебя не пропустят, хоть писай в штаны.

Самед еще немного постоял, желая придти в сознании, затем вываливался в коридор, и там чуть задержавшись, сразу же радостно вернулся обратно:

- Занял себе очередь, - и сел. - Наливай.

- Ты сказал, что нас трое? - спросил Ахмед.

- Нет.

- Ну и молодец.

- Я не хочу в туалет, - Мамед, наполняя вновь опустевшие стаканы, заговорил. - Пока поезд стоял, я дал менту червонец и сходил под колеса поезда.

- А почему мне не сказал? - спросил Ахмед. - Только о себе и думаешь. А ты обо мне думаешь?

-Ты же не деньги что бы о тебя думали, - Самед возгласил.

- Откуда мне знать, что ты тоже в туалет хочешь? Я что, колдун что ли?

- Вот глупый человек, - занервничал Ахмед. - Ровно пять часов мы стояли на таможенном досмотре, а тебе и в голову не пришло, что этот бедный Ахмед уже шестой час в туалет не ходит, а? Что на это скажешь, а? Между прочим, нормальному человеку, по медицинским меркам, надо каждые полчаса ходить в туалет.

- Да ладно? - недовольно тянул Самед. - Если так, то на съездах и заседаниях чиновники не сидели бы несколько часов кряду.

- Откуда ты знаешь, сколько они сидят, а? - крикнул Ахмед. - Ты же никогда в этих местах не был. Был или не был, я тебя спрашиваю? Был или не был?

- Один раз по телевизору видел.

- Ааа… по телевизору видел… Чего ж ты там увидел?

- Ничего.

- Может они с собой бутылки носят, - подшутил Мамед.

- Если ты ничего не видел и только один раз по телевизору посмотрел, то я семнадцать дней работал охранником нотариуса. Семнадцать дней. Понимаешь?.. И все их штучки знаю как свои пять пальцев.

- Ты семнадцать дней охранял нотариальную контору или подсматривал в их штаны. Может ты того, Ахмед. А? Не стесняйся, колись. Тут Россия, тут свобода, говори, что хочешь.

- Да пошел ты к чертовой бабушке, тоже мне, умник. Почему по телевизору политики не писают, - тягуче иронизировал он. - Глупый такой. Они же не ты. Они люди культурные, они же не будут ходить под колеса поезда.

- Международного поезда.

- Ты лучше иди, а то пропустишь очередь.

 

* * *

За окнами туалета виднелась, как ковром расстилалась слегка пожелтевшая золотистая плантация, рощи и тянулись до синих прибрежных волн Каспия, а над ней нежно витал легкий ветер, точно дыхание любящих, и ненасытно, ласкал всю эту благодать. Не утерпев искушения, Самед с трудом, встал на унитаз и высунул голову наружу. Приятно-мягкий осенний ветер благоухал и освежал его. И вдруг он чем-то мокрым получил удар по лицу, и испуганно крикнув «вай», отпрянул назад. Это была половинка объеденного помидора. Самед повертел его в разные стороны, чуть понюхал:

- Наш, - промурлыкал и больше не встал на унитаз. Покидая туалет, у двери увидев Мамеда, тихо и тревожно зашептал ему что-то по-азербайджански и затем обратился к остальным по-русски.

- Он за мной стоял.

- Нет, спасибо, я за вами не занимал.

- Е, ты что?.. - Самед в недоразумении вылупился на своего товарища.

- Проходите, не загораживайте дорогу. - Строго ответил тот ему.

- Ты чего, рисуешься, да? - Самед пару раз похлопал его по плечу. - Ты чего, Мамед.

- Сам ты Мамед, - убрал тот его руки.

- Эй, земляк чего ты придираешься к человеку? - возмутился некий посторонний человек, плотный, представительный такой, по виду похожий на начальника, тоже стоящий в очереди.

Самед не ожидавший такой шутки со стороны своего товарища, смутился, занервничал, хотел еще что-то сказать, но, увидев довольно любопытные и пронзительные взгляды очередников, вздрогнул, и стыдливо отошел от двери, но, не утерпев остановился и испуганно обернулся назад.

- Эй, Мамед… - тяжело произнес он, желая еще что-то сказать.

- Дам я тебе Мамеда, - полу шутя, полу всерьез ответил тот.

- Хорошо, сволочь, я тебе покажу, - промямлил Самед и направился к себе в купе.

Открыв дверь купе и, увидев там своего товарища Мамеда, да еще и трехлитровую банку, наполовину наполненную водкой тутовкой в его объятиях, он окаменел, затем сомнительно обернулся назад, посмотрел в коридор, потом вновь на своего товарища:

- Ничего не понимаю, и там Мамед, и тут Мамед. - Еле слышно бурчал он, и, шагнув в купе, положил обе руки на плечи Мамеда, и тряхнул его. - Ты где, а?

- Ты что, мою очередь пропустил что ли? - вставая, Ахмед толкнул Самеда так, что тот чуть не упал.

- Садись. На, пей, приди в себя. - Мамед, одной рукой наливая, второй поддерживал Самеда, чтобы тот спокойно мог сесть на ящик, от нехватки места выставленного посреди купе.

- Я заболел. - Обессиливший Самед, тихо опустился на ящик. - Мне мерещится всякая чушь.

- Бывает, однажды я выпил столько, что, ты не представляешь, только никому не рассказывай, хорошо… так напился, аж ишака перепутал…

 

* * *

Выскочив в коридор, Ахмед издали крикнул в сторону очереди.

- Моя очередь, моя очередь, я стоял за Самедом.

Там уже кто-то оккупировал туалет и Ахмед, освобождая себе место около двери туалета, оправдывался.

- Я чуть-чуть опоздал, совсем чуть-чуть, клянусь мамой, я стоял за Самедом, - и, увидев того самого товарища, радостно добавил. - Скажи а, Мамед, стоял я тут или нет? Ы?

- Еще один, - некая женщина из очереди подшутила.

- Скажи Мамед, скажи, - Ахмед несколько раз потрепал этого человека.

- Какой я вам Мамед, - тот в недоразумении убрав руки Ахмеда, слегка оттолкнул его, всем видом показывая, чтоб от него отстали.

- Вай - вай - вай, - глядя на товарища, Ахмед сделал несколько шагов назад в сторону коридора. - А чего, если побрился, то умнее стал что ли, не пойму.

- Да, отстаньте от него, в конце концов.

- Это мой друг, - низким, но уверенным голосом возгласил Ахмед. - Мы друзья.

- Я вам не друг и первый раз вижу ваше пьяное лицо.

- Ах ты сволочь, так, да? - Ахмед рванулся к нему.

- Сам ты сволочь, - тот оттолкнул Ахмеда, и Ахмед, пьяно шатаясь, чуть было не упал. Едва удержавшись за занавески, устоял, и что-то еле слышно бросив в сторону очереди, вернулся в купе.

- Этот Мамед совсем испортился, - запихивая себя в купе, он чуть не упал на голову Самеда, сидевшего посреди купе на ящике. - Оборзел. Тут так, а там при людях так рисуется, будто он не он.

- Ым, даа..., - протянул Самед, освобождая шею от рук Ахмеда и одной рукой помогая, чтобы тот смог пересечь его и сесть на свободном месте.

- Какой я тебе Мамед, говорит. - Ахмед ругался.

- Я тебе дам, говорит, - Самед не поднимая головы, поддержал своего товарища.

- А, кто говорит? - рукавом вытирая с губ капли спиртного, спросил Мамед.

Наступила тишина.

Ахмед и Самед, увидев Мамеда так близко и еще рядом сидящего, сначала смотрели на него, потом друг на друга, и только сейчас поняли, что они и в самом деле перепутали его с незнакомцем. Резко вскочив, высунули головы из купе в сторону туалета, чтобы убедиться в том, что там, в коридоре, есть некий человек чрезмерно похожий на Мамеда. Мамед тоже, сев на колени, смог все-таки вытащить голову в коридор и тоже посмотреть, чему же его товарищи так удивлены.

Стоящие в очереди люди сначала с удивлением, потом с любопытством глядели на них.

Ахмед, чья голова была самая большая и находилась выше других, свободной рукой закрыв лица своих товарищей, потянул их назад в купе:

- Тсс… - Настороженно он усадил всех на пол, точно боясь, что их могут заметить даже через окно. Те двое недоуменно хотели, было, запротестовать, но Ахмед, поскольку он был и больше их и сильнее, он одной рукой закрыл Самеду рот, другой посадил Мамеда на пол. - Тихо! - приказал он и закрыл занавеску.

- А что же такое?

- Да тихо же говорю, молчать! Тот пряник, которого я перепутал, он так похож на нашего Мамеда, точно близнецы…

- Даа… - протянул Самед убежденно.

- Ну и что, - Мамед вновь хотел встать. - Многие люди похожи на меня. Мой отец, когда был молодой...

- Ты заткнешь свою пасть или нет?! - Ахмед дернул Мамеда за шиворот, тот упал под стол.

- Между прочим, твой отец из села никогда никуда не выезжал, не надо придумывать, даже я слышал, что он однажды потерялся в райцентре, не мог найти автовокзал. - Высказал Самед вразумительным тоном.

- Много знаешь, - обиженно ответил Мамед, пытаясь вылезти из-под стола.

- Так что, молчи!

- Ты тоже молчи. Оба. Молчать! Слушайте меня. - Ахмед указательным пальцем, как дирижер, провел перед их глазами. - Этот пряник так сильно похож на нашего Мамеда, что даже родные мамы их не могут различить. У меня есть идея. Слушайте меня внимательно, пока не доедем, ты, Мамед, не выходи из купе. Никуда не выходи, понял?

- А как же каждые полчаса?

- Не надо тебе в туалет.

- Терпи, послушай, что говорит человек, - на этот раз Самед дернул Мамеда.

- Я же умру. Уже хочу.

- Не умрешь, мы тебе бутылки будем подавать. Так молчи же, собака, ты мне надоел уже. Так, ты сидишь в купе, не высовываешься. Будто тебя нет. Понял? А мы с Самедом крутим этого русского и воруем его паспорт, в смысле, поменяем с твоим.

- Зачем?

- Нехорошо быть Мамедом, когда есть возможность не быть Мамедом.

- А я… - Мамед хотел что-то сказать, Ахмед потряс кулаком.

- Молчи! Достань паспорт. Паспорт! Тебе говорят достань, значит доставай!

- А как мы выкрадем? - Самед испуганно посмотрел на дверь.

- Молча. Подружимся, выпьем, и как только он опьянеет, я отвлеку, а ты поменяешь паспорта. И все.

- А если поймают? - спросил Мамед.

- Придурок. Тебя все равно поймают, если как Мамеда, то хуже, а лучше когда не Мамед, понял?

- Нет! - протестовал Мамед, и хотел, было, вновь убрать назад свой паспорт.

- Дай сюда.

- Тем более Мамедом, - дополнил Самед.

- Чуть подождем и приступим. - Ахмед передал паспорт Самеду, решительно показал на пустые стаканы, мол, наливайте на посошок. - Бог нам в помощь.

 

* * *

Длинный коридор поезда был абсолютно пуст, а того человека не было видно среди очередников около туалета, да и очереди там почти не осталось, только двое мужчин стояли там, и, глазея через открытые окна, беседовали.

- Вот невезуха, - занервничал Ахмед. - Теперь ищи ветра в поле, откуда мне знать в каком купе он сейчас. Слушай, Самед, - шагнув в сторону купе, он остановил Самеда, который тоже собирался выйти в коридор. - Оставь пока паспорт в купе, будем искать.

- А где он, - выглядывая в коридор, спросил Самед. - А где очередь, куда они все запропастились?

- Нет их, пописали и ушли.

- Куда?

- Куда, куда, откуда я знаю куда! Ты оставил паспорт или нет?

- Угу.

- Так, начинаем, ты со стороны проводника, я со стороны туалета, будем искать, осмотрим каждое купе.

Самед, бросив мимолетный взгляд на Ахмеда, который уверенно распахнул дверь в незнакомое купе, поступил также, уверенно отодвинув другую дверь. Там посреди купе стояла почти обнаженная молодая особа, лет тридцати, и собиралась переодеться, видать забыла закрыть дверь на засов. Обернувшись, она увидела незнакомую голову и, ничуть не смутившись, дала ему пощечину так, как будто и надо. Самед не сказав ни слова, тихо вытащил голову в коридор. В это время, Ахмед, закрывая следующую дверь, поспешно оправдывался:

- Извини брат, извини, я думал я тут живу.

Вновь встретившись взглядом, друзья мимикой дали понять друг другу, что объект не найден, тут Ахмед увидев красную щеку Самеда.

- Баба? - Спросил.

- Баба.

- Голая?

- Совсем голая.

- Дай-ка я.

Самед покрутил головой мол, не стоит, но к этому времени Ахмед уже успел дойти до купе и тихо и азартно начал отодвигать дверь, и украдкой подглядывать. Она, та, что в купе, будто ждала этого момента, сама же распахнув дверь, так же сильно и неожиданно ударила Ахмеда. Ахмед, растерянно отпрянул назад, но, увидев Самеда, быстро привел себя в порядок, будто ничего и не случилось.

- Очень честная женщина, - мудро разъяснил.

 

* * *

В следующем купе, которое открыл Самед, сидел именно тот серьезный человек, который был похож на начальника, прикрикнувший на Самеда, когда Самед перепутал незнакомца со своим товарищем. Когда их взгляды внезапно встретились, Самед окаменел так, что, казалось, у двери стоит не человек, а какой-то макет. По всей вероятности состояние Самеда понравилось этому человеку, и он будто специально, придал себе еще важный вид, обострил обстановку.

- Ну? - после долгого молчания спросил человек.

Самед запнулся, виновато опустил голову.

-Ну-ну?..

- Хотите винограда?

- Хотим.

- Я быстро.

Самед выскочив назад, направился к себе в купе.

- Не бойся, это я, - зайдя в купе, обратился он к Мамеду, который изображая спящего, прятал свою голову под одеяло.

- Ну, что? - вытягивался тот.

- Пока все нормально, - быстро ответил Самед, продолжая копаться в ящике. - Я познакомился с очень большим человеком.

- Серьезно? - удивился Мамед.

- Конечно серьезно. Он это... Он, ну это, начальник. Большой начальник. Начальник всех начальников. Московский начальник.

- Молодец, везет же тебе.

- А как же, он сам познакомился со мной, говорит, ты мне очень нравишься, говорит, ты говорит настоящий мужчина, говорит таких мало. И еще говорит, что если будут проблемы, то не стесняйся, обращайся.

- Хороший человек.

- А как же, говорит, если тебя кто-нибудь обидит, шею сверну. Вот и несу ему виноград.

- Неси, неси. Правильно делаешь, если хочешь быть счастлив, то для начальников ничего не жалей. Бери больше, он еще нам пригодится. Возьми Халили осенние, и Кишмиши возьми, и Аскари тоже, пусть видит, какой у нас виноград.

Когда Самед вновь выскочил в коридор, он увидел там Ахмеда, разговаривающего именно с тем человеком, который был похож на Мамеда, и хотел, было, подойти к ним, но в сомнении остановился, смотрел то на виноград, то на них, то в сторону купе, куда должен был нести виноград. После мимолетной нерешительности все-таки решил отнести виноград.

- Садитесь, - предложил тот человек. - Садитесь. Хороший виноград. Раз вы ко мне с гостинцем, то нам надо пропустить пару рюмочек коньячка.

- Я должен идти, - отрывисто попросил Самед. - У меня друг болеет. Живот у него болит, сильно болит.

- Может, помощь нужна?

- Нет, пройдет.

- Я врач, сейчас осмотрю.

- Ой, не надо, не надо. Прошу Вас не надо. Он спит.

- Спит он, или все-таки болеет?

- И спит, и болеет. Вот ничего не поймешь.

- Тогда подавно надо обследовать его.

- Если ему станет хуже, то я обязательно скажу вам, сейчас не надо его будить.

- Ну ладно, - успокоился врач.

- Может, я пойду, а?

- Без рюмочки коньяка я вас не отпущу. Тем более такого коньяка. - Он, взяв обе стопки, одну из них подал Самеду, а свою высоко подняв, направил к свету и, любуясь цвету коньяка, продолжил. - Чисто Дербентский. Такого нет в мире. Ну, давай, за знакомство. - Выпив половинку стопки, врач аккуратно сорвал одну ягодку. - Самая лучшая закуска коньяка и вина это виноград. - Отправив ягодку себе в рот, он подал Самеду руку. - Семен Петрович, москвич.

- Самед, у меня нет машины.

- Да я в смысле, что из Москвы.

- Спасибо.

- Да не за что.

- Я уйду, а?

- Как желаете.

- Нет, спасибо, больше не желаю, уйти хочу.

- Рад был познакомиться, если другу вашему станет хуже, то не стесняйтесь, обращайтесь.

 

* * *

Ахмед с новым товарищем еще стояли в коридоре, и тот человек о чем-то жеманно говорил:

- Здрасти, - подходя, приветствовал Самед.

- Познакомьтесь, - Ахмед представил их друг другу. - Самед, мой односельчанин, а это мой друг, только познакомились. Петр зовут его, Петр Иванович.

- Очень приятно, - Петр Иванович подал руку.

- Мне тоже, - ответил Самед. - Пойдем в ваше купе и выпьем.

- Нет, спасибо, - снисходительно ответил Петр Иванович. - Я вот товарищу, - показывая на Ахмеда, по всей вероятности уже забыв его имя, - вашему односельчанину, только что ответил, я не пьющий.

- Совсем ничего не пьешь? - с удивлением спросил Самед.

- Спиртного, нет, не пью. Вы знаете, спиртное плохо влияет на сознание, не позволяет оценивать события должным образом.

- Может за дружбу, пару стопок? - спросил Ахмед.

- Вы уж извините, в самом деле, я не люблю пить, зачем травить свой организм всяким баловством, дурными привычками, и вам не советую пить или курить.

- Видишь, какой он умный человек, - Ахмед разъяснил. - Истории пишет.

- Нет, я истории не пишу, я просто историк, занимаюсь древними городами на территории России.

- А подруга есть у тебя? - спросил Самед.

- Ну, я не в том возрасте, чтоб у меня были подруги, - смутившись, ответил Петр Иванович. - У меня есть жена.

- А у жены есть подруга?

- Ну, есть, а как же.

- Слушай, - Ахмед обратился к Самеду по-азербайджански, - чего ты тут дурачишься, иди, бери документы и приходи. Видишь, человек любит говорить о своей профессии, значит, есть шанс.

- Да все нормально, я не обижаюсь, пусть просит. - Присоединился Петр Иванович, подумав что, наверно, Ахмед ругает Самеда, за такой просьбу.

- Он необразованный, ты расскажи мне.

- О чем?

- О чем мы говорили.

- Ах да, о Дербенте, - вспомнив, Петр Иванович чуть задумался, и сосредоточенно начал. - Дербент один из древнейших городов, судьба этого города так насыщена историческими событиями, что, несмотря на его малочисленное население, по совокупности значимых событий, этот город можно сравнить даже с самим Римом.

- Ныч, ныч, ныч, - удивленно чмокал Ахмед, незаметно толкая Самеда за документом.

- Географическое расположение Дербента навеки обручило этот город с долгими войнами, привлекая внимание многих правителей и императоров. Поскольку Кавказские горы тянутся до самого Черного моря, в зимнее время эти хребты были не просекаемые, и Дербент был единственным путем, объединяющий юг с севером. Не удивительно, что бюджет Дербента, в основном, составляла дань, которую они изымали у караванных путешественников. Еще один очень важный факт: Дербент, тысяча пятьсот лет тому назад, был главным импортером лён? Да, да. Труды Дербентских ремесленников были хорошо известны далеко в Азии, в Северной Африке, в Европе. И в те исторические времена Дербентские лёны считались лучшими в мире.

- А я не знал.

- Вот теперь уже знаете. Дербент знаменит и своими крепостями. Крепости Дербента протяженности до пяти километров, взяв свое начало от кавказских гор, тянулись до самого моря и заходили в прибрежные волны. Правда, их нынче так наглядно не видать, но, тем не менее, останки этих крепостей доказывают о том, что буквально тысячи лет тому назад они существовали. Вот, если вы обратили внимание, Дербент стоит спиной, как бы упершись в гору, а лицом смотрит на море, точно наблюдатель. Такое роскошное расположение позволяло Дербенту долго оставаться в осаде, но при этом особо не страдать и не сдаваться врагу.

- Принес, - вновь подойдя, Самед сказал по-азербайджански.

- Петр, дорогой, может, зайдем в ваше купе и там продолжим разговор. То, о чем вы говорите очень интересно. Клянусь.

- Весьма и весьма интересно, - радостно согласился Петр Иванович. - История так насыщенна увлекательными интересными событиями, что о них можно не только часами, можно и день и ночь, годами рассказывать. История - это одна из важнейших наук, я не боюсь этого слова, даже самая важная и необходимая наука. Вы знаете, в древнем Китае говорили так, если вы заблудились и не знаете куда идти, то обернитесь назад посмотреть. Как умно сказано, правда?

- Да, дорогой, очень умно сказано, - подтвердил Ахмед, пропуская Петра Ивановича вперед. - Проходи, пожалуйста.

- Спасибо. Эту поговорку, высказанную три тысячи лет тому назад китайцем нельзя воспринимать в буквальном смысле. В самом деле, в этой поговорке скрыт смысл, который говорит о необходимости изучения истории. Народы, которые плохо относятся к своей истории, или плохо знающие свою историю, останутся за бортом мировой культуры. Как сказал Байрон; лучший пророк будущего – прошлое. Это очень важно.

- Конечно, важно, - Ахмед согласился и вежливо обратился к «сокупейницам» Петра Ивановича. - Извините, пожалуйста, великодушно, мы просто посидим. Человек так хорошо говорит, что невозможно оторваться. Мы друзья.

- Да, ради Бога. - Равнодушно ответила одна из молодых женщин, которая лежала на верхней полке и, глядя в окно на далекие просторы моря, грызла семечки. А другая, скорее всего, ее подруга, лежала на другой верхней полке и дремала.

- Ничего не говори по-азербайджански, - Ахмед шепотом приказал Самеду, слегка толкая его, и взглядом показывая на верхние полки, - Все Дербентцы прекрасно знают «по-нашенски», там, в основном, живут азербайджанцы.

- Что, что? - Петр Иванович, не поняв ничего, обратился к Ахмеду, желая выяснить, почему он постоянно ругает своего товарища.

- Он не культурный. - Ответил Ахмед.

- Зачем вы так о нем?

- Не обращайте внимания, говорите.

- Еще задолго до принятия Ислама, когда Дербент был городом язычников, то есть население Дербента были огневерующим...

- Чего, чего, - вскочила женщина с верхней полки. - Кто это огневерующий?

- Ну, дербентцы, точнее, все прикаспийские народы. - Петр Иванович, виновато торопился объяснить. - Еще до нашей эры населявшие эти просторы народы Атропотаны, тогда еще не называли Азербайджан, а эта страна была большая и тянулась почти до середины территории Ирана, нынешнего Ирана, славилась как огненная страна, поскольку тогда люди еще не умели использовать недра, в том числе и нефть, а нефть в этих местностях лежала почти на поверхности земли, и эта жидкость сеяла огонь, и часто случались мощные пожары. Потому и огненная...

- Постой, постой, чего ты там бурлыкаешь?.. - с неприязнью проговорила женщина, спускаясь с верхней полки. - Кто ты говоришь язычники?

- Я говорю, что до нашей эры...

- Я не знаю никакую эру, ни вашу, ни нашу, но мы всегда были мусульманами.

- Но Ислам религия молодая, и она создалась в нашу эру, а я говорю…

- А я говорю, - женщина прервала Петра Ивановича. - Мы были Ислам и в нашу эру и в вашу эру. И нечего тут пургу гнать.

- Но вы не могли же принимать Ислам тогда, когда его еще не было.

- Могли, еще как, могли.

Женщина так вперилась взглядом в Петра Ивановича, что тот больше ничего не мог говорить, и по всему купе разлилась тяжелая гнетущая тишина.

- Хотите винограда, - Самед пытался подбодрить обстановку, но на его предложение никто не ответил. - Хороший виноград, самый лучший виноград в мире.

- Самые лучшие винограды в мире, это в Дербенте растут. - Женщина быстро ответила.

- Да ладно, что такое Дербентский виноград в сравнении с Нахичеванским. А ну-ка, Самед принеси сюда виноград, посмотрим, чей виноград лучше.

- Принеси, принеси свою тухлятину.

- Да что вы говорите, какая тухлятина. Тухлятина только у вас, потому что у вас территория возле моря, значит каждый божий день дожди, а виноград не любит дождей, сырости. А, Петр? Скажи, ты же человек умный.

- Вижу, какой он умный.

- Я в виноделии мало знаю, но пока был в Дербенте, их виноград мне очень понравился, а на счет Нахичеванских, то представляю по памяти на карте, то должен быть там очень сладкий виноград.

- Конечно сладкий, еще какой сладкий, как сахар.

- Сладкий виноград это уже не виноград, а кишмиш - возразила вторая собеседница - Виноград должен быть сочным, ароматным.

- Вот так и понимаете о винограде, поливаете его перед сбором, и он станет сочным, лучше пить простую воду, чем есть такой виноград.

- Вот наш виноград, - вернулся Самед с несколькими кистями винограда, положил их на стол. - Кушайте.

- Вот, попробуйте, наш виноград лучший, или ваш.

- Я не стану травить себя этой гадостью, - женщина, демонстративно отвернулась.

- Вы попробуйте, Петр. Попробуйте, пожалуйста.

- Крепкие ягодки, - сорвав две штуки, Петр Иванович мудро ответил. - Хрустящие.

- Настоящий виноград должен хрустеть, - объявил Ахмед, глазами намекая Самеду и показывая на костюм Петра Ивановича висевший на вешалке возле двери. - Ты садись, Самед, садись вот рядом, тут все свои.

Петр Иванович тоже отодвинулся чуть в сторону окна и Самед сел возле двери.

- Очень вкусные, - съев несколько ягодок, похвалил Петр Иванович. - Признаться, вкус этого винограда отменный, так нежно хрустит.

- Чего, огурцы что ли, хрустят они. - Злостно ответила женщина, продолжая глядеть в окно.

- Конечно, они должны хрустеть, когда лопаются ягодки, малюсенькие сладенькие капельки, должны нежно разбрызгаться по всему рту, это, знаете какое наслаждение. А?..

- В самом деле, так. - Признался Петр Иванович и, сделав легкую паузу, обратился к женщине. - Но вы уж больно не обижайтесь на меня. Говоря о вашей истории, я не намеревался оскорбить вас, я просто говорил об истории, как факт, а дефакты искажают историю, как фальшивые ноты в симфонии.

- Кто фальшивый?- резко обернулась женщина.

- Никто, - быстро ответил Петр Иванович, - Никто не фальшивый. Я вам вот что скажу…

- Скажи, скажи, дорогой, - Ахмед торопился дать понять, что ему очень интересны рассказы Петра Ивановича, и в то же время он намекал Самеду, чтобы тот был наготове. - Скажи, конечно, мы слушаем тебе.

- Те несколько недель, что я провел в Дербенте, я вновь, открыл себе этот удивительный город и вновь влюбился в него страшной незабываемой силой. И думаю, что не раз еще я приеду в ваши края. Вы знаете, Дербент, это первый монотеистический город на территории России. Тут в Дербенте, единобожье относится к началу девятого века, а на Руси, конца десятого. Так оно и есть. В те времена, в девятом веке нашей эры арабы долго не могли завоевать Дербент. Да, это факт. Великие государства пали перед Арабской армией, но Дербент, нет, он еще долго стоял. Арабы, осадившие Дербент, никак не могли овладеть им, город не сдался. Очень удивительная история, удивительно заманчивый факт. Когда арабы поняли, что им не победить, не взять Дербент, они зарезали сотни баранов, их внутренности спустили в воду, которая текла со стороны гор к городу, и вот, несколько дней спустя, в Дербенте началась страшная вонь, болезнь, пить было нечего, во всех колодцах города возились черви. Вот такая была история.

- Какая хорошая история, - подтвердил Ахмед, желая, чтоб Петр Иванович продолжал, поскольку Самед еще не справился с поставленной задачей.

- Без преувеличения скажу, что Дербент своей красой овладел мною так, что, бывает, я часто и во сне вижу его. Представьте себе мощные стены протяженности пять километров, как бусы тянутся с высоких гор в сторону моря. По ночам над этими стенами зажигали огни, причем близко друг от друга, метров по пятьдесят на расстоянии. И вы представьте себе, что первый раз по морю вплываете в этот город. - Петр Иванович, обратив взгляд в сторону моря, закрыл глаза. - Представьте ночь, огни, много-много огней, как праздник, неописуемая красота.

- Представляю, представляю, говорите. Говорите, еще чуть-чуть. - Торопливо заговорил Ахмед.

В это время, пока Петр Иванович рассказывал, Самед аккуратно полез в его карман, достал оттуда паспорт, снял обложку, надел на паспорт своего товарища Мамеда, положил обратно, а паспорт Петра Ивановича торопливо засунул в свой карман.

- Все хорошо, когда все хорошо кончается, - крякнул Самед. - Хорошо, что вы больше не спорите, все винограды хорошие и Нахичеванские, и Дербентские, и все другие.

- Раз уж вы помирились, то мы пойдем, - вставая, сказал Ахмед. - А виноград от нас вам подарок.

- Спасибо, - вежливо ответил Петр Иванович.

- Мы еще поговорим об истории, - сказал Самед. - Нам еще три дня ехать в одном поезде.

- Вы тоже до Урала? - радостно поинтересовался Петр Иванович.

- До Свердловска.

- Екатеринбург. Теперь так назван этот город, вернее вернули его прежнее название.

- Вы тоже там живете?

- Нет, я чуть ближе, в Челябинской области, город Чебаркуль, не слыхали? - увидев молчаливый взгляд, Петр Иванович подбодрил их. - Это маленький город, почти как Дербент, я завтра обязательно расскажу вам об истории Чебаркуля, Золотауста и всего Урала, и его маленьких городов.

- Расскажи, конечно, расскажи, - ответил Ахмед. - Мне очень интересно.

- Ну, пока, отдохнем до завтра, я тоже слегка устал, видать, не привык.

- Пока, пока.

 

* * *

Выскочив из купе, друзья бегом направились к себе, чтобы затаиться от чужих глаз.

- Теперь все, раз уж паспорт у нас в руках, можно выйти где угодно. - Сказал Ахмед, поглаживая паспорт. - Пока он не догадался, нам надо как можно раньше покинуть поезд. Два Мамеда в одном поезде, это уж слишком.

- Мы же хотели до Свердловска?..

- Ты что, совсем тупой что ли, не пойму. Выйдем в Астрахани. Так будет безопасно. Пока Петр поймет, что он не Петр, мы успеем продать свой виноград.

- Скажем, по ошибке перепутали, - Мамед торопился говорить.

- Да, Петр Иванович, вы совершенно правы.

- Кто это Петр Иванович? - спросил Мамед недоуменно

- Ты же, вот ты Петр Иванович - он протянул паспорт. - Изучай. - Ты теперь Петр 1-ый Азербайджанский, такого еще не было. История обновляется.

 

* * *

На Астраханском вокзале поезд остановился ближе к вечеру, осенняя погода стояла мягкая и приятная, небо было чистое и глубокое, пахло свежестью и рыбой. Пока ожидающие и провожающие загораживали весь перрон, путники с трудом уговорили проводника, дать им разрешение с обратной стороны вагона, через окно разгрузить свой товар прямо на рельсы. А Петр Иванович, только проснувшись от глубокого сна, тяжело встал и выглянул наружу. По всему перрону продавцы предлагали разные пряности, интересную прессу и астраханскую рыбу. Нет такого человека в мире, чтоб приехал хоть на минутку в Астрахань и не искусился разнообразием рыб, и Петр Иванович в том числе, созерцая рыбные лавки, которые на колесах возили по перрону продавцы, тоже решил кое-что купить, и, накинув костюм на плечи, вышел на перрон.

- Тут у них втридорога, к тому же крашенные, - посоветовал ему проводник соседнего вагона. - А пройдешь метров триста, на привокзальной площади такая же рыба, даже намного качественнее, гораздо дешевле.

Петр Иванович, продолжая держать рыбу, вопросительно смотрел на проводника, мол, положение такое, время.

- Еще долго будем стоять, - сказал проводник и, смотря на большие электронные часы, добавил. - Тридцать пять минуть не меньше, так что, успеешь.

- Ты, чего тут демагогию устраиваешь, - до этого милая продавщица с криком напала на проводника. - Тоже мне ученый.

От крика женщины Петр Иванович сам слегка вздрогнул и, решительно положив рыбу обратно на прилавок телеги, отвернулся от нее.

Продавщица теперь уже начала ругать и его.

 

* * *

Он бегал по всей привокзальной площади, но нигде не увидев не то, что рыбу, но даже рыбных изделий, остановился, и хотел вернуться обратно, но в это время некая женщина, приближаясь сзади осторожно спросила, как бы шепотом разговаривая:

- Вобла, Тарашка, Сом, Сазан, Судак, Чехонь, Красноперка, Сапа, Буфала, Мойва копченая, Окунь, Осетр, Белуга, икра черная, красная, щучья, Селедка, Лещ.

Петр Иванович пока с изумлением и удивлением слушал ее, к ним приблизилось еще три человека, один парень и две женщины и так же начали читать монотонное меню.

- Да мне бы чуточку, совсем чуточку, - стесняясь вежливости продавцов, тихо промолвил Петр Иванович.

- Хорошо, хорошо. - Успокаивала его первая женщина, и тут, откуда ни возьмись, достала огромную тяжелую брезентовую сумку. - Да, хватит что ли... - Продавщица крикнула конкурентам своим так бесцеремонно, что Петру Ивановичу стало как-то не удобно и стыдно, и он чуть смутившись, оглянулся посмотреть, нет ли рядом людей, заметивших, чем он занимается. И тут он увидел нескольких молодых людей с огромными тяжелыми сумками, как и у этой женщины, рванувшихся к нему.

- Да, я не покупатель, да я так, просто так, мне бы немного, чуть-чуть. На память об Астрахани.

- Конечно, конечно. - Снисходительно твердила первая продавщица, доставая из сумки рыбу, и подавая Петру Ивановичу пустую брезентовую сумку. - Да вы отойдите же, - она вновь крикнула своим конкурентам. - Видите, человеку много не надо.

- Да, да, мне бы чуть-чуть, - с удивлением теребя большую сумку в разные стороны, мурлыкал Петр Иванович.

Остальные собравшиеся продавцы, неохотно расставаясь, каждый предлагал свой товар.

- Отбой, крикнул один из собравшихся тем молодым, которые с большими сумками торопились к ним, и затем тихо обратился к Петру Ивановичу, пока еще надеясь, что-то продать - Филе щучье, Сазан свежий, Тарашка копченая, Килька соленая. Балык.

- Да нет, спасибо, благодарю.

- Карп, Карп, Карп, - еще кто-то трепетно пошептал.

Когда все отошли и стало тише, продавщица назвала цену.

Цена была не такая уж низкая, на что рассчитывал Петр Иванович взявший мало денег собой, но возражать не стал.

- Свежие, осенние, балык, - доставая рыбу, она хвалила. - Таких рыб нигде не сыщешь, я тебе так, по-дружески, за пол цены.

- Понимаю, - вежливо мямлил Петр Иванович. - Достаточно.

- А вот эту, - она достала еще одну рыбу. - Подлещ.

- Да, нет спасибо, достаточно.

- Вы не пожалеете, берите, там в ваших краях такие рыбы стоят ой, ой, ой.

- Да я не торгую рыбами.

- Ну, какие ваши годы. Начинать никогда не поздно. Вот они какие, красавчики, жирные, плотные, с икоркой.

- Все, достаточно, сколько с меня?

- Восемьсот, - складывая уже пустую брезентовую сумку ответила она..

- Вот, возьмите, - Петр Иванович, машинально достав из кармана костюма тысячерублевую купюру, протянул ей.

- Ой, сдачи у меня нет. Может еще двух, - она расстегнула вторую брезентовую сумку с тремя копченными балыками.

- Да не надо, зачем, спасибо.

-Свежие. Вишь какие красненькие. Не крашенные. Сама, лично сама коптила.

-Я понимаю.

-Может, сазан?..

-Извините.

- Тамара, - крикнула продавщица кому-то, кого рядом не было видно. - Тамара, - повторила она. И Петр Иванович понял, что никакой Тамары может и не существует,

- Я опаздываю. У меня поезд. - Петр Иванович, тревожно смотрел на часы, прибитые к фасаду вокзального здания, сконфузился.

- Сейчас, сейчас, - всматриваясь вдаль, успокаивала продавщица. - Куда же, черт побери, запропастилась эта дура. Тамара.

- Ну ладно, дайте мне вот этих троих, только быстро, я опаздываю.

- Вот они какие? - вновь начала она хвалить свой товар, доставая их из сумки.

- Мне некогда, пожалуйста.

- Такие рыбы даже у нас на базаре не меньше ста пятидесяти стоят, если не больше.

- Спасибо, будем вспоминать Вас.

- Вот они, какие жирные…

- Ну все. Я должен бежать.

- Еще пятьдесят добавьте.

- Какие еще пятьдесят, поторговались, хватит!

- Рыбы, да, совсем другие, - она слегка удержала сумку Петра Ивановича.

- Ну и что из этого?..

- Не жадничайте, вы их в пять раз дороже продадите.

- Да я не на продажу.

- Все не на продажу. Пятьдесят и мы квиты.

- Нет, заберите одну обратно. У меня нет с собой больше денег, я их оставил в купе.

- Я же…

- Слушайте, вы уже надоели мне, заберите всю рыбу назад, обратно, или берите на сдачу что полагается, не надо.

- Ну ладно, - тихо промямлила продавщица рыбой и охотно полезла в первую сумку, где лежали сушенные рыбы, и сухие воблы.

- Возьмите же, в конце концов, чего же вы там ищете, возьмите любую.

- Сейчас, сейчас. Нет, лучше я от туда возьму, - она показала вторую сумку и не дожидавшись одобрение полез туда и начал копаться там.

- Вы их так внимательно рассматриваете, будто они только что не у вас были.

- Да я думаю, какую же взять-да, они такие маленькие, не жирные, протухшие что ли… - показывая первую сумку, недовольно промямлила она.

- Да вы что, издеваетесь что ли, - сконфузился Петр Иванович, и убрал сумку из рук продавщицы.

- А мои деньги?

- Нет больше денег.

- А мне да что, купил рыбу, будь добр, плати.

- Я же заплатил, мне некогда понимаете, я на поезд опаздываю.

- А ты думаешь, что мне радость с тобой болтать тут.

- По-моему мы с вами не так давно знакомы, чтобы вы мне тыкали, а во-вторых, забирайте свою рыбу, в конце концов, и верните мои деньги.

- Я деньги уже сдала.

- Кому вы сдали деньги, если тут никого не было, кому бы вы могли их сдать. Так все, закончим. Нате вашу рыбу, вот она самая большая, берите, берите, и вашим пятидесяти рублям конец.

- Да что вы говорите. Эта рыба не стоит и двадцати. Тоже мне балык, весенний, да и еще накрашенный.

- Вы же их только что хвалили и продали мне по семьдесят.

- Не за семьдесят, за сто продал.

- Не важно.

- Важно, как же не важно.

- Ну и что из этого, вот одну из них, которую вы продали мне за сто рублей, я не хочу и верну ее вам, и сдачу не надо.

- Да зачем мне она, лучше деньгами.

- Да вы больной человек.

- Сам ты больной. И я хорошо знаю почем стоит такая рыба, за двадцатку я их взяла бы.

- Ну ладно берите за двадцатку. Мне некогда, Вот-вот отправится мой поезд. - Петр Иванович вновь открыл вторую сумку.

-Лучше от туда, воблушки… Вобла кормилица. - Она указала первую сумку.

-На те.

- Сейчас, сейчас, - вновь продавщица полезла в сумку.

- Берите пять, но только быстрее.

- Сейчас, сейчас.

- Вот эту берите, видите, с краю, она хорошая.

- Вот эту, что ли?..

- Ну да.

- Нет, это мне не нравиться, суховатая какая-то.

- Какая же она суховатая, когда она такая жирная. Свежая, осенняя.

- Да, да, осенняя, тоже мне, сама не вижу, этим рыбам не меньше года.

- Пять штуки за пятьдесят рублей, еще и капризничаете?

- Почем рыба? - поинтересовался прохожий.

- Не почем, не продаем, - быстро ответил Петр Иванович и вновь обернулся в сторону часов. - Ну, заканчивайте быстрее, берите пять, хоть шесть.

- Чего же вы на меня кричите. Я вам не подруга. Вот человек хочет купить, - она показала на рядом стоящего человека.- Продайте ему, а мне дайте мои деньги.

- Вот, молодой человек, рыба осенняя, свежая, с икоркой, жирная, берите, пять за пятьдесят.

- Вы же предлагали шест, - тупо оговорил он.

- Ладно, берите шесть, только быстрее.

- Ворованная, что ли?

- Нет, не ворованная, я их только что купил у этой дамы по пятьдесят рублей за штуку.

- А продаете…

- Да, вы не ослышались, я их продаю по червонцу, по десять рублей за штуку.

- А вы откуда, простите?

- С Урала, прощаю. Вы ко мне в гости собираетесь или рыбу хотите купить?

- Что же вы так нервничаете, я просто спросил.

- Почем рыба? - поинтересовался еще один прохожий. - Такая хорошая.

- Да да, хорошая, осенняя, - Петр Иванович заторопился объяснить. - С икоркой, жирная.

- Дай-ка поглядеть, - тот представительно сказал и, надев увеличительные очки, склонил голову в сумку так, что со стороны казалось, будто он собирается свою голову просунуть в сумку. - Ым, да, - оттуда мямлил он. - Хорошая рыба. Откуда?

- С Астрахани, откуда еще может быть?

- Понятно. Будем смотреть.

- Сотрудник вокзальной милиции Шабашников. - Представился милиционер, вытаскивая левой рукой голову покупателя из сумки. - Кто тут торгует рыбой.

- Вот он, - все собравшиеся хором показали на Петра Ивановича.

Петр Иванович увидев милиционера и застывших людей, бегло оглянулся вокруг, но не увидел ту женщину, которая только что продала ему рыбу.

- А где она? - встревожился Петр Иванович.

- Ваши документы! - потребовал милиционер.

- Я не торгую, одна женщина только что продала их мне.

- Чего же не продаете, когда продаете. Ваши документы.

- Я опаздываю, пожалуйста, - достав из кармана документы, он протянул их милиционеру.

- Вы уже приехали, так что успокойтесь. - Так, так, так, - пролистывая документы бубнил милиционер, а затем представительно произнес. - Товарищ Алмамедов Мамед Гюльмамед оглы.

- Что-что, простите? - Петр Иванович чуть наклонился к милиционеру.

- Гюльмамед оглы, - внятной интонацией отрывисто повторил милиционер.

- Кто это Гюльмамед оглы? Проверили, да и хватит, верните мои документы, я опаздываю, вот-вот отъедет мой поезд.

- Можете успокоиться, ваш поезд уже уехал.

- Как уехал, еще две минуты времени до отправления.

- Еще две минуты и вы у меня припомните свое имя, товарищ Алмамедов Мамед Гюльмамед оглы.

- Какой я вам Алмаед малмад гогалы.

- Это ваш паспорт? - вытаскивая паспорт из чехла, спросил милиционер.

- Нет, мой паспорт был красным, а не...

- И будет красным, видать, еще не поспел.

- Я без шуток, начальник.

- Я тоже без шуток. Это ваше фото?

- Ну, да, - ответил Петр Иванович и склонился в сторону паспорта, желая повнимательнее взглянуть на фото. - Но я был там в галстуке.

- Может на время, пока продавали рыбу, вы снимали его...

- Это тут рыба по двадцать рублей? - поинтересовался некий человек, подбежавший к ним.

- Закончилась рыба, - листая паспорт, ответил милиционер. - Волга высохла.

- Когда?

- Отвали, - крикнул милиционер тому человеку, и, положив документы Петра Ивановича в свой карман, командовал. - Пойдемте со мной.

- Да, что вы, я опаздываю, тут путаница.

- Конечно, конечно, - издевался милиционер. - На пять минут человек снял галстук, вот тебе и на.

- Я никуда не пойду. - Протестовал Петр Иванович.

- Мне наряд вызывать, или сами как-нибудь?

- Да тут недоразумение.

- Все это мы выясним, идемте.

- А поезд?

- Идемте, идемте.

 

* * *

Тем временем путники Ахмед, Мамед и Самед, продолжали разгружать свой товар. А проводник, который дал им разрешение разгрузиться через окно, испуганно всматриваясь в пути, торопил их, чтобы не попасть под следующий поезд, который мог бы вот-вот проехать.

- Ты лучше вот что делай, - Ахмед вытирая пот с лица устало и отрывисто говорил. - Дай нам флажок красный, старый, порванный, любой, а я вон того человека попрошу, чтобы стоял тут и остановил поезд, пока мы не закончим.

- Да ты чего, больной что ли? Это же дело подсудное.

- Лучше подсудное, чем подпоездное.

- Нет, не могу, - проводник сомнительно возразил. - Лучше торопитесь.

- Тогда помоги.

- Но я…

- Ты просто оттуда подавай, а мы тут примем. Так будет быстрее. - Ахмед из-под ящика высказал проводнику, а затем начал было торопить своих земляков. - Ты Мамед, быстро убери все с путей, если, в самом деле, не дай бог, проедет поезд, задавит все добро.

- Патруль вокзальной милиции младший сержант Охотников. - Подошедший милиционер представился. - Ваши документы.

- Хорошо, что младший, правда? - Самед радостно спросил у Ахмеда.

- Это плохо, что младший. В России младшие страшнее, чем старшие, - доставая свои документы, ответил Ахмед, затем обратился к милиционеру. - Товарищ начальник, это не наш виноград, мы просто так помогали этому человеку, - показал он на Мамеда.

- Нет, нет, не мой, я просто помогаю, - подавая паспорт, ответил Мамед.

- Сволочь, - по-азербайджански сказал Ахмед, и хотел, было, еще что-то сказать, но милиционер остановил его:

- Хватит тырм-тырым, говорите по-русски.

Милиционер долго смотрел на паспорта, затем на их владельцев и, наконец, вернул паспорт Мамеда, а тех двух пригласил пройти за ним.

- Товарищ начальник, не надо, я вас умоляю, мы больше не будем, только отпустите нас.

- Хватит болтать, идемте. Сейчас отправлю наряд и заберу ваш виноград, устроили тут бардак.

- Товарищ начальник, я вас очень прошу, отпустите нас, а то сейчас поедет поезд и задавит весь виноград.

- А говоришь не ваш виноград.

- Я пошутил, начальник, больше не буду.

- Ладно, так уж и быть, - обернувшись, начальник посмотрел на ящики, которые лежали на рельсах, на испуганные лица задержанных и более мягким тоном продолжил. - Гоните по штуке.

- Да, что вы, начальник, откуда у нас такие деньги, мы только приехали, пока ничего не продали, нет у нас столько денег. Может виноградом.

- Не нужен мне ваш виноград.

- Я вас очень прошу, начальник, не делайте. Вот продадим, принесу я вам штуку, а сейчас…

- Знаю, знаю я вас, только обещаете.

- Нет, клянусь, я серьезно.

- Я тоже серьезно, так что, гоните пятьсот на двоих, и еще виноград.

- Триста. Больше нет, на такси не останется.

- Мы что на базаре что ли, не пойму. Пятьсот и все.

- Эх ты, сволочь, - по-азербайджански выругался Ахмед и полез в карман.

- Ты уж не возмущайся там, - сказал милиционер. - Я все понимаю «по-вашенски».

- Ой, как хорошо. Вы тоже из Азербайджана? - Самед присоединился к разговору

- Нет, просто по службе, тут «ваших» пруд пруди.

- Вот начальник, четыреста, остальные потом.

- Ну, ладно, - принимая деньги, неохотно ворчал начальник, и, указав на ящики, добавил. - Уберите все это с рельсов. Быстро. А потом принесешь к нам немного винограда.

- Куда же к вам, начальник, я же не знаю, я впервые в Астрахани.

- Вот лестницу видишь, вон туда, как спустишься с лестницы, увидишь, с лева написано МИЛИЦИЯ, туда и принесешь, если меня не будет, отдашь дежурному.

- Хорошо, начальник, спасибо.

- Спасибо, начальник, спасибо, вы очень хороший человек. - Радостно махал рукою Самед.

- Ты, сволочь, - Ахмед негодуя напал на Мамеда, который до этого спокойно стоял в стороне - за что мы достали тебе паспорт, а?!

- И с таким трудом достали, - поддержал Самед.

- Собака, мы все это делали для нас всех, а не для того, что бы ты только свою шкуру спасал.

- Я испугался, - виновато ответил Мамед, показывая на поезд, с которого они только что сошли.

- Ладно, первый раз прощаю, в дальнейшем всю ответственность берешь на себя, понял?

- Понял. А я же плохо знаю по-русски.

- Что бы говорить по-русски, не обязательно надо знать по-русски, сами русские тоже нынче плохо говорят по-русски, ты только делай обиженное лицо, и кричи «чоо, охренели чо ли?», и все, понял? А на штраф четыреста, что отдали, ты тоже давай.

- Ну, я…

- Не заикайся, и штрафы будем делить.

Пока друзья таскали свои ящики к краю последнего перрона, как раз отъехал поезд, и они облегченно смотря поезду вслед, радостно подмигнули друг другу.

- Эх, Россия любимая, теперь можем вздохнуть облегченно, и пить будем, и гулять будем, - вытирая пот со лба, заговорил Ахмед. - Нет Петра и нет проблем, сейчас дадим ментам немного винограду, и к базару.

- Какому базару?

- Овощному, какому еще, так что ты, Мамед, то есть, Петр Иванович, поохраняй, а мы с Самедом отнесем виноград.

- А если не отнесем, тогда что?

- Они по запаху найдут нас, и отнимут еще больше, так что, не возникай, бери килограмма три, и пойдем.

 

* * *

Когда Ахмед и Самед, держа в руках гостинец, зашли в милицейский участок, в это же время Петра Ивановича насильно толкали внутрь обезьянника.

- Чего же вы меня толкаете, - бунтовал Петр Иванович, держа в руках тяжелую брезентовую сумку. - Я не Мамед.

- Если ты не Мамед, то все что ли? - толкал милиционер равнодушно.

- Вот тебе и на, - обалдел Ахмед, и друзья застыли камнем. - Бежим, бежим обратно, пока он нас не заметил.

 

* * *

- Слушай, дорогой, от Баку до Астрахани столько не стоит, как от Астрахани до Астрахани. - Возмущался Ахмед, когда водитель газели, довозивший их до рынка, потребовал оплаты.

- Я же не по рельсам езжу.

- И что теперь, мы тебе еще и рельсы должны расстелить что ли?

- Если не заплатите, то вызову свою крышу, - угрожал водитель.

- Ты и без крыши такой страшный, зачем же нам нужны лишние хлопоты. Вот тебе штука и мы с тобой квиты.

- Две, - настаивал водитель, до этого требующий четыре тысячи рублей.

- Видишь, уже половину отдали, остались только две, так что, бери штуку, пока полностью не рассчитались.

- Полторы.

- Полторы, так полторы.

- Хитрый ты, однако, - принимая деньги, с ухмылкой говорил водитель.

- Ты тоже хорош, жаль, что так мало ездили.

- Надо, приеду за вами? - спросил водитель.

- Пока колеса твои не стальные, не стоит. Вот когда купишь себе поезд, тогда и приезжай.

 

* * *

Было еще темно и заметно похолодало, но одинокое пение горлиц говорило о скором наступлении утра. Перед тем как войти на рынок, друзья еще долго стояли у входа, изучали местность, думали, куда ставить свой товар, с чего начать, как раз в это время к ним подошли двое молодых ребят.

- Поторговать пришли? - спросил один из них, намекая на ящики.

- Типа того, - неохотно ответил Ахмед.

- За вход на рынок, пятьсот.

Друзья молчали, глядя друг на друга.

- Пока не все места заняты, торопитесь, гоните бабки и к делу.

Там внутри рынка кое-где виднелись люди, таскающие свои товары и устанавливающие себе прилавки.

- Тут прилавков нет, откуда торговать будем?

- С земли, как и все. Рынок охраняется. Наша братва тут правит. Будем решать ваши проблемы, и менты наши.

- Он русский. - Самед торопливо показал на Мамеда.

- Нам это до лампочки, - ответил молодой человек. - Это скажешь менту, а не нам.

- Ну что, будете входить на рынок или как? Не загораживайте тут. - Он указал на подъехавший грузовик.

Пассажир грузовика, скорее всего он и был хозяином груза, высунул голову с окно:

- На, на, - торопливо кричал он, протягивая какую-то сумму. - Мне некогда.

- Бери давай, - один из молодых парней приказал своему другу.

Ахмед, увидев картину, виновато посмотрел на своих товарищей и полез в карман.

- Давайте, вы тоже торопитесь, занимайте себе места, если что, мы тут, - принимая деньги от Ахмеда, поторопил молодой человек и отошел в сторону еще одной подъехавшей машины.

Ящиков было много и друзьям пришлось обстроиться в самом конце рынка, где было более просторно.

 

* * *

А тем временем пытка в милицейском участке еще продолжалась.

- Слушай, земляк, ты, вот ты, смотри мне в оба и скажи, как тебя зовут?

- Петр. Петр зовут меня. Петр Иванович.

Милиционер лихорадочно провел руками по его воротничку, потом по шее, и в тот же миг, обхватив его лицо ладонями, вновь отрывисто, по слогам спросил:

- Скажи дорогой, скажи, а, как тебя зовут?

- Петр.

- Эта скотина доведет меня до инфаркта, первый раз в жизни вижу такого наглого кавказца. - Затем он долго молчал, пытаясь успокоиться и, сев напротив задержанного, вновь продолжил. - Ты будешь признаваться или как?

- В чем?

- Да ты, скотина, не понял, что ли? - заорал он.

- Клянусь, я не Мамед. Не бейте меня, я не Мамед.

- В камеру, - взяв за шиворот, милиционер затащил его за решетку. - Пока ты не вспомнишь свое имя, я тебя никуда отсюда не выпущу, понял?!

 

* * *

Когда Петра Ивановича вновь бросили в камеру, задержанные, их было около десяти человек, прекратив свои интересные рассказы, долго и с сожалением глядели на него. Петр Иванович, чуть смутившись, по незнанию, как вести себя в таких условиях и сложившейся ситуации, нерешительно стоял у двери, точно дикая зверушка, попавшая в ловушку.

- Иди, сядь. - Предложил один из сокамерников, и это предложение хоть немного оживило обстановку.

- Слушай, земляк, я не пойму, тебе что, западло быть Мамедом, хоть на время? - спросил другой сокамерник, более зрелый мужчина с кудрявыми сединами.

- Нет, конечно, нет, не западло. Просто зачем мне быть тем человеком, которым я не являюсь.

- Мы все не являемся, ну и что из этого. Зато признаем, что мы именно те, какими не являемся.

- А почему, какой же смысл в этом?!

- Чтобы по шее не получать, как ты.

- Ым, дааа... - потянул Петр Иванович, задумчиво опустив голову.

- Слушай, Мамед...

- Да я не Мамед, - вскрикнул Петр.

- Да я не тебе, - с усмешкой ответил сидящий справа товарищ. - Думаешь ты только один такой Мамед, тут все Мамеды. В кого не плюнь, Мамед.

- Слушай, земляк, мне так жалко тебя, но ты не нервничай, все равно часа через два нас выпустят. Если хочешь выйти отсюда, не остри, будь Мамедом. - Предложил мужчина с кудрявыми волосами.

- Почему через два часа?

- Кому мы тут нужны. Дадим по стольнику и выйдем.

- А у меня нет денег, все мои деньги и вещи остались в поезде, а поезд уже ушел.

- Не придумывай, у всех есть деньги. А за что они тебя взяли?

- За рыбу.

- За красную?

- Да нет.

- Тогда отпустят. А где рыба?

- У них, в сумке.

- Много?

- Да нет.

- Да нет, да нет, - иронизировал собеседник. - Чуть что, да нет. Тебе рыба нужна или свобода?

- Свобода, конечно.

- Так отдай им рыбу, они тебя выпустят.

- А куда мне идти, у меня нет денег, и к тому же я в этом городе никого и не знаю. - Задумался Петр Иванович и затем тихо и стыдливо обратился к своему собеседнику. - Послушайте, вы не могли бы одолжить мне рублей пятьсот? Я верну, клянусь, верну, с благодарностью верну.

- Извини, брат, не могу, Банки обижаются.

- Я без шуток, я человек порядочный и никогда никого не обманывал, верну ваши деньги, с процентами верну.

- Я могу помочь тебе, но только не деньгами.

- А как еще? - равнодушно спросил Петр Иванович.

- Вот через два часа нас выпустят, как раз под утро, пойдешь с нами на базар, я тебя отдам в надежные руки, поторгуешь пару дней, получишь свои пятьсот рублей.

- Да что вы такое говорите, - возмутился Петр Иванович. - Я ученый, я никогда не торговал, и к тому же я не умею торговать.

- Это нетрудно, научишься. Если в деньгах нуждаешься, то обязательно научишься.

- Нет, я не согласен.

- Хозяин - барин, - отвернулся тот.

- Я объясню им суть проблемы, и они обязаны возместить мне ущерб, отправить домой.

- Ты видишь, как они объясняют. Тебе нравится что ли?

Петр Иванович недоверчиво отвернулся. Нечем было занять себя и он закрыв глаза, постарался уснуть, чтобы убить время, но разговор сокамерников не позволял ему такой возможности, поскольку они говорили громко, «ломанными» словами, не имеющими связь между собой, и часто хвалили себя за героизм, якобы совершенный ими. Хвалились друг перед другом похождениями в кафе и казино, легким заработком денег, знакомствами с девушками.

- Вот, слушай, вчера ночью остановил меня мент и требует документы. - Рассказывал один из сокамерников, сидящий спиной к Петру Ивановичу на прибитом к стене топчану. - А я в ответ, не торопясь, сначала вытащил все деньги, ну в смысле всю выручку, переложил с одного кармана в другой, специально, чтобы он видел, а потом достал паспорт и дал ему. Он посмотрел паспорт, временную регистрацию так и сяк, как будто первый раз видел такой документ, и после долгого осмотра неохотно вернул. Я ему говорю, начальник, пиши мне штраф. А он в ответ спрашивает, мол, почему. А я ему говорю, мол, некуда деньги девать. Видишь сколько. Он думал долго, загрустил, и говорит, дай-ка, говорит, еще раз посмотрю на твое фото, уж больно говорит знакомое лицо. Я даю ему паспорт, а он снова долго и тщательно осматривает. Я говорю, начальник, если тебе нравится, то не стесняйся, оставь себе, у меня еще есть.

- А зачем вы все это сделали? - неожиданно спросил Петр Иванович.

- Да ночевать было негде.

Петр Иванович глубоко вздохнул и подозрительно осмотрел всю камеру и их обитателей, которые то и делали, что часто почесывались.

- Алмамедов. - Крикнул милиционер, шумно распахнув металлическую дверь.

Все молчали.

- Алмамедов, чо, глухой что ли?

Все обитатели комнаты, обернувшись к Петру Ивановичу, с удивлением ждали, что же он сделает. Но тот молчал.

- Алмамедов Мамед Гюльмамед оглы, тебе не понятно, иди к дежурному. Да, встань же, сукин сын, хватит дурачиться, - с криком напал на него милиционер.

- Я не Мамед, - протестовал Петр Иванович, пытаясь сопротивляться милиционеру. На его сопротивление подбежал другой милиционер и скрутил ему руки.

- Слушай, дорогой, - мужчина с кудрявыми волосами попытался вмешаться, но милиционер толкнул его так, что он упал на головы сидящих на топчане людей.

- Тихо! - Приказал милиционер.- Замерли!

- Да, просто он мой земляк, мы с одного села, не надо, он немножко помешанный.

- Я не ваш сельчанин, я ни чей сельчанин, - протестовал Петр Иванович.

- Видишь, какой он, - сказал второй милиционер, тяжело дыша.

- Я Вас умоляю, оставьте его, через пять минут, он вспомнит свое имя.

- Вспомнишь!? - спросил милиционер Петра Ивановича, и Петр Иванович осознав ситуацию, и смотря в глаза своего спасителя, повинно опустил голову.

- С тебя причитается, - милиционер, освобождая Петра Ивановича от наручников, обратился к его спасителю.

- Не первый же раз, начальник, обязательно. Только пять минут.

- Ладно. - Отпустив Петра Ивановича, милиционеры прихватили одного очень, грязного, скорее всего алкоголика, за шиворот и вытолкали наружу. - Будешь подметать территорию.

- Ты знаешь, мой дорогой, - мудро начал человек-спаситель, когда в камере все утряслось и стало тихо. - Не важно кто ты есть, важно какой у тебя паспорт, понимаешь?

- Д-а-а, это точно, - подтвердил некий сокамерник. - А лучше корочка. Вот корочка, это другое дело, если она есть, и еще красная, то все. Живи, как хочешь.

Петр Иванович, тревожно помассировав лоб, обратно сел в тапчан.

- Пока ты тут, ничего не сможешь сделать, - продолжил человек-спаситель. - Ты терпи, как только выйдешь, делай что хочешь, хоть адвоката найди себе, а тут, сколько будешь протестовать, настолько себе же сделаешь хуже. Ты не хочешь, вот и не торгуй, выйди, позвони по знакомым, получи бабки, и делай свои дела, куда торопишься, да?

- Значит вся человечность, вся личность человека мериться только по его документам, это же варварство. - Разгневался Петр Иванович.

- Воровства, конечно, воровства. Все у кого хорошие документы, все они воруют.

- Во всем мире женщины искушают человека, - присоединился еще один сокамерник, сидевший в самом дальнем темном углу камеры, с четким произношением. - А тут на Руси корочка искушает человека. Нынче корочки стали выше человеческого достоинства.

 

* * *

- По чем виноград? - спросил молодой мужчина, глядя на ящики, и поворачивая кисти винограда в разные стороны. - Откуда они?

- Говорят, тут по полтиннику они летят, так мы будем продавать по тридцатнику. - Ответил Ахмед и ждал, что же собираются делать эти трое мужчин. Поскольку в этот ранний час на базаре не было никаких покупателей, и Ахмед с недоверием лукавил. - Кое-кто должен подойти, обещал.

- Не плохой виноград, - обратился первый мужчина к своим товарищам, затем к Ахмеду. - Тут торговать не так уж и просто, расход выйдет большой, вот я бы их взял за червонец, сразу оптом, плачу наличными.

- Да что вы говорите, - усмехнулся Ахмед. - Пятнадцать штук, нам еле-еле хватит покрыть дорожные расходы, это получается, что мы столько дорог проехали, что бы их вот так, без выгоды отдать вам.

- Все равно придется отдать, - присоединился еще один молодой мужчина, с более грубым тоном.

- А он местный, - испугавшись, быстро ответил Самед, показывая на Мамеда.

- Как зовут, да? - после длительной паузы спросил второй мужчина.

- Петр, - ответил Мамед.

- Петр Иванович, - дополнил Ахмед.

- Ну, смотрите, - с видимым неудовольствием ответил второй. - Потом будете жалеть.

- Пошли дальше, - предложил первый, забирая с собой большую кисть винограда.

- Все будет хорошо, - подбодрил Ахмед, когда они остались наедине. - Они перекупщики, просто пугают нас. Давайте расстелем.

 

* * *

- Сеидов. - Распахнув дверь в камеру, сержант разбудил спящих задержанных.

Мужчина, который предлагал Петру Ивановичу торговать, встал, потер глаза, и слегка оправив себя, двинулся в сторону выхода. У самой двери он обернулся в полутемную камеру и, увидев вопрошающий взгляд Петра Ивановича, улыбнулся и, махнув головой, мол, все будет хорошо, вышел из камеры. Несколько минут спустя с таким же лязгом вновь открылась дверь:

- Алмамедов.

Петр Иванович покорно встал и покинул камеру.

 

* * *

 

Перед дежурной комнатой стояли несколько человек, и среди них Сеидов. Он, Сеидов, взглядом указал на дежурного, мол, подойди.

- Ну, что, очухался? - пролистывая паспорт, спросил дежурный, но Петр Иванович ничего не ответил. - На, не шуми больше, понял? Поди сегодня же регистрируйся.

Получив паспорт, Петр Иванович направился к Сеидову, который уже был у выхода.

- Спасибо, а как зовут вас?

- Мы тезки, - ответил Сеидов и поднял воротник костюма, чтобы утренний холод сильно не просквозил.

- Вас тоже Петр зовут?

- Теперь ты свободен, - усмехнувшись, ответил Сеидов и головой указал к городу. - Жди наступления утра, а потом делай, что хочешь.

- У меня даже на телефонный звонок нет денег.

- Если хочешь, пошли с нами.

Сеидов равнодушно поднял плечи, мол, только это могу предложить. В тишине они оба направились вглубь города. К этому времени к ним присоединились еще двое, и все они молча, торопливыми шагами шли вперед.

- Значит, вас зовут Мамед? - спросил Петр Иванович, к этому времени уже взбодрившись.

- Можно и так сказать.

- А на самом деле?

- Понимаешь, дорогой, тут в России редко кто носит свое настоящее имя. Не выгодно. Все мне говорят Мамед, и ты говори так.

- А на самом деле как?

- Это очень длинное имя, и зачем оно тебе? Имя нужно человеку не для того, чтобы величать его, а просто-напросто направить его. Потому и я, Мамед, так коротко и легче.

- Рано вышли, еще темно. - Смотря в темноту ночи, заговорил один из тех, который присоединился к ним.

- Пока мы потихоньку дойдем, как раз будет время.

- Все равно рано, - недовольствовал первый и как бы невзначай, и все они чуть уменьшили шаги.

- Но все-таки как же зовут-то вас? - по своей натуре разговорчивый Петр Иванович весело настаивал.

- Мир Гасангулухан.

- Да, сложное имя, - согласился Петр Иванович, и, чуть задумавшись, разгадывал. - Но только на первый взгляд. Я так понял, что корень имени не так уж и сложен. Вся сложность, то есть вся изюминка вашего имени в ее титулах, да, да, а это очень интересно, поскольку Хан это не имя, а титул, относится он к титулу тюркского происхождения, а Мир от арабского, таким образом, имя которое вы носите, династически вам передано, и, по моему предположению, в глубоких корнях вашей крови есть смешение, причем обоих имен, обоих кровей…

- Слушай, дорогой, не надо ничего, - Сеидов остановил Петра Ивановича.

- Разве это не интересно? - недоумевал Петр. - Вот я занимаюсь именно тем, что как глубоко действует на настоящую исторические значимости. Потому я и взял кандидатскую именно по древним городам России, древние династические имена меня всегда интересовали. По мере развития человечества, слова, обозначающие имена, так незаметно приспосабливаются к требованию цивилизации, что в некотором смысле цивилизация имеет параллельно созиданию еще и качество разрушения. Грань между разрушением и созиданием исчезает на фоне приспособления ко времени, к обстоятельству. Реальность, оставаясь единоличной аксиомой, не позволяет встраивать все человеческое развитие на одной единой плоскости. Отрицательный динамизм современности не только плоды смутных корней, но и…

- Что он говорит? - по-азербайджански спросил один из них. - Я ничего не понял.

- Он тоже торговать идет? - второй с удивлением глядел на Петра Ивановича.

- Что, что? - не поняв их речь, спросил Петр Иванович.

- Они говорят, что трудно жить со своими именами, - ответил Сеидов и, чуть призадумавшись, добавил. - Очень тяжело имея такое имя, стоять за прилавком или каждый божий день быть оскорбленным со стороны власти и преступников.

- Торговля - это работа, причем очень тяжелая и неблагодарная.

- Вот почему не хочешь торговать?..

- Я же не…

- Мы все не, Петр. Понимаешь, мы все НЕ.

 

* * *

- Так, так, так, так, так, так, так, - незнакомый мужчина преклонного возраста без смущения переворачивал грозди винограда и внимательно рассматривал ягоды.

- Хороший виноград, берите, мы не дорого продаем, - начал Ахмед.

- Сертификат.

- Что-что? - недоумевал Ахмед.

- Санитарный врач рынка Химин Сергей Петрович.

- Он русский, - Самед быстро показал на Мамеда.

- Я тоже, - спокойно ответил санитарный врач, продолжая осматривать виноград.

- Товарищ начальник, я вас очень прошу, не трогайте нас, у нас совсем немного винограда, только сейчас прибыли, еще ничего толком не наторговали, вы знаете, этот виноград мы сами выращивали, в них никаких микробов-филан нет.

- Так, так, так, так, триста, так, так, и три килограмма.

- Товарищ начальник, это же много… - протянул Ахмед.

- Мне бы сто, так, так, так. Сегодня день рождения главного врача, вы понимаете, так, так, так?

Ахмед глубоко вздохнул и полез в карман.

- Нате, товарищ начальник.

- Так, так, так, так, так, так, так, - санитарный врач, выбрав несколько больших кистей винограда, направился к следующим торговцам.

- Врачу надо, - Ахмед успокоил своих товарищей. - Тем более базарный врач.

- Он еще нам пригодится, - успокоил Мамед.

- Хороший человек видите, на день рождения берет. - Согласился Самед.

- В России если не праздник, то день рождения, - ответил Ахмед.

- Почем у вас виноград, молодой человек? - спросила покупательница, молодая, лет тридцати, стильно одетая, приятной наружности особа.

- Тридцать рублей один килограмм, сестра, - вежливо ответил Ахмед.

- Вай, вай, какая красивая, точно ангел, - промямлил Мамед по-азербайджански.

- Тридцать? - удивилась она, сорвав одну ягодку. - Ой, какие сладкие, вкусненькие. Саш, Сашок, - она обратилась к рядом стоящему молодому мужчине, который в это время был занят выбором яблок.

- Почем виноград? - поинтересовалась еще одна покупательница, тоже сорвав одну ягодку.

- Тридцать сестра, тридцать рублей за один килограмм.

- Ты чего, офигел что ли? - подошедший молодой человек крикнул на Ахмеда по-азербайджански. - Чего ты тут устроил распродажу, сбиваешь цену. - Затем он отнял кисть у второй покупательницы. - Он ошибся - произнес, - пятьдесят стоит.

- Он же сказал, - начала, стушевавшись, первая покупательница.

- Чего тридцать… он не знает, вот рядом турецкие, иранские стоят по семьдесят, говно по сравнению с этим.

- Зачем же вы так говорите о продукте? - обиженно спросила первая покупательница.

- А чо, не правда, что ли?..

- Сестра, вы не обращайте на него внимания, виноград мой, он просто наш товарищ, выбирайте, какие хотите и сколько хотите.

- Пятьдесят так пятьдесят, чего же ты кричишь, да, - присоединился Саша, затем обратился к своей даме. - Ну, как, нормальные?

- Отличные.

- Так, земляк, нам двадцать килограммов. - Затем обратился к своей даме. - Хватит двадцать?

- Вполне, но давай возьмем больше, домой берем.

- Пятьдесят, - Саша обратился к Ахмеду.

- Пятьдесят? - удивился Ахмед.

- Нам на свадьбу, - дама слегка улыбнулась, отчего стала еще симпатичнее.

- Я бы умер у ее ног, и она ходила бы босиком по моей некрасивой голове, вот тогда было бы счастье, - выставляя ящики на показ, говорил Мамед по-азербайджански.

- Молодой человек, мне бы килограмма три, - гладя по ягодкам, обратилась еще одна покупательница, женщина среднего возраста.

- Сейчас мать, сейчас.

- Вот, брат, ваш виноград, - Самед обратился к Саше, показывая ящики, поставленные отдельно, - пять ящиков, в каждом ящике больше десяти килограммов, меньше не будет.

- Верим, верим, - проверяя грозди, согласился Саша.

- Там все такие хорошие? - обратилась молодая женщина, созерцая ящики.

- Все хорошие, сестра, можете не сомневаться, - сказал Ахмед, передавая ей еще одну большую кисть, добавил. - А это подарок молодоженам.

- Мамочки, какая красота, - принимая кисть, восхищалась молодая особа, и, подняв кисть высоко над головой, любовалась ею в свете утреннего восхода.

- Нет больше моих сил, - простонал Мамед по-азербайджански, любуясь женщиной с виноградом в руках.

- Кто не ценит виноград и виноградное вино, он не ценит жизнь, - пофилософствовал Ахмед, запихивая деньги в карман.

- Вам помочь погрузить? - предложил Самед Саше.

- Нет, спасибо, я позову грузчика, мы еще много чего должны купить.

- Какие большие прекрасные ягодки, - радовалась молодая особа. - А как называется этот сорт?

- Очень длинное название, - присоединился Мамед, - Даже не удобно говорить. Этот виноград называется «соски коровы».

- Жемчуг, сестра, жемчуг называется. - Ахмед поправил Мамеда, злобно намекая глазами, чтоб он не вмешивался, а подавал ящики.

- Почем тут виноград? - поинтересовался еще один покупатель, и так один за другим вокруг образовалась толпа покупателей. Торговля пошла успешно и с размахом, так, что они только и успевали обслуживать.

- Кто тут старший, подошедший сзади молодой человек постучал по спине Самеда. Самед чуть вздрогнув, указал на Ахмеда.

- Чего? - спросил Ахмед вставай во весь рост.

- Ваши?

- Ну, да.

- Триста, сто с каждого.

- Не понял?

- Чего ты не понял осел, триста, гони быстрее нам некогда.

- А мы… - Ахмед обернулся посмотреть, нет ли рядом милиционера. Но молодой человек вновь крикнул:

- Ты чего маешься как баба, гони бабки, триста, чего, проблем хочешь?

- Рынок наш, мы тут крышуем, - более спокойным тоном встрял в диалог второй молодой человек.

- А мы там у выхода…

- Это другая территория, мы контролируем внутри рынка, - объяснил второй молодой человек. - Если будут проблемы, то обращайтесь.

Ахмед, недоверчиво покрутив головой, полез в карман.

- Второй хороший парен, правда, - успокаивая то ли себя, то ли друзей сказал Самед, когда уже те ребята подошли к следующим продавцам.

- Молодой человек, я же вас попросила пять килограмм, - покупательница вывела Ахмеда из задумчивости.

- Сейчас, мать, сейчас.

- А хороший виноград? - спросила новая покупательница.

- Не виноград, а золото, - ответила одна из покупательниц.

- Весы у них, наверное, обманывают, - недоверчиво говорила подошедшая.

- Зачем же вы так говорите, мать, - обиженно ответил Ахмед, накладывая виноград. - Возьмите на полкило больше, но не грешите на людей.

- Вы все такие, у вас в крови обвешивать.

- Иди, Мамед, иди постой, - отходя, сказал Ахмед. - Она мне на нервы действует.

- Мама, зачем так говорите, - приспосабливаясь к торговле, весело начал Мамед. - Что такое виноград, что еще и обманывать станем. Это же не керосин.

- У меня есть свои весы, - достала она из сумки кантрь.

- Младший сержант Аланбаев, ваши документы.

Ахмед, еще не пришедший в себя, сидя в тревожном оцепенении сначала ничего не понял и, чуть подумав, обратился к Мамеду:

- Петр Иванович, они вас спрашивают.

- Я тебя спрашиваю, э, - милиционер обратился к Ахмеду.

- Мы тут не при чем, мы только помогаем, а виноград его, Петра Ивановича.

- А, чоо, мои, чо? - не отрываясь от дел, крикнул Мамед.

- Мы не вам, - более вежливо сказал второй милиционер и затем обратился к Ахмеду. - Я ваши документы спросил.

- Возьмите, - Ахмед неохотно подал паспорт.

- Пойдемте с нами.

- Куда начальник, я вас очень прошу не надо.

- Идем, идем, - отошел милиционер на несколько шагов, давая понять, чтоб тот следовал за ним. - Почему нет регистрации? Э…

- Я только прибыл, - Ахмед осмотрелся вокруг и, увидев Самеда, спрятавшегося за ящиками, успокоился. - Просто подошел к знакомому Петру Ивановичу, мы друзья, семейные друзья, как только он закончит свои дела, вместе поедем и зарегистрируемся.

- Э… не придумывай, ладно гони стольник, только быстрее. Э… осторожно, не афишируй.

 

* * *

- Вот базар, - Сеидов обратился к Петру Ивановичу, - если хочешь, найдем для тебя работу на несколько дней. Подумай сам.

- А тут нет работы, ну, допустим, на складе ящики разгружать, или еще что-нибудь такое?

- Каждый сам себе грузчик, так что, решай сам. А я пошел, мне некогда.

- Ну, ладно, - догоняя, согласился Петр Иванович. - Что я должен делать?

- Пока я сам не знаю, зайдем на «оптовку», что будет, то и возьмем на продажу, к вечеру отдадим выручку, а то, что останется, это и будет наше. Насколько хорошо разрекламируешь, насколько дороже продашь, настолько и прибыли будешь иметь

- Я много не хочу, мне бы только для междугородного звонка. Чтобы встретили поезд, там мои…

- Это легче. Раз уж боишься рисковать, работай на хозяина, я найду для тебя хозяина.

- Так странно звучит, - усмехнулся Петр Иванович, шагая в ритм с Сеидовым. - Найду тебе хозяина.

- А как же нынче, рабсилы пруд пруди, а хозяин дефицит.

- Вы знаете, я думал наоборот,

- Ты просто путаешь жульё с хозяином.

- В каком смысле?

- Поработай, сам увидишь, - ответил Сеидов и поприветствовал мужчин, стоящих около какой-то большой металлической двери и бурно обсуждающие чего-то.

- Есть что-нибудь интересное? - едва зайдя на склад, спросил Сеидов.

- Только бананы, - равнодушно ответил молодой человек сидевший на пустых мешках складированных по краю.

- Бразильские?

- Какая разница какие, - недовольно крикнул молодой человек. - Берешь - бери, не хочешь, уматывай.

Сеидов ничуть не смутившись, шагнул вглубь склада и повернул налево. Там из глубины темноты смутно просматривалась еще одна дверь, и они зашли туда. Там оказался большой просторный склад и несколько человек, проверяющие коробки.

- Привет, Мири, - один из них поприветствовал Сеидова, подав руку. - Что будешь брать?

- Яблоки, бананы, груши по сто, дыни триста, и тонну арбузов.

- Бабки сразу.

- Клянусь, ничего нет, вечером, как только продам, так сразу принесу деньги.

- Ну ладно, ты уж свой. А тебе чего? - обратился он к Петру Ивановичу.

- Я с ним, - после долгого колебания выдавил Петр Иванович, показывая на Сеидова, который в это время был занят выбором товара, проверяя ящики и коробки.

- Кто он такой? - оптовик крикнул Сеидову.

- Только познакомились, - обернувшись, ответил Сеидов. - Ему нужны деньги, совсем немного, для звонка.

- Какого звонка?

- До Урала.

- До Чебаркуля, - разъяснил Петр Иванович.

- Какой еще Чебаркуль? Сто лет я в России, первый раз слышу о таком городе. Чего-то мне не нравится этот балбес, - по-азербайджански произнес оптовик.

- Не опасный он, - Сеидов попытался успокоить своего товарища. - Бедняжка на поезд опоздал. Культурный такой, на «вы» разговаривает.

- Все хулиганы и мошенники нынче на «вы» пашут, ну и что из этого. Выгони его отсюда. Эй, земляк, - оптовик окликнул Петра Ивановича. - А ну-ка, дуй отсюда.

- Зачем вы так грубо, я ни о чем вас не попросил, и не дал повода, чтобы вы со мною так обошлись.

- Видишь, законом пугает, - оптовик шептал Сеидову, потом более мягким тоном обратился к Петру Ивановичу. - Не наводи тень, не загораживай дороги, видишь, мы тут работаем, а не балду гоняем.

- Да он нормальный человек. - Сеидов попытался еще что-то возразить.

- Заткнись, - крикнул оптовик. - Не то тебя тоже выкину отсюда.

- Жди меня снаружи, - чуть смущаясь, обратился Сеидов к Петру Ивановичу.

- А ну-ка, постой, - крикнул другой молодой человек, который тоже находился в глубине склада, потом обратился к Сеидову. - Откуда ты знаешь его?

- Так, в ментовке сидели.

- Если он из ментовки, значит свой парень. Говоришь, что ему мало надо.

- Да, конечно. Он тихий такой, умный, ученый.

- Как зовут, да, - спросил тот человек Петра Ивановича.

- Петр зовут меня, Петр Иванович.

- Мамед, Мамед зовут его.

- Не понял.

- Это долгая история, - торопясь, сказал Сеидов. - Видать кинули его.

- Паспорт, да, у тебя какой? - сконфузился тот. - Как по паспорту?

- Вы знаете. - Петр Иванович хотел, было, что-то объяснить, но собеседник прервал его.

- Ты чего-то баламутишь, по-моему. Я тебя спрашиваю, как тебя зовут, а ты мне истории Надиршаха рассказываешь.

- Мамед зовут его, Мамед и все, - быстро ответил Сеидов, чтобы тот не разгневался и не выгнал Петра Ивановича.

- Ладно, так уж и быть. Сядь там, я закончу свои дела, придумаю и для тебя что-нибудь.

- Спасибо, Эдик, спасибо, - Сеидов поблагодарив Эдику, обратился к Петру Ивановичу. - Слушай, дорогой, не остри. Пока ты находишься в таком положении, значит, ты будешь тем, кем тебя хотят видеть, а вот когда станешь на свои ноги, тогда и восстановишь свое имя.

- Ладно, - согласился Петр Иванович. - Так уж и быть; я есть, то, что в паспорте.

 

* * *

А внутри базара торговля шла во всей красе, Ахмед, Мамед и Самед приспосабливаясь к обстоятельствам, хвалили, рекламировали, продавали свой товар.

- Самый лучший виноград в мире, - хвалил Самед, поднимая на показ специально выбранную гроздь, у которой вес был почти два килограмма.

- Ты чего тут базар устраиваешь, а?! - подошедший молодой мужчина крикнул на Самеда. - Ты тут не один, заткнись и продавай тихо, а то вылетишь отсюда, понял!?

- Земляк, зачем же вы так… - возмутился Ахмед.

- А ты кто такой, чмо недоношенное. Не нарывайся на неприятности, а то позову братву, и весь твой виноград размажу по всему базару.

- Он русский, - Самед указал на Мамеда, который стоял за ящиками. - И виноград его.

- И что? - чуть усмирившись, спросил мужчина.

- Он в суд подаст.

- Ладно, посмотрим, - недовольно отошел тот человек, и как раз в это время к ним приближались несколько человек в гражданской одежде.

- Визовая служба, документы ваши.

- Я не торгую. - Быстро ответил Ахмед, и за ним так же повторил Самед.

- Я торгую, а чо? - Мамед подал документы. - Мой виноград.

- Я сейчас их заберу, - возвращая Мамеду паспорт обратно, милиционер указал на Ахмеда и Самеда. - У них нет регистрации.

- Начальник, мы только сегодня приехали, клянусь, будем регистрироваться сегодня же, только не трогайте нас.

- Идите в автобус, - он указал на автобус, стоящий у входа на базар.

- Начальник, не надо, клянусь, мы больше не будем.

- Идем, идем, - приняв паспорта у Ахмеда и Самеда, тот двинулся в сторону автобуса.

 

* * *

А там вокруг автобуса набралось уже много народа, все они молодые ребята от двадцати до сорока лет, и по всей вероятности каждый ждал своей очереди зайти в автобус. Милиционер, который отнял у Ахмеда и Самеда паспорт, передав их документы через форточку автобуса своим коллегам, вновь направился в сторону рынка.

- Хорошо, что Мамед не Мамед, а то тогда пришлось бы оставить товар без присмотра.

- Ни о чем не говори. Рыбой молчи. Начальники не любят людей, которые много разговаривают, понимаешь? Только мямли, я хорошо знаю все эти штучки.

Молодые ребята по очереди заходили в автобус и там, долго не задерживаясь, сразу же возвращались назад, но некоторых вовсе не выпускали из автобуса, их сажали в конец салона. Дошла очередь и Ахмеда с Самедом.

- Почему без регистрации?

- Не успели начальник, клянусь, сегодня же будем регистрироваться, - Ахмед начал умолять. - Вы нас отпустите, пожалуйста, и мы сразу же пойдем регистрироваться.

- Штраф восемьдесят один рубль, и протокол-предупреждение.

- Возьмите сто, ради бога, только не пишите ничего, я ничего не понимаю в протоколах, я их боюсь.

- Не бойся, вот тебе квитанция, оплатишь в банке, тут недалеко, метров двести, и в течение трех дней придешь регистрироваться, понял?

- Понял, начальник, понял, - быстро ответил Ахмед и, принимая бумаги, вышел из автобуса.

- Ну, что будем с тобою делать, будем привлекать?

- Начальник, отец мой, мы приехали торговать, а не привлекаться, нам не до шуток, - Самед чуть было на колени не упал.

Милиционеры, их было три человека, дружно улыбнулись, а тот который собрался выписывать штраф, оглядел Самеда с ног до головы.

- Вы вместе что ли? - спросил, указывая на Ахмеда и ничего не написав, вернул паспорт.

- Начальник, виноград хотите, сколько хотите, вы очень хороший человек...

- Ладно, иди, не надо ничего, обязательно зарегистрируйтесь, а то в следующий раз напишу протокол.

Как только вышли из автобуса, друзья, запихивая паспорта в карман, бегом направились к Мамеду. А тот, как ни в чем не бывало, был полностью поглощен торговлей.

- Ну что? - спросил Ахмед, прихватывая пустые ящики, чтобы освободить проход.

- Отлично, а вы как?

- Все хорошо, дай-ка теперь я поторгую, а ты сложи деньги, большие купюры отдельно, маленькие отдельно.- Затем обратился к покупателю. - Пожалуйста, сколько вам?

- ОБЭП. Разрешение на торговлю, сертификаты, накладные. - Несколько молодых ребят окружили их.

Друзья замерли.

- Чо, не понятно, что ли?

- Он русский, - Самед указал на Мамеда.

- Да какая разница, я у вас документы спросил.

- Начальник из документов только мы наглядно, больше ничего нет, - отходя от товара, более уверенно сказал Ахмед, и указал Мамеду, чтобы тот занял его место.

- Прекратите торговать, собирайте все это, в отделе будем разбираться.

- Начальник, может не надо?

- Ты чоо, не понял, что ли? - двинулся к Ахмеду один из них самый высокий и грозный.

- Я вас очень прошу.

- Чоо, в наручники хочешь? Собрались быстро! - Указал тот и отвернулся. Ахмед, используя шанс, обратился к другому молодому человеку.

- Начальник, может как-то договоримся, а? Товар, да, портится.

- Как договоримся, - второй начальник виновато поднял плечи. - Видишь, он требует. - Указал он на своего коллегу.

- Вижу-вижу. Я вас умоляю, поговорите с ним, уговорите его, помогите нам.

- Ладно, попробую.

Те между собой немного переговорили, и тот большой и грозный с чем-то якобы не соглашаясь, размахивал руками, угрожал, потом махнул рукой на коллегу и ушел.

- Ну, как, начальник?

- Видите, мне тоже досталось от него. Настаивает, говорит, забирай их и все.

- Начальник, я вас умоляю.

- Что я могу сделать, видите он какой.

- Ну, что надо мы сделаем, только разрешите нам поторговать, мы только приехали, мы же не каждый день.

- Ладно, попробую уговорить, только вот что, приготовь штуку, я с ним поговорю.

- Начальник, это же очень много.

- Все, я умываю руки, как хотите, так и решайте.

- Не надо, дорогой, не надо, я вас умоляю, - Ахмед преградил ему дорогу. - Может чуть меньше? - заискивающе спросил Ахмед.

- С этих денег мне ничего не надо, я все делаю для вас, вижу вы ребята неплохие.

- Ну ладно, возьмите.

- Второй был хорошим человеком, правда? - Самед, наблюдая за ними, заговорил.

- Ты лучше займись делом, - прикрикнул Ахмед.

- Сотрудник пожарной службы, лейтенант Топка.

- Вы что, издеваетесь что ли, не пойму? - Ахмед не на шутку разгневался.

- Это вы издеваетесь, разложились тут, загораживаете выход. А если вдруг пожар, как выйти отсюда, еще и возмущаешься. А ну-ка, давай убирай отсюда все, сию же минуту, я сейчас составлю на вас протокол.

- Ладно, сколько?

- Нисколько, уберите и все. Документы. На кого товар?

- На него, - Самед указал на Мамеда.

- Петра Ивановича, - подтвердил Ахмед.

- А вы убирайте ваши ящики отсюда! - принимая паспорт, требовал Топка.

- Начальник, вы уж извините, пожалуйста, я чуть погорячился, больше не буду, просто другие, плохие люди достали нас, не дают покоя.

- А мне, что, уберите и все.

- Я вас очень прошу, - приближаясь, Ахмед запихнул несколько купюр в карман Топке. - Я вас очень прошу, считайте, что вы нас не видели, и мы с вами не ругались.

- Убери, убери, - с видимым согласием промолвил Топка.

- Я вас очень прошу.

- Ну ладно.

 

* * *

- Видишь эти коробки? - Эдик спросил у Петра Ивановича. - Тут бананы, в каждом не меньше семнадцати килограмм, лишние твои. Продашь их по тридцатнику, и с каждой коробки полтинник твой. Понял? - когда Петр Иванович пожал плечами, мол, понял, тот продолжил. - Постой в самом середине рынка и торгуй, а если спросят, скажи от Эдика, и все, Понял?

- А как их нести туда?

- На метро, как же еще, на себе, чего первый раз что ли? Вставай, давай. И так время не мало, четыре ящика тебе план. Стоишь до самого закрытия рынка. За выручкой буду подходить через каждые полчаса.

Петр, покорно прихватил одну из коробок и вышел на базар.

- Если не найдешь места, - за ним крикнул Эдик, - торгуй, где хочешь, скажи что Эдик так сказал.

 

* * *

- Почти сорок ящиков продали, - говорил Самед довольный, переставляя ящики.

- Ты молчи, умоляю, молчи, нет время. - Устало говорил Ахмед и затем обратился к покупателю. - Сколько вам?

- Два килограмма, - ответила покупательница.

- Давно вы тут? - спросил довольно плотный молодой человек по-азербайджански, и добавил. - Никто не обижает вас?

- Да так, - с недоумением ответил Ахмед, внимательно разглядывая молодого человека.

- Если что, скажите, что вас крышует азербайджанская общага, поняли?

- Да мы уж тут, почти всех поблагодарили.

- А чоо, не обращались, да? Город в наших руках, если что мы решим все проблемы.

- Спасибо, брат, спасибо, - поблагодарил Самед. - Хорошо, что есть вы.

- Будем помогать, а как же, мы должны друг другу помогать.

- Тут надо помочь общаге, все дают, вы тоже дайте. - Присоединился еще один их товарищ

- Чего, чего? - Ахмед оторвался от работы. - Тут какие-то бандиты на базаре, да и у выхода тоже.

- Вот вы все такие, - крикнул еще один молодой человек, который стоял рядом. - Русским, аварцам, татарам, всяким даете, а свою родную общагу не хотите поддержать. Чмо вы, а не люди, мы тут поднимаем имя нашего народа, а ты, - указал он на Ахмеда, - теленок, еще возмущаешься.

- Да я только сказал…

- Лучше ты молчи. Понял, молчи.

- Мы просто не знали, брат, - подхватил беседу Мамед, - если бы мы знали…

- Так, пятьсот с вас нашей братве, так надо, пусть другие народы видят какие мы дружные, и ящик винограда, на зону надо грев дать.

- Брат, поймите нас, - Мамед хотел, было, еще что-то сказать.

- Не позорь себя, давай, - требовал первый, и крикнул кому-то, - Заур, аййа, Заур, иди, возьми один ящик. - Затем, принимая деньги у Мамеда, добавил. - Если что, обращайтесь, не стесняйтесь, решим ваши проблемы.

- Землякам можно, - Самед попытался успокоить своих товарищей после того, как земляки покинули их.

- Ты себя успокаивай. - Ахмед негодовал. - Постой, поторгуй.

- Пожалуйста, виноград, самый лучший, сколько вам, сестра? - Самед продолжил торговлю.

- Дорогой товарищ, - некий мужчина, слегка похлопал по плечу Мамеда, - Мне бы килограммов двадцать отобранных, можно по сорок рублей?

- Можно, отец, можно, - Ахмед вскочив, отодвинул Мамеда, и начал доставать ящики на показ.

 

* * *

- Ты чего тут расстелился? - некий молодой человек толкнул Петра Ивановича так сильно, что тот, не удержав равновесия с коробкой в руке, чуть было не упал.

- Что вы себе позволяете, молодой человек.

- Тут все места заняты, топай отсюда, давай! - молодой человек двинулся к Петру Ивановичу, с целью вновь оттолкнуть.

- Меня Эдик послал.

- А мне до лампочки. Места мои. - Уже более спокойно сказал он и отвернулся от Петра Ивановича.

- Ты вон там постой, - другой человек обратился к Петру Ивановичу, указывая чуть дальше.

- Тут можно? - Петр Иванович, добираясь с коробкой в руках, спросил продавщицу средних лет, торгующей зеленью.

- Чем будешь торговать?

- Бананы.

- Бананы? Бананы можно.

- Спасибо, вы очень любезный человек, будьте добры, посмотрите за моей коробкой, я принесу еще.

- Мне некогда, - быстро ответила она, расставляя зелень.

- Я быстро. - Петр Иванович, не дожидаясь ответа, направился в сторону склада.

 

* * *

- Сотрудница Общества прав потребителей Монеткина, ваши документы, пожалуйста.

- Сестра, если так дальше пойдет, мы без штанов останемся, - вновь негодовал Ахмед. - Тут проверяющих больше, чем покупателей.

- Я документы попросила, - настаивала женщина.

- Мы только прибыли, понимаете, мы еще ничего не успели.

- Я документы попросила.

- Сестра возьмите сто, оставьте нас, пожалуйста. Мы сегодня же уедем отсюда.

- Я документы попросила.

- Сестра не трогайте нас, пожалуйста, у нас другого выхода нет, я вас умоляю, вот три стольника, мы тут не каждый день.

- Я документы попросила.

- Сестра…

- Я документы попросила.

- Вот пятьсот, больше нет, клянусь мамой, больше нет. - Ахмед, запихнув деньги в карман молодой женщины, повернулся лицом в сторону покупателей. - Сколько вам?

- Документы! - потребовал сержант.

- Я же вам говорил, что накажу, - радовался человек, стоящий около милиционера, который несколько часов назад угрожал им, за громкое захваливание товара.

- Начальник, мы больше не будем кричать, тихо будем торговать, совсем тихо.

- Ты чо, оглох что ли, я тебе говорю, документы.

- Начальник, мы вообще будем молчать. - Мамед начал уговаривать

- Ты иди отсюда, - прогнал сержант того человека, который привел его сюда и после того, как он удалился, более спокойно обратился к Ахмеду. - Так, земляк, вижу ты человек не плохой, так, что тебя не трогаю, гони стольник, и торгуй тише, понял, тише.

 

* * *

- А где моя коробка? - изумился Петр Иванович, вернувшись с другой коробкой бананов. - Женщина, вы не видели мою коробку, я ее только что тут оставил?

- Я чего тебе охранником нанималась, что ли?

- Чего ты тут загораживаешь дорогу? Или стой торгуй или уходи отсюда, - крикнул другой продавец справа.

- Я потерял коробку, кто-то ее наверно нечаянно взял, вы его не видели?

- Слушай, земляк, ты уйдешь или как. Мне надо торговать, а не глядеть на твою жопу.

- Вы почему так со мной разговариваете, как вам не стыдно.

- Стыдно, ой как стыдно, - ехидничал тот, а потом резко крикнул на него. - Если не уйдешь отсюда, одену твою коробку на твою голову, понял? Я тебя спрашиваю, понял или нет?!

- Уйди же, в конце концов, - другой продавец сзади толкнул его и Петр Иванович, упал вместе с коробкой, на что стоящие рядом хором засмеялись.

- Еще солнце не встало, он уже ни в одном глазу. - Некая женщина продавщица заговорила.

- Эй, не тронь его, - кто-то издали крикнул. - Он Эдика товар продает.

- А чо, пусть торгует, кто ему что говорит, пусть торгует, только пусть не загораживает наш товар.

- Слышь, земляк. - Тот, который издали, окрикнул Петра Ивановича. - Не ходи туда-сюда, стой там же и торгуй.

- У меня одна коробка куда-то пропала.

Но тот человек уже не слышал, был занят своими покупателями.

- То чего нет под рукой, ему уже не быть, - рядом стоящая женщина, складывая купюру, говорила Петру Ивановичу. - Нечего было оставлять без присмотра, так что теперь стой и торгуй.

 

* * *

- Тэ, чувак, глянь сюда.

- Что хочешь, - оторвавшись от дел, Ахмед осмотрел подозрительного молодого человека, который стоял уже близ ящиков и необычно хмельно торчал.

- Телек не хошь, новый, за пол цены.

- А где? - поинтересовался Самед.

- Тут рядом.

- А почем? - спросил Самед.

- Не надо нам никакого телевизора, уйди отсюда! - крикнул Ахмед.

- Ты чо кричишь, я вот с человеком глаголю. - Указал он на Самеда.

- Самед, - крикнул Ахмед, - прекрати, и вы тоже уходите, пока я не вызвал милицию.

- Ну вызывай, - обиженно проговорил тот человек уходя.

- Подай ящики, нам некогда. - И сразу же обернулся к покупателю, - сколько сказали?

- Три килограмма, и отдельно один килограмм, - попросила женщина. - Пожалуйста, плохих не кладите.

- Нет, что вы, у нас самый прекрасный виноград.

- Врете, врать у вас в крови, - подошедшая пожилая дама проверяла грозди.

- Еще и обвешивают, - поддержала другая особа.

- Что за виноград, да такой, - с недоверием говорила пожилая. - Еще и по такой цене, как же земля держит таких, понаехали обдирать.

- Зачем вы так, - в недоумении ответила женщина, которая просила винограда. - Виноград у них бесподобный, очень вкусный.

- Для таких, как ты они и приезжают сюда, накрахмаленных, чего им дома не сидится.

- Молодой человек вы не обращайте на нее внимания, взвешивайте, пожалуйста, я тороплюсь. - Она обратилась к Ахмеду, который держал в руках кисть, многозначительно посмотрев на озлобленную женщину.

- Вай, вай, мама, вай, - крикнул Самед. - Где мой пиджак, где мой пиджак, он только что был здесь, я его на ящике оставил.

- Придурок.

- Сотрудник потребительского рынка Лихоимцев, ваши документы.

- А что было в пиджаке, документы?

- Нет, только пиджак был и несколько червонцев.

- Я документы спрашивал, - настаивал Лихоимцев.

 

* * *

- Ты чего стоишь как невеста, - Эдик крикнул на Петра Ивановича, который, опустив голову, стоял около открытой коробки. - Почему не торгуешь? Чего молчишь?

- Я же торгую, не покупают, что могу поделать.

- Да ты осел.

- Прекратите кричать на меня, я вам не товарищ.

- Чего, чего, - Эдик схватил его за рубашку. - Сейчас как дам, ты у меня поймешь кто я такой.

- Я вовсе не намерен торговать.

- Ты чо, охренел что ли, теперь ты так просто не уйдешь от меня. Рожай деньги за коробку бананов, которую профинтил.

- Нет у меня денег.

- Так стой и торгуй. Пока не вернешь мои деньги, я тебя отсюда никуда не отпущу.

- Я сейчас милицию позову.

- Вызывай кого хочешь, мне до лампочки. Пока не отдашь мои деньги, я тебе покоя не дам.

Петр Иванович горько вздохнул, но ничего не ответил.

- Постой, поторгуй, кричи, хвали, только торгуй.

Петр Иванович недоверчиво обернулся, посмотрел вокруг, не придумав ничего, склонился к коробкам, чтобы оттуда достать бананы.

- Почем бананы? - спросила некая покупательница.

- Тридцать рублей килограмм, - неохотно ответил Петр Иванович.

- А весы не врут?

- Не знаю.

- Небось азербайджанские бананы.

- Нет тюменские, успокойтесь, - подыграл Петр Иванович, подавая бананы.

- Не нужны мне твои бананы, подавись сам.

 

* * *

- Вай, вай, вай, - причитал Самед, нагибаясь к ящикам.

- Чего ты прячешься? - спросил Ахмед, занимаясь покупателями.

- Пропали мы, пропали. Смотри туда, вон туда, этот пряник.

- Подай ящики!- крикнул Ахмед.

- Петр Иванович, - прошептал Самед, схватив Ахмеда за брюки.

- Я слушаю, - представительно обернулся Мамед.

- Да не ты, настоящий Петр Иванович, чебаркулец, историк.

- И что?

- Вон он, бананами торгует.

- Да не может быть, - оглянулся Ахмед и увидел совсем рядом Петра Ивановича, который клал бананы в сумку покупательницы. - Вот тебе, на… - Ахмед сел на колени, и потянул за собой Мамеда. - Ты вообще сматывайся отсюда, исчезни! Иди к выходу.

- А что будем делать мы? - спросил Самед.

- Почему же вы так, на коленях торгуете? - поинтересовалась подошедшая пожилая дама.

- Мы молимся, мать. Молимся и торгуем.

- Молодцы. А мне можно с вами? - дама собралась перейти к ним через ящики.

- Уходи, женщина, у тебя нет чадры, мы мусульмане.

- А Бог един.

- Мать, один Бог вряд ли поможет нам всем, еще и вы, слишком тяжко будет Богу. Не утруждайте, идите, пожалуйста.

- У нас с Богом совсем другой разговор, - подтвердил Самед.

- Почем у вас виноград? - спросил еще кто-то.

- Цену еще не выяснили, - ответила та самая пожилая особа и несколько озадаченно, посмотрев на небо, недовольно отошла.

- Уходим, - торопил Ахмед. - Собираемся и уходим. Успокойся.

- Куда уходим?

- Куда угодно.

- Мы же всем проверяющим дали взятки, теперь как?

- Дурак, это Россия, тут никогда проверка не заканчивается, мы дали тем, кто успел потребовать и отнять, а Бог знает еще сколько подойдет. А если нас поймают с украденным документом, посадят. Понимаешь?

- И что теперь?

- Уйдем отсюда, оттащим весь товар в камеру хранения.

- Молодой человек, будьте добры, мне два килограмма взвесьте.

- Некогда, мать, некогда. - Самед отодвигая ящики, заторопился.

- Сколько просили? - Ахмед, стоя спиной в сторону Петра Ивановича обратился к покупательнице.

- Два килограмма. А почему вы боком торгуете?

- Боком торгуем, чтобы боком не вышло. Вот вам два килограмма.

- Я один не смогу дотащить столько ящиков, - наблюдая за Мамедом, который, изворачиваясь, бежал к выходу, возмущался Самед.

- Придурок, иди к выходу найди носильщика, отправь ко мне, только покажи точно, где я стою, а сам ищи камеру хранения.

- А где искать, да?

- Да, скотина, ты долго еще будешь расспрашивать, исчезни быстрее.

 

* * *

- Это все, что ты наторговал? - негодовал Эдик, принимая деньги у Петра Ивановича.

- Да, все что я мог. - Настолько жестко и конкретно ответил Петр Иванович, что Эдик долго сконфузился, хаотично махнул, но ничего толком не мог сказать.

- Ты мне деньги должен. - Наконец неуверенно произнес Эдик, уводя взгляды от него. - Если хочешь по хорошему, отдай мои деньги, мне все равно, что у тебя их нет, я не привык, чтоб меня облапошивали. - Он сделал долгую паузу, ожидая, что же ответит Петр Иванович. Но тот молчал, пронзая его взглядом. - Ты тут никак не можешь работать, я тебе ничего не дам, - продолжил Эдик. - Завтра я поставлю тебя в другом месте. Там кроме тебя никого не будет, один будешь, поторгуешь арбузами, отдашь и мои деньги, и на себя немного заработаешь.

- Здрастите, - подходя, приветствовал Сеидов.

- Ты хрен собачий, откуда притащил сюда этого… - крикнул Эдик на Сеидова и замолк, уловив пронзительный взгляд Петра Ивановича, - этого человека. Спёрли у него целую коробку бананов.

- Вай, дада, вай, - Сеидов издал некий звук.

- Не будет он больше торговать на рынке, я его отправлю на перекресток.

 

* * *

Утро в Астрахани наступает так рано, что, кажется, вовсе не было никакой ночи. Этот теплый и живой город по ночам не спит, что ночью, что днем народу на улицах ничуть не уменьшается, все скамейки заняты влюбленными, которыми открываются самые сокровенные признания. Потому и друзьям не было скучно, пока легкости обошли и объездили весь город, радовались как все, удивились как дети и заодно искали себе место, где поторговать. В этом городе почти на всех перекрестах люди торговали: кто фруктами, кто ягодами, кто семечками, и, все киоски работали круглосуточно. На одном из перекрестков друзья выбрали себе место, которое посчитали удачным. Там же на перекрестке была свалена гора арбузов и рядом несколько человек, сидя у маленького костра, пили пиво. И друзья решили до восхода солнца привезти свой оставшийся виноград сюда.

- Слушай, земляк, тут места платные. - Некий молодой мужчина вежливо обратился к ним. - Поскольку вы торгуете виноградом, я не против, стойте, торгуйте. Но не мечтайте торговать арбузами. А за место вы мне должны триста рублей. - Он замолчал и, увидев нерешительные взгляды новоприбывших, объяснил. - На каждый перекресток мы получаем разрешение, платно получаем, законно и платно, усек? На весь сезон. Этот перекресток забронировал Эдик, он уже тут десять лет торгует, он мой товарищ. Если не заплатите, он отправит братву, и вас выкинут отсюда, и еще отнимут ваш товар.

- Больше никому не будем платить? - спросил Ахмед.

- А кому еще? - вопросом на вопрос спросил тот.

- Ну, допустим, другим проверяющим, рэкету.

- Извини меня, это уже не наши дела, как хотите, так и выкручивайтесь, тут без начальников и без рэкета не обойтись. Они везде. А если боитесь, то продайте весь виноград мне, оптом. По двадцатнику, возьму.

Друзья долго смотрели друг на друга, намеком что-то друг другу показали и, наконец, решили, что надо самим попробовать и постараться продать по шестьдесят рублей, чтобы окупить все расходы, и хорошо заработать.

Относительно рынка, тут торговля шла не так уж бойко, но, тем не менее, кое-что продавалось. Успокоившись, Ахмед и Самед за товаром оставили Мамеда, как Петра Ивановича, а сами отправились в ближайший бар, найти подруг на вечер.

 

* * *

- Вай, вай, вай, какая красивая женщина… - Самед восторженно указал на официантку, которая, держа в руках меню, приближалась к ним.

- Спрячь руки, веди себя культурно. - Дернул Ахмед Самеда, затем обратился к официантке, молодой красивой девушке в короткой мини юбке и с улыбкой на лице. - Все на ваше усмотрение, из ваших прекрасных рук яд пить и то в радость.

Она, слегка улыбнувшись и смутившись, нерешительно положила меню на стол.

- Прямо невеста, - глядя вслед уходящей официантки, произнес Самед. - Если б я не был женатым, то женился бы на ней. Ты видел, как она улыбнулась, значит, мы ей понравились. Давай подарим ей ящик винограда.

- Пока не торопись.

- А мы, как дураки, стояли на рынке, когда Россия вся тут, в баре. Знаешь, что я думаю. - Самед никак не мог утихомириться.- Продадим виноград, отсюда не дергаемся, поедем на оптовку, купим другой товар, притащим сюда и продадим, как и все.

- Молчи, она. - Ахмед придал себе важный вид, а Самед, вскочив, начал помогать официантке раскладывать тарелки.

- Я сама, - нежно запротестовала она.

- Нет, вы садитесь, все сделаю я сам.

- Это моя работа, что вы.

- Ваша работа, это моя забота, только прикажите.

- Садись же, придурок, - Ахмед по-азербайджански крикнул на Самеда и обратился к официантке по-русски.

- Напитки тоже принесите.

- Хорошо, хорошо, - отходя, ответила она.

- Ты чего кричишь на меня, я что, пацан что ли? - разошелся Самед.

- Тише, люди смотрят.

- Ну и пусть, что? Просто ты завидуешь мне, потому что я понравился ей. Я вообще всем женщинам нравлюсь.

- Ты трезвый такой пьяный, а что случится, если примешь пару стопок.

- Я ее люблю и не надо лезть в мое дело.

- Как люблю, у тебя жена, дети?

- Нет у меня никаких детей и жен. Ничего не говори, если она начнет расспрашивать про меня, скажи, что Самед холостой, слышишь, вот та и скажи. Скажи, холостой потому, что до сих пор не мог себе найти подходящую женщину. Понял?

Ахмед глубоко вздохнул, но ничего не ответил, поскольку официантка вновь приблизилась к ним, принеся выпивку.

- Садитесь красавица, - Самед вскочив, подвинул стул.

- Нет, нет, мне нельзя с клиентами сидеть, нас ругают за это.

- Тогда после работы, а, я вас умоляю, - увидев снисходительную улыбку официантки, Самед никак не мог остановиться. - Скажите когда заканчиваете работу, я буду спать у двери, у ваших ног?..

- Ты угомонись же, в конце концов, - Ахмед вновь крикнул на Самеда, когда они вновь остались наедине. - Не позорь себя, сиди как сидишь.

- Ты так умничаешь, потому, что она выбрала меня, а не тебя.

- Вот вы где, - пулей влетев в бар и увидев своих друзей, Мамед тревожно искал место, где укрыться.

- Ты что, с ума сошел что ли, где виноград, где товар?

- Бежим, - испуганно оглядываясь на дверь, Мамед согнулся под стол. - Он, этот историк преследует нас. Да он преследует нас. Нам хана.

- Да ты успокойся, наконец, расскажи, что случилось,- друзья встали покинуть бар. Но Мамед преградил им путь

- Нельзя, там опасно. Он там, этот историк. Этот Петр Иванович. Настоящий Петр Иванович Чебаркульский.

- Может ты перепутал?

- Ничего не перепутал, я сам себе не знаю что ли, он. Настоящий он, а не я, он там. Даже я сам не заметил его, а какая-то баба говорила, то есть перепутала нас, она у него купила арбуз, а у меня виноград, и говорила, что мы оба брата вежливые. Я думал она шутит, наверно я ей понравился, а, обернувшись, увидел его. Его самого.

- Он тебя заметил?

- Нет, я сразу лег на землю, отполз, во, смотри, - он показал свою испачканную одежду и слегка поцарапанные руки. - По асфальту.

- Успокойся. Что-нибудь придумаем.

- Вас трое? - спросила вновь подошедшая официантка.

- Мы сейчас придем, - ответил Ахмед, и, увидев обиженные глаза официантки, добавил. - Но вы не беспокойтесь, мы за все заплатим, вот возьмите, - он положил на стол несколько купюр. - Возникла маленькая проблема, менты испугали нашего товарища, сейчас выясним и зайдем.

 

* * *

Выходя на улицу, друзья сразу же спрятались в кустах разросшихся вдоль озелененной дороги.

- Да, точно он, - пробурчал испуганно Самед.

- Может таких, похожих друг на друга не два, а несколько? - спросил Ахмед. - Может же такое быть.

- Может, а почему не может, - подтвердил Мамед. - Мой отец, когда был молодой…

- Да ты заткнись же, может и ты не от своего отца.

- Это ты мне говоришь, - Мамед набросился на Самеда.

- Да, тебе говорю, а что?

- Да ты знаешь кто ты такой, - Мамед схватил Самеда за шиворот, - я тебя одним пальцем.

- Да я тебя прикончу.

- Ты меня?

- Да, я тебя.

- Заткнитесь же, - Ахмед толкнул их и они оба свалились на траву, и хотели, было, продолжить драку, но Ахмед влез между ними. - Если сейчас придут менты, то нам всем хана.

- Он же начал.

- Это я начал?

- Все заткнитесь. Тихо! Надо выяснить, в самом деле, этот человек Петр Иванович или еще кто-то есть похожий на них.

- А как мы выясним?

- Тихо затаившись, приблизимся и посмотрим, послушаем, ведь мы знаем его голос.

- Милиция! - тревожно зашептав, Самед упал навзничь и спрятал голову.

Возле Петра Ивановича остановилась милицейская машина. Из машины вышли два сержанта, о чем-то говоря, долго смотрели в паспорт Петра Ивановича, затем схватили его и потащили к машине.

- Я пропал, - ныл Мамед, - меня арестуют, меня убьют, братья, когда поедете обратно, скажите моим, пусть отправят мне теплые носки, тут наверно холодно зимой, а у меня ноги ноют на холоде.

- Да заткнись же, - крикнул Ахмед. - Они отпустили его.

Милиционеры, показывая на арбузы и виноград, на что-то указали Петру Ивановичу, и он повинно притащил к машине шесть арбузов и один ящик винограда, положил их в милицейскую машину.

- Они уезжают, так, что половина опасности миновала, теперь я и Самед подползем поближе, чтобы убедиться в том, что он тот самый историк, тот самый Петр Иванович.

 

* * *

- Как вам не стыдно обвешивать людей, - протестовала женщина, взвесив арбуз, на своем канторе.

- Весы не мои.

- Еще язык есть говорить. И так втридорога продаете. Перекупщики.

- Зачем же вы так, - обиделся Петр Иванович. - Я и в самом деле не разбираюсь в весах.

- Если не разбираетесь, почему же не себе в убыток не вешаете? Нате, буду платить как за пять килограммов, а не за семь.

- Не мои же арбузы, понимаете, я не торговец.

- Не врите, пожалуйста, - присоединилась ново-прибывшая покупательница. - Я сама собственными глазами вчера вас видела на оптовом рынке, бананами торговали. А что, скажете нет? Врете и еще ангельское лицо делаете, выберите мне хорошую арбузиху.

- Ну вот они, - Петр Иванович покраснев показал на товар.

- Я арбузиху попросила, арбуз не надо.

- Да я не разбираюсь в них.

- Эх, хитрец, - она сама шагнула вперед и показала какой надо взять. - Вон тот, с коротким хвостом, вот этот и есть арбузиха, а хоть знаете какой это сорт.

- Арбуз, это арбуз, - пробираясь ответил Петр Иванович.

- Вы тоже арбуз. «Астраханка», сорт такой.

- Интересно, - слегка улыбнулся Петр Иванович. - А я не знал.

- А вот те темненькие, сорт «Холодок», они ранние, потому и невкусные. Дай-ка сюда, - она приняла арбузиху и начала переворачивать его в разные стороны, проверяя.

 

* * *

- Все понятно, - подтвердил Ахмед. - Он есть самый настоящий Петр Иванович.

- И что же мы теперь будем делать? - вновь изнывал Мамед. - Меня, если увидят, то арестуют.

- Да не ссы. У меня есть идея. Надо тихо, не поднимаясь доползти обратно в бар.

- Да, в бар это хорошо, - согласился Самед.

- Ты только об этом и думаешь, собака.

- Зачем я собака, я не собака, - ползя протестовал Самед, и не получив ответа разъяснил Мамеду. - Там, в баре официантка влюбилась в меня, а он ревнует.

 

* * *

Когда друзья, отряхивая свои одежды, вновь вошли в бар, официантка стояла у барной стойки и разговаривала с двумя женщинами средних лет.

- Вот они, - тихо шептала она. - Лохи, сразу видать, но бабок у них до хрена.

- Вроде ничего, - согласилась одна из них.

- Ты же не замуж собираешься, - ответила официантка, и отходя от них добавила. - Пять процентов ваши.

 

* * *

- Можно об одном попросить вас, - располагаясь за столом, попросил Ахмед у официантки.

- Слушаю.

- Вы знаете, у нас тут рядом, на перекресте, есть несколько десятков ящиков винограда, вот товарищ наш, он не хочет стоять. Надо найти кого-то, чтобы их охраняли до наступления темноты. Торговать не надо, мы потом, завтра поторгуем.

- Скажи, что я старший, - Самед шепотом диктовал Ахмеду по-азербайджански.

- То есть вам надо сторожа.

- Да.

- Да, да, мне надо сторожа, чтобы охранял мой товар, - Самед в этот раз прервал Ахмеда.

- Нет проблем, найду кого-нибудь.

- Незабываемый подарок за мой счет, - довольный собой сказал Самед и, после того как она покинула их, обратился к своим друзьям. - Видите, она ради меня согласилась. Любит меня.

- А если он тоже зайдет сюда, - спросил Мамед, испуганно смотря в сторону двери.

- Не зайдет, - холодно ответил Ахмед. - На, ешь, успокойся.

- А если она согласится выйти за меня замуж, я женюсь на нее. - Самед говорил. - Ну и что с того, что есть у меня жена. Мы же мусульмане, у нас же разрешается многоженство. Это даже считается хорошим признаком, хорошим, добрым делом. Правда говорю, а? Ахмед, а?

- А если вдруг зайдет, что мне делать?

- Да, не ссы, дай поесть по человечески. Дорогу знаешь к вагончику?

- К какому вагончику?

- Гостиницу, у вокзала.

- Ну да

- Вообще буду разводиться с женой. - Самед жеманно махнул рукой. - А, Ахмед, так же многие разводятся, скажу, что характером не сошлись. Да. А чего, нельзя разводиться что ли, не пойму. А, скажи Ахмед, можно же разводиться? - Самед дернул Ахмеда за рукав.

- Угомонись же, собака, - крикнул Ахмед.

- Вот ты мне завидуешь, я знаю, завидуешь, она тебе тоже нравится.

- Слушай меня внимательно, - Ахмед продолжал объяснять Мамеду. - Если какая-то неразбериха или опасность, ты не обращай на нас внимания, беги обратно к вагончику, гостинице, и прячься там.

- Ты думаешь там безопасно?

- Тсс, официантка идет, а это кто, он же еле-еле на ногах стоит.

- Вот вам охрана.

- Он же пьет?

-Работа не мешает пит, - затягивая бросил тот.

- Он у нас всегда так, но человек он надежный, и всех тут в этом районе знает, никто тут не трогает его.

- Как зовут, да? - спросил Ахмед.

- Налей, - тот показал на водку, что стояла на столе.

- Много не будет?

- Водки много не бывает, - принимая стакан, ответил тот. - За дружбу и за бабы, - выпил он и закусил редиской. - Витек зовут меня.

- Хорошо, Витек, пошли, покажу тебе ящики.

- Сколько будешь платить?

- А сколько хотел бы?

- Сто. - Не задумываясь, быстро ответил Витек.

- Договорились.

- И еще пузырек.

- Согласен, - ответил Ахмед и встал. - Вы садитесь, я сейчас, - он обратился к своим товарищам. - Завтра найдем другое место для торговли, главное, беречь товар.

- Эта девушка прямо глазами раздевает меня, - Мамед обратился к Самеду, когда они остались вдвоем. - Так скользки смотрит, аж все тело дрожит, еще чуть-чуть и кончу в штаны.

- Какая из них, - спросил Самед, указывая на девушек, которые уже расположились за соседним столиком и курили.

- Вон та, полненькая. Видишь, какая она сочная, будто в сметане росла.

-Кровь с молокой…

-Да нет же, молоко с кровью.

-Да какая разница?..

-Есть разница, видишь? Но ты видишь?

- Ты извини, но она так похожа на твою жену.

- Ну и что из этого. Я вот притягиваю таких сочных, я им нравлюсь.

- Этот Ахмед надоел мне, он никому не нравится, потому и такой злой, хочет показать, что он старший.

- Давай пригласим их.

- А если не согласятся.

- Согласятся, мы их водкой угостим.

- Тогда пригласи ты сам.

- Сестра, ай, сестра, - Мамед вежливо бросил в сторону девушек, - не хотите с нами посидеть, прошу вас, - он указал на стол.

- Мы водку не пьем.

- Да не то, чтобы выпить. Просто поговорить, познакомиться.

- Нет, спасибо, - ответила одна из них, делая вид, что они для них не интересны, но другая с улыбкой дала понять, что если еще раз попросить, то может и согласимся.

- Может они замужние?

- Сейчас спрошу, - ответил Мамед и обратился к девушкам. - Простите, сестра, у вас есть муж?

- Нет, - с улыбкой ответила она.

- Вот видите, вы тоже такие же одинокие люди, как и мы, так что нам есть о чем поговорить, пожалуйста, присядьте к нам, а если хотите мы к вам.

- Как хотите.

- Все, договорился, давай тащим все к их столу.

- Мы водку не будем. - Почти хором запротестовали девушки, когда друзья объединили два стола

- Почему? - удивился Мамед. - Это же хорошо.

- Ничего хорошего, - ответила одна из них.

- Лично я предпочитаю Мартини, - присоединилась другая, которая, якобы, относилась к ним равнодушно.

- Мартини, так Мартини, - ответил Мамед и позвал официантку. - Что хотите, сделаем.

- А вы откуда, простите?

- Я из Баку, - гордо ответил Самед. - Возле моря живу. У меня там большой дом.

- И наверно жены и дети?

- Нет, у меня нет жены, пока не успел жениться, все карьера, да карьера.

- Понимаю, - сочувствующим видом ответила девушка, искоса подозрительно созерцая его старый костюм.

- А я работаю председателем колхоза.

- Ой, какой молодец, - восхищалась девушка. - Такой молодой уже председатель колхоза.

- А вот это, - Мамед увидев возвращающего Ахмеда, представил их друг другу. - Ахмед зовут его, мой водитель, хороший мужик. - Придав себе важный вид, Мамед обратился к Ахмеду по-русски. - Ну что, все там уладил?

- Да, все нормально, - глубоко вздохнув, сел Ахмед.

- Вот он Самед, а я Петр, Петр зовут меня.

-Можно просто Петя.

-Е, за чем Петя? - Мамед негодовал.

-Так легче.

-Да, да, - Ахмед дал согласии.

- Спасибо. А меня зовут Таня, ее Аня.

- Сестры что ли? - спросил Ахмед.

- Почти.

- А вы кем работаете? - спросил Ахмед

Девушки слегка стушевались, и хотели было что-то ответить, тут Мамед опередив их, прикрикнул на Ахмеда.

- Зачем задаешь такие глупые вопросы таким девушкам. Разве мы позволим им работать. У нас что, денег нету что ли?

- Конечно, председателям колхозов легче жить, - говорила Аня. - Не то, что другим. Вот мне надо сегодня найти две тысячи рублей. Но никак не могу.

- Не проблема, - выпив водку, деловым тоном ответил Мамед. - Решим твои вопросы.

- С таким размахом, - Ахмед зашептал Мамеду по-азербайджански, - знаешь, что ты принесешь домой? Не знаешь? Яйцо Алибека.

- Ты лучше молчи и пей, - ответил Мамед по-русски. - Не то выгоню с работы. Отниму машину и выгоню.

- Ой, не надо не выгоняйте его, - умоляла Аня. - Он такой милый.

- Ладно, не выгоню, только ради вас. Давайте выпьем за Аню и Таню, они самые красивые девушки в мире. Вот я объездил почти весь мир. Где только не был, и в Шамхоре был, и в Горонбое был, и в Гедебее был, (сельские районы в глубине Азербайджана) но таких красивых девушек нигде не видел. Так что, за вас.

- Спасибо. - Нежно съежилась Аня и спросила. - А в Сингапуре были?

-Я его видел, хороший актер этот Сикх Капур.

- Я тоже люблю индийское кино, - присоединился Самед и спросил у девушек. - А вы как?

- Хорошие фильмы индийские филмы, не то, что американские.

- Я тоже не люблю американских фильмов, ничего не понимаю в них. - Жаловался Мамед и затем улыбнулся в сторону девушек. - Видите, у нас даже вкусы совпадают.

- Может это судьба, - Таня ехидно улыбалась, выпивая.

- Вот он, собака! - влетевшие в бар двое мужчин, Эдик и еще один его товарищ, с Витком, указали на Мамеда. - Скотина, там оставил арбузы бесхозно, а сам тут балдеешь, да? - впереди идущий парень, который по росту был чуть выше Эдика, едва дойдя до стола, ударил Мамеда по лицу, что есть силы. - Вчера коробку бананов спер, а сегодня наши деньги тут, в баре хочешь оставить, да? - он вновь замахнулся, но ударить не смог, поскольку вскочивший Ахмед помешал ему, и он, повернувшись, хотел ударить Ахмеда, но, увидев его высокий рост, отпрянул чуть назад и попытался вырваться из его рук. - А тебе чо, тоже хочешь проблемы?

За это время Эдик, увидев упавшего Мамеда, набросился на него, и ногой несколько раз ударил его по голове.

Барменша, женщина средних лет, стоящая за барной стойкой, крикнула, вызывая охрану, но все впустую, поскольку озверевшие молодые люди попытались вытащить Мамеда наружу, но Мамед удержавшись за ножки стола, попытался спрятаться под ним. Ахмед, который играл роль, якобы, судьи, то и делал, что, обняв одного, оттащил назад, но за это время другой товарищ ударил Мамеда, потому и Мамед никак не мог придти в себя.

- Помоги же, помоги, - Таня крикнула Самеда, который окаменевший, расширенными и испуганными глазами смотрел на них, но ничего не делал, не помог. Она сама же взяв бутылку со стола, ударила по голове Эдика. Тот, шатаясь, опустился на колени.

Крик и шум охватил весь зал, и Ахмед используя шанс, пока эти двое не очухались начал тащить их к выходу...

- Свет, Света, - Таня кричала в сторону барной стойки. - Оттащите его отсюда, уберите его. - Указала она Мамеду, который не мог подняться на ноги.

- Ты, сука, тебе конец! - Эдик, хотел было напасть на Таню.

Она, еще держа в руках сломанную бутылку, выставила ее вперед.

- Сам ты сука, сделаешь шаг, воткну.

- Я тебе так воткну, что мало не покажется, - тот, глядя на колотый бутылку, настороженно остановился. - Я тебе устрою проблемы.

- Такой большой хрен что ли, если надо я сама устрою тебе проблемы.

- Это ты мне что ли? - говорил Эдик, не протестуя Ахмеду, который вновь пытался вытолкать его из бара.

- На пол! На пол! На пол! Лицом вниз! На пол! - Крикнули милиционеры вневедомственной охраны, залетевшие в бар.

И минуты не прошло, как все они, в том числе и девочки, оказались на полу. К счастью, Света, та самая официантка, успела упрятать Мамеда в туалете.

- Девочки не причем, - голосила барменша издали.

- Сейчас разберемся, - ответил милиционер, и обратился к девушкам. - А ну-ка, поднимитесь вы. Вы, вы, а не вы, вы, девочки, поднимитесь. А на них надень наручники. - Приказал он другому милиционеру.

- Пусть сначала они мне выплатят ущерб, - приближаясь, молила барменша.

- Сейчас разберемся. - Прощупывая их по телу, сказал милиционер, и затем приказал девушкам, Тане и Ане. - А ну-ка, дуйте отсюда.

Пока девушки покинули бар, барменша с официантом поставили стулья и столы обратно по местам, в салоне стало тише, и задержанных усадили прямо на пол.

- Чего же не могли поделить? - спросил милиционер, прохаживаясь вокруг них.

- Да мы меж собой, - ответил Эдик. - Мы ничего против бара не имеем, мы просто меж собой, так по делу.

- По какому делу? - милиционер спросил у Ахмеда.

- Да так, пустяки, чуть выпили.

- Ну? - спросил милиционер у Самеда.

- Ахмед говорит правильно.

- Что же говорит твой Ахмед?

- Да так, пустяки, чуть выпили, - машинально ответил оцепеневший Самед.

- Ладно, - как бы ставя точку, сказал милиционер, и обратился к двум другим милиционерам, - снимите с них наручники. Сколько они должны вам? - он обратился к барменше.

- Вот ломали, поломали и счет у них.

- Мать, - вклинился Ахмед. - Счет буду платить я, я делал заказ.

- Вот рюмочки, стол шатается, и вот ваза и тарелки, и еще одна ваза.

- Да вы что, - запротестовал Эдик.

- Молчать, - приказал милиционер.

- Товарищ начальник, от силы мы сломали два стакана, а эти осколки от бутылки, а не…

- Заткнись же, - крикнул милиционер, приближаясь к нему, и резко повернулся к барменше. - Что дальше?

- Вроде все.

- И того? - спросил милиционер.

- И того тысяча восемьсот тридцать пять рублей, без заказа.

- Так, вас четверо, да?

Услышав такой вопрос, испуганный Ахмед как мог глазами, мимикой умолял Свету с барменшой, чтобы они не выдавали Мамеда, который в это время, прятался в туалете.

- Значит, - продолжил милиционер, слегка задумавшись, - с каждого получается по пятьсот рублей. Так. По пятьсот. Вот и все. Быстренько заплатили хозяюшке, и пошли по домам. Есть вопросы?

- Никаких вопросов, - быстро согласился Ахмед и полез в карман. - Вот тысяча. За себя и за Самеда.

- А ты чего стоишь, кабан! - крикнул он Эдику

- Товарищ начальник… - хотел что-то сказать тот.

- Наденьте на него наручники, - приказал милиционер.

- Хорошо, хорошо, вот, вот тысяча, все, вот возьмите.

- Понимаешь же, когда надо, - улыбнулся милиционер.

- За заказ, вот... - используя паузу, пока Эдик с трудом доставал деньги, Ахмед приблизился к барменше и передавая деньги шепотом молил ее. - Я вас умоляю, не показывайте его, - он глазами указал в сторону туалета. - Спрячьте его, с черного выхода выпроводите, пусть уйдет, он сам знает куда. А я в долгу не останусь.

- Ты чего там ковыряешься, - крикнул милиционер Эдику. - Хочешь, чтоб я сам тебе помог достать денег?

- Нет, нет, все.

- Отдай хозяйке. Вот так. А теперь ты, вот ты, кабан, слушай меня внимательно, если еще раз я тебя увижу здесь, то сломаю все твои кости, понял? Понял или нет? - милиционер рванулся в сторону Эдика.

- Понял, понял, - быстро ответил тот.

- Так, все, уматывайте отсюда. Быстро, быстро.

Сначала вышли те двое, а затем Ахмед с Самедом, и Ахмед, выходя, еще раз обернулся и посмотрел на барменшу, напоминая о своей просьбе.

- Не беспокойтесь, все хорошо, если что приходите, - вежливо ответила барменша.

 

* * *

- Ты чего лезешь в наши дела, а? - набросился на Ахмеда Эдик, как только они вышли из бара.

- Да, я не причем, - аккуратно отталкивая его, ответил Ахмед. - Просто не хотел, чтоб ущерба было больше.

- Нет, ты хотел ему помочь.

- Нет, нет, что вы. Я его первый раз увидел здесь. Он что, мой друг что ли?

- Если не твой друг, почему же вместе пили.

- Да мы были не вместе, просто он сказал, что ему одному скучно. Но вы видели, даже за заказ я сам платил?

- Меня не волнует. За то, что он украл, вы будете платить.

- А это зачем?

- Иначе будут проблемы. И его мы найдем, город в наших руках. Он далеко не уйдет. Мы его вниз головой повесим в подвале.

- Это ваше дело мы тут не причем, - ответил Ахмед, полностью освобождаясь из его цепких рук.

- Нет, вы так просто не отделаетесь от меня. Отдайте мои убытки и сматывайтесь отсюда, не то позову братву.

- Слушай, земляк, - Ахмед вежливо обратился к нему.- - Мы же ехали столько дорог, чтобы чуточку заработать для своих детей. Мы же не враги.

- Земляк-мемляк, я не знаю. Это место наше, а тому ублюдку вы помогли. Сейчас приедет братва, и вы узнаете, где раки зимуют.

- Ну, хорошо мы уедем, только не надо никого звать.

- И ущерб вы будете платить. Вчера он спер одну коробку бананов и еще сегодня почти пятьсот украл. Я что зять миллионера что ли?

- Слушай, земляк, у меня есть идея.

- Мне не надо идеи, мне деньги надо.

- Я о том же говорю. - Ахмед показал на ящики. - Вот наш виноград, стоит он по шестьдесят рублей килограмм. Мы их оптом, по нормальной цене отдаем вам, и вы заработаете свое, и мы уедем отсюда.

- Не надо мне никаких виноградов. Я и так отниму их у вас. Посмотришь.

- Слушай, дорогой, мы же не маленькие дети, чтоб капризничать.

- Чего, не веришь, что я могу устроить проблемы.

- Верю, почему не верю, но мы тоже на будем стоять сложа руки. Прямо сейчас же я отправлюсь в милицию и напишу заявление.

- Да мне до лампочки. Все менты меня знают.

- Раз так, тогда ты вызывай братву, а я пойду писать заявление.

- Иди, иди.

- Постойте, - присоединился второй. - Почем оптом отдашь?

- По тридцатнику, - остановился Ахмед с Самедом, который шагал рядом.

- Тогда иди, пиши свою заяву.

- А почем ты хочешь?..

- По десять.

- По двадцать, или вызывай свою братву.

- Сколько там? - задумавшись, спросил тот самый высокий парень.

- Там семьдесят восемь ящиков, один мы забираем, остается семьдесят семь, в каждом не меньше десяти килограмм. Почти восемьсот килограмм, если не больше. Вот и считайте как восемьсот.

- Надо взвесить.

- Мы с вашими весами вряд ли найдем общий язык. Вот глядите, вы же не первый день на базаре.

- Так, короче, - Эдик решительно командовал. - Тебе тринадцать штук, и все.

Ахмед чуть задумался, и устало протянул руку:

-Пятнадцать.

Тот в ответ тоже подал руки.

- Самед, возьми один ящик и тащи туда, отдай барменше, скажи спасибо. Пока мы тут считаем деньги, отдай и вернись, долго не задерживайся. Понял? Не то уеду без тебя.

 

* * *

- Договорился, - тяжело дыша, проговорил Самед, указывая в сторону бара. - Они приедут к нам.

- Ты что-нибудь еще дал что ли? - спросил Ахмед, пряча большую купюру под брюки.

- Только на такси. - Быстро ответил Самед и ждал, что же ответит Ахмед. Но тот был занят своим делом. - Да, только на такси и все.

- Слава Богу, хоть чуточку заработали, - подправляясь, заговорил Ахмед.

- Слушай, Ахмед, тут такси такое дорогое…

- Придурок. Не приедут они. На фиг ты сдался им.

- А чо? - Самед вытаращил глаза, и затем спокойно добавил. - Я ей сказал, что люблю. А она улыбалась. Представляешь, улыбалась. Если она не согласна, то почему улыбалась, а? Скажи Ахмед, а?

- Все, хватит, пошли, пока не отняли наши деньги.

- Слушай, Ахмед, давай еще поторгуем тут. - Догоняя, предложил Самед.

- Ты в своем уме? Видишь, они ищут нашего Мамеда. Побьют они его.

- Мы же с ними почти сдружились.

- Пока у нас был выгодный для них товар, они так разговаривали, но как только мы попадем в их котел, они сожрут нас. Я хорошо знаю таких людей. Так что, не возникай. Позвоним домой, успокоим и обратно. Чего ты уставился?

- Я ее люблю.

- Через год приедем, - быстро ответил Ахмед, и, увидев мокрые глаза Самеда, добавил. - Если она любит, будет ждать. А ты будешь писать письма.

- Я же не могу писать. Когда пишу, устаю.

- Тогда стихи будешь сочинять. Больше разлуки, больше страсти.

- Ты вот шутишь, а я серьезно.

- Я тоже серьезно, - успокоил Ахмед. - Давай быстрее, не опаздывай, нам надо как можно быстрее смываться отсюда.

- Эх ты, Ахмед, Ахмед, ничего ты не понимаешь в любви, - убыстряя шаги, говорил Самед. - Мой отец тоже ничего не смыслил в любви, так просто женил меня, а моя судьба тут, в России. Если бы я раньше знал о Свете, ты знаешь, я бы не женился на своей. Ахмед, ты заметил, что мы со Светой подходим друг другу.

- Не опаздывай, нам некогда.

- Ты думаешь они нас преследуют что ли, так боишься? - спросил Самед и слегка обернулся назад.

- Мало ли что?

- Вай, дада, вай, - Самед изогнулся вдове.

- Что с тобой?

- Вот он, он самый, преследует он нас.

- Кто преследует? - спросил Ахмед и, обернувшись назад, увидел Петра Ивановича, далеко по тротуару, пряча голову вниз, широкими шагами идущего за ними. - Ничего себе, вот тебе подарок. Быстрей давай, он нас не догонит.

- Догонит, еще как догонит, - убыстряя шаги, Самед спрятал голову, подбородком упираясь в грудь.

- Как же он нашел нас? - удивленно спросил Ахмед, тоже опустив голову, пряча лицо.

- Нам конец, нас арестуют. Нечего было красть чужой паспорт. Это была твоя идея, вот и отвечай.

- Не трепыхайся, может все обойдется.

- Не обойдется, видишь, как он торопиться за нами. И еще украдкой глядит по сторонам. Значит, убить хочет нас.

- Ничего себе, насколько мы быстрее идем, настолько же быстрее идет он.

- Давай на такси.

- Нет, пока мы остановим такси, он догонит нас.

- А что делать нам, смотри как он тревожно идет. Точно у него нож, а может даже пистолет.

- Не бойся, он не нападет, нас двое, а он один, к тому же вокруг полно народу.

- Ему все равно, он же русский.

- В этой каше не понятно кто русский, а кто нет. А терять, то всем есть, что терять.

- Давай бежим. Прямо до переговорного пункта бежим и там спрячемся.

- По-моему он тоже хочет бежать за нами.

- Бежим.

Друзья бегом рванулись вперед, и, пройдя два квартала, обернулись посмотреть, нет ли преследователя.

- Вай, дада, вай, - изнывал Самед. - Он тоже бежит за нами.

- Не оборачивайся больше. Не теряй время. Уважаемый, - Ахмед остановившись обратился к прохожему. - Как пройти до переговорного пункта?

- Еще два квартала, прямо, потом налево метров триста.

- Спасибо брат, спасибо, - убегая, поблагодарил Самед.

- Не опаздывай, беги быстрее, совсем немного осталось.

- Все, нам конец, он тоже что-то спросил у этого прохожего. Видал, а тот показал, куда мы бежим. Сволочи. Теперь нам точно конец.

- Больше ничего не говори, беги, давай.

 

* * *

Добежав до переговорного пункта на одном дыхании, друзья поискали, где спрятаться. Везде было полным полно народу, а прятаться было негде. Не найдя места для укрытия они вошли во внутрь и там так же ничего подходящего не найдя рванулись к кабинке.

- На колени, ложись! - приказал Ахмед захлопывая за собой стеклянную дверь.

- Ты сидишь на моей ноге.

- Терпи, видишь места мало, и прячь голову.

- Ой, как больно, почему ты такой толстый, а?

- Молчи. Он.

- Где, где?

- Не двигайся. Смотрит он по сторонам.

- Да, ищет, точно.

- Прячь голову. Вот он пошел в сторону оператора.

- Давай выскочим, пока не замуровали нас тут.

- Некуда, он денег дал оператору. Вот сволочи, взятку берут, - нервничал Ахмед.

- Дай-ка я тоже гляну. А может он хочет позвонить прямо в Москву, чтобы нас арестовали, а? Скажи Ахмед, а?

- Вот беда, он идет прямо к нам. Прячь голову, прячь быстрее.

 

* * *

- Тут кто-то спит, - Петр Иванович крикнул в сторону оператора, слегка дернув дверь.

- Держи покрепче, не дай ему открыть дверь. - Удержав дверь с внутри, друзья мурлыкали, друг другу.

- Девушка, я долго буду ждать, мне некогда, кабина занята.

- Заходите же, я вас соединила, - доносился голос оператора.

- Тут спят же, - в недоразумении Петр Иванович посильнее дернул дверь. - Тут даже не один, а несколько, и вот даже в обнимку, спят, или что-то делают, не пойму. Эй, товарищи, - Петр Иванович обратился вовнутрь кабинки. - Освободите кабину. Ну что вы молчите там, делайте свои дела в другом месте. Девушка, - он вновь крикнул оператору. - Мне некогда, дайте мне нормальную кабину, мне надо срочно позвонить.

- Сейчас я их выкину оттуда, - крикнула оператор со своего места.

- Пока вы их выкинете, я не могу ждать, дайте мне другую кабину, мне срочно надо позвонить.

- Зайдите в следующую, в седьмую.

-Слава Богу он не нас ищет, мурлыкал Ахмед.

-Давай, бежим, - предлагал Самед.

-Нет, лучше послушаем, куда он хочет звонит.

- Алло, Наташ, - Петр Иванович крикнул в трубку в соседней кабинке.

- Пока нас тут не арестовали, давай выскочим отсюда, - Самед попытался подняться.

- Тихо же, надо послушать с кем он говорит, и о чем он говорит. Знает ли он о нас.

- Нет, я не в Дербенте, - Все сильнее и тревожнее кричал в трубку Петр Иванович. - Да, я в Астрахани. Нет, послушай, Наташа, время мало, не прерывай, пожалуйста, нет, нет, все нормально, потом объясню. Слушай, сейчас некогда обо всем поговорить, ты срочно встречай поезд Баку-Екатеринбург. Сегодня должен прибыть. Но не перебивай, пожалуйста, да, у меня все в порядке, слушай дальше, там, в шестом вагоне, на двадцать первом месте остались мои вещи и наброски. Да, опоздал, да, но не задавай вопросов умоляю, слушай меня внимательно, Нет, ничего, все нормально, через пару дней сам приеду. Да, я не болен. Ты быстрее встречай поезд, там мои труды. Нет, я не в милиции, у меня все хорошо, так надо. Слушай Наташа, некогда, понимаешь, некогда. Потом объясню. Мест номер двадцать один, шестой вагон.

- Вы чо тут расселись, а, а ну-ка выходите, - крикнула женщина оператор.

- Мы просто сидим, отдыхаем тут, - умоляюще ответил Ахмед.

- Педики что ли? Нашли себе место.

- Бежим, - выкрикнул Ахмед и выскочил из кабинки. За ним Самед.

 

* * *

- Ты чего делаешь? - Спросил Ахмед, заходя в гостиницу-вагонку.

- Я пишу письмо.

- Ну, не дурак, ли, - недоумевал Ахмед. - Нам домой пора, а он пишет письмо. Пока письмо дойдет, мы уже будем там.

- Нет, Ахмед, вы никогда не сможете быть там, куда дойдет мое письмо. Я пишу его в бесконечность.

Ахмед вздохнул и хотел что-то сказать, но увидев опухшие лица и влажные глаза Мамеда, промолчал, кивая головой, давая понять, что он понимает его.

- Пока этот паспорт у меня, нет в мире места, где я мог бы гулять счастливо. Я только теперь понял, что с большими возможностями мир становится узким, непроходимым, тесным.

- Еще и стихи сочиняй.

- Еще как сочиню…

- Ладно, пиши, только не плачь. А мы с Самедом идем за едой. Ты сиди тут тихо, не выходи.

 

* * *

- Слушай, Ахмед, ты думаешь, что девушки не придут? - шагая вслед своего товарища, мечтательно разговаривал Самед. - Давай-ка вернемся в бар, а? Пойдем, посмотрим, там они или нет, а?

- На, неси сумки, молчи.

- Я ничего не буду есть, и вообще я не хочу возвращаться назад. Я останусь тут.

- Дай сюда, - Ахмед вновь отнял сумки.

- Вот увидишь, я останусь, да останусь, и ты, и все село будет завидовать мне. Я же тебя прошу ненадолго же, только одним глазом, еще раз увидеть ее, а, Ахмед. Хоть ты работал в райцентре, но ничего не смыслишь в любви, понимаешь, Ахмед, семейная жизнь, это почти как футбол по телевизору, один раз забиваешь, и начинается бесконечные повторы. А любовь это другое дело. А, Ахмед?.. Давай останемся, а…

-Твой вратарь там, дама. Не надо забивать в чужую вороту.

-Я не пойду, все! Это мое последнее слова, я останусь тут.

Ахмед замедлил шаги, но не остановился, не стал уговаривать его, но при этом оставить Самеда тут одного тоже не хотел, потому, глазея на ларьки в магазине в вокзальном зале ожидания, терпеливо ждал, когда Самед образумится. И вдруг он услышал крик Самеда. Будто змея укусила его.

- Ахмед, Ахмед, - заорал Самед. - Беги, Ахмед, он поймал меня. Я пойман, жизнь моя закончилась.

Обернувшись, Ахмед увидел Петра Ивановича молча, столбом стоящего перед Самедом. А сам Самед, вытягивая голову в сторону Ахмеда, кричал, чтобы тот убегал.

- Ой, дорогой, - запел Ахмед родственным голосом, вернувшись к ним. - Сколько лет, сколько зим. Как мы рады тебя вновь встретить тут. Как хорошо, что мы вновь увиделись, правильно говорят, земля круглая, горы могут не встретиться друг с другом, а люди обязательно встретятся. Какая приятная встреча, какая неожиданность, аж прямо слезы текут из моих глаз. Ну, как ты, рассказывай, чем занимаешься, что делаешь, как дети, жена?.. Ты прямо похорошел, клянусь, стал таким красивым. Ой, как я рад, что мы увиделись.

- Где он? - сухо спросил Петр Иванович.

- Ой, как я тоже рад, что мы вновь встретились, - начал петь Самед, используя наступившую паузу. - Я так рад, будто с родным братом встретился. Ты для меня больше чем брат, я всегда о тебе вспоминал, каждый день во сне видел. Скажи, а, Ахмед, видел его я во сне или не видел? Скажи, а.

- Видел, видел, - твердил Ахмед и хотел, было, еще что-то сказать, но, увидев пронзительно-презрительный взгляд Петра Ивановича, запнулся. - Там, в номере. Хочешь, мы тебе заплатим.

- Пошли! - Петр Иванович приказал.

- Ай Петр, брат, клянусь твоей светлой головой, клянусь могилой Мамедова отца, мы случайно нашли твой паспорт. - Самед начал умолять. - Хотели вернуть, но не нашли тебя, и вот сейчас тоже искали тебя. Ты думаешь мы гуляли, ань нет, мы искали тебя. Скажи Ахмед, скажи а.

- Теперь меня меньше всего волнует паспорт, - холодно ответил Петр Иванович, шагая рядом с Ахмедом. - Я хочу просто посмотреть в его лицо.

- Похожи, похожи, - грустно промолвил Ахмед. - Только у него синяки с правой стороны, а у тебя с левой, как две капельки воды.

- Как яблоко, разделенное на две части.

- Если бы мы знали, что вас так будут бить, то, клянусь могилой моего теста, мы бы не решились на такое, - виновато говорил Ахмед. - Хочешь, вот так, я постою, а ты бей и успокойся, а? Мне самому совестно, клянусь.

- Да вы тут не причем, - задумавшись ответил Петр Иванович. - Просто-напросто, я удивляюсь тому, что неужели в нынешней России, чтобы не получить по голове, надо обязательно быть европейцем?

 

* * *

- Я, я..., я т, ту, тут, туту, тут не, я при, я чем, я тут, вот, вот, вот, они, они эти бандиты, во они, так и скажите милиции. Скажите, что они, вот они вот так нас, двух порядочных, вот они, человека так мучили.

- Да, успокойся же, - Ахмед дернул Мамеда, который никак не мог остановиться. - Мы уже вновь подружились.

- Вот ваш паспорт, пожалуйста, - Мамед быстро подал паспорт.

- Интересно, - с улыбкой приняв паспорт, Петр Иванович долго пролистывал свой паспорт, и глядел на Мамеда. - Все-таки я рад был с вами познакомиться.

- Мы тоже, клянусь, мы тоже, - начал Ахмед. - Я сейчас напишу Вам свой адрес, приезжайте к нам в гости, мы будем очень и очень рады.

- Я теперь точно знаю ваш адрес, - возвращая Мамедово паспорт, ответил Петр Иванович. - Пока я вновь не опоздал на поезд, до свидание.

- Нет, нет, мы тебя проводим. А как же, ты теперь наш самый близкий друг.

-Почти односельчанин, - дополнил Самед.

- А нас не поймают? - накидывая пиджак, спросил Мамед.

- Нет, - Ахмед ответил твердо.

- Если тут корочка дороже чем паспорт, а паспорт дороже чем его владелец, то чего же еще бояться.

- Ты говоришь очень правильно, дорогой мой, - согласился Мамед. - Те, кто находит себе корочку, становится Богом. Вот третий день я тут, а я больше не могу, боюсь. Как только вижу корочку, боюсь.

- Тут же ваших земляков полным-полно, - утешая Мамеда, говорил Петр Иванович. - Как-то они живут же.

- Ты, знаешь, Петр, - Ахмед подал ему руку у перрона. - Твоих земляков тут намного больше, чем наших. А теперь посмотри и на себя, и на нас.

- Даже печально, - глядя на поезд, задумчиво говорил Мамед. - Вот мы ехали в одном поезде в одном направлении. А теперь нам туда, а вам, сюда, вед мы так похожи.

Петр задумчиво как-то многозначительно усмехнулся, и, смотря на поезда, которые стояли в разном направлении, тихо промолвил:

- Земля круглая, они расходятся, но где-то объединятся. Обязательно объединятся. Так, что до свидание…

 

Исмаил бей Хусейн. Астрахань - 2002