Всю жизнь кручусь, как белка в колесе, за годом год, с утра до поздней ночи. Забот неумолимый колизей с арены отпускать меня не хочет. И я бегу, отчаянно бегу, да так, что пульс зашкален на пределе, но вырваться из круга не могу, в котором не достичь конечной цели. Смеясь, Планида крутит колесо с подвластным ей бегущим скоморохом, и скорбь не омрачит её лицо, когда споткнется он на срыве вдоха. И только старость выведет за круг, седая немощь явится как милость. Я отдышусь... Но тут увижу вдруг, что жизнь в существованье превратилась. |