У мира на виду, кумиром – на беду, свечою на ветру, и титулам в угоду не быть самим собой. За жребий роковой заплачено с лихвой удушьем несвободы. Восторженный народ заглядывает в рот – и лавочник, и лорд охочи до сенсаций. И правду, и навет на весь размножат свет кропатели газет и профи-папарацци. Что ела, что пила и с кем вчера была. Раздета догола, до вздоха - в поле зренья. Как изощренный плен среди стеклянных стен, в витрине манекен – толпе на обозренье. Когда замкнется круг – умолкнет сердца стук, и станут враг и друг понятьями, не боле. О том, чем дорожил, о песне, что сложил, был свят или блажил – ни горечи, ни боли. Всеобщая любовь – коварная свекровь, всеобщая любовь по сути – крест нательный. Предать его нельзя... Но сдали тормоза... Всеобщая любовь – Смертельна! |