«Ох, братка, как смертельно я устал. Сколь пар сапог убил за путь далёкий. Куда деваться, я ж не генерал, Старшой сержант – чин не такой высокий. Сейчас бы водочки в стакане до краёв, Да вволю выспаться на свеженькой постели. А тут спасенья нет от комаров, Да вон сосед храпит, как старый мерин. Ну, а с утра, как подрассеется туман, Комбат в атаку нас опять поднимет. Горяч да молод он, наш капитан. Готов без роздыху переть хоть до Берлина. А что, могём. Тут вон патронов я припас, Да старшина, земляк, гранат подкинул… Щас, пальцы отогрею – зябко… Щас… Оно весна, да ведь земля настыла. Слышь, я себе портянки новые достал, И ремешок почти что новый к автомату. Куда деваться – я ж не генерал, А генерал не повоюет без солдата. Ты там прикинь, ты ближе при штабах – Нельзя ль закончить побыстрей, ещё до лета. Всего делов осталось на замах, А дома их – конца и краю нету. Ну, прощевай давай. Сосну ещё часок. Ты не забудь, черкни уж бабке с дедом. Мы свидимся ещё. Настанет срок, Мы свидимся, и выпьем за Победу». Сложивши треугольником листок, Шинель поправил спящему соседу… Письмо дошло. А он дойти не смог, И я лишь по рассказам знаю деда. А батин дядя, полный генерал, Недавно был у нас и, выпив лишку, Слова, что мне запомнились, сказал: «Перед Солдатом генерал – мальчишка». |