Дальний выстрел.

 

Сухову Сергею - охотоведу, другу однокашнику посвящаю.

 

Этого лося я выслеживал долго - недели три. Он появился невдалеке от палатки, когда мы уже добыли мясо. Небольшой бык оставлял следы, пересекая мой путик и спускаясь в долину небольшой речушки, кормился там и опять уходил в непроходимые заросли ольховника. Впервые его следы увидел в один из ноябрьских вечеров, уже в сумерках, когда возвращался в палатку. С этого дня мы начали игру в догонялки - я пытался выследить его на утренней кормежке, в сумерках медленно передвигаясь вдоль закрайка зарослей, в надежде увидеть кормящегося хитреца. Пытался застать его на вечерней кормежке. Увы, во всех случаях лось выигрывал. Он всегда умудрялся обмануть меня - выходил на кормежку сзади или не выходил совсем. Так повторялось раз пять. Это злило, но, увы, не было времени заниматься только им. Нужно было работать еще на трех путиках.

С вечера за ужином при свете керосиновой лампы, тускло освещающей нашу уютную палаточку, держали военный совет на Анюе:

- Тезка, давай вместе проедем по моему путику. Место посмотришь, а то, наверное, достали тебя твои лыжные прогулки. Да и опять о мясе нужно подумать- уже скоро в поселок. Я ездил с твоим карабином, но ни один из ишаков, которых я видел ранее, не хочет со мной общаться. Похоже твой карабин только хозяина знает,- произнес друг, прихлебывая ароматный бульон.

Мы сидели у стола в рубашках и нижнем белье, вопреки тому, что за брезентовыми стенками палатки морозец давил градусов на сорок.

-Не поверишь, с удовольствием. Может быть завтра увидим хитрюгу, который меня пока дурит на все сто, - без колебаний согласился я, обгладывая изумительные по вкусу поблескивающее жиром лосиные ребрышки.

На том и порешили. Подъем был ранним, часов в шесть. Пока завтракали, одевались и прогревали снегоход уже рассвело.

Находясь в готовности к выезду возле урчащего снегохода, который обволакивало дымом от работающего двигателя, я спросил у друга:

- Серега, ты на градусник смотрел? Чего то совсем не комфортно.

-Могу порадовать – минус 45,-без оптимизма ответил друг.

Я сел в нарты, друг включил передачу, и мы двинулись навстречу приключениям дня нынешнего. На морозе выхлоп от работы двигателя был белым. Мы ехали по Серегиному путику в надежде, что, где-нибудь замаячит силуэт лося, стоящего в облаке белого пара от дыхания. Путь наш лежал по правой стороне поймы большого ручья, протекающего по кочкарниковой пойме. Её ширина доходила до километра. Сердечко непроизвольно екнуло.

- Ей Богу, сейчас увижу я своего хитреца, и поквитаемся за все его хитрости.

В этот момент Сергей остановил снегоход. Я тревожно обернулся и спросил:

-Чего случилось, друже?

- Да ничего особенного. Видишь, вон твой друг показался, - с улыбкой ответил Сергей, указывая рукой в пойму.

Напарник выглядел очень колоритно-в чукотском малахае, который покрылся изморозью на крепком анюйском морозе. Я вылез из нарт и глянул в направлении, указанном напарником.

-Ну вот, сбылась мечта нанайца. Не прошло и месяца, как удалось увидеться, - подумал я, всматриваясь вдаль.

На противоположном краю поймы, довольно далеко в облаке пара стоял небольшой лось. Стоял спокойно, уверенный в собственной безопасности.

-Чего делать будем? - спросил друг, наблюдая за зверем. - Ну, очень далеко стоит, не менее полукилометра.

- Сухов, этот ишак испортил мне кучу нервов и очень разозлил. Я же ему попробую испортить шкуру,- с недоброй иронией ответил я. - Видишь ,мне и упор для стрельбы готов. Как будто приготовили специально для меня. Не дальше, ни ближе, а именно там, где нужно.

С этими словами я сошел со снегоходного следа и направился к стоящему напротив нарты метрах в восьми сломанному дереву. Оно идеально подходило для стрельбы с упора. Проваливаясь в снег почти по пояс, я добрался до дерева, обтоптал снег около него. Напарник с недоверием наблюдал за моими приготовлениями.

- И вправду стрелять будешь? - спросил он не удержавшись.

-А то!! Вспомним уроки военной кафедры. По-моему стоит этот негодяй метров за пятьсот. Подниму прицельную планку на одно деление и дальше будь, что будет, -ответил я, снимая карабин и укладывая его на удобный упор. Я даже взмок от напряжения, несмотря на сорокаградусный мороз. Мне впервые предстояло стрелять на такое расстояние.

Глянув сквозь прорезь прицельной планки на мушку, я попробовал совместить ее с целью. Мушка укладывалась на цели по горизонтали всего три раза, значит прицеливаться придется очень тщательно. Выстрел довольно сложный. Первым патроном в стволе стоял трассер и, благословясь, я начал целиться. Спиной ощущал пристальный взгляд друга, сидящего на снегоходе. Держу пари, что в глазах читался вопрос:

-Неужели попадет?

Задержав дыхание, прицелился, но выстрелу помешала капелька пота, скатившаяся по лбу. Снял рукавицу, протер глаз и принялся вновь наводить оружие. Вновь задержал дыхание и плавно нажал спуск. В морозном воздухе выстрел прозвучал глуше обычного, и, оставляя следы в воздухе, пуля направилась на встречу с целью. Как мне показалось, я попал сразу же. Лось качнулся, тряхнул головой, но продолжал стоять на месте. Сергей молча наблюдал за происходящим. Тщательно прицелившись, я сделал еще два выстрела.

После второго задние ноги лося подкосились, он остался стоять на передних. После третьего- завалился набок.

-Ну, ты даешь, сдержанно похвалил меня напарник за удавшийся непростой выстрел.

-Ладно, об этом потом. Поехали к нему, пока не встал,- предложил я, возвращаясь в нарту.

Двигатель снегохода вновь выбросил из себя облако белого дыма, мы съехали с путика и стали пересекать пойму, приближаясь к лежащему лосю. Но смогли доехать только до ручья. Кочки были высокими, и миновать их с нартами на прицепе было невозможно. Гусеницы снегохода в бессилии шлифовали по кочкам, но снегоход стоял на месте. Единственное, что можно было сделать - это отцепить нарту, только тогда снегоход сможет двинуться дальше.

-Сергей, бери карабин, я успел дозарядить магазин. Хоть твой дробовик и не надежен, оставь его мне – как-то не хочется вообще без ствола оставаться. Сам езжай и добери подранка. Чую, что может встать, - сказал я другу, отцепляя нарту.

Мы обменялись оружием и напарник на снегоходе, с трудом передвигаясь по кочкам, поехал к лосю. Я пешком двинулся за ним. Когда до подранка оставались не более ста метров, я увидел, что лось встал и повернул голову в сторону приближающегося снегохода. Он покачивался, но сделал усилие и двинулся в сторону зарослей ольховника.

-Вот только этого нам не хватало,- подумал я, наблюдая за приближающимся к подранку снегоходом. - Сейчас тезка его приголубит.

Лось тяжело пытался уйти и укрыться в зарослях, ему оставалось до них метров пятьдесят. Сергей остановил снегоход метрах в сорока от него, заглушил двигатель, встал на подножку и прицелился. Вновь сухо треснул приглушенный морозом выстрел, лось продолжал уходить в заросли - Сергей промахнулся. Раздалось еще два выстрела - вновь промах. Мне стало понятно, почему это происходит – я передал Сергею карабин, не опустив планку на первое деление прицела.

- Сухов, планку опусти, - кричал я Сергею, стоявшему на снегоходе и недоуменно смотрящему то на уходящего лося, то на карабин, из которого он безобразно мазал. Вероятно, он услышал мои крики обернулся, и я на дробовике показал, что нужно сделать. Друг все понял сразу, одним движением опустил планку, быстро вскинул карабин. После выстрела лось завалился набок и забился в агонии.

Я не спеша, прибрел к снегоходу, даже разогрелся в движении по кочкам. Сергей сидел на сиденье и курил.

-Ну что, дружище с полем и с мясом, - шутливо поздравил я друга с нашим успехом.

-Послушай, до последнего не думал, что ты попадешь. Красиво получилось, даже завидно немножко,- ответил мне друг, затягиваясь сигареткой и пуская дым вместе с паром от дыхания на морозном воздухе. Малахай его искрился от морозной измороси.

Мы не спускали глаз с лежащего лося. Ему не удалось дойти до ольховника метров десять, и сейчас он лежал без движения. Я дождался, пока Сергей выкурил сигаретку и сказал:

- Эх, охота закончилась, начинается процесс превращения живого организма в куски мяса. Шевелиться придется резво, мороз отпустил, но около тридцати пока еще есть.

Мы направились к поверженному лосю, постояли, рядом наблюдая за ним. Не испытывая судьбу пустил пулю зверю за ухо. Только после этого подошел к нему, сделал все необходимые в этом случае операции. Кровь окрасила снег и желто-коричневую траву открытой тундры. Увы, суровая проза жизни. Вдвоем в два ножа, подгоняемые морозом разделали лося. Хоть и звучит жестко, но сделали мы эту работу быстро, иногда отогревая замерзающие руки в теплых и парящих на морозе внутренностях.

-Эх, классная будет похлебка из ребрышек и грудинки, - мечтательно сказал друг, закуривая неизменную сигаретку, после того как мы закончили эту кровавую и малоприятную процедуру.

-Тезка, согласись, только избранные смогут понять всю прелесть непростой мужской работы в ста пятидесяти километрах от поселка, когда рядом только надежный друг, бескрайние чукотские просторы, крепкий мороз и капризная госпожа Удача. И пусть она нам улыбается чаще, - ответил я другу.

-Пусть будет так,- с пониманием ответил друг.

Отпуск на Анюйской тундре продолжался….

 

.

 

Трассер* - патрон с трассирующей пулей, показыващий полет пули в воздухе.

Ишак* - местное название лося.