ЧАСЫ СМЕРТИ

 

На воде расходились круги от брошенной плоской гальки. Последний круг коснулся, как потом оказалось, утопающего. Только тут до пацанов дошло, что среди них нет Крокодила Гены. Герман, который был выше их всех на голову, вполне соответствовал этому прозвищу. Его вытянутая шея, обтянутая белой кожей, была в прыщах и угрях, возвышаясь над его туловищем, как восклицательный знак. Перед ним также стоял знак вопросительный: его лицо, так же вытянутое, но вперёд, будто он все время пытался заглянуть в будущее, отчего находился в постоянном удивлении. Сейчас оно было действительно удивлено, периодически исчезая под водой.

Он беспомощно махал длиннющими руками, но эти хаотические действия к берегу его никак не приближали. Снова над водой появлялась голова, потом – взмах рукой. До берега долетали отдельные звуки.

– Гу!

Он звал Гурия. Только Герман из всех его друзей называл Гурия этими двумя буквами, и Гурию это нравилось.

Бросок с берега, несколько размашистых гребков, и Гурий уже возле Германа. Сделав прихват под руку, он стал грести к берегу, но тот показался теперь ему таким далёким. И тут Гурий вынужден был издать крик о помощи, потому что силы так неожиданно закончились. «Крокодил» постоянно пытался утянуть своего спасателя под воду, хватая его своими «клешнями» за что придётся. Выпрыгнув из воды в очередной раз, Гурий ладонью что есть силы провёл правый боковой (на ринге многие бойцы ложились после этого удара), а «Крокодилу» хоть бы хны! Как цеплялся, так и продолжает цепляться, как за девчонку, право! Наконец-то подоспели ребята и обоих вытащили на берег.

Герман лежал без движения, белый, как снег, с синюшными губами и цветом лица неживого человека. Искусственное дыхание делали по очереди.

Гурий тоже был обездвижен, но до тех пор, пока не восстановилось дыхание. Потом только дрожь в коленях не унималась ещё очень долго.

Внутренний голос подсказывал, что испытаний, ребята, на сегодня достаточно, пора чапать домой.

Собрались, как всегда. Правда, на этот раз без традиционных шуток про плавки. Обогнув озеро, они вышли к дороге, ведущей к посёлку.

Матери Германа (а отца у него не было) его друзья по личной его просьбе о случившемся не обмолвились и словом.

После этого случая друзья перестали обзывать Германа «крокодилом».

А через год тот повесился на чердаке пятиэтажки, в которой жила их дружная компания. Узнав о трагедии, Сашка цинично заметил:

– Гурий, стоило ли тебе спасать его, а нам откачивать, если он вздёрнулся? Чем лучше верёвка воды на том озере!

– Помолчи, Санёк. Не нам судить о жизни и смерти. Это всегда очень личное…

Герман не дожил до окончания десятого класса несколько дней, и выпускные экзамены парни сдавали уже без него.

«Что это было?» – задавался вопросом Гурий. Неужели он решился на это из-за того, что его друзья вдруг отошли от него на несколько шагов, которых вполне хватило, чтобы ощутить свою ненужность?

В образовавшейся нише появился новый, не лучший друг, с которым он на том самом чердаке занимался тем, что его бывшим друзьям изначально было чуждо и противно. Любовь двух мужчин по тем временам была дикостью!

И когда этот «друг» распустил слух про их «любовь», об этом узнали в каждом доме микрорайона «Марьина роща».

Не потому ли он решил закончить свое существование на этой земле? Или его друзья не оценили его достоинств, присущих только ему, не оценили как друга? Или он, в отличие от них, так и не успел понять всех прелестей жизни?

Его одногодки уже вовсю дружили с девочками, познавая их, их психологию, наслаждаясь их округлостями…

А он, невостребованный, оказавшись один на один, пошёл туда и к тому, и делал с ним то, что пацанами презиралось и вызывало брезгливость. Возможно, он опережал время, ведь тогда это была не только закрытая, но и подсудная тема!

Рождаясь, мы ищем выход из женского начала, а затем вновь возвращаемся туда – для любви и наслаждения. И зачатия новой жизни.

Он, добровольно прервав этот цикл, так и не узнал по-настоящему, что на самом деле есть жизнь.

Петля из бельевой верёвки была затянута на его выпирающем мальчишеском кадыке. Помочь Герману было попросту некому. Да и помощь вряд ли была нужна ему…

Позвонки его длинной белой шеи были разрушены под тяжестью тела, её кожа так и не успела избавиться от юношеских угрей и прыщей…

Часы смерти дали сбой на том озере, но их маятник вновь пришёл в движение. Для него.