Пантолеон – Пантелеимон (Поэма) 1 Пантолеон – Пантелеймон Близки в звучании, Но в переводе смысл имён Довольно дальние. Пантолеон – геройских черт, Во всём лев – мужество. Пантелеимон – милосерд И благодушие. Пантелеймон – привычно нам, Да вот неправильно. Пантелеимона чтит Храм В молитвах праведных. Итак, на образ помолясь Святого оного О житие начнём рассказ Стихами вольного. 2 Евсторгия с Еввулой жил Во Никодимии, Сынок родился, ликом мил. Достойным именем, Пантолеоном наречён ребёнок матерью, Ей в Христианство обращён, Вполне сознательно. В противоречьях рос юнец, Что и предвиделось… Мать – христианка, а отец – Поклонник идолов. Бог мать призвал на небеса – Стал сын язычником, Заставлен волею отца, Он чтил обычаи. Прилежно в школе изучал Курс многобожия, Затем учился на врача – Познанья множились. Учил его сам Евфрасин – Светило медиков, Стал вхож к царю примерный сын, В дворца эстетику. Красив был юноша, умён, Знал курс истории. Максимиан был умилён Его риторикой. Как ученик, стал лучше всех В искусстве лекарском, Ему пророчил царь успех В делах аптекарских. 3 Стал частым гостем при дворе, Лечил болеющих. Вот мненьем шёл наперерез Жестокость сеющим. Всё тот же царь Максимиан В те дни прославился – Сжёг двадцать тысяч христиан… Всласть позабавился! На день Христова Рождества Свершилось оное, Анфим Епископ жертвой стал В лета преклонные. Так как же поклоняться им – Кровавым идолам? Пантолеон стал там чужим, Таясь обидою. 4 Путём привычным ученик Шёл к Евфрасиию. Окликнул молодца старик, Томим причиною. Для разговора упросил На время малое Зайти в жилище, где он жил, Гоним опалою. Перечить юноша не стал, Старик понравился. И понял – в доме чтут Христа, О деле справился. Был старец Ермолай не прост – Пресвитер-праведник. И не случайно выбран гость – То Бог управил так. Не раз он видел Свет в окно – Добро идущего. Наполнить Богом суждено Сосуд пустующий. 5 С собою рядом усадил Он Божье чадушко, О Вере, об отце спросил, Спросил о матушке. Узнал, что матерью взращён Он в Вере Божией, Отцом насильно обращён Во многобожие, И что дорога в царский двор Коврами выстлана, Но вот душе он стал, что вор Вдали от Истины. Спросил пресвитер Ермолай: «В каких учениях Достиг ты медицинских тайн, наук лечения»? «Асклепиад и Гиппократ, Гален подсказаны. Познать ученья был я рад, В них суть вся названа. И мой отец, и Евфрасин Хотели этого, Чтоб мог людей лечить их сын, Владел предметами». «Поверь же мне, Пантолеон, Все их учения Ничтожно малый хлипкий чёлн В волнах целения. Всё потому, что боги их Обманны, суетны, Язычество – красивый миф, Жрецом рисуемый. Бог Всемогущий – лишь Христос! Стерпев предательства, Он людям Истину принёс И доказательства: Больным – здоровье даровал, Слепым – прозрение, Трёхдневных мёртвых воскрешал! Нёс исцеление Одежды краешек Христа И даже тень её. Царём для всех он тут же стал, В том нет сомнения. И если в Вере крепок ты, Любовью истинной Придёт Господь Бог с высоты На зов твой искренний. Ты сможешь именем Его Вершить лечение, И будет всё из ничего В одно мгновение». Пантолеон был поражён! В словах Пресвитера, Внимая сердцем, слышал он Урок Спасителя. Стал старца часто навещать, Да с ним беседовать, Духовным душу насыщать, Советам следовать. И углубляясь в них умом К великой радости! Почувствовал ответ нутром, Сердечной благостью. 6 Когда стал в Вере крепок он, В пути спасения, Настал момент проверить чёлн В волнах целения. Случилось так: со школы шёл От Евфрасина он, Ребёнка мёртвого нашёл Почти что синего. Укушен был лежащей вдоль Змеёй-ехидною. И горем выстыла юдоль – Слезой невинного. Прогнавши страх, Пантолеон Решил попробовать Спасти дитё, кто б ни был он, От одра гробова. «О, Господи! – душой воззвал, – Пусть недостоин я, Молю, услышь мои слова, Предай агонии Ехидну злую, но яви В мир Чудо Милости! Ребёнка тело оживи, По-справедливости! И если Свет сойдёт добром, Дитю – Спасителем, Навек останусь я рабом Христа Обители». Ребёнок ожил вдруг и встал… Явь! Исцеление! Змея ж расселась пополам… На удивление! Раб Божий долго там стоял, Сражён знамением, Осознавал на сколько мал В своём был мнении. Осознавал он, как велик Бог Вседержитель наш, И прославлял сей чудный миг Любви живительной! Ведь вывел сам Господь его Из тьмы губительной Во Свет познанья Своего Благотворительный. 7 Он к Ермолаю поспешил, Припал к ногам его, О Чуде Божьем сообщил, Что стало знаменем. Во имя Троицы крестил Пресвитер юного, Христовых таинств причастил, Увидев чудное. И был при старце он семь дней, Вникал в учение Науки христианства всей, Молитвам, пению. Как из ключа живой воды Пил Свет из Библии, Духовной благости плоды Брал в изобилии. 8 На день восьмой домой пришёл – Отец с кручиною. «Где столько времени провёл»? – Спросил у сына он. «Был у Царя я во Дворце С моим учителем, Лечили хворого юнца От язв губительных, Царь любит наш его, и нам Из уважения Пришлось дождаться вместе там Выздоровления». Ответил сын Пантолеон Иносказательно, Не обманул, но правду он Скрыл основательно. Царём он Господа назвал, Под ликом хворого Он душу подразумевал. Спасенье – дорого! 9 И Евфрасин наедине, У суть скрывавшего, Где пропадал он столько дней, Заботясь, спрашивал. «Имение Отец купил, Ценою – Царскою, Принять его меня просил, И я с острасткою Неспешно Дар сей принимал, Всё в нём осматривал, Годами я, хотя и мал, Суть дела схватывал». Вот так ответил ученик Врачу-учителю, Ни ложь, ни правда – притчи блик, К летам – почтительно. Не мог признаться он пока Глухим язычникам, Что изменил он их богам И их обычаям. Его б не понял Евфрасин, Отец расстроился, Узнав, что сын Христианин, Раб Божий Троицы. Но так как сын отца любил, То с ним беседуя, Об идолах с ним говорил, На веру сетуя. Мол, почему они стоят, Как их поставили, В бессилии своём молчат, В пустом тщеславии? Не смог ответить на вопрос Отец, конечно же, Но в душу червь сомненья врос, А тут и встречное: О Вере истинной в Христа Сын заговаривал. Хотел спасти он и отца, Страх перебарывал. 10 Тут в дом слепого привели В слезах отчаянья. В язычество вновь вбили клин, Пришло раскаянье: Слепой лечился у врачей Всей Никодимии, Но и последний свет очей Пропал от химии. За их лечение отдал Он всё имущество, А вот дождался лишь вреда – Слепого участи. Он умолял помочь ему, Найти лечение, Избавить от кромешных мук, Вернувши зрение. «Но если всё раздал врачам, То чем расплатишься Со мной, коль дам я свет очам, Тьма с глаз попятится»? – Спросил Пантолеон тогда. Ответил страждущий: «Всё, что осталось – всё отдам!!! Я видеть жаждущий»! «Свет даст тебе Отец Светов – Бог Веры истинной Через раба, что сам – ничто, Стезёй молитвенной. А то, что мне хотел отдать, Раздай меж нищими, Не всё же сирым голодать, Нельзя без пищи им». 11 Сказал Отец: «Не слишком ли Самонадеянно? Врачи лечили – не смогли. Быть нам осмеянным»! «Врачи не знают средство то, Что в данном случае Даст исцеления итог, Оно – всех лучшее. Открыто мне не так давно Моим Учителем, И отличается оно От всех разительно». «Я слышал, что и Евфрасин – Отец упорствовал, – Лечил его изо всех сил, Ему б покорствовал»… «Немного подожди, отец, И врачевания Увидишь силу, наконец, Святого знания». Коснулся глаз больного он Легонько пальцами И произнёс Пантолеон (Настал страдальца миг): «Во имя Господа Христа, Прозри немедленно»! И тотчас всё случилось так, Как было велено. Слепой прозрел! Он видеть стал К великой радости! Отец – уверовал в Христа И в силу Святости. Крестил обоих Ермолай Во имя Троицы. Вот так их Истина нашла, Стучись – откроется. А идолов – былых богов, Столпов язычества Отец разбил и ссыпал в ров, Не чтя величества. 12 Когда ж ко Господу отец, Пожив, преставился, Пантолеон, осиротев, Со скорбью справился, Имущество, что перешло В его владение – Всё к неимущим утекло – Раздал имения. Рабам свободу даровал, За их радение Рукою щедрой раздавал Вознаграждение. Темницы тайно посещал, Врачуя узников, Нужду, страданья облегчал Врагов, союзников. Безмездно, свыше дар был дан Ему целительный, Безмездно и лечил от ран, Страстей губительных. Пантелеимоном народ За милосердие Прозвал врача своих невзгод, Пришло доверие. А так как стал известен он, То толпы жителей К нему ходили на поклон И чудо видели: Взывал он к Господу Христу Святой Молитвою! И был сражён любой недуг Духовной битвою. Но, отказавшись от других Врачей из города, Народ будил и ревность их, Лечили ж дорого! Его решили извести Из чувства зависти, Максимиану донести Путём лукавости. 13 Увидев, что былой слепой Идёт во здравии, Скрывая умысел свой злой, Ловушку справили. Спросили: «Как Пантолеон, Какими средствами Лечил глаза, что делал он И сколь усердствовал»? Ответствовал он честно им: «В одно мгновение! Излечен именем Святым. Вернулось зрение»! «Велик учитель, знать, велик И ученик его»! – Врачи вскричали, но что лик Христа великого Имел в виду былой слепой Они не поняли. В глаза – хвала, а за спиной – Как есть – шпионили. Пантолеон врагом им стал. Врачи в бесчестии За ним ходили по пятам И вот заметили, В темницы ходит неспроста!.. Язв исцеление Несёт ученикам Христа. Есть преступление! Максимиану донесли Об этом вскорости, И вылив три ведра хулы, Вернулись в гордости. 14 Царь стражникам приказ отдал: Для подтверждения Найти того, кому тогда Вернулось зрение. Нашли страдальца, привели В хоромы царские, Спросили, не замешан ли В дела бунтарские Любимец-врач Пантолеон, И как же именно Былой слепой был исцелён, Чьим всё же именем? Вопросы те же, да ответ Стал обвинением, Вдруг правдой вырвался он в свет, К Царю – с презрением: «Пантолеон призвал Христа! И тут же зрение Ко мне вернулось. Было так, В том нет сомнения». «А сам, как думаешь, – вопрос Царь задал, выслушав, – Целили Боги иль Христос? В ком Сила Высшая»? «Я год лечился у врачей Всей Никодимии, Но и последний свет очей Пропал от химии. И никакой не Эскулап, Не Боги-идолы Спасли меня из мрачных лап. Те – лишь обидели. А стоило призвать Христа, Всего единожды, Прозрел, исполнилась мечта! Признаться вынужден». «Безумец! – царь тогда вскричал – Признай немедленно, Богов клеймишь ты сгоряча. Обманны сведенья»! «Ты сам безумствуешь, о, царь! Не видишь Истины?! «Хвала Христу!» пою тропарь. Склонять бессмысленно». Во гневе царь отдал приказ, За бунт в отмщение Казнить мечом!.. Свершилось враз Усекновение. Погиб несчастный за Христа, Его воителем. Пред Господом тотчас предстал, Став небожителем. 15 Узнав о том, у палача Врач тело выкупил, Похоронивши близ отца, Там слёзы высушил. Ждала уж стража во дворе Пантелеимона, Пошёл покорно во дворец Он с Божьим именем. Пока вели, он распевал Псалмы Давидовы. Ко Господу в них так взывал, Что люд завидовал! Максимиану стало жаль Любимца юного, Стал фразами свивать спираль Вопроса трудного. «Плохие слухи о тебе Дошли из города, Что, мол, во вред своей судьбе, Ты стал мне ворогом. Не чтишь языческих богов, Отцов обычаи, Христа де восхвалять готов До неприличия. Казнён не зря он смертью злой Через распятие. Зачем рискуешь головой? С ума, не спятил ли? Ужели ты не оценил Царя доверие? Я ж благосклонность проявил И милосердие, Просил учить тебя скорей Сам Евфрасина я, Чтоб мне служил ты при дворе Во благочиние. Я даже верить не хочу В навет завистников. Ответ я лично получу, Без недомыслия. Скажи мне правду лучше сам, А в покаяние Здесь жертву принеси богам Пред изваянием». 16 Пантелеимон отвечал Царю-мучителю, И с каждым словом дух крепчал Христа воителя. «Делам я больше, чем словам Пространным верую, По совершённым же делам И правду меряю. Поверь рассказам обо мне. Отрёкся. Истинно! От Эскулапа и богов Всех многочисленных. И прославляю я Христа Теперь Единого, Познав дела Его, я стал Рабом Всесильного. Он Небо, Землю сотворил В далёкой древности, И в человека душу влил, Спасая в вечности. Больным – здоровье даровал, Слепым – прозрение, Трёхдневных мёртвых воскрешал! Нёс исцеление Одежды краешек Христа И даже тень её. Час Истину познать настал! С соизволения, Пусть принесут к тебе сюда Неизлечимого Больного, что лежит года, Смертельно-хилого. И пусть твои жрецы придут Наимудрейшие, Богов всех вместе призовут, Решив дальнейшее. И я ко Богу обращусь, К Христу Единому. Чтоб исцелил, развеяв грусть Неизлечимого». 17 Царю понравился совет. Искать, как сказано, Такого, что не мил уж свет, Тотчас приказано. Расслабленного принесли, Давно лежащего. А следом и жрецы пришли В науках вящие. Пантелеимону они Велели первому Усилья приложить свои Христовой Верою. Пантелеимон возразил: Коль исцеление Христос явит, как ваших сил Зреть проявление? А если боги исцелят Неизлечимого, Не нужно и к Христу взывать. Поверим зримому». И начали жрецы взывать К богам языческим. Дианы, Зевса помощь ждать В делах практических. И к Эскулапу жрец взывал, В ответ – молчание. Больной лежит, как и лежал – Весь в ожидании. 18 И посмеявшись над жрецом, Богов бессилием, В таких словах Пантолеон Воззвал к Всесильному: «Услышь, о, Боже, Голос мой! Мой вопль ко Истине К ушам твоим идёт с мольбой В день скорби жизненной. Им всем, незнающим тебя, Яви могущество! О, Царю сил! услышь раба, Тебя зовущего»! Воззвав, сказал: «Теперь начнём». Взял руку хилого, С небес невидимым ручьём Сил изобилие Сошло через врача в того, Кто век не хаживал, Кто столько лет молил богов, Но гнил лишь заживо. Миг исцеления настал, Сказал врачующий: «Во имя Господа Христа! Встань! Будь ликующим»! И тотчас встал былой больной Счастливый, в бодрости. Ушёл, постель забрав с собой, Забыв о хворости. 19 Кто видел чудо, тот в Христа Тотчас уверовал, А жрец зубами скрежетал, Царю советовал: «Коль он останется в живых, То уничтожатся Все жертвы идолам! А их Дела умножатся. И христианами навек Быть нам осмеянным! О, царь! Пусть этот человек Умрёт немедленно». Сказал тут царь: «Пантолеон! Коль жертву идолу Ты принесёшь – уйдёшь прощён… Но! не завидую, Коль ты перечить станешь нам – Умрёшь действительно. Как умирал, ты знаешь сам, Анфим мучительно». 20 «Все умершие за Христа, – Святой ответствовал, – Жизнь вечную нашли. Их там Сам Бог приветствовал. И если телом стар Анфим Стерпел мучения, Мне легче телом молодым Пройти сквозь тернии. Погибнуть за Христа и мне Честь, видно, выпала. Стерплю я муки страшных дней, Что бы там ни было. Коль не погибну за Христа Чрез претерпение, Я посчитаю жизнь тогда Пустым явлением. Коль за Него умру я тут, Жрецов отмщением, То смерть такую я сочту Приобретением». 21 На древе мук царь приказал Подвесить умника, Чтобы палач когтём строгал Железным узника, Свечою рёбра опалял Богов хулителя. Пантелеимон вновь призвал Христа Спасителя: «О, Господи! Иисус Христос! Дай мне терпения, Чтобы достойно перенёс Сии мучения»! Явился тут к нему Господь В лице пресвитера. Изрёк: «Не бойся! Я с тобой! Ты сможешь вытерпеть». И тотчас, руки ослабев Его мучителей, А то и вовсе онемев, Пугая зрителей, Жечь тело больше не смогли. Из рук попадали Орудья пыток, опалив, Убийц негаданно. 22 Уняв значительный испуг, Велел царь стражникам Снять мученика с древа мук. Страдальца ж спрашивал: «В чём всё же сила волшебства, Что слуги крепкие, Изнемогли, все враз устав, Как жерди ветхие, И свечи, их же опалив, Погасли падая»? Пантелеимон, встав с земли, Ответил: «Надо ли, Мне отвечать на твой вопрос? Уж было сказано. Всё волшебство моё – Христос! В делах доказано. Его я силою творю, Всё им содеяно». Что оставалось тут царю? «За речи смелые Придумаю ещё страшней Тебе мучения»! Воскликнул он, став зверя злей, От возмущения. «А в больших муках Бог явит Для претерпения И больше сил, чтоб посрамить Твоё глумление. Чем больше мук я за Христа Приму в страданиях, Тем больше ждёт на небесах Мне воздаяния»! 23 Тогда мучитель повелел – Пришло же в голову – Сварить юнца, чтоб не был смел, В кипящем олове. Когда к котлу вели его, Он шёл с молитвою, Чтоб победить Христа врагов Духовной битвою. «Услышь, о, Боже, голос мой, Ко смерти близкого. Жизнь сохрани! Меня укрой От страха низкого». Явился, как бы Ермолай, За руку взял его, Вошёл в котёл, где смерть ждала, В паляще жарево, И тотчас же огонь угас, Остыло олово. Псалма Давида снова глас Раздался громово! Дивились чуду все и вся, Глазам не верили. Воскликнул царь: «Вот чудеса! Вот так феерия! Какой же муке мне предать Теперь волшебника, Чтобы жестоко наказать Богов изменника»? 24 И предстоявший жрец ему Тут посоветовал: «Пусть будет ввержен в глубину Морскую. Ведомо ль, Чтоб море смог околдовать Он всё до дна его? А к шее камень привязать, Да сбросить наглого». Мучитель согласился: «Так Да будет сделано! Чтобы не славил здесь Христа, Утопим смелого». Схватили слуги, повели Пантелеимона, На лодке далеко зашли, В пучину зримую, В темнеющую глубину С тем камнем кинули. А чтоб самим не утонуть, Быстрей отринули. 25 Явился в образе Христос Опять пресвитером. Ослаб на шее тут же трос. Нет, не привиделось: Стал камень лёгок, словно лист, Как чёлн спасительный, Всплыл страстотерпец не убит. Вот удивительно! Как посуху в волнах ходил, Ведомый Господом, На берег с песнею вступил. Был встречен ропотом. Воскликнул царь: «Пантолеон, Как море целое Своею властью взял в полон?! Как это делаешь»? «И море, – объяснил святой Христу подвластное. Учитель и Спаситель мой – Творец прекрасного, Создатель видимых существ И нам невидимых. Владыка всех земель, небес, И влаг живительных. И «Путь Твой в море, и стезя, – Слова из библии, – В великих водах». С Богом я Ушёл от гибели». 26 Отдал приказ Максимиан Разбить за городом Звериный цирк, чтобы от ран, Клыками вспоротый, Растерзан хищниками был. Весь город вскорости Собрался к цирку и застыл В скорбящей горести. Любили жители врача – Их бед целителя, Максимиана ж – палача Все ненавидели. Прекрасен юноша стоял – Безвинной жертвою. Царь искушающе сказал: «Пред казнью смертною Ещё раз предлагаю я, Вернись в язычество, Иначе – смерть в клыках зверья, Цирк – их владычество. Святой желанье изъявил: «Зверьём растерзанным Уж лучше быть. Христос мне мил! Останусь преданным». 27 И бросили его зверям. Господь – спасителем! Не дал приблизиться клыкам. И люди видели, Как кроткими в единый миг Вдруг стали хищники, Смиренны к узнику ползли, Как псы обычные. Лизали ноги, лик его, Он гладил морды их. Народ опешил! Все кругом Кричали, вторили: «Велик Господь у Христиан! Он спас невинного! Свободу дай, Максимиан, Пантелеимону»! Рассвирепел мучитель тут, С мечами грозными Послал солдат расправой в бунт, В круги народные. Поверившие во Христа, На землю падали, Зверей рубили тоже там. А было надо ли? Увидев это, возгласил Великомученик: «О, Боже мой! Владыко сил И Мира сущего! Не только люди за Тебя, Но и животные Здесь умирают не скорбя, Смиренья полные»! 28 И вон пошёл сражённый царь, В бессилье гневаясь! Юнца закрыл в темницы хмарь, А павших жертвою Велел близ цирка закопать. Зверей не трогая, Оставил на съеденье псам Тела премногие. Но вот ведь, что всего чудней, Зверьё без запаха Нетронутым там много дней Лежало запросто. И в страхе царь приказ отдал: «Рыть рвы глубокие, Нетленных всех земле придать». То знали многие. 29 Для узника царь колесо Возвёл страшенное, Там острых спиц воткнуть все сто Велел в отмщение. Но, привязав к нему юнца, Вертеть как начали, Не довертели до конца, Вдруг заартачилось От странных сил то колесо, В прах разлетелося, Поранило там всех, и всё… Лишивши смелости. Пантелеимон с колеса Сошёл во здравии. Максимиан попал впросак, И вновь прославился Господь живой – Иисус Христос, Явившись в действии»! Тут задал царь опять вопрос О сил сошествии: «Кто научил тебя Дела свершать волшебные»? Ответом: «Старец Ермолай Дал мне потребное, Учил отнюдь не волшебству, А благочестию, Великой правды торжеству Над силой нечисти». «А где тот старец Ермолай? Ответь же, мученик. Чтоб доказать, что нет в том зла, Придти, не лучше ли»? И духом то уразумев, Что время близится И Ермолаю, умерев, В Святом возвыситься, Пантелеимон отвечал: «Ну что ж, приказывай! Я призову его в сей зал. Меня ж – отвязывай». Отпущен узник был тогда В сопровождении Трёх воинов. Он слово дал Придти ко времени. 30 Спросил пресвитер Ермолай: «Чего же ради, сын, – Привел конвой под мой сарай, К беде ли, к радости»? Пантелеимон отвечал: «Отец духовный мой, Царь за тобой меня прислал. Прости виновного». «Пришёл звать вовремя меня, – Старик ответствовал, – Господь моим молитвам внял! Ждал счастья этого. Христос явился в эту ночь Ко мне с известием, Что мне мученья должно смочь Пройти предсмертные Подобно Божьему рабу Пантелиимону. Веди к позорному столбу! Не скрою имени». И в радости пошли на казнь Святой с Пресвитером, Благословенные на брань Христом-Учителем. 31 Вернулись. Их увидев царь, У старца спрашивал: «А кто ещё стерёг алтарь, За ним ухаживал»? «Помощников имею двух, Христослужителей, Ермипп и Ермократ зовут, Живут в обители». Их также вскоре привели, Троих царь спрашивал: «Пантолеона как смогли Себе взять нашего? Как отвратить смогли его От жизни праведной, От всех языческих богов, От веры прадедов»? «Не мы, а Бог Иисус Христос Призвал достойного. Ему направьте свой вопрос, Раз так расстроены. Бог вывел сам его из тьмы Идолобесия Во свет познания. Все мы – Следы пришествия. 32 Сказал им царь, узрев провал, Назвав по имени: «Оставьте лживые слова. Пантелеимона Верните к идолам-богам – В стезю язычества. Тогда вина простится вам, И по обычаю, Я щедро отблагодарю. Всех высших почестей За службу верную царю Вы удостоитесь». «Как можем сделать это мы, Коль с ним готовимся В последний раз пропеть псалмы? Там… удостоимся Мы высших почестей Отца – Царя небесного, За ради Господа Христа Всего телесного Лишимся с радостью. Умрём, Но вашим идолам Мы в жертву душ не принесём. Где это видано, К глухим, бездушным и немым Идти с поклонами. Не предадим ни он, ни мы За нас казнённого». 33 Сказали, мысли обратив К Христу Спасителю. Раздался тут речитатив Молитв служителей. Ответ Спаситель сразу дал Своим явлением, Ту местность всю поколебал Землетрясением. А царь, не поняв, возопил: «Ага!!! Вот видите! Как гнев богов вас поразил За то, что злите их»! «Ну что ж, признаем правду слов: Земля колеблется Из-за языческих богов. В то очень верится: Они упали с мест своих, Христом низвержены, Разбились оземь в тот же миг, С землёю смешаны». 34 К царю тут вестник прибежал Из их же капища, Дурную весть царю сказал: Храм стал вдруг кладбищем. Все идолы, на землю пав, Во прах рассыпались. Взревел тут царь, о том узнав. Вот горе выпало! Позор, пытаясь оправдать, Не силу Божию Он смог в случившемся признать, А лишь ворожее Людей Христовых волшебство. Сказал: «Коль в скорости Мы не погубим сих волхвов, То ждут нас горести. И город наш погибнет весь И станет кладбищем, Вот так же, как случилось здесь С язычным капищем». 35 Пантелеимона закрыл В темницу строгую. Судьбу троих затем решил: На муки многие, На истязания обрёк, А после терниев Велел свершить мечом во срок Усекновение. Пресвитер старец Ермолай, И с ним служившие Друзья Ермипп и Ермократ, Ушли, свершившие, Свой подвиг мучеников здесь Во Славу Троицы! Им там, во Царствии Небес Воздалось сторицей. 36 А после казни трёх Святых – Героев истинных – Послал царь стражников своих Пантелеимона Ему представить. Как предстал, Сказал он узнику: «Отвёл я многих от Христа Таких вот умников. Не хочешь слушать ты один Царя законного. Друзья и Ермолай – они Давно с поклонами Богам всем жертву принесли. За это почести, Высокий сан приобрели И блага прочие. Скорее также поступи – И с ними равную Получишь честь. Ну, уступи, А я – порадую». Пантелеимон духом знал – Друзья скончались и, Царю такой ответ он дал, Как ни печалился: «Им прикажи придти сюда. Удостоверюсь я. Ответ и дам тебе тогда, Ещё успеется». «Теперь их нет здесь, – царь солгал, – Я за богатствами В далекий город их послал. К чему препятствовать»? «Ты истину сейчас изрёк, Вразрез желанию, Солгав, ты мне солгать не смог, Вот суть сказания: Послал ты всех на смерть опять, Они действительно, В Небесный Град ушли принять Богатств – невидимо! Таких, которые нельзя Измерить здешними, Земными мерками, друзья Ушли безгрешными». 37 Царь, видя, что нельзя склонить Его к бесчестию, Жестоко приказал избить До ран, до месива, И осудил его на смерть Усекновением Главы мечом, а после сжечь, Предав забвению. Когда вели его на смерть Царёвы воины, Он стал псалмы Давида петь. Обеспокоены Не зря те были палачи. Вдали, за городом Поднявши грозные мечи, Для казни оного, К маслине тело привязав, Мечом ударили, Но меч стал гнуться – чудеса! – Как воска варево. На шее не было следа От остра лезвия, Меч не принес ему вреда, А был железный ведь. Всё потому, что пел псалмы Великомученик, Тут воины вскричали: «Мы Христом проучены! Велик Господь у христиан! Прости нас, воинов, Приказ отдал Максимиан. Мы так расстроены»! 38 Упав к его ногам Святым, В грехах раскаялись, Молили, чтоб простилась им Любая злая мысль. Грехи им отпустил Святой, Молясь ко Господу. Вдруг глас с небес над головой Раздался громово. Был назван он, Пантолеон Не прежним именем, Отцом Небесным окрещён Пантелеимоном. И, возвещая благодать, Велел впредь миловать Всех тех, кто будет прибегать К нему с молитвами Во всяких бедах и нужде, В житейских горестях. Но призывал Господь, меж тем, Для райских почестей Пантелеимона к Себе… Исполнен радости, Сказал он воину: «Убей Меня без жалости. Главу мне усеки мечом, Как было велено. Господь избрал быть палачом, Вам то доверено». Но трепет тут на палачей Напал со страхами, Не вынувши своих мечей, Стонали, ахали. Тогда Святой сказал им так: Коль не исполните, То милость Господа Христа К себе уроните». 39 Облобызав его всего, Поплакав, вскорости С мечом послали одного, Склонив к покорности. Главу Святому он отсёк, Но вместо кровушки Ручей молочный вдруг потёк Из под головушки. Маслина же с минуты той Плодами свесилась, Народ, что там стоял стеной В Христа уверился. О чудесах, явлённых тут, Царю известие С посыльным понесли на суд. Озлился «бестия», В куски маслину изрубить Ту было велено, Святого тело обложить И сжечь немедленно. Когда огонь костра погас, Неповреждённое Достали тело и тотчас, Тем удивлённые, Предали с почестью земле В земле схоластика, Средь Адамантьевских полей, Тех дел участника. 40 Лаврентий, Васса, Провиан, Как Слуги бывшие, Шли скрытно всюду, по пятам, Юнца любившие. При нём же тихо были там, И как свидетели Мучений, смерти за Христа И добродетели, И слышавшие Бога глас К Пантелеимону, И написали сей рассказ – Его путь жизненный. И отнесли они сие Повествование Во церковь братьям во Христе Для поминания. Святая церковь сберегла О нём писание, Дошла до наших дней хвала Его деяниям, Что страстотерпец близ Христа В небесном царствии! Трон получил, защитой стал, Желая здравствовать Всем обратившимся к нему, Несёт спасение, И избавление от мук, И исцеление. Во имя Господа Христа, Во имя Истины, На пользу всем, кто прочитал, Стихи написаны. Аминь |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
