Раздвоена грудь как чаши - жасминно-лунного света... И дышит в них жизнь, сливаясь, с дыханьем ночного ветра. Развеяны косы мягко, атласом лиан волнистых, В них всходят звёзды, рассыпав, сверкающее монисто. В глубоком покое спящей, затихло жгучее пламя, Что смертной страстью губило влюблённого Эль-Суламя. Но лунное покрывало, бросало стрелы лучами, И лезвия белых лилий - сверкали вновь над мечтами. Нагое деревце тоже,синея венами веток, Ей пеленало окна,лиловыми вздохами ветра. Сплетаясь арабской вязью, в ночные пряные сказки, Тени шептали их юноше, в узкой чёрной повязке. А он вспоминал о танце, пленительном и горячем, О красном пламени платья, о трепете бёдер жгУчем. Где руки крылья взлетали, и щёлкали кастаньетты, И падали с гнёзд небесных - чиркнув спичкой кометы. Сложив мечтанья пред дверью, вечерней, для всех закрытой, Вдыхал он лишь запах амбры, из лунных рук Карменситты. |