СЛОВО ПРОКУРОРУ Станиславу К. Глинкину Бабушка Манечка. Автор Татьяна Коновалова ------------------------------------------- ------- Ваша Честь. Господа Присяжные! Про поэму «Бабушка Манечка» я скажу так: «по большому счету». Целая жизнь непростой русской женщины. Именно так: непростой или не простой. Если бы это было слабоватое произведение, дотошно изложенная биография, мало имеющая отношение к высокому уровню поэзии, то и суд мой был бы более осторожным, подбадривающим, менее пристальным, более восторженным. Но здесь можно и нужно говорить в открытую, не боясь ни выявить шероховатости в этой замечательной поэме, ни обидеть высокоталантливого автора, ни захвалить его без меры – сама поэма такая же чистая, глубокая, как и образ героини - бабушки Мани. Что привлекает особенно? Многое, очень многое. Цельность поэмы, которая мягко течёт, сообщая то особенности быта героини, то очень непростые, а то и трагичные повороты её судьбы – стилистически однородно, напевно. Четырехстопный дактиль, абсолютно выверенный, ведет этот распев, да еще и рифма дактилическая помогает его вести. С удовольствием вчитывался в замечательные ассонансные рифмы. Только перечисление особенно понравившихся может быть долгим, длинным: - дерева – поверия, станется – Танечка, кухоньке – кукольно и др. Есть интересные, почти точные: - слабого – бабами, накатится – платьица, Библии – выдали и др. Замечания, однако, тоже есть: - безликие – великие (корень у них один - лик), не звучащее: - тебя – ряд; есть одиночная строчка: «Печка с плитою на маленькой кухоньке», обрамленная троицей - улица – любуется – умница. Вот досадные мелочи. «Крестики... два... на цепочках... нательные, Мужа и сына и оба убитые...». Здесь «оба» - подлежащее, «убитые» - роль сказуемого. То есть последние два слова – отдельное предложение. Нужна перед «и оба» запятая. Несколько измененная фраза из «Тараса Бульбы» построена со словами «помогли ли» (это отмечено присяжными) - «… ли ли» - не очень хорошо звучит, так же как ниже: «Их ли листали…». Ещё вот (больше не буду): «Дым коромыслом и катится, катится Мальчик экранный…» - запятая перед «и». Я это все отметил для мест, где возникали некоторые затруднения при прочтении. Но это ни коим образом не портит общее впечатление. Мне не показалось оправданным такое обилие уменьшительных слов, которые начались сразу, как только автор, Татьяна Коновалова, начала называть бабушку – Манечкой, вместо – Маня, как это сделано в начальном фрагменте. Мне кажется, что это было более органично на фоне и так обильного числа слов с уменьшительным суффиксом: кухоньке, полешком, чуланчике, Танечка и др., потому что, один раз стоило поставить рифмой «Манечке - пальчики», как дальше это вызвало уже, «нянечке, Васечке, чуланчике, палочке». Образ этой женщины: молодой, затем пожилой, дает более строгое, скажем так, представление о ней, более мужественное. А не только как о милой хлопотунье. Замечу просто, что именем «Маня» - именно так, в довоенное время, в некоторый промежуток послевоенного, насколько мне известно, называли почти каждую Машу, Марию. Правда, было ещё и Маруся, Муся. Ещё. Поставленное в конец ряда строк «мальчики» опять же «провоцировало» наличие уменьшительных существительных. Кстати, о «мальчиках». Если честно, то я не совсем понял, сколько их было. «Старший мальчик» - механик, чинил самолёты. Младший, не совсем здоровый, был призван в армию, на войну. О ком это: « Выжить и выстоять, выносить сыночку», если это произошло, насколько я понял, в ссылке «Степи казахские, ветры ужасные, Горы уральские, холодно-голодно». Может быть, в добровольной ссылке: «Беглая душенька с новой фамилией». Если это результат раскулачивания, то почему там «чёрный майор» - примета предвоенных лет. Ещё раз: возможно, я просто не понял расклад по годам. Я же предупредил, что буду разбирать «по большому счёту». Вот этот «чёрный майор» - теперь это обязательная примета того времени. Но когда написано, что «Такие "сражения" Ночью и часто, и мальчики - разные. Чем они кончились? Кровью невинною Сотен младенцев…» - на ум приходят некие ночные мессы прислужников дьявола, на которых проводились ритуальные кровавые оргии. Не слишком ли здесь автор вольно и киношно описывает сцены, связанные с «гулагами, тюрьмами»? Кстати, почему: «закопали в расстрельный ряд» - всё же, на мой взгляд, это ряд, в который выстраивают для расстрела, а закапывают в ров. Так же не очень понял я это: «Где ублажают друг друга парадами». И ещё: «Кайтесь и плачьте за папеньку Авеля Жилами, кровию, лесоповалами...». Вообще-то, лесоповалы обычно связывают с именем вождя народов, к примеру. Тогда почему это «Авель»? Может быть, «Каин»? Далее «Смертных тиранов пищеварение..». «Тиран» - слово, применяемое к человеку, к «смертному» - что здесь хотел подчеркнуть автор, осталось непонятным. Завершая эти размышления, скажу, что мне не очень понравились такого рода педалирования. А вот, что останавливало взгляд, что поражало новизной, проникновенностью. Прежде всего, это – боль, это – нежность, это – горячность, с которой автор рассказал нам историю длиною в жизнь. Безусловно, это так или иначе связано с делами семейными, историей семейной самого автора. Очень примечательны подробности быта, элементы рукоделия, вещи, предметы, связывающие прошлое и настоящее. Всего несколько слов, фраз, с помощью которых нам показана девушка из старой, старинной семьи, получившая хорошее воспитание, развитие, даже навыки, так ей пригодившиеся в суровые годы для выживания: «Косы седые упрятав под шляпкою, День через день по серебряной ложечке С грустью носила на рынок и плакала: Память же, прошлое...» Например, вот эта сцена «Дым коромыслом и катится, катится Мальчик экранный в коляске да с лестницы... Женщина - криком... а кто его хватится... Кто его слышит и слышат ли, надо ли...» - вероятно, знаменитая сцена из «Броненосца Потёмкина», а бабушка Маня была тапёром в неком кинотеатре. Всё это у героини, у автора ассоциируется, похоже, с судьбой сына героини, с переживаниями матери вообще. Кстати, я бы оставил это новослово: « До девяностоголетья добегала...» - мне понравилось. Подведу итоги. Я не знаю, для кого из пишущих был бы лишним совет-наставление: «Нужно строже относиться к своим текстам». Татьяне Коноваловой я могу сказать, ощущая достаточно тщательную проработку, выполненную ею: «Нужно ещё строже. Строже к излишнему стремлению громоздить ужасы. Строже к чувству меры». А эту поэму, поэму «Бабушка Манечка» Татьяны Коноваловой, я бы, как говорят в Вердикте, «повесил», обязательно «повесил». Вердикт-Прокурор Станислав К. Глинкин | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
