Опять балтийская волна У губ и рук, И холодна, и солона, И замкнут круг. Осенний день, осенний слог Во мне и извне. За новый прожитый виток Спасибо жизни. За утихающий прибой, За дюн морщины, За то, что я еще живой Наполовину. В песок уходит, как волна, Жизнь холодна и солона. * Ты помнишь в Дзинтари перрон, Твой взгляд неблагосклонный, А я уже почти влюблен, Без памяти влюбленный. Тебя искал я столько лет Во льдах и в каракумах, А у тебя один ответ – Ну, кто бы мог подумать. В твоих глазах такая грусть, Ты смотришь птицей Феникс, Читаешь Блока наизусть, Играешь в лаун-теннис. Тебя искал я столько лет Во льдах и в каракумах, А у тебя один ответ – Ну, кто бы мог подумать. Твоих поклонников могил Я увеличу сумму. Ты скажешь – Он меня любил И кто бы мог подумать. * Заря легла тебе на плечи, Потом коснулась ног босых, И стало слышно, как кузнечик Вдруг начал заводить часы. И было видно из постели, Как там (вверху или внизу?) Проснувшись, умывались ели В огромном голубом тазу. * Мой цыпленок, мой глупый цыпленок, Пусть все тучи пройдут стороной. Ни в какие не веря иконы, Я тебя повстречал не весной. Не весной, ты читаешь про это И становишься грустной и злой. Но ведь лето, июльское лето, Над моей и твоей головой. Не хочу никакую иную И другую не мыслю тропу. Я беру тебя на руки, дую, Между крошечных крыльев целую, Осторожно стряхнув скорлупу. * Вот ни с чем не сравню, не измерю я... Если хочешь, уйди и - убей. За свое золотое неверие Я наказан любовью к тебе. Без тебя я корабль без отечества, Ты последний бессрочный запой, Как обидел я полчеловечества, Если мне отомстили тобой. * Не ищу ни конца, ни начала, Мне легко без любви и тоски Там, где ты на песке разбросала Беззаботных следов лепестки. Пусть останется шум электрички И тепло отдающий асфальт. Фонари, изогнувшись по-птичьи, Настороженно слушают даль. Каплет с елей, как с крыльев Икара. После долгого жаркого дня, Лишь сосна в шелушинках загара Ожидает на дюнах меня. * В то туманное рижское лето В юных дюнах гулял листопад, Подарило мне небо поэта И стихов её дивнопад, Лебединые, вольные стаи. Море кружево волн листало. Оглушил, осчастливил и смял, Буйный, дерзкой поэзии вал. Ах, куда ты меня заманила В это лето у моря, Марина. И сегодня, лишь зов неясный, Я, как в омуты, в дебри те, А ведь знаю давно напрасны Все старания де Гриэ. Как на крест. Потому что нету Мне родней и ближе поэта. Паустовскому. Как пленительна ваша романтика, Но, когда уж и это не лечит, Вдруг, всем сердцем потянет в Прибалтику, Так спешат на последнюю встречу. Лишь об этом желании думаю, Поскорее, а то не найду. Электричкой доеду до Дубулты И знакомой тропинкой пойду. Здесь светло, как над вашими книжками. Даже ветер за дюнами стих. Вот поляна с еловыми шишками. А за елями Дагни и Григ. Прощание с Латвией. От чего этот дождь после Лиго* Навевает такую тоску И губами промокшая Рига Прикоснулась к седому виску. Потому что рассказаны сказки, Потому что костры сожжены И бумажные шляпы и каски Никому теперь не нужны. Оставляем вам мост наш Вантовый И родительские гробы. Только где ещё «оккупанты» Жили хуже, чем их рабы? Вас смущали наши объятья, Вся Россия была для вас. Мы-то верили, что вы братья, Вы как каины, в трудный час. Счастья вам на пути неведомом, И удачи тем, с кем я рос, Ну, а то что «неграждан» предали, Пусть вам это простит Христос. *Лиго - Главный праздник Латвии, Янов день. Юрмала.* Раннее утро, кооператив Спит еще дачный, А на картине Рижский залив, Лодки рыбачьи. Черную лодку вынес прибой, Румпель песком засосан, А за спиной берег родной, Дюны и сосны. Черная лодка, белый песок, Банки натерты воском. У горизонта, наискосок, Мола полоска. Как же в такое душу вложил Старый безбожник. Эту картину нам подарил Рижский художник. Скоро полвека передо мной, В дымке неясной, Черные лодки, млечный прибой, Как удивительно пахнет смолой. Ниже подписано - М. Протасов, Далее год - шестьдесят второй. Может все это было не с нами, Черные лодки в траурной раме. *Юрмала (латв.) - берег морской. * Размыт рассвет туманом мутным, Я покидаю этот град Таким настолько ранним утром, Что фонари ещё горят. Мне не найти мечты честней, Мне не найти судьбы красивей: На рее ходовых огней Быть огоньком твоим Россия. Лунная рапсодия. Ты помнишь счастье, под луной, Отпущенное в кубе. Мы шли на яхте, небольшой, Из рижского яхт-клуба. Не шли, парили над водой, И только третий, кто-то, Всю ночь дул в кливер небольшой Послушного фолькбота. Потом посыпались дела, Мы сами жизнь коверкаем. По разным странам развела Нас русская коммерция. И я один, и ты одна, И оба мы без прибыли. Как ослепительно луна Надраена на рыбине.* *Рыбина – приспособление для чистки медных пуговиц. Уроки латышского. Вспомнилось прежнее. Богом любимые, Мягкие, снежные, рижские зимы. От поцелуев болевшие дёсны, Сонная Юрмала, рижские сосны. Как мне шептала Лайма на взморье, Юра, по-нашему, это море. Всё раскололось на мелкие части. Лайма, по-вашему, это счастье. * Я появился на земле У тёплых волн, в Махачкале. В далёком знойном Дагестане, Где люди от войны устали. Скажите, в чём я виноват, Что край другой люблю и град. Моя душа, моя прописка, От милой Риги до Балтийска. Там сосны в дюнах шелестят И на мои следы глядят. Там яхты парус молодой Нас нёс из Энгури домой. И у небесного крыльца Там мне открылся лик Творца. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
