- Был когда-то я моложе,- мыслю, глядя на парней, - не колючим был, как ежик, а простым, как воробей. На скамейке деве ногу парень жал, как массажист. Вспомнил Зинку недотрогу и ее ответный визг. В парке музыка играла, соловей на ветке пел, и мыслишка угнетала, что чего-то не успел. * * * Муза в отгуле, бывает, пьет под сосною поэт. Слышу - кукушка считает сколько угроблено лет. Много. Взгрустнулось растяпе, но лишь на миг, оттого, что во всемирном масштабе это - почти ничего. * * * Сентябрь был назван бабьим летом, но деду баб не посылал, как президент после обеда, он на скамейке отдыхал. И даже без креста на вые дед видел благостные сны, где все проблемы мировые почти что были решены. Но чу, шаги. соседка Света звала малину собирать. А вдруг согреет бабье лето и осень жизни, так сказать?! * * * Он слыл поэтом - карапузом, хоть сочинял, бросая ввысь, слова, большие как арбузы и гениальные, как жизнь! |