- Карла, Карла! - ранним утром зовёт ворону Катя, моя внучка, русоголовая семилетняя девочка в коротком ситцевом платьице. И почти сразу со стороны леса, за огородами дач, слышится в ответ:

-Карр!, карр! – и вскоре, медленно взмахивая большими серыми крыльями, прилетает на ближнюю берёзу старая мудрая ворона.

 

Ослепительное, ласковое летними утрами солнце выкатывается из-за острых пихтовых вершин под аккомпанемент многоголосого птичьего оркестра. Где-то вдали защёлкал соловей.

Катюше не спится. Младшая сестрёнка, Анютка, сладко спит, разметав по белой подушке свои волнистые золотистые волосы. Соня, она не видит чудных восходов. Катюша встаёт рано, прихватив с собой горсть крупы или припасённых вчера крошек.

Она зовёт ворону.

Сейчас Карла подлетит лакомиться. Но птица почему-то не спешит. Катя оглянулась. Понятно. На её зов из дома выбежал Чарли – чёрная такса, с короткими лапами, длинными роскошными ушами и острым, как автомобильная радиоантенна, хвостом, любимец и баловень семьи. Конечно же, ворона его видит и опасается. Чарли подумал, что девочка зовёт его.

И вот они уже затеяли игру, пока я готовила завтрак, а дед отправляется на работу.

 

Катюша любит мечтать. Она сейчас придумает сказку или спектакль, а потом сама сыграет все роли перед внимательным благодарным зрителем Анютой. Когда же наконец проснётся сестра? Тогда они все вшестером – девочки, бабушка, братик Алька, Чарли и кот Мурзик пойдут к роднику за водой. А пока придётся подождать.

 

Вспомнились Кате проделки Мурзика. Их кот - учёный. Все соседские ребята его знают и приходят посмотреть, как он приносит вещи. Бросит ему дед бумажку от конфеты.

- Мурзик, апорт! - кот быстро заберётся по ковру на шкаф, возьмёт в зубы бумажку и задом спускается вниз по ковру. Доберётся до середины, посмотрит вниз: далеко ещё? И снова спускается. Принесёт бумажку к ногам деда под восторженные возгласы ребят.

 

А Чарли не очень–то любит приносить вещи. Он терпеть не может, когда ему приказывают. Вот разве что когда хорошенько попросят, и то, если у него настроение хорошее. Зато Чарли умеет петь. И как поёт! Не воет, а поёт. Без слов, конечно. Но как по нотам повторяет звуки и сердится, если сфальшивит. Тогда он гавкнет и помолчит, чтобы снова вступить в такт. Особенно любит нежные, протяжные мелодии. Современные хиты игнорирует, словно и не музыка это, будто не слышит ничего. А то и вовсе уйдёт в другую комнату, где его чуткие царственные уши отдыхают от какофонии.

Любит Чарли петь под дудочку. Он кладёт голову на короткие лапы и с большим чувством вторит мелодии. Если дудочка заиграет резко и громко, он срывается на лай.

 

Алька, полуторогодовалый крепыш, с удивлением смотрит на поющего пса, верного своего няньку, свою мягкую живую игрушку. Вчера Чарли с Алькой пытались перетянуть на себя большую, с оторванными ушами плюшевую обезьяну. Чарли тянул её к себе бережно, осторожно, чтобы не уронить малыша. А Алька, не добившись своего, начал хныкать.

Чарли (что возьмешь с несмышленыша?) бросил игрушку, ушёл в другую комнату. Алька быстро пополз за ним. Чарли, убедившись в том, что любимая игрушка теперь свободна, вернулся и унес её под кресло, положил на неё голову и заснул в полной недосягаемости от малыша.

 

А вчера потерялась Аня. Только что была тут - и нет нигде. Кричали, звали её, искали в шкафу, под кроватями, на чердаке, любимом месте игр девочек. Нет нигде. Катя даже к соседям бегала спрашивать, не видели ли девочку. Никто не видел.

Я уже не на шутку всполошилась.

А эта чудачка преспокойно стояла за грядкой с высоким горохом и молча лакомилась, прекрасно слыша, что её ищут.

- Почему ты не отзывалась, Аня?

- Я ела. Когда я ем, я глух и нем.

- Вот, научила я тебя на свою голову.

 

Наконец-то все проснулись. Умывшись и позавтракав, двинулась к озеру кавалькада. Впереди шла я с Аликом и внучки. Сзади - Чарли. Последним шёл кот Мурзик. Недлинная тропинка вилась между огородами, круто спустилась вниз. И вот перед нами открылась гладь чистейшего лесного озера - пруда.

 

Остатки вековой тайги день и ночь стерегли это сокровище. Красота - то какая! Рядом с озером – родник. Напьёшься из него – и жажды в жару как не бывало. Никакая газировка и пепси не могут так утолить жажду. А уж о хлорированной городской воде и говорить нечего. На даче забываешь о мороженом. Чем хуже алая садовая земляника? А тающая во рту ароматная полевая клубника?

Озеро глубокое, девочки боятся в нем купаться, а потому все проходим подальше вдоль вытекающего из озера ручья до небольшого омута. Здесь берега высоки и круты. Не спуститься. Но пройдёшь немного через подлесок из молодых берёз и осинок, на шёлковых полянах нет-нет, да и полакомишься капельками земляники.

 

Но вот и овраг, по которому можно спустится к ручью. Там есть любимый омуток с чистейшим промытым мелким песком, с водой до колен и растущим вдоль берега рогозом. Места для купания девочкам лучше не сыщешь. Здесь и псу Чарли есть работа. Всё-таки он, хоть и горожанин, но охотничья норковая собака. Дичи здесь кроме мышей нет, все-таки есть дело. Он пытается раскопать гнездовья мышей, забивая себе рот травой и землёй. Потом я, хоть и ворчу, но терпеливо чищу его.

 

Я люблю собаку. Ещё бы! каждый раз, когда копаю картошку, Чарли старается мне помогать. Пристроется рядом, и копает передними лапами землю.

Помощничек! Лучшая нянька для Алика, друг девочек. И никакая другая собака не осмелится подойти . Чарли отважно бросается даже на тех собак, которые гораздо больше его.

 

Накупавшись вдоволь, все карабкаемся по каменистому берегу наверх и отправляемся домой, прихватив с собой канистры с родниковой водой. У меня дел невпроворот. Нужно и обед сварить, и грядки прополоть и полить, и ягоду собрать.

 

- Баб, покажи нам радугу! - просят девочки. И вот уже струя воды из шланга разбивает солнечные лучи и зажигается рукотворная радуга. Всё-таки бабушка у них – не просто бабушка, а учительница физики. Она много что может рассказать об этом удивительном мире.

 

Девочки стараются мне помогать. И пол подметут, и ягоду помогут перебрать. Но и поиграть тоже надо.

Чтобы попасть в укромное место – на чердак, нужно залезть на него по длинной шаткой лестнице. А это не так–то просто. Соседская девочка, гостившая у нас, как-то на третьей ступеньке застряла. Я её сама оттуда сняла. А Катя с Аней лазают по лестнице как две юркие обезьянки. Ещё бы! Если у них в городской квартире в дверном проёме висит перекладина, которую они хорошо освоили. Всё свободное время они висели на ней. А на чердаке была неизвестная взрослым тайна.

 

Уставшее за день жаркое солнце, медленно приближаясь к горизонту, повисло над ним, как бы зацепившись краем за облако, засветилось яркой новогодней игрушкой. Семья собралась за круглым столом под берёзой. Кабачковые оладышки, молоко, ягодный салат на ужин не очень радовали девочек.

 

Наступала осень. Их увозили домой в большой далекий город. Как тяжело расставаться…. Но что поделаешь - пора в школу.

 

Опустевшая дача стояла с заколоченными на зиму окнами.

Но по-прежнему к кормушке прилетало две вороны, куда теперь уже редко, я, приезжая, сыпала корм для Карлы и её друга. Карла продолжала разговаривать со мной, смешно при это раскачивая голову вверх и вниз, четко выговаривая при этом:

- Каррла, Каррла! Птичка моя!