Множество веточек тянулось с крепкого ствола молодой ели, держа своими зелеными иголками- пальчиками белый пушистый платок, усыпанный блестящими снежинками; а из синего сумрака сыпалась на верхушку ели, серебряная пыль предновогодней луны.

Веточки были достаточно крепкие, чтобы чувствовать легкий ветерок, но когда ветер расходился, они колыхались; и желтые, голубые и розовые огоньки, перемещаясь, сверкали драгоценными камешками. Разноцветные огоньки ложились на хрустальные пачки снежинок, но попав на самую белую снежинку зимы, разлетались фонтаном лучей. Через мгновенье снежинки вновь становились серебристыми, а огоньки уже играли на изящных плечиках танцующих снежинок, обнажая голубые стеклянные венки, запрятанные под их тоненькой ледяной кожищей. Снежинки летели причудливыми зигзагами, как прозрачно-белые феи.

Белая снежинка чуть-чуть зашевелилась под дуновением ветерка и упала на нижнюю ветку, решив посмотреть на лежащую в снегу шишку, но возле ели раздались шаги людей. Подняв хрустальную головку, снежинка стала ждать. Ветер усилился. Ель била дрожь, легкие снежинки срывались, не задерживаясь на ветках.

Белая снежинка крепко дежалась за зеленый пальчик ели, когда от удара топора хрустнул ствол ..

Их уносили все дальше и дальше из лесу, все ближе и ближе к огням города. Все грустнее становилась снежинка. Так, повинуясь своей судьбе, она неподвижно лежала на кончике иголки и смотрела на танцующих снежинок, на утративший очертание, лес.

Потом голоса, звонкие голоса детей:

-Елка!Елка!

-Какая красивая снежинка!

Услышав это, Белая снежинка ожила как по волшебству, расправила воланы на платьице, смущаясь, заискрилась красным огоньком. Она была счастлива, совершенно счастлива.