В тумане её ладоней – огонь подвенечного платья осени тает проседью линии жизни, манит беспечную влагу дождя, плавит закатное золото, стонет от жажды, и просит прелого воздуха листопада, толику яда, зажатого под язычком пылевидного неба... Голое поле светит девственным ветром, медью пресной травы, голодом солнца и шелковидным пеплом – светит в рассвет её полусонного взгляда… В её невольной боли – гранатовый сумрак, холодная ванна серебряной рощи с разбитым стеклом берёз, прилив беспомощной красоты, цветы из проросших слёз на ледяной земле, ночи без сна, и дождь, беспечная влага дождя в подвенечном платье листвы. |