Стоят крещенские морозы. Январь от инея седой. Зимы, насквозь продрогшей, слезы висят хрустальной бахромой. А ночь как будто ирреальна в покрове снежной белизны, и свет струится инфернальный от перламутровой луны. Скользят таинственные тени, кругом – мистический мираж, и полон призрачных видений крещенской полночи пейзаж. Припомнишь Гоголя невольно, как в детстве сердце обомрет... Чу... бьют часы на колокольне... И наваждение уйдет. |