Он был опытный Змей-искуситель, Она – скромной очковой Змеёй. Он привык к обожательниц свите. Ей хотелось сливаться с землёй. Эта строгая юная Змейка Избегала толпы и молвы. Не писал ей речей имидж-мейкер – У самой ум на три головы. Змей, напротив, был фатом и франтом, Жил в комфорте, богач, сибарит. Вот имуществом и провиантом Он её в Новый год покорит! Так запал на неё, бедолага… Может, чудо она сотворит: Страстью юной излечит люмбаго (в просторечье, прострел) и артрит. В полночь их состоялось свиданье. Он был счастлив: ещё повезёт – И под ёлкой, как древом познанья, Ей вкусить он запретный даст плод. «Не выскальзывай, словно уклейка, – Так шептал (на ушко ли?) ей Змей, – Расстегни свою молнию-змейку – Наконец-то ты станешь моей». «Я хочу, чтоб всё было законно, – Сняв очки(?), попросила она, – Светом звёзд поклянись заоконным, В Новый год нас венчает Луна». Телом льнёт молодайка – вот благо, Снимет боли, как местный наркоз: Дряхлый Змей так страдал от люмбаго, Еле ползал – измучил артроз. Что-то в сердце кольнуло, как жало. Хладнокровной спиралью тугой Обвилась вокруг Змейка, прижала – Задушила в объятьях его. Жизнь – в полоску. Как ноги окапи. Змейка стала богатой, как Крез. Прошипела: «Прощай, глупый папик!» В заоконье сиял Южный Крест. …………… Так погиб райский Змей-искуситель: «Бремя страсти» не чуждо зверью… Не познал Еву наш прародитель – Не изгнал бог людей. Мы – в раю. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
