Это все тебе, дорогой читатель. Готовишься читать? Это у тебя получится легко. Мне вот приходится труднее. Писательство, понимаешь ли, труд нелегкий. И неблагодарный. Это все равно, что мостить полы уборных солнечными зайчиками. Или бесконечно долго рыть в неизвестном направлении, и часто с неизвестной заранее целью.

Иногда удается отрывать секреты. Вот один, который я оторвал, то есть, отрыл, а теперь открою тебе: рыть можно бесконечно, но отрыть что-то стоящее возможно, лишь окончательно измотавшись. Причем, победа в подобных случаях чаще всего приходит, когда ты уже готов от нее отказаться, потеряв все силы. Помни, дружище, печальные примеры отважных путешественников на дальние дистанции: эти парни, окончательно вымотавшись, отдавали Богу душу, а потом выяснялось, что происходило это буквально в непосредственной близости от конечной цели, или всего за несколько мгновений до прихода долгожданной помощи. Никогда не сдавайся, дружище, и ни при каких обстоятельствах…

Сегодня, когда моя рука устала после непрерывной многолетней (а если ты приемлешь теорию инкарнаций, то многовековой) писанины стихов и прозы, научных работ, писем, любовных записок, историй болезней, картин и партитур, и всего, что подвержено низложению в мир посредством чудесного дара писания, измотанный этим занятием до состояния писчего спазма, до состояния рыбьего писка, я выпускаю из-под пера эту поэму пламенной страсти и леденящего душу ужаса, грусти и любви, света и воздуха, грязи и безумия. Она родилась мгновенно, возникнув из будущего, которое некогда было прошлым, чтобы пленить весь мир, поэма, которую я запускаю вокруг света со скоростью Солнца, летящего во мгле времен.

«Ну, это ты, братец, загнул – насчет всего мира. Да кто ты такой, чтоб тебя читал весь мир? И при этом считал себя плененным?, - удивляешься ты, мой друг, обращаясь ко мне на «ты», и правильно поступаешь, так как я и сам не против такой формы общения, - Да ведь эта жалкая писулька затеряется среди гор и океанов написанного и излитого на планету за многая лета ее бытия! Посмотри на все это безобразие и одумайся! Да и вообще, что может негр, пусть даже такой наглый, как ты, пусть вдесятеро наглее – что может он толкового сказать миру?!»

Отвечу просто, дружище. Весь фокус хотя бы уже в том, что вся эта писанина представляет собой некий бесконечный разговор, в котором участвуют все, кто пожелает. А эта поэма – продолжение разговора, а может быть, и его, наконец, завершение, кто знает?.. Поэтому все, кто хочет поговорить (а этого, уверяю, хочет любой), вместо того, чтобы болтать в «чатах» Великой Информационной Кучи чушь собачью, будут говорить на этих страницах. И уже потому только, что разговор этот им страшно интересен, они будут говорить без умолку.

«Почему это должно быть интересным?»,- спрашиваешь ты.

На сей раз ты не догадался. Я мог бы ответить вроде «ну, ты же наверняка печатаешь свои какие-нибудь буковки в «Одноклассниках», или, например, в Твиттере – заметки, которые, конечно же, становятся афоризмами еще до того, как их кто-то там прочитает. А как же? Теперь, когда есть Интернет, снят главный запрет – запрет совести. И теперь, на повисших в пустоте виртуальности чистых листах можно бесконечно писать что угодно. И пишут все. И те, кто ранее тренировался на стенах школьных туалетов – тоже! И девочки! Одна студентка в 80-х мне рассказывала, какая информация излагается на стенах помещения за дверью с табличкой «Ж». А я-то,наивный….

Ну, так вот:

Раньше – стены в туалете,

Нынче – чаты в интернете…

Да и не только чаты, но и форумы. И даже сайты! Вот почему участие в разговоре интересно всем.

И еще, ты станешь участвовать в разговоре потому, что что этот разговор и есть эта самая поэма и, главное, она обо всем, а значит и обо всех. И потом я намеренно сказал «страшно интересен». Не задумывался ли ты над глубинными причинами интереса? Не страх ли побуждает нас к исследованию закоулков нашего сознания, отражением которых являются закоулки окружающего нас мира – чем страшнее, тем интересней?.. Ты в детстве пробовал ночью пройти водиночку через кладбище? Или в темноте дойти до противоположного конца старого сада?.. Или донырнуть до дна в темно-мутной воде,не зная глубины реки в этом месте?..Если да,то ты начнешь понимать теперь, почему ты это делал. А если нет, то… у тебя все еще впереди.

Что же до негра, то это – как посмотреть. Исходя из закона нашего мироустройства, в котором все дуально, я - негр только внешне. Изнутри же я - белый. Поэтому внутренне я знаю больше, чем любой негр, пусть даже вдесятеро наглее меня. Соответственно, ты, если считаешь себя белым, пойми, кто ты есть изнутри. Пойми и успокойся. И участвуй в разговоре, оставив сомнения в необходимости этого, хотя бы потому, что ты и так уже в нем участвуешь.

Теперь о главном. Эта поэма есть рэгтайм, что в переводе с языка пучегубых негров означает, буквально, «разорваный ритм». Ритм, дружище, это единственное, что можно разорвать после того, как все, что существует, уже разорвано. На самом деле, ритмичный рисунок цельный, эффект разорванности создают синкопы. Ими музыкант играет во времени. Время становится осязаемым. Рэг – инструмент для измерения времени. Измеряя, изменяй – вот концепция музыканта, играющего рэгтайм. Погружаясь в поток разорванности, надо отдаться ему, тонуть вместе с его басами и всплывать в струйках дискантовых. Тогда в его ритм вплетается ритм твоего пульса. Тогда в разорванности ты обретаешь целостность. Потому, что становишься его мелодией. Ты, кто бы ты ни был по половой принадлежности, в это время принадлежишь ему, потому что он владеет тобой, как ритм владеет мелодией, как мужчина владеет женщиной, существуя для нее… В музыке ты обретаешь целостность.

Появившись из будущего, которое некогда было прошлым, эта поэма несется сквозь Вселенную, разрывая привычный увязшему в соплях обывательства человечеству ритм, чтобы изменить всю картину этого пестрого, временем драного гобелена, именуемого Мирозданием, и вновь явиться из будущего, которое никогда не было прошлым. Когда это произойдет, ты поймешь, почему я могу писать на великом русском и о русских не хуже русских, и почему я такой же негр, как и китаец, или армянин. С осознанием этого, у тебя, мой друг, появится шанс открыть новую страницу в собственной летописи и оказаться там же, где буду к тому времени я. Просто однажды ты сойдешь с этого ревущего, несущегося по кругу пушечного ядра, именуемого астрономами планетой, в некоем порту, который обязательно окажется первым попавшимся, и в последствии, когда станет очевидно, что он и есть «тот самый», ты поймешь, что время переплело некогда аутентичные линии несущих генетических потоков человечества, и теперь каждый из нас в какой-то степени негр, или китаец, или армянин. И, соответственно, этих национальных ребят понемногу становится все меньше, поскольку их аутентичность тоже нарушена, хоть и не так явно по сравнению с другими. Говоря же о славянах, которые впитывают проникающие в их поры капли жизненного сока иных культур, и ничего никому из них при этом не делается плохого, мы понимаем, что их аутентичность заключается в природной способности к переменам, при сохранении все же собственной генетической обоснованности. Вероятно, славяне Богом предназначены для ассимиляции всего мира. В аспекте дуальности последнего это означает, что мир создан для проникновения в него славян. Это полагает, что все, в самой глубинной глубине собственной генетической мудрости есть славяне, только они о том позабыли. Понимание этого термина скоро станет всеобщим. Славяне (словяне) – это те, кто от Слова. Это – пришедшие с лова. С лова любви (love –любовь). Славяне –те, кто слово славят. Славящим, славянином может стать и негр, и китаец, и армянин. Японцы и индусы, вообще- изначально славяне, не говоря уже о русских. Проблема мира в том, что все – славяне, только не все это знают. Славить можно самое драгоценное - жизнь, которая есть Любовь. Так что, славящие да объединятся!

И, что интереснее всего, когда я слышу сетования на то, что славяне гонимы и, более того, их становится меньше и меньше, и скоро совсем не останется, я не спешу призывать к созданию этнической Красной Книги. Все дело в том, что, согласно Закону сохранения информации, ничто никуда не пропадает. Милорад Павич мудро написал «Хазарский словарь», из которого понятно многое, как и то, что хазары ушли не исчезнув, они трансформировались, причем на уровне метагенома человечества. И теперь в каждом человеке, родившемся на Земле после их исчезновения, присутствует хазарский ген. Мы все с вами хазары…

А теперь, если умный, пойми, что число славян на Земле значительно. И вот, все говорят, что азиатские народы теснят худосочных вырожденцев-европеидов и в конце-концов ассимилируют их. Понятно, что есть среди любого геополитического муравейника слои уровня «ультра», и они с особой гордостью заявляют о своей неминуемой будущей гегемонии над европеидами.

«Хорошо!» - скажем мы – Пусть».

Но, после того, как ими будет ассимилирован последний бледнолицый, после этого кем они сами станут? Угадайте с трех раз!.. И вот тут-то и вспоминается поговорка «хорошо смеется тот, кто смеется последний». Есть в восточных единоборствах принцип, называемый японцами «ветка сокуры», суть которого – «поддаться, чтобы победить»… Смекаешь?...

Да здравствует генетическое айки-до.

И, кстати, нет в этой аналогии никакого намека на борьбу, войну и т.п. Айки- суть «слияние». Возлюби проти вника своего – вот его принцип. Победа достигается любовью, безусловным приятием, как минимум, того, что «противник» вовсе не означает «враг».

И вот, когда ты поймешь, что негр, армянин или русский, как и иные – все едино, и ты любишь всех, и эту дряхлую планету, которая зовется Земля Господня, ты станешь Гражданином Мира.

Мир тебе…

Вижу, как не терпится тебе, дорогой друг, узнать о чем же эта поэма. Держу пари, ты так и не поверил, что она - обо всем. Узнать наперед о чем книга и отложить в сторону (если ты листаешь ее, стоя, например, у книжного прилавка)?.. Это потому, что ты принципиально не допускаешь возможности написать книгу обо всем. Уверяю, это возможно, все будет зависеть от того, каков ты собеседник, то есть, насколько хороший рассказчик и внимательный слушатель. Так о чем же? О том, что ты ищешь. Ты найдешь здесь все. И, главное – себя. Мы будем говорить о сокровенном, о чем не каждый осмелится исповедаться без внутренних терзаний: а что, дескать, обо мне подумают, или скажет «княгиня Марья Алексевна». Повествование идет от первого лица, и ты, читая, обязательно не раз переспросишь, пишу ли я о себе, действительно ли я сам участвовал в этих событиях? Разве можно писать правдиво о том, в чем сам не участвовал? Дорогой друг, если все это имеет для тебя значение, то ты явно не Гражданин Мира, и даже не гражданин мира, а это означает наличие у тебя шансов им стать, с чем я тебя и поздравляю.

Еще один отрытый на старательском пути секрет: в литературном произведении любое лицо является первым. Это так же верно, как и булгаковское замечание о «первой свежести» осетрины. Даже в статьях, за принятым научным этикетом одной в прошлом небезизвестной страны «мы», чаще всего скрывается чье-то задавленное авторское «я». Между тем, ни один ученый из развивавшихся в ином направлении стран, никогда и нигде не писал «мы», но всегда «я», в чем проявлялось его самоуважение и мужество внутренней готовности к побиению камнями.

Дружище! Дабы по моей вине ты не впал во грех вуайеризма, я пишу от первого, в тривиальном понятии, лица. А чтобы ты не считал меня эксгибиционистом, то есть, противоположным полюсом этой богомерзкой дуальной пары, я буду писать одновременно О первом лице. Не ломай голову, ты все поймешь, читая. Ведь дорогу одолеет идущий. Если не согласен с этим, не стой на пути. И, как только ты с него сойдешь, ты явишь согласие, поскольку обретешь путь собственный, он же – единый. Я хочу помочь тебе разобраться в этом. Я хочу уберечь тебя от стяжания паранормальных способностей, иначе ты не заметишь, как тебе повезло, что их у тебя нет.

Ты можешь сесть в мой поезд, но учти, что это поезд, идущий вникуда… В то же время пойми, что именно это - истинное путешествие.

Истинное путешествие есть состояние. Называется оно странствованием. Странствование - предприятие странное для непосвященного. Ведь оно характеризуется неопределенностью направления. Ты можешь сесть в мой поезд, но учти, что это поезд, идущий вникуда… В то же время пойми, что это есть самое верное направление. Ты спросишь: «Почему?». Потому, что люди, которые выбирают направление и думают, что идут к выбранной цели, на самом деле не знают, идут ли они к ней. Может, они идут от нее. Или вообще не идут…

И лишь тот, кто идет вникуда – на самом верном пути. Потому что, куда бы ты ни пошел, идя вникуда, ты всегда будешь туда идти, и идти будешь туда всегда.

Иначе говоря, неопределенность направления определяет направленность.

Эта фраза суть зеркальна, сиречь, логически ударяема амбитендентно. Если проще - разумение оной справедливо для осмысливания с обоих ее концов. Обобщенно же, понимай, что:

ты никогда не собьешься с пути, идя вникуда. Более точно, никуда есть направление в ничто. Ничто и Всё тождественны. И, так как всё пронизано Любовью, то ею пронизано и ничто. Потому, куда бы ты ни шел, пусть даже вникуда, ты всегда будешь идти в любви. Ты будешь в ней существовать, как в среде обитания – это твой защитный скафандр, в котором ты путешествуешь вникуда. Пойми правильно: ты идешь не к любви, а в никуда, но – в вечном сопровождении любви. Ты можешь быть любимым. Но самое важное состоит в том, будешь ли любить ты…

Когда такое произойдет, странствование, как процесс стяжания любви, завершится.

И вот, странствование, в конечном счете, это поиск любви. Более общо – это хроническая ситуация преодоления некоего парадокса, состоящего в том, что любовью являешься ты сам, поэтому, ты ищешь себя, ища любовь в себе, словно ее там нет. А это значит, что покуда ее там нет, то нет и тебя. Стало быть, искать-то некому…

Хроническим же такое состояние является потому, что…э-эвон, как все запущено…

Стяжание любви на протяжении веков превращалось в самоистяжание – т.е. вытяжение из себя смысла истязанием, по возможности, тотальным, себя нелюбимого (иначе, чем было бы объяснимо такое отношение к себе).

И не следует путать странствование со странствием – оно лишь частный случай первого, хотя не всегда может таковым быть. Но в путь отправляться приходится, и отказываться от странствия не следует, ибо неизвестно, на каком этапе оно превратится в странствование.

Ну, что ты заладил «когда начнется?». Все уже началось.Все уже давно происходит. Успеха тебе, а лучше – удачи.

Попутного ветра, семь футов под килем и перо… в шляпу!

15.08.2004 - 15.02.2013