Солнце уже припекало, когда у кладбища остановилось такси. Сторож приготовился открыть ворота, но из машины вышла женщина с букетом темно-красных пионов. Она вошла в маленькую калитку и медленно пошла по аллее , оглядывая надгробья. « Ищет кого-то,- подумал сторож,- может подойти спросить?» Но женщина уверенно свернула с главной аллеи и скоро скрылась среди деревьев . Она прошла еще немного и вскоре увидела невысокую оградку и два надгробных камня над могилами. Женщина аккуратно разделила букет пополам и разложила цветы, потом присела на скамеечку.

- Это я,- произнесла она шепотом.- Я пришла, дед…

 

Арина любила деда. Именно к нему она бежала со своими маленькими проблемами и обидами, прижимаясь к широкой груди,, жаловалась на маму, которая не купила очередную куклу, на отца, заставившего убрать за собой игрушки, на ребят во дворе, отказавшихся взять ее в игру. Дед умел успокоить. Он гладил Аришку по голове, и его голос убаюкивал девочку, прогоняя все обиды и неприятности.

- Ариша, у тебя же столько кукол! Лучше мама тебе что-нибудь другое купит. Мячик или скакалку.

- У нее платье зеленое и косички.

- Сошьет мама твоим куклам зеленое платье и косички заплетет. Не расстраивайся! А папа правильно тебя отругал. Ты же большая девочка, за собой убирать должна. Скоро в школу пойдешь, а все разбрасываешь. Ну-ка, посмотри на меня. Ты видела , чтоб за мной кто-нибудь убирал?

Арина внимательно смотрела на деда и качала головой.

- Ну вот! Ты же не поросенок, ты у меня красавица, умница. А во дворе к ребятам большим не приставай. Играй со своими подружками. Не дуйся! Давай я тебе лучше сказку расскажу.

Арина удобнее устраивалась на коленях деда. Сказки она любила. Правда дед знал только одну, но в его сказке была сама Арина, ее мама с папой, дед и бабушка и даже дядька, которого Арина и за дядьку-то не считала, скорее за старшего брата, возившегося с ней все время и защищавшего ее во дворе от драчливых мальчишек. Голос деда убаюкивал, и Арина в полусне представляла себя на слоне в какой-то далекой стране со странным названием Занзибар.

- И вдруг, когда слоны уже переправились через реку, из-за деревьев выскочила баба Яга. Аришенька со страху чуть не упала со своего маленького слоника, но мы взяли ружья…

- Нет, палки,- поправляла Аришка,- дед у нас палки были.

- А я и забыл! Правильно, мы палками отогнали бабу Ягу, а потом поймали ее и привязали к дереву. А баба Яга начала просить прощения и плакать. Тогда твоя мама пожалела ее и стала говорить , чтоб мы ее отпустили…

Аришка наизусть знала сказку, но каждый раз с замиранием сердца снова и снова слушала деда, иногда перебивая его и добавляя что-то свое.

Еще она любила сидеть у деда на плечах. С высоты дедовского роста ей все казалось маленьким, а сама она была в это время самой большой и сильной.

Когда Аришка пошла в первый класс, дед научил ее переходить улицу.

- Сначала посмотри налево, если нет машин - перейди эту часть дороги, остановись на серединке, видишь, где белая полоса? Потом посмотри направо. Нет машин, значит можно идти дальше.

Дед вместе с ней сам несколько раз переходил улицу и доводил ее до школы, которая была через дорогу. И ,когда Аринка уже сама бежала утром на занятия, стоял на балконе, смотрел ей вслед и махал рукой.

Арине нравилось в школе. Нет, не сама учеба, ей было трудно усидеть на месте в течение сорока пяти минут, она не любила выводить буквы скрипучим пером, с которого все время стекала капля чернил, оставляя в тетрадке темно-лиловое пятно. Ей нравилась сама школа и то, что ее тут узнавали даже старшеклассники.

- Это дочка Марины Григорьевны,- говорили они, а девочки постарше интересовались,- а правда, что Вова из десятого класса ее брат? Он твой дядя?

Арина была очень горда такой известностью и с серьезным видом отвечала на вопросы. Только вот ее смущало то, что маму ученики называли Мариной Григорьевной. Она уже знала, что отчество – это имя папы, но ведь деда звали Лева! Почему же тогда Григорьевна?

Они уже жили отдельно от деда и бабушки. Правда, от их дома до школы было далеко, приходилось ездить на троллейбусе, но после школы Арина почти каждый день сидела у деда, дожидаясь, пока у мамы закончатся занятия. Ей очень хотелось спросить , почему мама Григорьевна, но что-то ее сдерживало, как будто она понимала, что деду будет нелегко отвечать на ее расспросы. Поэтому она решила спросить у мамы.

- У меня был другой папа,- ответила мать,- он погиб на войне, когда я была чуть меньше тебя. А потом бабушка вышла замуж за деда. Твоего родного деда звали Гриша, Григорий.

-Значит дед мне не родной,- прошептала Аришка,- он что, чужой?

- Глупости не болтай,- рассердилась мать,- и смотри, деду что-нибудь не ляпни. Считай, что это наш с тобой секрет.

Аришку распирало от сознания того, что ей доверили тайну. Да, да, именно тайну. Она думала, что теперь только она и мама знают правду. Деда, конечно же, она любить меньше не стала, но теперь немного смущалась, когда дед тормошил ее и усаживал к себе на колени. Ее сердечко разрывалось от любви к нему и ужаса от того, что он ей не родной. Как же так! Ведь мама с папой всегда учили, что к чужим подходить нельзя, нельзя с ними разговаривать, рассказывать о себе. А она всегда все рассказывала деду. Он даже знает, какие у нее любимые игрушки и как ей не хочется ходить в школу. Получается, что чужой человек знает о ней все! И еще, разве можно любить чужих? Она должна любить родного деда, Гришу, которого совсем не знает. А как можно любить и рассказывать ему о своих делах, если его нет? Аришке необходимо было хоть с кем-то еще поделиться секретом и рассказать о своих сомнениях, она не понимала, почему об этом надо молчать . Ведь папа всегда учил ее, что надо говорить правду. Может, дед и не знает, что он ей не родной. Но мама запретила говорить ему об этом, а Аринке очень хотелось с кем-нибудь поговорить. И однажды, когда они с мамой пришли к деду с бабушкой, Аринка не выдержала.

- А я знаю большой секрет,- сказала она дядьке, сидя у него в комнате,- дед нам не родной. И маме, и мне, и тебе. Мне мама это сказала! Он совсем чужой!

Она ожидала удивления со стороны Вовы, восхищения тем, что и ему доверили тайну, но вместо этого Вовка отбросил куклу, которой приклеивал руку, и вскочил со своего диванчика.

- Дура!- закричал он, что ты болтаешь!? Мара, ты слышишь, что она говорит?

Он быстрыми шагами пошел в комнату, где сидели мать, дед и бабушка. Аринка медленно пошла за ним, не понимая, что произошло. Ведь ничего плохого она не сделала, только поделилась с дядькой тайной, а он накричал, назвал дурой да еще и маме теперь что-то громко говорит. Может быть, не надо было ему об этом рассказывать?

Когда Арина вошла в комнату, на нее даже не посмотрели. Бабушка что-то выговаривала маме, дед сидел с окаменевшим лицом, и только Вова что-то бурчал и поглядывал на племянницу. Арине очень хотелось подойти к деду, она понимала, что сделала что-то не так, но что? Почему у бабушки такое обиженное лицо, а дед сидит, отвернувшись ,и даже не смотрит на нее. Мама схватила Арину за руку и потащила к дверям.

Всю дорогу до дома мама молчала. Арина чувствовала себя виноватой, но не понимала, в чем.« Ничего,-думала она,- я расскажу папе, а он меня похвалит за то, что я правду сказала» От этих мыслей ей стало спокойнее, но папа, выслушав мать, даже не пожелал с ней говорить.

- Я думал, ты уже взрослая,- сказал он,- а ты , оказывается, еще маленькая и глупая. Какой же дед чужой? Он для мамы как самый настоящий папа, а Вовке родной. И тебе он самый родной и настоящий. Любит тебя, а ты его обидела. И бабу обидела, и маму. Когда в следующий раз пойдешь к ним, извинишься, поняла!

Арина прошла в свой уголок и присела на корточки около кукольного домика. Играть не хотелось, но тут она чувствовала себя уютнее. Родители о чем-то тихо шептались, мама вытирала слезы. Прижимая к себе куклу, Арина исподлобья поглядывала на них, не решаясь подойти. Да и извиняться ей не хотелось. Ведь она не сделала ничего плохого, только правду сказала. Теперь в ее маленькой душе росла обида, смешанная с упрямством. « Не буду извиняться,- думала она, втихомолку глотая слезы,- я ничего не сделала!»

Всю следующую неделю Арина дожидалась мать, склоняясь по длинным школьным коридорам. Пойти к деду она не решалась, хотя очень скучала. Во время одной из перемен даже поплакала на плече у дядьки, когда он, схватив Аринку в охапку, хотел отвести ее в буфет и накормить горячими сосисками.

- Ты почему к нам не приходишь,- поинтересовался Вова, утирая ей слезы,- баба Рита для твоей куклы платье сшила, а тебя все нет.

Но даже новое кукольное платье не могло заставить Аришку переломить свое упрямство. Ведь пойти, значило и извиниться, а делать этого ей не хотелось. И поэтому, когда в воскресенье родители стали, как обычно, собираться навестить деда с бабушкой, Аришка заволновалась.

- У меня горло болит,- сказала она, надеясь, что ее оставят дома,- мам, я заболела.

Но обмануть мать не получилось, и теперь она, еле передвигая ногами, шла за родителями, которые, что-то громко обсуждая, поднимались по крутым подъездным ступенькам.

- Арина, что ты плетешься,- раздался голос матери, а еще через несколько секунд Аришка услышала шум открывающейся входной двери.

Она медленно подошла к квартире и заглянула в приоткрытую дверь. В коридоре никого не было, из большой комнаты доносились голоса. Тихо войдя, Арина осторожно, чтоб не скрипнула, прикрыла дверь и застыла на пороге, не зная, как вести себя дальше. Но простояла она недолго.

- А где моя сладенькая?- раздался родной голос, и Аринка очутилась в крепких руках деда.- Вот моя девочка!

Аришка крепко охватила руками его шею , прижалась к нему и почувствовала огромное облегчение. Все было по- прежнему, дед не перестал любить ее, он больше не обижался, и Аришка чувствовала себя самой счастливой. Она обеими ладошками пригладила его седые волосы и, заглянув в глаза, прошептала:

- Дед, расскажи сказку…

 

Свежий ветерок пробежал по верхушкам деревьев. Они закачались, тихо зашелестела листва. Женщина еще раз провела рукой по могильной плите, теплой от солнечных лучей, и встала со скамеечки.

- Я скоро опять приду к тебе, дед,- негромко произнесла она.- Знаешь, я все пытаюсь вспомнить твою сказку, чтоб рассказать внукам, но помню отрывочно, только отдельные эпизоды. Ничего, я обязательно вспомню. И еще… Ты прости меня, тогда ведь я так и не извинилась. Маленькая была, глупая…

Женщина медленно шла по аллее кладбища. Вокруг было тихо, только в вышине шелестели листвой деревья, и вдали заливалась какая-то птаха. И женщине казалось, что там, за спиной, ее провожает знакомый взгляд веселых карих глаз, благословляя на дальнейшую жизнь.