Смотря на мышиную сферу луны, На её шишковатую рожицу, Я вижу кошачий глаз изнутри, И глас вопиющей роженицы Крысы, в оттенках густого свинца, Подтёками ночи раздавленного; Я вижу заплывшую свечку лица, Светящего в сырость подвальную. Под кожей дремучего полотна, Под чёрным древесным елеем, Я мерки снимаю, в надрезе окна, С тления лунных морей; Я чую холодные пальцы любви На струнах, промозглых, как дождь, Я чувствую ветер её наготы, Её беспрестанную дрожь; Я чувствую хрупкость и нежность ветвей, Горящих в надменности звёзд, Я вижу, как чёрный древесный елей Течёт на расплавленный ост. И медленным сном разбавляя вино, Где тает древесный елей, Я вижу мышиной луны полотно, В следах от кошачьих когтей; И солнцем весенним, в тумане сыром, Ресниц обжигая аллеи, Я чувствую бреши души, как разлом Холодного сердца апреля. |