"Hу, до чего хорошенький!" Все были в восторге от младенца. Мама, папа, родственники, друзья, знакомые. Кудрявый беленький мальчик смотрел на них на всех зелёными глазами и думал: "Какого чёрта! Надоели уже. Дайте есть и спокойно спать". Кормили справно, спать тоже давали вдоволь. Что ещё надо для ребёнка? И он рос. Рос здоровым и послушным. Родителям не перечил. Не любил манную кашу и рыбий жир - а кто всё это любит? Но если надо, то съем. Раннее детство было счастливым и беззаботным, без происшествий. Под машину не попал, в реке не утонул, даже обычные детские болезни, если и были, то в легчайшей форме. Зубы выпали, выросли новые. Всё в полном порядке. С пяти лет его начали водить по театрам, музеям и концертам классической музыки. Музыку любил, слушал с удовольствием. Театр привлекал меньше, но если мама хочет, то ему нравилось. Первый раз привели в музей. Красивые залы, мебель, картины. Понимал не всё, но интерес проявлял. В зале, где висели картины Врубеля, его как будто подменили. Застыл против "Гадалки"! Ещё бы! Огромные тёмные глаза, шаль на плечах, длинные пальцы, карты на полу разбросаны. Ну, взрослым попасть под влияние этих глаз - понятно, но ребёнок! Он не мог оторвать взгляда от этой женщины. Ему казалось, она безотрывно смотрит на него. “Карты верно говорят - будет у тебя счастливое детство! Верь мне!" - услышал он. С трудом удалось его увести в другой зал, почти уволочь. Но ничего больше не привлекало и не интересовало. "Верь мне!" - только эти слова звенели в голове. Детское воображение было потрясено. И занимаясь чем-либо, постоянно возвращался к этим словам и этой магической женщине. И на самом деле, детство - на зависть. Летом - море, зимой - загородный дом, коньки, санки, лыжи. Он то знал, откуда это - "Гадалка" слов на ветер не бросала, всё сбывалось. И игрушки, и одежда, фрукты и зимой и летом, подарки на день рождения и новый год, а зачастую и без надлежащего повода. Дети, окружавшие его, завидовали, не понимая, ну чем он лучше их. Дети - существа жестокие, куда там взрослым с ними равняться. Взрослые слюну сглотнут, зубами поскрежещут – ничего, мол, не поделать, кто-то всегда удачливей и умней найдётся. Дети - совсем другое дело! Словом, оказался"счастливчик" почти в изоляции. Друзей у него не было. А есть ли это - детское счастье? Время шло, настало отрочество - можно сказать, переходный возраст. Обычно возникают проблемы между поколениями, здесь же, все как по маслу. Ни проступков, ни поступков. Поход в музей определил его будущее ещё на несколько лет. Врубель - как ему удалось создать такой портрет? И опять завороженное стояние у сидящей на полу женщины. Опять глаза, опять карты, опять слова: "Верь мне! И дальше всё будет хорошо, безбедно. Барышни не обойдут тебя своим вниманием! Счастлив будешь!". Снова эти слова не давали покоя. Впрочем, совсем наоборот, давали ощущение незыбленности благополучия и успеха. Девчонки круги нарезали вокруг него. Всё было, как предсказано. И всякий раз, когда приходил в музей, получал подтверждения своей избранности. Вот и школа позади. Играючи, поступление в университет, легко экзамены и сессии. Он уже привык к этому и не представлял, как может быть иначе. С удивлением и непониманием смотрел, как все вокруг суетятся. Правда, от своей неуязвимости не страдал. Пусть они там напрягаются, у меня же всё в порядке. И тут, надо же! Какая "неприятность" - влюбился, как все они, его окружающие "неудачники". Это было, как снег на голову, которая в одну секунду была потеряна от любви. Здесь, оказывается, надо поступки совершать, которые за тебя самого никто не совершит. А к этому он был совершенно не готов. Побежал в музей, что скажет Она? Опять - "Карты не врут! Верь мне! Счастлив будешь!" Всё, как всегда. Сомневаться не приходилось. Но, никакого сближения с объектом его любви не было и даже не предвиделось. Это был ужас и кошмар. Всё нарушилось, сломалось. А тут ещё увидел девушку в компании с другим. Этого он не может вынести. Сразу были забыты предсказания, ведущие его беззаботно с детства до совсем недавнего времени. Всё врёт она, эта гадалка, всё врёт! Психическое состояние рухнуло, как взорванный мост. Всё валилось из рук. Что делать? Раздражение и ненависть к лживой Врубелевской гадалке достигло предела. И вот, он опять идёт в зал с проклятой картиной на стене. На этот раз, Она молчит. Объяснений не последовало. Тишина. Нужен поступок, то к чему он, как будто, не готов. Или готов? Глаза горят, руки и ноги дрожат. Но он сделает ЭТО. Мгновенно достал из кармана флакон с кислотой, ещё два шага ближе и, НА ... получи! Уже со скрученными за спиной руками, не мог отвести глаз от изуродованной картины. "Наконец-то, свободен ..." - так ему... показалось! * * * Накануне оригинал был отправлен на реставрацию, и в зале висела хорошая, но копия! От того и молчала"Гадалка", лишенная души великого художника. А наш-то купился и, по незнанию, испортил подделку - холостой выстрел! А всё же, поступок самостоятельный совершил. "Гадалка" плакала в мастерской реставратора: "Не уберегла мальчишку". Одно успокаивало её, в дальнейшем всё будет у него хорошо. Отделался штрафом и наблюдением в психоневрологическом диспансере. "Верь мне…" - доносилось сквозь стены и городской шум. Верить-то он верил, но дальше, во взрослую жизнь, пошёл своим путём. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
