Мой срок не вперёд продвигается валко и шатко, а просто на складе товаром лежит и оплачен. Безумные карлики строят на детской площадке какую-то хрень из песка и какашек собачьих, без темы смеясь и по теме тоскливостью ноя, как полностью взрослые или частично, как дети. Над их головами в панамочках и надо мною пылающий шар одинаковым образом светит. Посмотришь вперёд - ничего там в пространстве не видно, а если назад, ничего и во времени тоже, - какая-то полузабытая мелочь обиды, какие-то стёртые до полуобразов рожи, и нет протяжённости в точных размерах и числах - как нет нифига расстояний туда и обратно. Понятно немного, но, кажется, что-то нечисто, когда задают в километрах, часах и каратах расчётные рамки и стоимость каждой услуги от телопитания хлебом до боли насущным и радости органов зрения, секса и слуха - до душеспасения в райски обещанных кущах. И кажется небо бездонное чем-то конечным, убогим шаблоном размыты картинки снаружи, внутри непонятно на кой дискомфорт обеспечен, который зачем-то живущим по правилам нужен, - а я его чувствую без соблюдения правил законом природным, согласно которому мыслю в кричаще воюющей, хитрой и злобной ораве дерущихся за подходящее место и миску. Я как-то поодаль - в песочнице очень уж тесно, совки и ведёрки стучат раздражающе громко, в моём разговорнике слов не хватает для текста, и доз недостаточно для абстинентовой ломки - куда бы податься из этого глупого ада проблемности плотской и пищи духовно невкусной? Пока что шепчу - это сон. Ненадолго. Так надо. А что там назавтра - да просто не знаю. Не в курсе. * * * |