- Значит всё ради этого?- спросил я, указывая на дипломат с деньгами, лежащий у Маши под головой.

Оборотень бросил взгляд в ту сторону и ухмыльнулся.

- Не совсем,- он немного помолчал, поправляя дрова в костре.- Деньги мне нужны как любому человеку, чтобы купить какие-то нужные вещи, тем более теперь, когда у меня больше нет дома. Моих сбережений хватит, чтобы построить новый, но от небольшой премии я не откажусь.

- И за что же тебе эту премию прикажешь выписать?

Мой неприятный собеседник поморщился. Его коробило моё обращение на «ты», а мне это доставляло небольшое, но удовольствие и менять я его не собирался.

- Если подсчитать все мои убытки, то всей этой суммы может и не хватить.

- А тебя никто не просил влезать.

- Понимаете, Алексей, у меня не было выбора.

- И что же тебя так припёрло?

- Вы.

То, что ему нужен я, было и так понятно. Он не собирался меня убивать, иначе, зачем ему было готовить вполне приличный лагерь для ночёвки на этом острове. Пока мы отдыхали у него в логове, а потом вели там боевые действия, оборотень натаскал сюда дров, устроил две неплохие лежанки и принёс запас еды, чтобы мы с Машей могли поужинать. Я даже смог проглотить пару кусочков, а Маша только напилась минеральной воды, легла на постеленные еловые лапы и почти мгновенно заснула крепким, но беспокойным сном. И теперь она спала, постанывая и изредка ворочаясь с боку на бок. Когда я подкладывал ей под голову дипломат, она даже не проснулась, а только что-то пробормотала во сне и тут же затихла.

Остров был не большой, соток двадцать, на три четверти заросший огромными соснами и, кое-где ивовыми кустами. На его восточной стороне была небольшая полянка, где мы и обосновались. Здесь было обложенное камнями костровище, и лежали пару приличных чурбачков, на которых очень хорошо было сидеть. Я раньше пару раз бывал на нём, даже пытался рыбу здесь ловить, но глубина была не больше полуметра, а комары так настойчивы в своём желании испить моей кровушки, что мне пришлось бросить это занятие и перейти на более знакомое место. Как сейчас насчёт рыбы я понятия не имел, да и не интересовало меня это, а вот комаров, почему-то не было и в помине.

Оборотень расположился с противоположной от меня стороны костра на одном из чурбачков, что при его росте было не совсем удобно, я же сидел на второй лежанке поджав под себя ноги. В руках я держал ветку, которой время от времени шевелил в костре, так, от нечего делать. Дрова были сухими и горели без всякого ворошения.

- И чем же я тебя так достал?- спросил я.

- Вы стали таким же, как и я,- оборотень поверх огня посмотрел на меня.- Поверьте, я этого не хотел.

- То есть, там, на дороге, ты должен был меня убить, как тех двоих?

- Это правила.

- Чьи?

- Таких, как я.

- Хочешь сказать, что вас много?

- Намного больше, чем хотелось бы.

- Сколько? Сто, двести, тысяча, миллион?

- Здесь неважно количество.

- А что важно, качество? Чистокровность? А может, сколько людей за раз может грохнуть?

- Важно, чтобы на нас не был объявлен очередной крестовый поход, в котором многие погибнут, и люди в том числе.

- Да плевать тебе на людей!- сорвался я, и тут же посмотрел на Машу, не разбудил ли я её своим криком. Но Маша спала, ничего не заметив.

Оборотень поднял на меня глаза.

- Ты что думал, когда сдавал, где мы находимся? Что нас просто пожурят? Прекрасно ведь понимал, что без стрельбы не обойдётся.

- Сейчас разговор не об этом.

- Ах, не об этом. Давай, про звёзды поговорим, или новости шоу-безнеса обсудим.

- Алексей, успокойтесь.

- Я бы с удовольствием тебя успокоил бы. Насовсем.

- Понимаю, но это не возможно.

Тут он был, наверное, прав. Лысый из автомата разворотил ему череп, и, тем не менее, я сейчас ним разговаривал и не замечал, что выстрел в голову как-то на него подействовал.

- Так уж и не возможно?- всё-таки спросил я.

Оборотень пропустил мой вопрос мимо ушей.

- Вы должны кое-что узнать.

Я загнал своё раздражение поглубже, до лучших времён, и нехотя произнёс:

- Ну ладно. Давай, рассказывай, что мне теперь делать.

- Да ничего такого особенного делать не надо. Всё произойдёт само собой. Главное принять это и не бояться, хотя это очень трудно,- оборотень помолчал, как бы собираясь с мыслями, или решая с чего начать.- Во-первых, это совсем не болезненно, и во время преображения продолжаешь контролировать себя всецело. Во-вторых, ни от какой фазы луны, солнца и других небесных светил это не зависит. Это вообще ни от чего не зависит, даже от тебя самого. И, в-третьих, лекарства от этого нет. По крайней мере, мне о таком неизвестно, а я, надо уточнить, изучал эту проблему всесторонне.

- Но какой-то толчок для превращения всё равно нужен?- спросил я.

- В большинстве случаев да, нужен.

- И что это может быть, если не луна?

- Злость, гнев, испуг. Любая сильная эмоция, как плохая, так и хорошая.

- От оргазма тоже можно превратиться?- пошутил я, но оборотень даже не улыбнулся.

- Это совершенно отдельная тема и к ней надо подходить осторожно.

Я сделал вопросительное лицо.

- Мы делимся на два вида: Первый это волк-человек, второй – человек-волк.

- И в чём разница?

- В том, что у первых основная сущность волчья и в человека они превращаются изредка. Они думают, чувствуют и действуют как звери, в каком бы обличии не были. Превращаться они очень не любят, поэтому ни вреда, ни пользы от них почти нет. Вторые, наоборот, в них больше от человека, и в волков они превращаются, время от времени. Некоторым это не нравится, другие это обожают, но и для тех и для других это потребность, или скорее зависимость, от которой невозможно избавиться. В какой вид попадёт тот или другой оборотень зависит от того в каком состоянии он был зачат. Если в зверином, получается первый вид, если в человечьем – второй.

- А если он не зачат, а укушен, как ты меня?

- Твой случай самый универсальный. Ты можешь быть и тем и тем,- он как-то хитро посмотрел на меня.- И зависит это от того, кого в тебе больше, зверя или человека.

Сейчас во мне было больше, и намного, озверевшего человека, так мне хотелось перепрыгнуть через костёр и вцепиться в эту спокойную, даже равнодушную харю. Но я сдержался ещё на какое-то время. Если лекарства действительно нет, как говорит этот…, то мне надо как можно больше узнать о своей будущей жизни. Зачем потом, методом тыка, набивая себе синяки и ссадины, узнавать то, что тебе так доходчиво и безболезненно объясняют. Конечно, синяков, ссадин, а может и переломов в будущем не избежать, но так их, наверняка, будет на порядок меньше.

- И как это определить?- спросил я, взял бутылку с минеральной водой и сделал пару глотков.

- Со временем вы сами поймёте.

- Чё-то не греет меня на четырёх ногах по лесам бегать, зайчиков ловить.

- Скорее всего, так не случится.

- Почему?

- Вы не похожи на зверя.

- Серьёзно?- съёрничал я.

- Я могу, конечно, ошибаться, но не думаю. В противном случае всё было бы по-другому.

- По-другому это как?

- Вы не смогли бы так долго сопротивляться. Вы ведь ещё не превращались, хотя, наверняка, вам хотя бы однажды этого очень хотелось. Чувство голода посещало?

Я кивнул.

- Но вы не бросились есть, а остановились. Волк бы не смог.

- Ладно, считай, я тебе поверил. Теперь, зачем тебе я?

Оборотень подкинул ещё пару веток в костёр, отряхнул руки.

- Из соображений собственной безопасности. Если бы вас поймали, то рано или поздно поняли, что вы необычный человек. Синяки на вас, если и появляются, то проходят очень быстро, переломы восстанавливаются почти мгновенно, и даже выстрел в голову вас не убивает.

- А если что-нибудь отрезать?

- Отростёт.

- Смешно.

- Для вас да. А для тех, кто это всё увидит?

- Ну а ты-то причём?

- Умные головы могут решить, что вы не один такой, и вот вам новый крестовый поход, в котором, как я уже говорил, погибнут многие, причём с обеих сторон.

- Значит, есть способ нас убить?

- И не один. Бессмертных существ не бывает.

- Например.

- Со временем вы это узнаете.

- Когда умру?

Оборотень встал со своего неудобного чурбачка.

- С вами очень трудно разговаривать,- посетовал он.

- Да, я трудный человек, или как там я теперь называюсь?

И снова мой вопрос остался без ответа. Да и хрен с ним.

- У нас с вами есть ещё одна проблема,- оборотень смотрел на меня сверху вниз.

- Интересно будет узнать,- я продолжал ёрничать, потому что это мне помогало держать себя в руках.

Оборотень многозначительно посмотрел на спящую Машу.

Я вскочил, перепрыгнул через костёр и… оказался на земле. Этот козёл провёл классную подсечку, да так быстро, что я не только не успел отреагировать, я и увидеть-то толком ничего не успел. Он как будто вообще не двигался, просто что-то рубануло мне по ногам, и я брякнулся на левый бок, больно ударившись бедром.

- Вы не правильно меня поняли,- спокойно сказал оборотень.- Я не предлагаю её убивать, и вообще как-то калечить. Надо подумать, что ей делать после того как она уйдёт от нас.

Я сел, потом встал на ноги. Оборотень смотрел на меня, не выказывая никакого беспокойства. Он был на сто процентов уверен, что справится со мной как с малым дитём. Пусть и дальше так думает, я его пока разубеждать не буду, хотя, если честно, пока разубеждать не в чём. Завалить меня он может одной левой. И реакция у него получше моей, да и силы побольше. С техникой тоже порядок, а опыту мне перенимать, не перенять.

Кстати, насчёт реакции. Пробку от шампанского я поймал? Поймал. Да и на пляже в драке, что-то со мной было. Может это одна из особенностей моего нынешнего состояния? Хорошо было бы. Одно только напрягает – как этого состояния добиться? Так прикинем: оба раза всё происходило неожиданно для меня, правильно? Правильно. Во второй раз была стрессовая ситуация, но потом такая ситуация повторялась, и не раз, но ничего не было.

И тут меня осенило.

Он сам этим управляет. И не только этим. Наврал он мне про лунные фазы, вернее про то, что от меня не зависит превращение. Очень даже зависит. От моего желания зависит, а не говорит он мне, потому что опасается меня не прирученного.

Вывод: я, по-моему, узнал один из способов как убить оборотня.

Очень я не уверен, что и превратившись, я с ним справлюсь, мне ведь даже и превращаться-то ещё не приходилось, и я даже представления не имею, как себя при этом ощущаешь, как двигаешься, и что вообще можешь. Но раз он скрыл такую важную деталь, значит боится.

Остаётся выяснить самое главное – что нужно для того, чтобы стать волком.

Я снова уселся на лежанку, на которой сидел до моей не удачной попытки врезать оборотню по морде.

- Чё-то я отвлёкся,- как можно спокойнее сказал я.

Оборотень несколько секунд смотрел на меня, потом тоже сел на свой чурбачок.

- Прежде чем продолжить разговор давайте кое-что проясним,- его голос стал ещё более противным.- Мне ничего не стоит убить вас. Вас и вашу подругу. Но у нас это не принято.

- Вас же намного больше, чем хотелось бы,- напомнил я его же слова.- Зачем тогда новые?

- Как я уже говорил, вы не должны были становиться одним из нас, но раз уж так вышло, то моя обязанность разъяснить вам, что вас ждёт. Может даже, и обучить кое-чему. Наверное, я вам не приятен, но придётся потерпеть.

Из всей его небольшой, но напыщенной речи я сделал вывод, что мои догадки правильные. Раз он меня может убить, значит и я его тоже.

- Про самих себя мы потом поговорим,- я всё-таки снова начал злиться.- Почему Маша должна от нас уходить? Мы для неё опасны?

- Дело не в этом.

- Для меня только в этом.

- Да, конечно, извините,- оборотень поднял правую руку, останавливая мои возражения.- Но есть и обратная сторона. Вы хотите, чтобы она осталась с вами, с таким?

- Это уже ей решать,- неуверенно сказал я.

- Нет, не ей.

Вот тут он был прав. Знаете почему? Отказ остаться я пойму и приму, а если она не захочет уходить, что тогда? Ей придётся жить с чудовищем, а вот этого я допустить не могу, не смотря на то, что мне будет очень тяжело с Машей расстаться. Значит, решать должен я, и решение только одно. Окончательное и бесповоротное.

- И куда же она пойдёт? Домой нельзя – там её могут ждать.

- И я об этом,- оборотень хитро смотрел на меня.

- Ну и что ты предлагаешь?

- Алексей, не могли бы вы обращаться ко мне на Вы, я всё-таки старше и намного.

А-а, достало. Вот хрен тебе.

- Перебьёшься.

- Жаль. Я думал, что вы более воспитанный человек,- оборотень удручённо вздохнул.

- Всё моё воспитание в машине осталось,- проворчал я.- Так что делать?

- Надо устранить опасность, которая угрожает Марии.

- То есть переколбасить всех мафиози, я правильно понял?

- Всех, не всех… Главных.

- И много их, этих главных?

- Я думаю один.

- А охраны?

- Побольше, конечно, но не так чтобы много. Мы справимся,- оборотень ободряюще улыбнулся.

И опять у меня возник очень интересный вопрос, ответ на который я старался получить уже второй день. Что ж, настала пора задать его тому, кто только ответ и знает.

- А тебе-то от этого какой толк?

- Я ведь уже объяснил,- удивился оборотень.

- Наверное, я немного туповат и не уловил смысла.

- Мне надо вас обучить, как жить в таком положении.

Он упорно не называл ни себя, ни меня оборотнями. Я-то может им ещё и не был, но он-то.… Стесняется что ли?

- А обучать лучше во время массового убийства, так?

- На практике всё усваивается в несколько раз лучше.

- Логично,- согласился я.- Только я не очень хочу кого-то убивать.

Оборотень немного удивлённо посмотрел на меня.

- Но они же убили ваших друзей, да и вы с их людьми не очень церемонились.

- Мы защищались,- проворчал я и совсем уже по детски добавил.- Они первые стрелять начали.

- Это просто хорошая отговорка,- оборотень чуть улыбнулся.

- Ты что меня воспитывать будешь?

- Нет, конечно. Хочу напомнить, что стрелять как раз вы первыми начали.

Я выпучил глаза.

- Там, ещё на озере. Они хотели просто поговорить, а Володя открыл огонь из моего автомата.

- Что-то я не помню, что бы ты хотел ему помешать. По-моему ты же и показал где этот автомат лежит.

- Хорошо. Не будем искать правого и виноватого. Сейчас дело в том, что даже если вы не хотите отомстить за своих друзей, то вам надо подумать о тех, кто ещё жив.

Я, молча, ждал продолжения.

- Ваша подруга всё ещё в опасности. А помимо неё у вас есть ещё родственники. На них не выходили только потому, что знали, где искать вас, но теперь их вряд ли оставят в покое. И я думаю, что надо поступать со своим врагом так, как он поступил бы с тобой.

Он замолчал, ожидая, что скажу я.

- Есть менее кровожадный выход,- тихо сказал я.

- И какой же?

- Ты скажешь, где мне искать этих главных, я пойду один, и…,- я старался подобрать слово.- Сдамся. И все остальные останутся живы.

- А вы?

Я промолчал.

- Это, конечно, благородно, пожертвовать собой ради других, только ничего хорошего из этого не выйдет.

- Почему?

- Потому что, когда вас убьют, а вы, почему-то не умрёте, у них возникнут вопросы. После вопросов подозрения, нездоровый интерес и так далее, и вот вам новый крестовый поход. Так что своим благородством, вы кого-то, может, и спасёте, но погубите многих других.

Несколько минут я молчал, обдумывая его слова. Всё, вроде бы логично, но что-то меня напрягало, вот только я не мог понять что.

Есть такая поговорка: не знаешь что делать – делай шаг вперёд. Или, как говорил Наполеон: «Ввяжемся в бой, а там посмотрим». Хорошие слова, и те и эти, но при моём характере они не подходят. Я люблю сначала всё хорошенько обдумать, понять, а уж потом действовать. Я называю это принципом пяти минут. Перед тем как что-то делать, что угодно, сядь и подумай пять минут как это сделать быстрее и качественнее, и главное, зачем тебе это делать. Короче, всегда задавай себе вопрос: «А смысл?».

Бывают, конечно, ситуации, когда этих пяти минут просто нет в запасе, но сейчас у меня было не только пять минут, а почти вся, хоть и короткая, летняя ночь. Так что посидеть и подумать сам Бог велел.

Оборотень меня тоже не торопил, и понятно. Ему-то куда спешить. Напряг собеседника – сиди у костра, грейся, а он уж пусть мозгой шевелит.

Вот только не шевелится моя мозга. Так, ворочается с боку на бок и не больше. И всё какие-то глупости лезут. Например, что надо было здесь на донку попробовать порыбалить. Или что последний альбом «Рокетса» я так и не достал.

Почему не достал? Может, ещё достану? Мне же чуть не вечную жизнь предлагают. Даже не предлагают, а заставляют принять как должное, так как нет у меня возможности отказаться. А если бы была, отказался бы?

И что на этот вопрос ответить?

Не зная всех плюсов и минусов нельзя принимать решение. Вот только решение уже приняли без моего участия. Я ОБОРОТЕНЬ. И никуда мне от этого не деться, как бы я не хотел. Плохо, очень плохо, это укладывается в моей голове, но уложить придётся. Не потому что я поверил на слово моему собеседнику, а потому что, где-то во мне это уже сидит, пусть не в голове пока, но никаких сомнений быть не может. Я это чувствую, может сердцем, а может кишками.

- У тебя когда-нибудь, чего-нибудь болит?- спросил я, потому что придумать ничего не смог, а многозначительно молчать уже надоело.

- Не сильно, и не долго,- ответил оборотень, не уточняя, что именно я имел в виду.

- А холод, или жару как переносишь?

- Достаточно хорошо. Мы вообще более выносливы чем люди, поэтому и живём намного дольше.

- Намного, это насколько?

Оборотень хитро посмотрел на меня.

- Намного,- загадочно повторил он и опять замолчал, видимо ожидая следующего вопроса.

А я думал, чего бы ещё такого спросить. Он, конечно прав, когда говорит, что на практике всё усваивается намного лучше. Это я и по себе знаю. В училище три года нас учили кузнечному делу, а потом на заводе я за один месяц узнал в сто раз больше. И не только узнал, а ещё и понял, что намного важнее. Всегда лучше руками потрогать, чем когда тебе рассказывают, как это на ощупь. Правильно? Правильно. Так чего тут спрашивать? Пусть показывает. Короче, надо переходить к практическим занятиям.

- Ну, давай,- я встал.

- Что?- оборотень не двинулся с места.

- Что, что,- передразнил я.- Учи, давай, раз собирался.

Мне было очень любопытно, как он станет меня учить превращаться. Если верить тому, что он тут мне наплёл, то он должен будет меня напугать, разозлить или обрадовать так сильно, что превращение произойдёт само собой. Я в это не верил. Очень сильно я подозревал, что этим процессом можно управлять сознательно. Единственное с чем я был согласен, это с тем, что какой-то толчок, всё-таки должен быть, но почему я не могу этот толчок создать сам? Просто желания оказалось не достаточно – я уже пробовал. Нужно было что-то ещё, а вот что, я пока не понял.

Вениамин Андреевич, вопреки своим же недавним утверждениям, сделал упор на теорию. Он объяснил мне, как надо двигаться, ведь на четырёх лапах – это не то же, что на двух ногах. Особо заострился на том, что руки, хоть и сохранят хватательную функцию, но в основном действовать придётся пастью. Короче, бубнил про то, про что я и сам уже догадывался, а вот про главное молчал как партизан.

Через час этого словоблудия мне надоело.

- Так. Всё понятно, я встал со своей лежанки.- Теорию я считай, усвоил, когда практика будет?

- То, что вы всё усвоили это большая ошибка,- спокойно сказал оборотень.- Чтобы всё узнать надо намного больше времени.

- А оно у нас есть?

- У нас?- оборотень смотрел на меня снизу вверх.- У нас его вполне достаточно.

- Не умничай,- чуть повысил я голос.- Ты знаешь про что я.

- Знаю, но если вы будете иметь представление о том, что вас ждёт – будет намного проще.

Я подошёл к нему вплотную. Оборотень поёрзал на своём чурбачке, но не встал.

- У меня за последние сутки было предостаточно сильных эмоций, почему же я не превратился?

Оборотень молчал.

- И страшно мне было, и злился я как безумный, и ничего. Нужно что-то ещё?

Вениамин Андреевич начал вставать, но я толчком в грудь усадил его обратно.

- Видишь, я и сейчас очень зол, но чего-то не превращаюсь, так что плевал я на все твои разговоры,- я навис над ним как строгий учитель над нерадивым учеником.- Оружия у нас нет, превращаться ты меня не учишь, как мы с мафией справимся?

- Вы хотите прямо здесь превратиться?- оборотень посмотрел на спящую Машу.

- Можно за кустики отойти,- ехидно сказал я.

- Хорошо,- оборотень встал.- Пойдёмте,- он повернулся и пошёл вглубь острова.

Чтобы не потерять его в темноте я быстро двинулся за ним. Темноты, как оказалось, не было. Почти полная луна заливала своим светом всю противоположную от нашего лагеря сторону острова. Газету, конечно, не прочтёшь, но пистолет в руке оборотня я разглядел отчётливо.

Остановившись почти на самом берегу, он резко повернулся ко мне и вот тут-то я и заметил, что он держит пушку с навинченным на дуло глушителем.

Ничего не объясняя, и не давая мне времени на то, чтобы как-то среагировать, оборотень выстрелили мне в грудь.

Боль была не сильная, а вот ощущения от проходящей через моё тело пули были просто с ног сшибающими. Я чувствовал, как она с негромким треском проломила мне грудину, пробила левое лёгкое, от чего сразу стало очень трудно дышать, сломала сзади ребро и на выходе вырвала изрядный кусок мяса. По груди и спине хлынула кровь. Я продолжал стоять и смотреть на дымящийся глушитель. В голове крутилась только одна мысль: «Откуда и когда он вытащил пистолет?». Не самая актуальная, согласитесь.

Оборотень несколько секунд внимательно смотрел мне в лицо, потом вздохнул и сказал:

- Простите, я промахнулся,- и снова выстрелил.

Вторая пуля попала прямо в сердце, и я умер.