Приветствую, мой старый друг. Вот я пишу вам, наконец-то. Давно пора, да слабость рук Так искажает ровность текста, Что сложно будет прочитать Вам неразборчивый мой почерк. Ну что ж. Пора и начинать Моей судьбы кратчайший очерк. Все хорошо. Житье, бытье. Я приболел. Прохладно, сыро. Да и года берут свое. Но как то, знаете, тоскливо. Мой старый друг... Так ведь и я Уже давно совсем не молод. Все рву листы календаря, Все чаще жалуюсь на холод. Да, жалуюсь. А что еще Нам остается в этом свете? Лишь только поминать свое И тосковать о теплом лете. За окнами моими ночь. Сентябрь и темнеет рано. А я в них вижу свою дочь И это, подтвердите, странно. Я вижу теплый мягкий свет Своей неприбранной квартиры И отступает бремя лет, Мне прибавляя свежей силы. Мне очень важно видеть так. Затем что кашель, сон тяжелый И с сердцем, знаете, бардак. А свет в окне - уютно-желтый. И лица тех кого люблю Становятся мне все дороже. Я днем в их лица не смотрю, Негоже им мешать. Негоже. У них вся жизнь, не нужно слов. Они спешат скорей нажиться. Что им до нас, до стариков, Которым только в гроб ложиться. Ну вот и все. Конец. Привет. Вот темы старости и скуки: Здоровье, что сошло на нет, Да подрастающие внуки. Вы мне пишите о себе, Я вам отвечу, пусть и криво. О детях, тяготах, судьбе. Вы мне пишите, если живы. |