Семен Ивов был человек целеустремленный. После окончания института он начал работать в отделе технологических процессоров, женился на миниатюрной однокурснице и приобрел дачный участок. Там он построил неплохой дом, разбил сад, засадив его фруктовыми деревьями. В саду осветил дорожки низко установленными лампами.

 

Когда дачный участок был вполне готов, Семен совершил необычный поступок. Он продал свою квартиру и купил старый домик с небольшим участком. К этому времени и на работе Семену повысили зарплату, так что он смог построить на участке небольшой изящный городской дом о двух этажах с гаражом. За несколько лет он создал настолько продуманное жилье, что коллеги Семена и подруга жены Жанна были совершенно очарованы. Ванная, душевая, два туалета, мастерская и прочее. Все миниатюрное, но со вкусом.

 

Круг общения был у Ивовых невелик. Несколько сотрудников Семена, один из которых являлся большим меломаном и умудрялся вытаскивать Ивовых на концерты классической музыки. Давняя подруга жены, эффектная крупная женщина, ростом почти с Семена, лингвист по образованию. Жанна всегда была общительной, веселой, готовой помочь. Семью она пока так и не завела, объясняя это робостью ухажеров:

 

- Понимаешь, - говорила она Семену, - он мне заявил, что у меня необычайно красивое лицо. А я ему ответила, что у меня «вся тела такая». – Она захохотала. – Его как ветром сдуло. Ну, не понимаю. Я же правду ему сказала.

 

В праздники собирались у Ивовых. Вначале рассматривали новинки в доме, затем садились за стол, подготовкой которого занималась в основном Жанна. Веселились, пели, в общем, весело проводили время. Вот так Ивовы и жили. Семен повышался по службе, занимался домом и садовым участком и ждал, наконец, ребенка. Но жена никак не могла забеременеть.

 

Вначале были посещения врачей, потом разных экстрасенсов, но ничего не выходило. Постепенно жена охладела к их совместной работе в городском доме и на садовом участке. Перестала ездить в сад, хотя они уже купили Жигули и могли не пользоваться автобусом. Кстати, машину Семен купил на командировочные, которые умело экономил. Дело в том, что ему пришлось налаживать в Саратове один из разработанных им процессоров, и недостатка в командировочных не было.

 

К улучшению дизайна городского дома жена тоже охладела. С год назад появилось у нее новое увлечение: курсы. Вначале она стала вечерами посещать курсы программирования, потом иностранного языка. И так увлеклась, что почти ни одного вечера свободного не оставалось. Даже для концертов. Это расстраивало мужа, но не сильно. Всегда для него в доме находились неотложные дела.

 

В отделе основным разработчиком процессоров являлся Семен. Ему и приходилось отдуваться на сдачах работ и внедрении этой техники. И в этот раз Семен Ивов выехал в свою обычную командировку в Саратов. Он поставил в номере сумку и чемодан с процессором и пошел в буфет поужинать. А по возвращении обнаружил, что из номера исчез чемодан вместе с образцом разработанного в отделе процессора. Пришлось звонить на завод, писать заявление в милицию, объяснять, что исчезло и насколько это важно. За хлопотами прошло дня три. Все эти дни он никак не мог дозвониться домой. Ни днем, ни ночью. Наконец, уже перед возвращением, застал жену. Она не ответила на вопросы Семена и сразу сообщила, что звонила соседка по даче – там что-то произошло. Что-то у них на участке разрушено при прокладке газа.

 

Сразу с поезда Семен поехал на работу. Доложил заведующему отделом подробности кражи. Тот пришел в ярость. И есть от чего: летит к чертям собачьим полугодичная работа отдела. А тут еще Семен просит отгул на сегодня. Он даже не успел объяснить, что необходимо попасть в садовый кооператив. Заведующий начинает кричать, брызгать слюной. Обещает немедленно уволить. «И черт с тобой!» - бросает в сердцах Семен. Едет домой и вместе с женой мчатся на дачу.

 

То, что они увидели, потрясло их. Гигантский трактор прошел по чудесному участку и садовому дому. Все, что осталось, - мебель, оборудование, инструменты, - все разворовано или разбито. На участке свалены трубы. Все яблони, груши поломаны; кусты втоптаны в землю. От дорожек не осталось и следа, а светильники выдернуты, покорежены и брошены кучей.

 

Семен с женой бросаются в Правление. Там только бухгалтер, который объясняет что-то про газовиков, которые тянут магистраль. Семен пишет возмущенную бумагу, оставляет ее в Правлении.

 

Уже стемнело, когда они вернулись в город. Завернули на свою улицу и обнаружили, что она перегорожена разной пожарной техникой. Где-то пожар. Пришлось развернуться и попытаться проехать с другой стороны улицы. Однако и там тоже стояли пожарные машины. Предчувствуя неладное, супруги бросились к своему дому. И соседский, и их дом сгорели почти дотла. Сгорел дом, сгорело все имущество, все документы. Одному богу известно, как они выдержали это новое испытание.

 

Ночевать устроились у подруги его жены Жанны. Она быстро приготовила ужин, налила каждому по рюмке коньяка, выслушала, попробовала успокоить. Семен лег на диван в гостиной, а жена ушла в спальню, вместе с Жанной. Перед сном Жанна объявила, что они могут жить в ее квартире сколько понадобится. Более того, завтра она уезжает на неделю в Москву, на семинар. Так что квартира в их полном распоряжении.

 

Наутро, поехав в страховое общество, Семен испытал еще один удар: ему было заявлено, что выплачивать страховку не будут, поскольку полагают, что произошел поджог. Более того, клерки объявили, что будут разбираться, не их ли рук это дело. В ярости Семен вернулся к дому Жанны, но в квартиру зайти не успел. Он увидел жену у подъезда. Выскочил из машины и начал ей возмущенно рассказывать о подозрениях агентов страхового общества. Жена послушала его несколько минут как-то равнодушно и перебила его речь: оказывается, она давно хотела поговорить с ним, но не решалась, а теперь настал самый момент.

 

- Мы с тобой голы и босы, - сказала жена. - Надо как-то жить. Надо все начинать сначала. А у меня уже давно есть другой мужчина. Прости меня. Я ухожу.

 

И она протянула мужу ключи от квартиры подруги. Всеми этими событиями, и, особенно, признанием жены, Семен настолько был выбит из колеи, что забыл проверить двери своего жигуленка. Он долго стоял, смотрел на удаляющуюся жену, потом поднялся в квартиру и рухнул на диван. Утром машины у подъезда не оказалось. Семен как-то автоматически добрался до районного отдела милиции и подал заявление о краже машины. Девушка-следователь приняла бумагу, написала объяснение с его слов и сказала, что поиски машины дело не всегда безнадежное.

 

К обеду Семен добрался на автобусе до своего института. Он нисколько не удивился висевшему на доске объявлений приказу об увольнении. Самое смешное в этой ситуации было предложение сдать книги в библиотеку, иначе ему не подпишут обходной лист и не выдадут трудовую книжку. Книги, конечно, были у него дома и сгорели вместе с остальным имуществом. Семен не стал откровенничать с сотрудниками, те знали о краже чемодана с прибором и сочувствовали ему. Но говорить обо всех своих бедах Семен физически не мог. Он мысленно махнул рукой, вышел через проходную и вернулся в город.

 

Если бы в эти дни кто-нибудь заглянул на пожарище, обошел бы дом Ивова, точнее то, что осталось после пожара, он мог бы увидеть такую картину. На полуразрушенном заднем крыльце сидит человек, мерно качающийся как в молитве. Время от времени он останавливает свое движение только для того, чтобы налить водку в найденную здесь же желтую кружку. Выпивает и качания возобновляются.

 

Так проходит несколько дней. Семен не помнил, уходил ли он спать и если да, то когда. И не помнил, где и когда он покупал водку, ел ли. Сознание начало к нему возвращаться только после того, как на пожарище его нашла вернувшаяся из Москвы Жанна. Она не стала ничего говорить: просто взяла Семена за руку, подняла его и повела к себе в квартиру. Прежде всего, она мягко, но настойчиво направила Семена в ванну. Когда он вышел в ее халате, уже был готов ужин. И тут Семен начал говорить.

 

Говорил он, не повышая голоса, без надрыва, спокойно. И от этого слушать его было страшно. Он говорил о жене, о своих мечтах, об их общем доме, о том, что никогда ей не изменял, делился с ней всеми мыслями. Он рассказывал, как он выручал заведующего отделом, помогал ему, тащил за него всю работу. И о том, как его в благодарность выгнали. Он говорил о доме, который сгорел, о том, что его не раз просили продать его. Но он хотел свое гнездо, для себя, жены, будущего ребенка. И вот – он остался ни с чем. За что?

 

- Может быть, за гордыню, - тихо предположила Жанна. - Ты гордился своей порядочностью. Не все могут выдержать это. Ты всегда гордился своей домовитостью, сметкой. Своими инженерными успехами. Гордился своими руками и головой, которыми создал и сад и дом. И чаша терпения судьбы переполнилась. Теперь ты стал другим. Может быть, и судьба к тебе перемениться. Давай, ложись спать. Я тебе уже постелила на диване. Ложись. Утро вечера мудренее.

 

Жанна погладила теплой ладонью его плечо, подтолкнула к дивану и ушла с посудой на кухню. А Семен уснул тяжелым сном. Проснулся он ночью, как будто не спал. В комнате было темно. Лежать он не мог, сел на диван и стал раскачиваться. Душевная боль не отпускала. Горло сжалось. Безумно хотелось плакать, но он боялся потревожить Жанну. И попытался подавить в себе рыдания. Удалось не вполне. Несколько негромких лающих звуков. Семен зажал рот ладонью.

 

Открылась дверь из спальни, и белым пятном, в ночной сорочке, вошла Жанна. Она присела рядом, обняла Семена, прижала его к себе. И Семен не смог удержаться от рыданий. Ему было стыдно, но он продолжал рыдать, уткнувшись в Жанну. Она уложила его в постель, прилегла рядом, сжимая его руками. И сделала единственное, что может сделать женщина в такой ситуации.

 

Семен уснул. Он спал и не слышал, как Жанна ходила в ванную, как она вернулась, легла рядом, обняла его. Он только уткнулся ей в теплую шею, прижался к ней. Даже во сне искал в ней защиту и спасение.

 

Жанна заставила Семена найти новые силы. Она проводила с ним все дни с утра до вечера. Вдвоем они побывали в страховом обществе, говорили там с юристами, ездили на прием в разные милицейские инстанции. Писали и печатали кучу бумаг: о машине, о садовом участке, о чемодане. Написали гневные письма в прокуратуру о садовом участке, о страховом обществе. Всюду требовали ответов, приема у начальства. Всюду доказывали, объясняли, искали решения. И всем этим руководила Жанна. Так, в хлопотах, летели дни. И летели ночи, наполненные новой любовью Семена Ивова.

 

Прошло три недели.

Ранним утром раздался звонок в дверь. Жанна впустила участкового милиционера. Он извинился, снял башмаки и в носках прошел в гостиную. Доклад участкового был краток: машина в райотделе. Можно ее забрать прямо сейчас. Там все в порядке, только мальцы магнитолу выдернули. И, главное, парни-то из хороших семей. Родители просят пожалеть пацанов. Они уже купили вместо этой старой магнитолы новую систему, какую-то голландскую, за 800 долларов. Оплатили ее установку, так что, если он не возражает, то дело бы можно было бы закрыть, а? Семен не возражал, нацепил штаны и отправился с участковым за машиной. Пока он был в милиции, пока писал собственноручно бумагу о приеме машины и об отсутствии претензий, прошло более часа. Вернулся он как раз к завтраку. Жанна накрыла стол, улыбаясь.

 

- Рада? Удивлена? – спросил Семен. – Смешно, но новая аудисистема стоит почти столько же, сколько моя старенькая машина. Ты этому улыбаешься?

- Не только, - ответила Жанна. – Меня вдруг заинтересовало, как быстро может смениться весь жизненный уклад. И в негативном, и в позитивном направлении.

- Не понял! – Семен был удивлен. – Согласись, возврат машины как-то не вяжется с изменением жизненного уклада.

- Я не об этом. – Жанна улыбалась всё таинственней. – Видишь ли, после твоего ухода раздался телефонный звонок с просьбой приехать в садовый кооператив. Я спросила, в чем дело. Оказалось, что газовики просят не поднимать шум, забрать все заявления из прокуратуры. Взамен они выплачивают за твой разрушенный домик тридцать тысяч долларов, а кооператив дает другой, более удобный участок большего размера. Все документы находятся в Правлении и только ждут тебя для подписи.

- Ни фига себе, - ахнул Семен. – Да за такие деньги дворец можно отгрохать. Давай, собирайся. Поедем в сад. Заодно послушаем новую систему.

 

- Подожди. – Голос Жанны становился все более загадочным. – Был еще один звонок. Из страхового общества. Найден виновник пожара. Племянник твоего соседа, который что-то там делал с электросваркой и запалил его дом. Поэтому тебя приглашают зайти оформить полную страховую сумму. И готовы предоставить временное жилье, пока ты будешь отстраивать свой дом.

 

Семен откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Жанну. Жанна счастливо засмеялась.

- Вот так, Сенька, вот так меняется твоя жизнь.

- Обалдеть. Если ты еще и про чемодан скажешь, я тут же умру.

- Не умирай, - попросила Жанна, - пожалуйста, не умирай. Сенечка! Нашелся чемодан.

 

И Жанна рассказала онемевшему от изумления Семену, что был еще один звонок. Из института. Заведующий отделом просил его зайти завтра с утра. Во-первых, он передавал свои извинения, поскольку не знал обо всех этих несчастьях, во-вторых, ему звонили из Саратова – чемодан нашелся, и процессор в нем оказался нетронутый. Он уже послал за ним сотрудника. И, в-третьих, увольнение отменено, а вместо этого его назначают завлабом.

 

Семен помолчал, ковыряя вилкой в тарелке. Потом поднял голову и внимательно посмотрел на Жанну.

- Получается, что все вернулось с прибылью. Новая жизнь. Все новое, даже новая жена.

- Жена! - воскликнула Жанна.

- Конечно, глупышка, - ответил Семен. – Я надеюсь, ты не будешь возражать стать супругой Семена Ивова. Мне встать на колени или вначале сбегать за цветами?

Жанна молча улыбалась.

- Ну, отвечай же, наконец!

- Раз ты сделал мне предложение, я должна сообщить тебе что-то по-настоящему потрясающее. … Я беременна.