Старый дом придётся продавать, это однозначно. Последние два года любой разговор с детьми этим начинался и заканчивался. Сын с дочерью уже всё давно разделили: большая часть достаётся Анатолию, он обменивает свою двухкомнатную квартиру на четырёхкомнатную, забирает к себе отца, присматривает и ухаживает за ним. Дочь Татьяна свою долю вкладывает в расширение совместного с мужем бизнеса, жилищный вопрос их пока не волнует. Все эти радужные планы разбивались об одну досадную «мелочь»: их отец, дед Михалыч, высокий, загорелый старик с седыми усами, продавать дом категорически отказывался. Вообще говоря, это был не дом, а дача. Добротная постройка начала 1950-х состояла из двух больших комнат и примыкающей к ним летней кухни, вокруг которой располагались ухоженный сад, огород, различные сарайчики. За домом Иван Михайлович тоже ухаживал, ремонтировал, ежегодно по старинке белил извёсткой. Газ в дом не провёл, готовил неприхотливую еду на электроплитке, зимой топил печку, водопровод с краном был только во дворе. В общем, всё тут как бы застыло в шестидесятых, когда Ваня жил здесь ещё со своими родителями. В те годы это была окраина города, курортный рай для отдыхающих, заполненный дачным народом в летний сезон и пустеющий зимой. Однако с середины девяностых на месте небольших дачных домиков стали вырастать двух- , а то и трёхэтажные особняки городской элиты, да и просто крутых авторитетов. Обычных хозяев, живших, как дед Михалыч, в старых домиках, оставалось всё меньше. С каждым годом земля дорожала, район становился одним из самых престижных в городе. Те, кто не мог построить дорогой особняк, под давлением богатеев продавали свою землю и покупали удобные городские квартиры с газом, центральным отоплением, горячей водой, беспрерывным шумом, загазованным воздухом и прочими «радостями» прогресса. Сегодня дед Михалыч ждал в гости сына с семьёй. Он замариновал мяса для шашлыка, наловил и нажарил бычков. На огороде дожидались крупные, натуральные помидоры и огурцы, а в погребе банки с домашним вином и соком для внуков. Однако вечером Толя приехал один и, пряча глаза, бубнил, что его Лариса занята на работе, у детей какие-то свои дела, а он вот вырвался на часок посидеть с отцом, даже машину не брал, чтоб вина выпить. Да и поговорить надо… Михалыч устало махнул рукой и побрёл в погреб за вином. Он понял, что всё бесполезно, дети не отстанут от него. …Никогда ни Толя, ни Таня не любили этот дом. Они родились в городской квартире, которую получила на своём заводе жена Михалыча, Люся. Обитали в ней зимой, а в конце весны перебирались сюда и жили до осени. Ходили на море, копались в огороде, крутили на зиму под руководством Ваниной мамы компоты и соленья. Наверное, это было лучшее время в их жизни. Затем дети начали взрослеть и постепенно охладевать к старому дому. Патриархальная дачная жизнь с родителями в доме без удобств их уже не прельщала. Да и Люся всё чаще оставалась летом в городе – за детьми надо присмотреть, накормить, проследить; ну и вообще, в квартире комфортнее… Постепенно они так и стали жить: он на даче круглый год, а дети с женой в городе. Дети выросли, обзавелись своими семьями. Один за другим ушли его родители, а затем умерла и Люся, «сгорев» от онкологии за три месяца; потом началась перестройка. Дед Михалыч гордился тем, что в этой смуте его чада не сгинули, сумели приспособиться. Толя после разных передряг пробился на руководящую должность небольшого, но процветающего предприятия, жена его была главбухом в солидной торговой фирме. Таня с мужем начинали с «челноков», а сейчас имели на крупнейшем оптовом рынке три магазина и жаждали расширяться дальше. Но если дети его ещё как-то бывали на даче, то внуки не понимали такую жизнь в принципе. Несколько раз они приезжали к деду, но почти сразу начинали рваться назад. Это было уже поколение интернета, виртуального общения, спутникового телевидения, выросшее на импортных йогуртах, кока-коле, чипсах. Они совершенно не воспринимали деда с его дачей, огородом, помидорами с грядки, грушами с дерева. А ведь он так мечтал, что летом с внуками будет жить на даче, ходить на море, ловить бычков. Пустые мечты… Все обитатели этого курортного места на море не ходили. Они уезжали отдыхать на пляжи в Египет, Турцию, а то и в Европу. И зачем тогда покупать дом на берегу моря? Михалыч сидел с Толей уже второй час, в сотый раз устало выслушивая рассказ о прелести жизни в городской квартире на девятнадцатом этаже; с дрожью вспоминая, как ему однажды пришлось три дня прожить у сына, как страшно было смотреть в окно, как ночью во дворе всё время орала автомобильная сигнализация, соревнуясь в громкости с эстрадными воплями, как соседи справа за стеной громко ругались, а над головой топали соседи сверху… Он остановил сына, подумал ещё немного, словно отдаляя миг, после которого уже не будет хода назад, и вяло сказал: - Ладно, додавил, продавайте дом. Только учтите, говорю сразу и бесповоротно – в твоём муравейнике я жить не буду! - Как не будешь? – Толик сразу подобрался, посмотрел на отца недоверчиво. - Почему? Тебе же трудно одному, без удобств! А там у Лариски всегда обед приготовлен, ванна с горячей водой… - Знаю я Лариски твоей обеды. Что там она настряпает, если весь день на работе? Химию быстрого приготовления, или магазинные пельмени из морозилки достанет? Извини, сынок, но я привык к здоровой пище, к морскому воздуху, к тишине. Правда, тут у меня в последнее время с тишиной тоже проблемы, да и здоровой пищи поменьше стало, но всё равно не сравнить с вашим скворечником… - Папа, ну как же так? Я ведь хочу, чтоб всем хорошо было – ребятам по отдельной комнате, тебе тоже; досмотрим, как полагается… - Меня, Толя, досматривать надо только в твоих хоромах, там я загнусь очень скоро… А на вольном воздухе ещё долго проживу и здоров буду. Что касается ребят, то им по комнате можно устроить и в «трёшке». В общем, так, сынок! Сам запомни и сестре передай. Продавайте дом, как хотите, тут ваша взяла. Но из тех денег я возьму ровно столько, чтобы купить себе домик за городом, переехать туда, ну там устроиться на первых порах. Не бойся, я дорого́й брать не стану, куплю вдали от города, лишь бы у моря. Гостить вы всё равно у меня часто не будете, а пару раз в год и так приедете. Автор приносит читателям свои извинения, но таково требование редакции. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
