Анна разделывала селедку. Она была серьезный историк, со степенями и званиями, и из научных публикаций знала, как надо разделывать селедку, и что полагается к селедке подавать. Поэтому у нее был приготовлен репчатый лук, зеленый лук и несколько вареных картофелин.

 

Сельдь оказалась атлантической. Неплохая, средней жирности, хорошо выдержанная в рассоле. Конечно, этой селедке было далеко до тихоокеанской, и уж тем более, каспийской. Но где сейчас каспийская селедочка? Риторический вопрос. Я как-то в компании завел разговор о заломе. О том, как в Нижний Новгород приходили баржи, и как отбирали каспийскую селедку. И что? Вызвал у всех приступ ностальгии и чуть не получил по морде.

 

Но вернемся к разделке той селедке, которую Анна принесла с Привоза. Она постелила на разделочную доску местную газетку, положила на нее пленку, и остро отточенным ножом начала священнодействовать над селедочной тушкой. Сперва долой голову, потом – хвост. Затем начала разрезать брюшко, аккуратно, чтобы не повредить икру или молоки. Их вынула, очистила и уложила на селедочницу. А тушку разрезала на две половинки: правую и левую. Селедкин хребет оказался на одной из половинок, Анна поддела его кончиком ножа, оторвала и аккуратно обсосала жирные и мягкие косточки.

 

Теперь предстояло выполнить самую ответственную операцию. С каждой из половинок селедки надо было снять кожу. Когда осталось только филе селедки, Анна облегченно вздохнула.

 

И только собралась разрезать половинки селедки на тонкие деликатесные ломтики, которые, схваченные вилкой, просвечивают желтовато-розовым, и так и просятся скорее на язык, как раздался телефонный звонок. Пришлось Анне обтереть салфеткой правую ладонь, и ответить на звонок. Это оказался ее, уже почти несколько месяцев, любимый мужчина. Он, узнав о разделке селедке, пообещал немедленно все бросить и прибыть к столу. Анна хмыкнула, и сказала в трубку:

- Это еще неизвестно, буду ли я тебя кормить селедочкой с лучком и картошкой. Посмотрю на твое поведение.

- Буду примерным мальчиком, - пообещал мужчина, - и привезу все что необходимо, включая цветы.

 

Анна снова хмыкнула, положила трубку и вернулась к столу. Вскоре ломтики селедки тесно лежали по краям узкой селедочницы. Теперь можно было бы вернуться к голове, почистить ее, всунуть в селедочный рот перо зеленого лука, и уложить голову на селедочницу, точно так, как делают это в ресторанах. Но Анна критически относилась к примитивным и бессмысленным украшениям, поэтому голову вместе с потрохами завернула в газетку и отправила в мусорное ведро.

 

Теперь на разделочной доске оказалась красная луковица. Совсем не все равно, с каким луком употребляется селедка. Лук должен быть сладкий на вкус, не резкий, чтобы не вызывать жжение во рту, а напротив, подчеркивать жирность селедочных ломтиков. Именно такой лук и выбрала Анна в компаньоны атлантической селедке. Тонко, тонко нарезанные кружочки легли в селедочницу, края которой были украшены ломтиками картошки, посыпанной мелко нарезанным зеленым луком.

 

Поскольку Анна была не только серьезным историком, но и эстетом, сервировка должна была гармонировать с приготовленным блюдом. Поэтому Анна постелила на полированный стол красного дерева местную газетку, на которую небрежно уложила крупно порезанные ломти ржаного хлеба, поставила селедочницу, масло в масленке и два прибора. Осмотрев композицию, она нашла ее законченной, и пошла переодеться к приходу любимого мужчины.

 

Действительно, великолепно гляделась Анна в вечернем платье со смелым декольте, и ниткой переливающегося жемчуга, когда принимала цветы и приглашала мужчину за стол. Он потер руки и внимательно осмотрел стол. В глазах его светился восторг.

- Дорогая, тебе не кажется, что в сервировке есть какая-то недоработка?

- Пожалуй ты прав.

 

Анна вышла на кухню и вскоре вернулась с двумя гранеными стаканами. В центр стола любимый уже поставил бутылку.

- Разливай, - сказала Анна, - до краев.

- Есть, - ответил мужчина.

- Ну, давай накатим, - сказала Анна.

И они накатили по полному стакану холодной русской водки.