… электричка остановилась на станции «Рассоха». Молодые оболтусы вяло махнули руками мутному за дождём Владимиру Ильичу, но тот никак не убирал вскинутую в приветственном поднятии ладонь. Польщённые столь обильным вниманием вождя други повторно изобразили на харях подобие приветливых улыбок и махнули растопыренными пальцами в сторону доброго милого личика на горе. Но старичок с бородкой всё не унимался и упрямо держал свою раскрытую ладонь у козырька своей козырной кепки. Немного ошарашенные такой тёплой заботой о благополучии их пути, Вода и Боцман вновь сложили руки в приветственном жесте и, отчаянно жестикулируя, начали обрадованно скалиться в мокрое окошко. Но дед в кепке был непреклонен и продолжал с хитрой ухмылкой помахивать белеющей в промозглой серости наступающих сумерек ладонью в сторону стоящей электрички. Наконец, те двое поняли, что дедушка просто не видит их за матовой поверхностью мокрого стекла. Они открыли окно и принялись махать руками, ногами, кулаками, высовывать языки и оттопыривать уши, которые сразу стали насквозь мокрыми от дождя. Прошло пять минут, но зловредный старикашка, ощерив свой наглый хавальник, продолжал ехидно приветствовать Воду и Боцмана поднятой на уровень виска ладонью и, как показалось мокроухим путникам в дождливой мгле, принялся этой же ладонью у своего виска слегка подкручивать. Это не на шутку разозлило высунутых в окошко. Вот-вот уже были готовы сорваться обидные слова в адрес зарвавшегося общего предка всех октябрят. Однако, благовоспитанность, всё же, взяла вверх, тем более, что дед, хоть и прибабахнутый, но чистосердечно приветствовал Боцмана и Воду, хоть и ухмылялся при этом ехидно. Но это, может, от сочувствия. Поэтому наши мокроголовые герои решают ответить тем же, то есть, доброжелательностью, и, силясь привлечь внимание злоехидного вождя, начинают дико вращать глазами, делать страшные рожи (а они и так ничего), совершать немыслимые телодвижения, и орать приветственные, в их понимании, лозунги,типа: «Смерть буржуинам и прочим рокфеллерам!», «Да здравствует Павка Корчагин – заслуженный закаляльщик стали!», «Павлик Морозов жив!», «Троцкий – еврей!», «Хрущёв – лысый ботинок!», «Брежнев – душитель перестройки!», «Гласность и демократия!», «Долой бюрократов!», «Панки – хой!» и т. д., и т. п. Наконец, фантазия юных фанатов иссякла, а глотки охрипли, но плешивец в кепке вовсе не собирался опускать свою алюминиевую руку. Да, именно такие упрямцы и делают революцию! Электричка, будто специально, стояла уже на этой станции минут двадцать. Осипшие ораторы обессиленно сползли на скамейки, откидывая прилипшие ко лбу пряди волос. Ленин дедушка всё также нагло лыбился сквозь запотевшее стекло, и его предательски воздетая вверх ладонь вывела из себя бывших и без того не в себе, а на улице, мокроголовых панков Боцмана и Воду. И в тот кровожадный миг, когда возмущение уже на всю катушку готово было вылиться из саднящих глоток кипящих от негодования путешественников, подобно тому, как вода уже вытекала из их ушей… Даже нет, в тот момент, когда вылитое вместе с водой из ушей возмущение уже готово было собраться в кулак и вылететь единым всепотопляющим плевком из глубины души прямо в открытое окно, когда благовоспитанность уже отдала ранее взятый вверх, а, может быть даже, уже готова была взять и вниз, в этот самый миг… Положение спасла старушка. Сухонькая, килограмм 150 весом, со скорчившимся личиком величиной с астраханский арбуз, она, по всей видимости, явно обладала даром ясновидения, и в этот, чуть было не ставший трагическим, миг, её внезапно осенило прозрение, ярчайшей вспышкой озарившее, хоть и близкое, но туманно скрытое во мгле дождливых сумерек будущее. И окрылённая ясностью увиденной картины добропорядочная женщина не смогла скрыть эмоций, потрясённо воскликнув на весь вагон: «Ну, вот, наверное, ещё полчаса стоять будем!» Она и впрямь оказалась ясновидящей, ибо не успела она договорить восклицательный знак и кавычки, а эхо от буквы «м» всё ещё с тихим воем витало над напряжёнными головами пассажиров и над мокрыми – Воды и Боцмана, как электричка стремительно рванула с места, на ходу закрывая двери и без объявления войны, и через секунду уже летела с устрашающей скоростью прочь от того гнусного места, где осталась ехидная улыбка насмешливо махающего вслед вождя и растерянное эхо от буквы «м», от неожиданности вылетевшее в окошко. Историки могут по-разному оценивать значение сего повального бегства зелёной от переживаний электрички, но в одном вопросе их мнения сойдутся: это спасло настырного Ильича от разрушительных последствий… Написано в районе 1990-1991 года. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
