Наконец-то катится к закату яркий и нестерпимо жаркий диск раскалённого солнца. Изнурительный летний зной потихоньку начинает разбавлять прохлада, исходящая от всё более удлиняющихся теней кустарников, домов, деревьев.

 

Постепенно перестаёт дрожать раскалённое марево, висевшее весь день над околицей. Казалось бы, его можно было взять и переложить из одной ладони в другую, или вовсе пролить на дорогу - таким густым и весомым оно было. Но никому не хотелось обжечь об него свои ладони.

 

- Скорее прячься, солнышко, - шептали деревья, кустарники, травинки у дороги. - Мы достаточно сегодня погрелись, хотим немного остыть…

 

И, словно услышав их просьбу, из густого леса вырвался ветерок, провальсировал по полянке, остудив её немного, и понёсся по просёлочной дороге, остужая придорожную траву и разгоняя последние волны еле заметного марева…

 

С радостью защебетали птицы, сорвались со своих гнёзд и, подгоняемые ветерком, старались обогнать его, опередить и оповестить всю округу о приближающемся вечере, который обещал быть прохладным и освежающим.

 

В отдалённых дворах друг за другом залаяли изнурённые от жары собаки, выползая из своих будок-убежищ. Они лениво потягивались, выпрямляя лапы, вяло подходили к своим мискам, лакали воду из них. Потом с блаженством растягивались в тени на прохладной траве, успевшей немного остыть от полуденного зноя.

 

А вот и бабы потянулись с вёдрами к колодцам. Теперь-то можно и постирать, и приготовить что-нибудь к ужину, и полить в огороде овощи, цветы, кустарники, опустившие от жары свои подвявшие листья. Они терпеливо ждали своих хозяек, чтобы те напоили их после такого знойного дня.

 

Нарушив тишину, вдали зазвенели колокольчики, возвещая о приближении деревенского стада, неторопливо и важно подходящего к деревне, над которой сразу же поплыл запах парного молока. Бросив все дела, хозяйки бежали встречать своих кормилец, которые с протяжным мычанием заходили в открытые для них калитки и ворота.

 

Куры угомонились и уселись на свои насесты.

 

Запрыгнув на заборы, местные кошки замерли в ожидании вечернего лакомства, которое обязательно плеснёт им хозяйка после вечерней дойки.

 

Солнце опускалось всё ниже, тени становились длиннее, вечерняя прохлада вступала в свои права, остужая придорожную пыль, траву, кустарники, деревья. Она как бы возвращала к жизни всё живое на земле, боясь забыть о ком-нибудь, и невидимым потоком просачивалась во дворы, в приоткрытые окошки домов, в сараи, летние избушки, остужая горячий дневной воздух.

 

На пару с ветерком прохлада пролетела по берегу реки, нарисовав на воде небольшую рябь, как бы приглашая детвору и взрослых окунуться в прозрачную бодрящую воду.

 

Прохладный ветерок, ворвавшись на опушку леса, остудил траву, кустарники, вековые деревья, достав до самых их макушек, взвился выше, чтобы остудить весь небосвод, распластанный над околицей. Сделав своё дело, он быстро опустился в ближайшую рощу, испугавшись приближения темноты.

 

После этого сразу наступила такая тишина, что можно было услышать дыхание земли. Она задышала легко и непринуждённо, наслаждаясь трелями птиц в густой ветвистой роще, любуясь остуженным темнеющим небосводом, остывшими и отдающими прохладу лесом и рекой.

 

Вся деревня была наполнена чудесным ароматом трав, цветов и уже ни одна живая душа не оставалась равнодушной к великолепному летнему вечеру, окутавшему землю.