Ольга, как ни пыталась, не могла уснуть. За окном уже посерело, с посветлевшего предрассветного неба уползали после лившего всю ночь дождя косматые обрывки облаков, а она всё ворочалась с боку на бок, не в силах противиться настойчиво лезущим в голову мыслям. Как ни верти, а жизнь с мужем у неё не получается, он ускользает от неё всё дальше и дальше, и чем больше она пытается держать себя в руках, тем острее чувствуется пропасть между ними. Было время, когда она сходила с ума от ревности, хотела как-то склеить, оправдать их раскалывающиеся отношения, шла ради этого даже на унижения. От откровенного разговора он увиливал, и уже полгода они жили, соблюдая дистанцию и не вмешиваясь в дела друг друга. И все её обязанности как жены сводились лишь к тому, чтобы как-то создать видимость благополучия в семье: вкусный обед, чистая рубашка… Это казалось несложным, и она замкнулась, ушла в себя, живя только работой и сыном. Ольга Сурова, молодая женщина двадцати пяти лет, была начинающим инженером - конструктором на Воронежском авиационном заводе. Окончив МАИ, она вернулась в родной город, но уже с мужем и маленьким сыном. Вадим, её муж, был москвичём, окончил технический институт и уже защитился. Впереди открывались заманчивые перспективы, но он, по настоянию жены, переменил место жительства и заведовал теперь лабораторией в одном из НИИ. Одно из конструкторских бюро завода располагалось недалеко от центра города, и Ольге было удобно совмещать садик сына с работой. Когда сыну исполнилось три года, в отношениях Вадима к жене что-то изменилось, и эта зыбкость продолжалась уже в течение последних двух лет. Эта перемена и произошла, собственно, после переезда. Ольга была интересной женщиной с каштановыми волосами и мягким взглядом коричневых тёплых глаз. Не менее интересным был и её муж со светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами. «Нет, так больше нельзя, это невыносимо. Сегодня же подам заявление о разводе, хватит тянуть.» - решила Ольга и, откинув последние надежды на сон, встала. Тихо подошла к кроватке сына. Витька разметался во сне, раскинув ручонки и сладко посапывая. «Всё воюет.» - с улыбкой подумала она и поправила скомканное одеяльце. Ресницы сына дрогнули, он заворочался, натягивая на себя одеяло, свернулся в клубочек и опять затих. Ольга наклонилась, поцеловала сына в горячую щёку, ощутив на своём лице его дыхание. - Спи, мой хороший, спи, набирайся сил, - прошептала она и погладила ладонью его мягкие волосы. - Теперь мы будем одни. Почувствовав солёный привкус на губах, Ольга испугалась и, утерев глаза рукавом ночной рубашки, быстро легла в постель. «Нет-нет, только не это, - шептала она горячо, стиснув руками голову, прислушиваясь к гулко колотившемуся сердцу, до краёв наполненному слезами, - только не раскисать, только не быть бабой.» В коридоре послышался металлический звук отпираемой двери, затем осторожные шаги. Ольга замерла, затаив дыхание. В комнату на цыпочках вошёл Вадим. «Сейчас будет доказывать, что он ни с кем не был», - с горечью подумала Ольга и тихо сказала: - Не осторожничай, я не сплю. - А, Олечка, ты не спишь, - Вадим подошёл к постели, взял в руки её голову и поцеловал. Мокрые волося упали на её лоб. От него сильно несло вином. - Мышонок мой, почему ты не спишь? Я ж ведь оставил записку, что у нас сегодня защита, будет сабантуйчик. - Я не видела твоей записки, - соврала Ольга. Он разделся и полез под одеяло, привлёк её к себе. Ольга не сопротивлялась, чувствуя телом холод, шедший от него. - Вадим, только не дыши на меня. Противно, задохнуться можно, - сказала она, отстраняя его голову. - Вот, и это родная жена - того нельзя, этого нельзя, - поняв, что сегодня отпора не будет, Вадим осмелел. - Ещё древние говорили: истина в вине. А ты - «не дыши!» Ну ладно, не буду. Но уж любить себя ты мне не запретишь, - он приподнялся, сдёрнул рубашку на груди. - Мой сладкий, я так соскучился по тебе! Сколько ты ещё будешь дуться на меня?! Мне так тяжело. Ну, иди ко мне, иди… Ольга окаменела; отвернувшись к стене, до боли закусила губу. Обида и стыд железными тисками душили горло. Она с отвращением чувствовала его уставшее до изнеможения сильное тело, его пьяные несвязные ласки, не его запахи… Через пару минут Вадим захрапел, уткнувшись холодным носом в её грудь… И это был когда-то её Вадим!.. Ольга, уже не сдерживаясь, тихо плакала. … Утром, покормив мужа, Ольга стала собирать Витьку в садик. Уходя, Вадим чмокнул её в висок и, весело подмигнув, пообещал: - Сегодня приду пораньше. - Осчастливишь, - безразлично ответила Ольга, подавая сыну курточку. - Ты бы деньги положил под подушку. - Зачем? - не понял Вадим. Потом, вспыхнув от догадки, в сердцах хлопнул дверью. Витька уставил на неё большие чёрные глаза и, по-отцовски нахмурив брови, спросил: - Мама, почему папа такой сердитый? - У него что-то на работе не ладится, сынок. Немного подумав, Витька вздохнул: - У меня тоже на работе не ладится. Ольга засмеялась, притянула к себе сына и звонко поцеловала. Витька вырвался из материнских объятий, отбежал в сторону - глаза его были полны слёз: - Ты не смейся, мама, у меня большие неприятности, а ты смеёшься надо мной. - Ну-ну, Витя, что ты, я ведь не над тобой. И не будь девчонкой, ты же мужчина. Что у тебя случилось? - спросила она, одевая пальто. Сын молчал, потупившись, потом шмыгнул носом и с расстановкой ответил: - Я поссорился с Ленкой. Навсегда. Ольга еле сдержала улыбку. Сколько было разговоров, рассказов об этой девочке, как гордился он своей дружбой с нею, и вдруг - поссорился! Она присела на корточки возле сына и, глядя в его печальные глаза, зажала в своих ладонях его ручонки: - Витька, она плохая? Сын отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от пола. - Тогда, может, ты виноват? Витька посмотрел ей в глаза и, часто заморгав от волнения, наконец заговорил: - Я не виноват. Я только помог другой девочке, когда она испугалась собаки и отвёл её к няне, а Лена обиделась и сказала, что я противный, что я плохой, как и мой папа. А я обиделся и обозвал её дурой. Ольга отшатнулась, как от удара. Ей нестерпимо захотелось от души съездить по физиономии мать этой Лены, расфуфыренную немолоденькую уже толстушку. Она взяла себя в руки и тихо сказала: - Ты, сынок, прав, что помог девочке. А перед Леной надо извиниться, ведь нельзя же так грубить девочке, даже если она в чём-то и неправа. Ты ведь должен быть умнее, выдержаннее, ты же у меня настоящий мужчина. Витька повеселел, потом серьёзно сказал: - Хорошо, мама, я подумаю. Выйдя на улицу, Ольга, не обращая внимание на упрямство сына, натянула на его вязаную шапочку капюшон. - Ну вот, теперь ты у меня настоящий космонавт, - сказала она, поднимая воротник своего пальто и кутаясь в пушистый шарф. Резкий ветер бил в лицо, залезал за шиворот, холодя тело. Была поздняя осень, уже пора было быть снегу, но он где-то задержался, и в городе стояла промозглая, с туманами, бесконечными дождями и слякотью погода. На проспектах и улицах, таких весёлых и зелёных летом, сейчас было неуютно, голо и грязно. Прохожие, кутаясь от северного ветра, торопились больше обычного. Витька, проходя мимо очередной лужи, норовил попробовать её ботинком, но крепко удерживаемый за руку матерью, только вздыхал и бежал вприпрыжку рядом. - Мам, а мам, - кричал он, забегая вперёд и смотря весёлыми глазами на мать снизу вверх, - я у тебя как собачка на поводке. - Вот подрастёшь, тогда я отпущу тебя без поводка, - улыбнулась Ольга, ещё крепче сжимая его тёплую ладошку. - Мам, а это ещё долго, чтоб подрасти? - Витька пытался идти наравне с матерью, но скоро уставал от широких её шагов и опять бежал, весело взбрыкивая. - Вот когда съешь полную тарелку гречневой каши, - видел, такую глубокую и большую на кухне, - тогда я скажу, что ты уже подрос. - Ой, да я ж столько никогда не съем! - удивлённо расширил глаза Витька и засмеялся. Расставшись с сыном, Ольга почувствовала себя одинокой. Коченея на ветру, она смотрела через оградку, как он с другими ребятишками взбирался на крыльцо детсада, как исчез за дверями - с некоторых пор он сам раздевался и запретил ей помогать ему с утра. С сыном она чувствовала себя защищённой от всего, что было связано с Вадимом. Сейчас же ею вновь овладело горькое чувство беззащитности и одиночества. Подходил её троллейбус. В последний раз посмотрев на окна детсада, Ольга перебежала улицу и, втиснувшись между людьми, поехала на работу. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
