Под небесно-облачной известью осенний ветер проверяет на прочность листовое железо кровель, приглашая голодные рты дворовых овчарок на дегустацию пыли. Когда-то здесь были леса, не те, что накрыли фасады домов ржавыми струпьями строительно- ремонтных работ, а изумруды и родники на полудиком теле земли. Свидетелем – пыль, лучший из краеведов; пыль на моём лице, волосах, руках и ногах, ласкающая тротуарную плитку, когда садишься в автобус, когда переходишь, негласно, на “ты” с пчелиным роем мерцающих окон, зажигающихся от пустоты и гаснущих в безукоризненном одиночестве. Свидетелями – осеннее сердце, разгадывающее перекрёстки, словно сухие кроссворды, и разрывающиеся снаряды проблесков светофоров, что падают трёхцветным огнём в окопы уличных пробок, как в океан, величественным дыханием, приподнявший сине-зелёные крылья над сгорбленной тенью безмолвного дна. |