Ты прячешь душу под подушку декабря, и губы убаюкиваешь снегом; безмолвие домашнего ковчега, как на груди пригретая змея. В зрачках из серебристого графита мерцает ночи сталь. Сквозь сумрак, за версту – улыбки нить – намёк на наготу, на снежный блеск полей под ядовитым туманным причитанием норд-веста. Подснежник тишины – в твоём венце; и ты сидишь на ледяном крыльце, гадая на кофейной гуще сердца – где в глубине тоски библиотечной склонилась тень над шёлком Ариадны, и фонарей сливовая прохлада шагает одиночеством по встречной. |