Яков Есепкин Тупик Золотое черногладье Ростральных колонн, как у Биржи, Здесь нет и порталы не те, Что к золоту горнему ближе, Чем к вежд роковой широте. Сторонне горит Мариинка, Плывет Исаакий в огне Холодном, Большая Ордынка В готическом рдится окне. И кто из него Крысолова Окликнет, кто ангельский хор Узорчатым тлением Слова Ожжет, яко бледный фарфор. Цезурные невские волны Испариной мертвой взялись, Альковницы рейнские челны Топят, сами все извелись. Ищи гордеца-богомола В лазури убойной, под ним Пылает райская фиола, Ероним сейчас не храним. А невские злые граниты Иных фиолетов бегут, Вздыхают легко меццониты, Орфеев и львов стерегут. Лишь только уста открывали Певцы, от румынских графинь Парчи их немые скрывали, Как письма династии Минь. Винтовие челяди адской Свинцами витыми грозит, Се кадиши аднице блядской Веселье несут и транзит. Декором серпы повилики Мерцают на пенной листве, Когда полумертвые блики В кровавой плывут мураве. Углы и квадраты строений; Из мраморной глуби двора В смарагдовый обруч растений Дохнуло, и стало «вчера». Но формы хранили былые Предметы, и суть не могла Растечься, разлиться в иные, Бежавшие тленья тела. Абсурдные стены и ныне Стоят в блеске вечных лучей. Из каменной этой пустыни Исхода нам нет, Моисей. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
