Приглашаем авторов принять участие в поэтическом Турнире Хит-19. Баннер Турнира см. в левой колонке. Ознакомьтесь с «Приглашением на Турнир...». Ждём всех желающих!
Поэтический турнир «Хит сезона» имени Татьяны Куниловой
Приглашение/Информация/Внеконкурсные работы
Произведения турнира
Поле Феникса
Положение о турнире











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Наши новые авторы
Лил Алтер
Ночное
Буфет. Истории
за нашим столом
История Ильи Майзельса, изложенная им в рассказе "Забыть про женщин"
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Ольга Рогинская
Тополь
Мирмович Евгений
ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЕВА
Юлия Клейман
Женское счастье
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Эстонии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Patriot Хренов
Объем: 17750 [ символов ]
ВелИк, велИк Тарковский
Эта осень выдалась грибной. Что у нас бывает редко. Скорей уж суховеи как зарядят с мая, если не с апреля, да так и гладят землю перегретым утюгом. До самой осени. Порой до ноября. Ну, точно порешили раз и навсегда избавить этот мир от остриц. Какие там грибы!.. Или ещё напасть — прошедшею зимой до февраля держался «плюс». Ну, в смысле, тёплая погода. Да беспрерывные дожди. И вдруг — в два дня! — до минус двадцати! Сады — деревья там, кустарники, несчастная клубника — повымерзли, считай что на два метра вглубь. Хоть загоняй бульдозер да вали всё напрочь. А летом — дивные дожди. Трава росла, как на дрожжах. Но шампиньонов… что там, шампиньонов — простых дождевиков! Ну кот, блин! кот у новых русских нарыдал. В разгаре Масленицы. Где-нибудь в Швейцарии…
А в сентябре вдруг прорвало. В полях по позапрошлогодней пашне — сто тысяч Кисей Воробьяниновых да не баранки — магазинные пельмени рассевали. Бело от шампиньонов! Размером, правда, с тот пельмень. И вкусом-запахом… Даже в автобусах одних разговоров: «Грибами огрузились! Всё лето не было нигде, а тут!.. Но не те, не те. Чуть лучше магазинных. В другие-то года — найдёшь пять штук да станешь жарить — соседи с целого квартала глотают слюнки, матерятся… Но всё же лучше магазинных.»
А грузди?! Срежешь один — в ведро не лезет, падла!
Народ весь очумел. Глазки выпучены, ушки топориком, и беспрерывное «шур-шур, мур-мур, грибы-грибы…» Коты! Коты на валериановом заводе.
А я-то по году — собака.
Но тоже завёлся.
А тут ещё один мужик расхвастался в пивном ларьке: «Я белых надысь накосил!..»
Ну и я тут с глузду рухнул — точно с дуба в том моём леску… Лесок один мне ведом. Дубравка. Даже в этом году я там белые вёдрами брал… Но недели две тому назад в последний раз проведал — пусто. Что ж, думаю, пора переключаться на маслята. А тут — это пень корявый: «Я белых надысь накосил!..» Что б к нему тёща приехала!
И ещё в трамвае еду и сам себя убеждаю: «Да не прорвусь я там на бедненькой своей «девятке»! Когда?.. В субботу? В субботу сильный дождь прошёл. Да в понедельник-вторник — обложной. Да и вчера же — в среду — тоже крапал… Нет, не проеду — только шрус сорву или чего ещё…» Почти уговорил.
А тут мужик заходит. Сволочь! С целым зембелем боровиков.
— Где, — спрашиваю, — брал?
— В пойме — где ж ещё?!..
Ну тут уж я и окончательно-то с глузду-дубу рухнул. Иль с дуба-глузда... Короче, одичал: глазки выпучены, ушки — к темечку, хвост поджат, а с клыков слюна капает... Бр! Самому противно.
С утра примчался на гараж. Шматьё-мотьё, навоз да опавшую листву в мешках, опрыскиватели-удочки из багажника повыкидывал…
Мужики смеются надо мной: «Всё своё вожу с собой!»
А куда денешься? У меня две дачи. И балочка степная, что в Волгу выходит, рядом с одной. Там «лопушки-сеголетки» в ладошку на тесто в драку клюют. Да Ахтуба в двух шагах от другой. А там во-от такая верхоплавка на слизня влёт цепляет. А тут ещё малину галица заела. А во всех инетах пишут, что лучший способ борьбы с галицей — десятисантиметровый слой навоза. А где ж мне его, навозу, в городе-то столько укупить? Так что я за ментаврами чуть ли не с совочком шнуркую. А тут ещё осень на дворе — не сегодня завтра клубнику нужно будет укрывать… Да и пырей как раз сейчас под снег бы поопрыскать… Короче… Ну… да — всё своё вожу с собой.
С утра примчался на гараж. Шматьё-мотьё, из машины повыкидывал, омыватель подстроил, клеммы подчистил, колёса подкачал, да кинул в багажник пару топоров — помельче да поосновательней, — домкрат рычажно-винтовой да ромбический, лопатку с длинной ручкой (с корой-то — в салон), да лебёдку, да бруски деревянные, что б под домкрат подкладывать, да швеллер алюминиевый полутораметровый, да… Короче, за полдень вылетел из гаража, что пуля из ружья.
И вот подъезжаю уже к Красному — лишь сбочь поля по грунтовке, что по дамбе идёт, к нему доскочить…
Вывёртываю. Дорога свободна. Если это можно обозначить славным термином «дорога». По центру — колея, что «Кировец» увязнет. Слева-справа — песочку, твёрдого песочку, но лишь на одно колесо. Зато кюветы — мама не горюй!
И ещё… При выверте на эту, с благословения чёртовой бабушки сказать, дорогу останавливаться нельзя. Никак нельзя. Иначе с момента увязнешь по самые ступицы.
Шементом, с лёту, ещё до того решаю, что левая часть направления пошире да и посуше, и выезжаю на встречку.
Царапаюсь. Тяну себя с машиной вместе зубами за мечту. За мечту — дурацкую идею увидеть, что там в моём лесике творится. А вдруг там, да нет, не «вдруг», а непременно! там грибы — что твои баобабы!..
С того конца 3-d max колеи выныривает ещё два шедевра отечественного автопрома: «копейка» и «шестёрка». И с налета, с поворота занимают ту, правую от меня полосу земли, где предположительно действуют правила дорожного движения…
Гы! Нынче модно размещать на заднем стекле легковушек наклейку «Yahoo!ею с этих дорог». Я ж решил быть не таким, как все. И примастрячил себе «…и ГИБДД с тобой!» Но это — так, чисто к слову.
Вернёмся к нам, к баранам — а кто ж ещё на этих худых вёдрах запчастей попрётся по такой распутице? Скребёмся. Молим дорожного Бога друг другу навстречу.
И вот когда я уже почти совсем поравнялся с первой «сестрёнкой», меня по правой стороне — лоб в лоб «копейке» — догоняет какой-то то ли «раптор», то ли «туарег», то ли «тундра» сланная какая… Короче. Я только и успел краем глаза заметить, что за рулём у той баржи — баба. И она ещё так головой укоризненно-недоуменно повела. Ну, дают, мол, старые калоши. Да краем уха услыхать, как она передачу переключила…
И со всего маху рюхается между нами, мужиками в колею грузовиков. А там воды-то — не балуй!
Мне так всю «лобовуху» грязюкою и обдало.
Пока я включил «дворники», пока те справились… меня вправо и снесло. Я просто физически, всем нутром ощутил, как моя «девяточка» плюхнулась на брюхо и колёсами побочь песчаного бугра и заюзжала.
И меня малая саперная лопатка под рукой лежала. Хватаю, выскакиваю поскорее отгрести-подкидать землицу под колесами, пока совсем не увяз… Куда там! Одного взгляда хватило понять — ушлёпнулся, что твой беременный таракан на струну, где подгузники сушат.
Оборачиваюсь к двум другим — у них дела и того хуже.
И главное, тоже оба с лопатами наперевес.
Я аж расхохотался:
— Ну что? Погнали догонять?
Мужики не поняли.
Я лопатой, что мечём, потряс на уровне плеча:
— Ну, не держаком вдоль по хребту — хоть плоскостью штыка по опаньке уважим! М?
Дедок, что на «копейке», барахтался в грязи да спасал сапоги. Второй мужик, что совсем уж в кювет ушёл, повёл головой, покривился:
— Хлопотно это: выдал как волну гонит?
 
Два часа мы то одну машину пытались вытащить, то другую, то к третьей подступали…
Когда я потом на гаражах историю эту соседям рассказывал, они удивлялись:
— И — что?! Она даже и не оглянулась хотя бы?
А я им отвечал:
— Помните, как тот Петрович с «шестёрки» сказал? «Хлопотно это: выдал как волну гонит?»
Два часа мы то одну машину пытались вытащить, то другую, то к третьей подступали… Пока не подошли к нам два узбека или таджика… гастарбайтера, короче. Совсем не специально — чисто мимо шли, в свой гастарбайджатник местный.
— Бог в помощь! — говорит один из них совсем без акцента.
А я в запыхе да с дурна ума и отвечаю:
— Бог-то — Бог… Да и ты б помог — всё б поладнее было…
— Ну. Если не побрезгаешь…
Вот эта его фраза… Когда мы потом вместе скопом упирались в задний бампер одной из машин, и после утирали грязь с лица, и выливали грязь из ботинок… стыдно мне было сказать ему, что я не брезгаю. И даже тогда, когда мы вытащили все машины, и мы, русские, подошли пожать им руки в благодарность, я так и не нашёл ничего лучшего, как сказать ему: «Спасибо, брат!»
А он мне ответил:
— Нас чурками зовут.
— Гы! — ответил я. — А нас, таких, как эти трое, — чудаками. Но, правда, на московскую букву, на «м». Это ты у нас первую букву украл?
 
Всю субботу я выставлял свой пузырёк на середину. Смотрел по ящику тупое «Плюс ещё». И уговаривал себя пойти помыть машину. Ну… или хотя бы поремонтировать.
Победил пузырёк.
 
В воскресенье — затемно ещё — мне друг позвонил по трындилле:
— Выходи во двор!
 
— Ты совсем офигел? — сказал я ему, пожимая руку. — Я ж рассказывал тебе, как в пятницу в лечебной грязи — осенью вся грязь лечебная — в лечебной грязи кувыркался? У меня ж до сих пор ещё всё болит… И сопли вон — длиннее чем шнурки…
— Смотри, что нашёл! — и протягивает мне ножку от белого гриба.
Я подавился. Попросил закурить. Потом хрипло спросил:
— Где?
— В пойме… — он явно изгилялся.
Ножка была явно от боровика. Но какая! Толще чем моё бедро.
— Пойма большая… — промолвил я с интонацией «та брешешь».
— Короче… — он явно изгилялся. — Едем это мы сегодня с дежурства. Останавливаемся на пятиминутный симпозиум кустовых писателей…
— Короче! А то убью…
— У поворота в твой лес.
— Гад! Дай закурить! Гад. Гад! Гад!!! У меня же всё болит, машина не мытая, заправляться нужно, да и вообще она неисправна! Ты слышал, как троит?
— Но нас же будет двое! Если что — я подтолкну. А там ты меня на нашем плёсе выкинешь и — пять минут пешком до леса.
— А ты ещё здесь?! Не видишь — светает!..
 
Машка заводиться не желала. Видать, ей тоже достался передоз лечебных грязей. Я крутился вокруг неё и уговаривал:
— Масюнечка, девочка моя, да ты уж потерпи! Да ты ещё разок мне съезди… Вот только сегодня!! Новое масло даю!.. И фильтр не забуду сменить… Санта Машонка!
Машкой я зову свою «девятку».
Когда я первый раз завёл её в наш двор — прям к среднему подъезду — и поставил между маздами и ситроенами, и гордо вылез из-за руля, и стряхнул пылинки с капота, так и не решив ещё, как её назвать — мою вишнёвую «девяточку»…
Известно же:
— Всё имеет суть и вес —
Кораблю, как человеку,
Имя нужно позарез.
Имя вы не зря даёте,
Я скажут вам наперёд:
Как вы яхту назовёте,
Так она и поплывёт!
Отец мой свой «Запорожец» именовал «Фердинандом» — как немецкую самоходку, истребителя танков. Я ещё его предупреждал: «Смотри, бать! Получим на твоём Фердинанде свою Курскую битву…»
— Не дрейфь, пацан! Дальше наших степей уже не сошлют. Зато… послушай как работает: фырды, фырды, фырды — ну, точно Фердинант! А танки грязи не боятся…
Четверть века Фердинанд нам честно отслужил.
И вот теперь уже я искал имя для своей машины. Долго искал — намного заранее, нежели купил.
Вот я первый раз завёл её в наш двор — прям к среднему подъезду — и поставил между маздами и ситроенами, и гордо вылез из-за руля, и стряхнул пылинки с капота, так и не решив ещё, как её назвать — мою вишнёвую «девяточку»… А тут мимо проходила молодая мамочка с мальчонкой несмышлёнышем… так вот он, увидев мою милую, бросился к ней мимо всех фордов, попелей, народных вагонеток и залопотал:
— Маша! Маша! Машана…
Я ему руку пожал:
— Спасибо, мужик! Быть ей Машкой. Как козе или корове: хоть и неказиста, зато молока много даёт. И целую кучу навоза. А навоз нам пригодится: у меня ж две дачи…
А потом пришли друзья обмывать…
— Да ну… Какая Мария?! Ты посмотри ей на решётку радиатора! Махрютка!
— Слушай, слушай, а где вторая половина ведра?
— Какая половина?!
— Как — какая?! Жигули — это ж ведро с запчастями. А у тебя — смотри, смотри! — уже половина по дороге просыпалась: вон какие дыры!..
— Если у вас редкие волосы, страшное личико, кривые ножки и гаденький голос, гордитесь: Вы — Масяня!
— Масяня Полведерская!!!
Вот так и повелось, что имён у моей «девяточки» больше, чем ям на её дороге…
 
Машка заводиться не желала. А пока я крутился вокруг неё да уговаривал, подлетела ласточка. Попыталась сесть на открытую переднюю дверку пассажира, но не получилось. Ни на окно открытое же не получилось, ни на верхнюю кромку. Я выскочил со своего водительского сидения, подбежал к правому борту:
— Дурочка! Дурочка, да что с тобой такое?! Ты только не волнуйся!.. Ну нашла, куда усесться — прям под колесо!..
Накрыл птицу фуражкой, подсунул руку, подставил палец — бедняжка уцепилась за него и взобралась, как на насест.
Я осмотрел. Осторожно ощупал несчастную: крылышки прираспущены, клювик прираскрыт, но очевидных повреждений нет. Осторожно пересадил летунью на ручку калитки соседского гаража:
— Посиди пока тут, отдышись…
Вернулся к Масяне… Но напрочь забыл, что собирался с нею делать. Одно лишь помнил — заводить.
Сел за руль. Включил стартёр…
— Ну? Ну что ты, дурочка моя? Хочешь, что б я тебя ласточкой назвал? Как туалетную бумагу? Назову! Поехали, поехали, а? Очень нужно.
Мария вновь не завелась. Или не повелась?
Позвонил мой друг:
— Ты где? Едрить твою в пень!
Я рассказал ему про ласточку.
— Голодно сейчас им, — изрёк «великий орнитолог». Тот самый, что заслышав воробья спрашивает меня: «Это кто поёт?»
— Да. Голодно сейчас, — повторил наш доморощенный Дроздов. — Совсем ослабели…
— А чего ж не улетают? — буркнул я.
— Эт ты её спроси. Может, ещё бабье лето будет?
— Дай Бог, дай Бог!..
— Так мы едем или как?
— Да не заводится никак!
— Ну, дай я с ней поговорю!
— С кем?! — я чуть мобилу не сглотнул.
— С Машкой.
— Совсем офигел?!
— А тебе — в падлу?
— Ну на, поговори… — я поднёс трындофон к «торпеде».
— Марусь, Марусь, ты знаешь, я редко о чём-нибудь прошу… Маня, Манечка, Манюта, заведись!.. — шептал мой друг. Потом уверенно и очень громко вопросил:— Слышь, ты там ещё?
— Да здесь я, здесь…
— Заводи!
— Дурак!
— С кем поведёшься…
— Вдвойне дурак!!
— Ты заводи, заводи… Завелась?
Завелась.
— А вот не подходи больше никогда к моей Масяне! — заорал я на радостях в трубку.
— Ревнуешь?
— А то! Я вокруг неё — и так и эдак… А этот ей только пару слов сказал… Жди, сейчас подъеду…
— А ласточка, ласточка — как? — успел спросить вдогонку Сержель. — Улетела?
— Не знаю… Сейчас посмотрю… Да, улетела…
 
— Да пойми ты, — говорил мне Сергей, когда мы ехали уже по пойме. — Загонял ты её. Она ж тебя боится.
— Скажешь тоже!..
— А разве ты один её из грязи в пятницу вытащил? А вспомни, сколько раз мы её вместе ремонтировали? Вот когда она услышала, что ты не один — вздохнула, поверила и… завелась.
— К-хе! Я-то думал, я один из ума уже выжил…
— А ласточка?! Ты вспомни! Это ж душа её к тебе являлась!..
— Кхм! Тебе на РЕН ТВ надо или на ТВ 3…
— Эх! — покачал головой Сергей. — Хороший ты мужик, но не орёл, нет, не орёл…
— Слышь, Масяня? — я похлопал ладошкой по торпеде «девятки». — Хорошая ты машина… но не ласточка, нет не ласточка…
И мы не с Сергеев не сговариваясь захлопали ладонями по «торпеде»:
— Масяня!..
 
Когда я вернулся из леса, Сергей всё ещё удил.
А повыше него — над самым обрывом — сидел гастарбайтер и пел свою песню.
Странная это была песня. Совсем, совсем нездешняя. Но стлалась над водой точно туман. Добрый туман. У Тарковского почти всегда был такой. И ещё — чтоб молоко по воде… Помните это: «Ветер ли старое имя развеял, Нет мне дороги в мой брошенный край».
Я со своей возлюбленной прощался под «Последнюю поэму». Ещё на Новый год я сделал ей предложение в присутствии моих родителей. Она согласилась. Мать моя испекла пирог, отец принёс коньяк… Оставалось дело за малым. И в августе я полетел в её город. На целый месяц. Но как-то не глянулся. В день отлёта я затемно сорвался из дома её родителей — она меня догнала. Целый день мы молча бродили по городу. В конце концов устали. Зашли в кинотеатр. Оказалось, угодили на премьеру «Вам и не снилось». Она проплакала весь фильм.
По выходу из кинозала я взял её лицо в ладони:
— Поехали со мной!
— Куда?
— Какая разница — со мной!
— Я не могу…
Было лето. Окна в кинозале были завешаны плотными шторами, но раскрыты. «Ветер ли старое имя развеял» зазвучало вновь.
— Пойдём, под окна — послушаем ещё разок! — потребовал я.
Она безмолвно подчинилась.
И снова плакала в беззвучный взрыд.
И я опять обнял ладонями её лицо:
— Поехали со мной!
— Нет. Не могу!.. Но провожу…
— Мазохистка!
— Скорее уж садистка…
— При чём тут возраст!!! — ответил я давно избитой шуткой…
Нездешняя мелодия стлалась над водой точно туман. Плавный, тягучий, добрый туман. И ещё — чтоб молоко по воде…
Гастарбайтер допел.
Мы что-то ещё говорили. Сержель собрал удочки, я погрузил манатки в Масяню…
— Спой что-нибудь ещё!
— Нет, спасибо, не могу…
— ТЕБЕ спасибо! Подвезти?
— Спасибо, нет. Я тут ещё немного посижу.
— Ну… Бог с тобой! Спасибо, спасибо, брат!
И мы обоими руками жали его руку, и он не вспоминал, что зовут его «чурка»… или это был другой гастарбайтер…
 
По дороге спросил друга:
— Как твоя рыбалка?
— Бывало и хуже.
— Ну, и у меня примерно также…
 
В гараже выпили водки, поделили добычу и разбежались.
Дома я включил компьютер и полез в инет послушать ещё раз «Последнюю поэму». Оказалось, мой счёт на нуле.
Врубил ящик и попал на Тарковского. На «Страсти по Андрею». Как раз на ту сцену, где ключнику уже залили свинец в глотку и отпустили лошадь. А после были глаза, если не ошибаюсь, Юрия Звенигородского — того самого, что по фильму навёл татар на город. Глаза человека, у которого сердце вынимают, и он понимает, что сам тому причина…
А потом ещё гуси.
Где-то читал или слышал, что Тарковский вдруг принёс гусей на съёмочную площадку — как раз снимали эпизод «Набег», сцену разграбления…
— Андрей Арсентьевич, а гуси-то — зачем?
— Мотор!
И он пускает этих гусей. И они летят… не летят, а падают…
И тот, кто это вспоминал, пишет, что это была чуть ли не самая пронзительная сцена.
А мне вспомнилась моя утренняя ласточка.
А потом ещё был диалог Рублёва с Феофаном в сожженной церкви.
Я аж не выдержал, и послал Серёге эсемеску: «Вот и пойдём мы с тобой вместе по Руси. Ты — рыбалить, я — грибы собирать…»
 
И сразу вслед за «Рублёвым» без всякой перебивки на рекламу пошло «Волшебное таинственное путешествие»... Ну люблю, люблю я Битлов, я вырос на них, но нельзя же так!
А Тарковский — велИк, велИк!..
Особенно с этими его гусями…
«Ветер ли старое имя развеял…»
 
7-8 октября 2013.
Дата публикации: 11.01.2014 11:02
Предыдущее: Счастье моёСледующее: Голос крови

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши новые авторы
Людмила Логинова
иногда получается думать когда гуляю
Наши новые авторы
Людмила Калягина
И приходит слово...
Литературный конкурс юмора и сатиры "Юмор в тарелке"
Положение о конкурсе
Литературный конкурс памяти Марии Гринберг
Презентации книг наших авторов
Максим Сергеевич Сафиулин.
"Лучшие строки и песни мои впереди!"
Нефрит
Ближе тебя - нет
Андрей Парошин
По следам гепарда
Предложение о написании книги рассказов о Приключениях кота Рыжика.
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Татьяна Ярцева
Галина Рыбина
Надежда Рассохина
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Павел Мухин
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Шапочка Мастера
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры»
'
Общие помышления о застольях
Первая тема застолья с бравым солдатом Швейком:как Макрон огорчил Зеленского
Комплименты для участников застолий
Cпециальные предложения
от Кабачка "12 стульев"
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Шапочка Мастера


Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта