Живу в чужой стране, в чужое время, на чужой планете. Безверье и содом творятся в недрах толп, где даже свет ослеп, и старики и дети не видят ничего, но видят в этом толк. Живу в чужой стране, где "элемент преступный" элементарно прав и пригвожден к рулю, и молимся отцам греха, а не Христу мы, и не Рублева ликам, а самому Рублю. Я помню мир иной - не кладов и консервов, хотя находок - да! и всяческих открытий: пусть даже и в разбитом начисто корыте мы находили челн для праздничных отплытий - от будней бытия, таких пустых и серых. Во времени чужом, битком набитом бытом, молю его пройти, в чем сам неумолим, и продолжаю быть - как во поле налим, - безвременьем убит, скорблю по неубитым, безвременно пришедшим могильщикам моим. Во времени чужом тоска моя немая влечет в отцовский дом, что пуст и на замке - убитых той войной на этой поминая, отметить 9 дней - всегда в начале мая. И смотрят на меня, меня не понимая, когда заговорю на русском языке в чужой стране... |