АРМЕН

Или самый тяжёлый день экспедиции.

(рассказ)

 

Экспедиция закончилась, так толком и не начавшись. Пять институтов: институт околоземных исследований (ИОН), Акустический институт (АИ), институт океанологии (ИО), институт физики земли (ИФЗ) академии наук России и примкнувший к нам Нижненовгородский политехнический институт, объединившись, пытались понять причины гибели Чёрного моря. Мы, акустики, желали бы вместе с океанологами и политехниками проверить некоторые новые идеи по способам определения загрязнений Чёрного моря. Корабль для постановки аппаратуры нашей и политехников в море нам так и не предоставили. Сломался. А это последний рабочий корабль, имеющий быть в институте океанологии. ИОН с ИФЗ намеревались рассмотреть процесс образования волн и переноса всяких веществ по морю в двух местах: на нашем месте, в городе Геленджике и в Крыму. Ящики с аппаратурой, которые я добросовестно отвёз в город Новороссийск и сложил в пакгаузе для дальнейшей транспортировки в Крым, так корабля и не дождались. Выезжая на автомашине через полтора месяца забирать их для отправки обратно в Москву, мы получили радиограмму, что из Севастополя вышел корабль за ними. Смех сквозь слёзы.

В довершение всего я никак не мог дозвониться до шофёра, который вёз нашу аппаратуру в Геленджик и брался отвезти её обратно в Москву.

В общем, одно расстройство, а не экспедиция. Отчаявшись, я нашёл водителя с подходящей по размерам и грузоподъёмности машиной Им оказался геленджикский армянин Саакян Армен Сергеевич.

В общем, «несолоно нахлебавшись», как говаривал мой тесть, мы загрузили ящики с аппаратурой в машину и я с Арменом утром в субботу 20 октября выехали в Москву. До Москвы от Геленджика 1550 км. Через 600 км, в станице Лихая, у меня была ночёвка у моих очень хороших знакомых. После Лихой до Москвы оставалось, стало быть, 950 км. И хотя я весь наш предполагаемый маршрут в деталях не раз рассказывал Армену, до него дошло, что до Москвы 950 км только когда мы подъезжали к Лихой.

- Это ж до Москвы пилить и пилить, - произнёс Армен, внезапно осознавший это расстояние.

- Да, ехать 16 часов, - произнёс я эту давно заученную фразу.

Вообще, у Армена обнаружилось несколько особенностей. В принципе это нормально, ведь каждый человек индивидуум, так сказать. Но вот, к примеру, способность думать. Если к нему в голову приходит одна мысль, он её думает. Затем приходит мысль вторая. Он её тоже думает. А вот связать мысль первую со второй и родить третью, он уже не может. Так и здесь.

- Давай, поедем ночью,- предложил Армен, закончив думать первую мысль. – Ночью мы спокойно доедем. Я люблю ездить ночью.

- Да, - ответил я. – будем ехать те же 16 часов.

- Нет, - упрямо твердил Армен. – Ночью лучше.

Связать первую мысль со второй он так и не смог.

Мы заехали в Лихую. Пообедали. Несмотря на отчаянные уговоры Армена остаться, он стоял на своём… И мы поехали в ночь. Мои знакомые передали мне тетрадь с лекциями, забытую дома их дочерью Оксаной, учащуюся в институте в Москве, с пожеланиями немедленно по приезде передать ей.

- Она ей очень нужна, - напутствовала меня её мать.

Я пообещал.

По дороге выяснилось, что Армен никогда не был в Москве и, похоже, такая длинная дорога была для него тоже внове. Заодно он сообщил мне, что где-то в Москве живёт его брат, которого он не видел лет пять.

Так мы и ехали. Армен за рулём и я на лежанке за сидениями. Спать на тряской машине не очень хорошо, но я всё-таки хоть немного поспал. Окончательно проснулся я часов в шесть, когда до Москвы оставалось километров триста. Серело. Армен вдруг вспомнил, что у его брата есть маленький ребёнок и остановился у небольшого развала с игрушками, которые стояли в большом количестве вдоль дороги и работали круглосуточно. Мы вышли из машины. Армен пошёл выбирать игрушку. Сзади мягко подкатила чёрная БМВ. Из неё вышли четыре молодых человека в спортивных костюмах и «водила» спросил у меня:

- Сколько стоит банка с водой?

Я ответил, делая несколько шагов назад, к машине: - Не знаю. Продавец вон там.

Мне стало как-то неуютно. Армен ворочал здоровенного льва и, казалось, был целиком поглощён этим занятием.

- «Скорей бы он бросал эту псину, - с тоской подумал я и ещё раз выругал себя, что не отдал Армену все деньги за перевозку. Послушал, видите ли, его, что он получает все деньги только после выполнения задания. Во всяком случае, за них в этом случае отвечал бы он, а не я. Армен наконец положил льва на место, забрался на сидение и завёл машину. БМВ также мягко отъехала и обогнала нас.

- «Ну вот, у меня прибавилось забот, - подумал я, - теперь сиди и внимательно наблюдай за дорогой. Как бы не увидеть в предрассветных сумерках стоящую поперёк трассы БМВ». Прошёл час. Рассвело, машин на трассе стало значительно больше. Я как-то облегчённо вздохнул и попросил Армена остановиться. Мы вышли из машины, размялись, умылись, позавтракали. Я даже побрился. За завтраком я сказал Армену, что меня очень волновала БМВ, обогнавшая нас. Неожиданно Армен заметил, что эта БМВ попалась нам навстречу. Я-то смотрел на правую сторону дороги. Стало быть, Армен тоже был не лыком шит. Заметил-таки их. Почему они нас не тронули? То ли потому, что нас было двое и не хилого десятка; то ли испугались армянина, памятуя об их крепких родственных связях или ещё что, я не знаю. Во всяком случае, они решили, что мы не слишком лёгкая добыча. Я хотел сказать Армену, что это ещё одна причина, почему не след ехать ночью, но опять промолчал. Потом мы разговорились, кто что предпочитает есть.

- Я зарабатываю, - произнёс Армен, - а жена мне готовит.

У меня появилось желание заметить ему, что такой жизненно важный вопрос как еда, нельзя пускать на самотёк и питаться тем, что сделает жена, которая не всегда в курсе, что же нужно мужскому организму, но, глянув нас самодовольный и гордый вид Армена, не сказал ничего. Уже даже бабульки, торгующие на рынке, когда я покупаю сельдерей или тыквенные семечки, сообщают мне:

- Да, это нужно мужчинам.

А вот Армену всё равно.

Подъезжая к Москве, Армен позвонил брату и тот, выяснив, где мы будем разгружаться, сообщил, что подъедет туда на своей машине.

К 12 часам мы подъехали к ИОНу, месту нашей первой разгрузки. Армен, с изумлением и ужасом наблюдавший несметные стада автомашин, был весьма озадачен и растерян. А ведь это было воскресенье. Пока я созванивался с охраной и оформлял пропуска, состоялась долгожданная встреча Армена с Эгишо, его братом. Эгишо, в отличие от полного Армена, был весьма худ и нервноподвижен.

Мне удалось согласовать наш въезд в институт, и мы даже оставили её на ночь там, где нужно разгружать. Не зря по моему настоянию «иошники», как мы их называли между собой, целую неделю согласовывали с руководством института мой въезд на территорию ИОН в выходной день.

Армен мечтательно произнёс: - Ну вот, я сейчас отосплюсь.

Я не преминул вставить: - И стоило ехать ночью, чтобы спать днём!

- Ну что ты, что ты, - испугался Армен, - я буду спать от силы часа три. Мне хватит.

Мы вышли за пределы института, договорившись, что Армен и я подъедем завтра к институту, в понедельник, часам к 10. Как раз в 10 намечалась разгрузка.

В машине Эгишо я вспомнил, что для оформления пропуска в мой институт необходимы паспортные данные Армена. Их я записал на небольшой картонной коробке, которую меня просили отвезти и передать в Москве сотрудники института океанологии. Эгишо любезно подвёз меня до дома, заодно сообщил мне свой домашний телефон (на всякий случай). Я вышел, пожелал им обоим удачи, переписал данные Армена и телефон Эгишо к себе в записную книжку, отнёс коробку и поехал домой.

В 10 утра в понедельник, после разгрузки груза ионовцами, я встретил Армена на месте, где мы въезжали в институт. Армена привёз Эгишо. Он собирался показать дорогу Армену из Москвы после разгрузки всего оборудования.

Армен между делом попросил одну автомашину, пытающейся стать поперёк дороги на въезд, потом отъехать, ибо мы, разгрузившись, не проедем.

На разгрузке меня отловила Ирина, сотрудница ИФЗ, и мы договорились, что её ящики я разгружу, выехав из ИОН. Прямо на улице. Дождавшись завершения разгрузки, Ирина сказала:

- Я буду ждать Вас на улице, - и ушла.

А мы застряли. Выезжая из ворот, обнаружили, что на месте согнанной Арменом машины встала какая-то «Газель». Водитель, как водится, куда-то испарился. Армен попытался было как-то проехать, но прочно встал. Ни вперёд, ни назад. За нами из ворот ИОН выехала чёрная «Вольво». Постояв за нами некоторое время, прилично одетый водитель вышел из машины и принялся осматривать наш затор. Посмотрев-посмотрев, он неожиданно подошёл ко мне. Я ожидал, что он предложит какую-то помощь. А он произнёс:

- Скажи водителю, пусть он сдаст назад, я проеду.

Я молча отвернулся, дабы не произнести чего-нибудь. А ведь казался интеллигентным.

- Позвонила Ирина:

- Я замёрзла.

- Ирина, мы застряли.

Подошёл Эгишо:

- Когда Вы планируете закончить разгрузку?

- Часа в два.

- Хорошо. Значит, Армен останется ночевать у меня.

Спасли нас военные на ГАЗ-66. Они собрались въезжать в ИОН и упёрлись в нас. Армен бросился к ним:

- Ребята, сдёрните эту «Газель»!

- А трос у Вас есть?

- Есть. – Армен побежал к машине и из её недр добыл небольшой тросик.

Солдаты быстренько завели трос за задний мост «Газели» и, ничтоже сумяшеся, сдёрнули её метра на полтора взад. Армен снял трос, забросил в машину, и мы наконец выехали на дорогу. Синяя Ирина издали молча наблюдала нашу суету.

Я остановил Армена возле машины Ирины и с её сотрудниками выгрузил ящики ИФЗ. Опять подошёл Эгишо:

- Володя, когда Вы закончите?

Я удивлённо посмотрел на него и ответил:

- Часа в два.

- А Вы не могли бы ускорить разгрузку. Армен очень торопится домой.

Это было неожиданно для меня. Что произошло между Арменом и Эгишой за это небольшое время, чем Армен убедил Эгишо, что ему срочно надо ехать обратно, непонятно. Я пожал плечами:

- Эгишо, я делаю, что могу.

Выгрузив ящики Ирины, мы поехали к моему АИ. В глубине меня грызла мысль, что возле моего института ещё надо было выгружать ящики нижненовгородцев, а от них не было никаких вестей.

И тут позвонил мой мобильник. Это были они. Борис радостно сообщал, что он с машиной стоит возле ворот моего института и ждёт нас. Я ответил, что минут через двадцать будем.

После радостных объятий и восклицаний: - «А вот и мы!». – общими усилиями выгрузили ящики нижненовгородцев, и я побежал оформлять Армена на въезд в институт. Теперь меня тревожила мысль, а с кем я буду разгружать мои ящики. На работе был Андрей, начальник лаборатории, который и подал заявку на наш въезд с Арменом в институт и Николай Арсеньевич, начальник теоретической лаборатории. Должен был ещё подойти Коля. Он действительно подошёл, и мы уложились к часу дня. Страшно довольный таким поворотом дел я пожал руку Армену, сказал, что подойду к нему за воротами института попрощаться, и прошёл к проходной. Вахтёр выпустил Армена через ворота, потом меня через проходную. Выйдя из неё, я увидел, как машина Армена поворачивает уже на трассу. Я вздохнул и пошёл носить ящики.

На третьей ходке, начав планировать свои действия после размещения ящиков по местам, я подумал, что пора связываться с Оксаной и передавать ей тетрадь… И застыл на месте: в голове резанула мысль, что все мои личные вещи вместе с моей сумкой через плечо, где собрано всё самое необходимое – документы, служебные, сберкнижка, командировка, деньги и т. д. едут вместе с Арменом у него на спальном месте назад, в Геленджик. Тетрадь, слава богу, была здесь. Я бросился к телефону в кабинете Андрея – только у него был выход на междугороднюю станцию Лихорадочно набрав номер мобильного телефона Армена я услышал: «Абонент временно недоступен».

Это было уж совсем непонятно: за полчаса Армен не мог выехать за зону действия мобильного телефона. Я набирал и набирал номер Армена, а он был недоступен и недоступен. Вошёл Андрей:

- Володя, что случилось?

- Все мои вещи уехали обратно в Геленджик.

- Ну-ну!

Через некоторое время зашёл Коля:

- Володя, а что там у тебя было.

- Все мои личные вещи, Коля. Всё то, что носишь обычно с собой.

- Как же ты мог! Надо было сразу их брать с собой, когда выходил из машины!

Вот только Коли мне сейчас и не хватало. Я посмотрел на него, вздохнул, и принялся набирать телефон Армена. Коля потоптался-потоптался и вышел. Молодец.

Промучившись минут сорок я понял, что что-то не так. Надо было хоть отдать конспект. Позвонил Оксане и выяснил, что она на соседней станции метро где-то на работе. Видимо устроилась на подработку. Договорившись о встрече, я захватил её конспект и пошёл к метро, набирая телефон Армена.

На подходе ко входу мой мобильный зазвонил.

- Да! - радостно заорал я, надеясь, что это кто-то из братьев.

- Дядя Володя! Оксана ждёт Вас возле Вашего института. Она видит, как вы разгружаете ящики.

Это из Лихой звонила мама Оксаны, руководя моими действиями. (!!?).

- Я с ней созвонился, она сейчас в другом месте.

- Нет, она мне только что звонила и сказала, что ждёт Вас. Пожалуйста, передайте ей конспект, она его очень ждёт.

- Галя, Вы уверены, что она возле моего института?

- Да. Она Вас ждёт.

Ничего не понимая я повернул обратно.

Никакой Оксаны возле института не было. Перезвонил ей:

- Оксана, ты где?

- На метро «Профсоюзная», на работе.

- Только что звонила твоя мама, сказала, что ты меня ждёшь.

- Да, она не знает, что я работаю.

- Оксана, ты до которого часа работаешь?

- До шести.

- Можно перенести нашу встречу. Я тебе потом перезвоню.

- Хорошо.

Сил бежать ещё раз на встречу с Оксаной у меня уже не было. Надо было что-то решать с Арменом. Оставался ещё телефон Эгишо. Но моя записная книжка ехала вместе с моей сумкой в машине Армена. Была ещё коробка, на которой я записывал данные Армена и телефон Эгишо. Недолго думая, я поехал к дому, где оставил эту коробку. Слава богу, это было недалеко.

Прибежав к дому, я долго и тщетно нажимал кнопку звонка в квартиру, в надежде, что кто-нибудь там есть. И всё это время я звонил Армену! Выйдя на улицу, я устало присел на лавочку возле дома, пытаясь сообразить, что же делать. В квартире был маленький ребёнок. Наверняка бабушка, или кто там, пошла с ним гулять. Наверняка недалеко. И скоро, возможно, вернётся. Только вот, как скоро?

Посидев минут десять, я понял, что долго не высижу. Надо было что-то делать. Что? Мысли в голове как-то застыли. Был очевидный тупик. Армен где-то пропал, дозвониться до Эгищо я не мог. Это были мои единственные ниточки, могущие как-то выручить мои вещи. А они с каждой минутой уезжали всё дальше и дальше. Я физически это ощущал. Как их потом доставать? Армен обнаружит мои вещи только когда захочет спать. А это не скоро. А если он опять будет ехать всю ночь? Тогда уже их надо выручать из Геленджика? Пересылать посылкой? С объявленной ценностью? И кто это будет делать? Или мне уж лучше поехать за ними самому? Чёрт с ними, с деньгами на дорогу туда и обратно. Мне мои вещи нужны. Может посмотреть в контейнере для мусора возле дома? Может мою коробочку они уже и выбросили. Хорошо бы сегодня да ещё не слишком рано, чтобы мусорщики не увезли.

Я устало поднялся со скамейки и пошёл к контейнеру. Безучастно я смотрел в него и вдруг увидел коробку, очень похожую на мою. Раздобыв палку, я подтащил коробочку к себе и увидел на её крышке надпись своим почерком. Трясущимися руками (вот ужо) я достал её, переписал ещё раз телефон Эгишо и немедленно позвонил ему. Дома никого не было.

Делать здесь было больше нечего, и я поехал в институт. Было уже четыре часа пополудни. Ящики все разнесли. На вопрос Андрея как дела, я устало ответил, что никак. Позвонил Оксане, договорился о встрече и поехал с конспектом к ней.

Ожидая Оксану возле метро, я позвонил Эгишо. Неожиданно он отозвался:

- Да.

- Эгишо, что с Арменом? Я не могу к нему никак дозвониться.

- У него кончились деньги на телефоне.

- А где он?

- Я положил деньги на его счёт, и он мне сразу дозвонился. У него поломалось сцепление, и он стоит на 150 километре Каширского шоссе.

- Ну и… что?

- У меня есть сцепление от КАМАЗа. Армен говорит, что оно может подойти.

- А когда Вы его повезёте ему?

- Прямо сейчас.

-Эгишо, - взмолился я. – Возьмите меня с собой! Я в машине Армена забыл свои вещи. К тому же пара лишних рук пригодится. Ведь мы будем менять сцепление!

- Хорошо.

- Где мне Вас ждать? И когда?

- Метро «Анненское». Через час. Запишите мой сотовый телефон.

Я записал. По дороге к станции «Анненское» я завёз злополучную тетрадь Оксане.

В восемь вечера, уже затемно, мы доехали до Армена, переночевали в машинах, утром заменили сцепление и я, весь измотанный, с Эгишо вернулся в Москву.

Кстати, Армен поломался на 152 километре, Эгишо жил по адресу: Варшавское шоссе, дом № 152.

На следующий день в институте ко мне подошёл Николай Арсеньевич:

- Ну как?

- Ты о чём?

- Вещи свои догнал?

Я понял, что Андрей их всех посвятил в случившееся и сказал:

- Я догнал свои вещи за Каширой.

- Вот видишь, бог всё-таки есть.

- Х-м. Если бы я так не суетился и не стоял на ушах, фиг бы я их догнал.

- Ну а поломка?

- Н-да. Здесь что-то есть.

- А я смотрю, ты какой-то потерянный, – не унимался Арсеньич.

- Потеряешься тут, как же! Хорошо ещё, живой остался.

Кстати сказать, сцепление барахлило у Армена с самого начала нашего пути, но особенно это стало ощутимо в Москве, когда на зелёный сигнал светофора надо было трогаться как можно быстрее. Армен, матерясь, по несколько раз включал сцепление, сзади гудели нетерпеливые шофёры, а когда мы наконец трогались, до красного сигнала светофора оставалось совсем ничего. В общем уже тогда это было одно мучение.

Конец.